Мария Конюкова Леонид Лернер: веселый звукорежиссер

В больнице после кардиограммы он спросил врача: «Ну и что у меня там – ИНФАРКТИК?»

Виталий Лернер пришел в Синагогу, чтобы рассказать о своем отце – звукорежиссере Леониде Лазаревиче Лернере. – Понимаете, больше любят вспоминать режиссеров, актеров, композиторов. И, конечно, правильно. Но звукорежиссер – тот, кто создает из звуков, шумов, речи, музыки звуковой ряд фильма. Некоторым кажется, что это не так важно. Ценность звукового оформления картины становится ясна, если его убрать или заменить… Мой папа с 1964 года как звукорежиссер принял участие в создании более 300 кинофильмов. Его знали и ценили коллеги. С ним многие хотели работать. Он работал с композиторами Андреем Петровым, Олегом Каравайчуком и Леонидом Десятниковым. Он работал с режиссерами документального и художественного кино Ефимом Учителем, Павлом Коганом, Семеном Арановичем, Людмилой Станукинас, Николаем Обуховичем, Виктором Косаковским, Александром Гутманом, Иосифом Трахтенгерцем, Алексеем Учителем, Тимуром Бекмамбетовым. Он был очень веселым человеком. Виталий вспоминает о своем отце без всякой грусти. Я бы даже сказала, весело вспоминает. - Я говорю про папу, и мне кажется, что он рядом. Он был очень шумным, заводным, то, что называется, легким человеком. Появлялся – и все пространство вдруг расцветало праздником. Не могу грустно говорить о нем: мне кажется, если бы я говорил о нем с печалью, папа этого бы не одобрил. Помню, одна пожилая женщина, которая, кстати, была ненамного старше его, пожаловалась на то, что устала от жизни. Отец взорвался. С характерной жестикуляцией – потрясая вытянутыми вперед руками – он почти закричал (он привык очень громко говорить, потому что на работе не снимал наушников): «Как?! Как можно устать от жизни?!!!». В этом был он весь.

* * *

На похороны Леонида Лернера летом 2010 года пришло очень много его учеников из Университета кино и телевидения. Были, конечно, и родные, и друзья, и коллеги. Но Виталия потрясло именно количество учеников. Во-первых, был июль – не учебное время. Во-вторых, Леонид Лазаревич преподавал всего год. - Отец всех вокруг заражал своим энтузиазмом, своим радостным мироощущением. При хорошем учителе ученики расцветают. У них появляется ощущение, что они талантливы, и успех возможен. В последний день своей жизни папа больше всего тревожился именно за учеников. Он просил меня съездить в университет с какими-то документами. Волновался, как бы болезнь не помешала ему набрать курс – с сентября отец собирался начать работать с первокурсниками: учить будущих звукорежиссеров с нуля. Я уехал – все равно к папе в кардиореанимацию не пускали. Вечером отец скончался. Мне и в голову не могло прийти, что папа может умереть. В этот день 2 июля 2010 года, утром, папа позвонил мне и сказал, что плохо себя чувствует. Я приехал. Сразу за мной прибыли медики, осмотрели его, сказали: нужно ехать в больницу. Папа сам спустился по лестнице вниз. В больнице после кардиограммы он спросил врача: - Ну и что у меня там – ИНФАРКТИК? Он всегда интересовался тем, как все устроено. Оказавшись внутри машины скорой помощи, он осмотрелся и произнес: - Вот это конструкция! Его на каталке повезли в реанимацию. Навстречу по коридору шли медсестры. Он улыбнулся, помахал им рукой приветственно и сказал: - Здравствуйте, девушки! И, понимаете, в тот же день он умер. Ему было 74 года.

* * *

- Мне кажется, папа воспринимал мир как звуковое кино. Мама ушла из жизни раньше – мы с отцом как-то были у нее на могиле. И папа вдруг сказал: - Воспоминания крутятся в голове, как кадры кинохроники. Это был один из немногих моментов, когда я вспоминаю отца грустным. Еще он был невесел, приехав со съемок документального фильма о журналисте Александре Невзорове. Папа сказал про него: - Совершенно черный человек…

* * *

- Когда папа «заболел» звуком? Не знаю. Может, на службах в синагоге – его отец был помощником кантора в Днепропетровске. Может, когда еще мальчишкой работал киномехаником Давид Лазаревич Лернер во время службы в синагоге. Фото из семейного архива в маленьком кинотеатре после войны… После службы в армии он решил стать звукорежиссером. Про учебу в ленинградском институте киноинженеров (в конце жизни он как раз в нем и преподавал) папа рассказывал без восторгов: - Нас там, в основном, учили акустике как науке, разделу физики. Все нужные для работы знания я получил на практике. Наверное, поэтому папа так хотел преподавать – денег за это много не платили. Он просто мечтал передать молодым бесценные практические навыки. Он был из тех, кто не считает, что каждый новичок в профессии должен, фигурально выражаясь, выпить свое ведро дерьма. В свой последний день жизни отец, когда собирался в больницу, взял с собой книгу о динамике звука в кино, рассуждал о программе, по которой будет заниматься со студентами. Книгу он положил в сумку первой. Потом посетовал: - Я даже не знаю, что еще туда брать. Я до сих пор не могу забыть, как мне в больнице вернули эту его книжку про звук в кино и мобильный телефон. Ведь он только что держал эти вещи в руках…

* * *

Один из самых моих любимых фильмов, озвученных отцом, это документальное кино о визите в Человек во фраке – джазмен Дейв Брубек наш город Федора Шаляпина-младшего, сына великого певца. Картина называется «Сомнение. Воспоминания об отце» («Ленинградская студия документальных фильмов», 1987 год). До сих пор не понимаю, как папа додумался до такого гениального звукового решения: герой фильма идет по Ленинграду, слышен шум улицы, пение Федора Шаляпина-старшего, и звучит голос его сына. Все это создало неповторимую атмосферу ностальгии, размышлений о прошлом. К знаменитой картине «Мания Жизели» (реж. А. Учитель, 1996) папа с композитором Леонидом Десятниковым создали трогательно-пронзительный звуковой ряд, который прекрасно иллюстрировал историю русской балерины Ольги Спесивцевой. С Учителем папа также работал и на знаменитой картине «Дневник его жены»… У меня было очень счастливое и… музыкальное детство, прошедшее под постоянно звучавшую С Виктором Косаковским и Людмилой Станукинас на съемках фильма "Павел и Ляля. Иерусалимский роман" в доме музыку Малера и папин любимый джаз. Отца часто не было дома – он вечно пропадал на съемках. Но зато, когда он возвращался, начинался шум, гам, праздник, которого мы со старшим братом (оператором Валерием Лернером – М. К.) так ждали! Отец и меня приучал к искусству – водил в музеи (он обожал импрессионистов), на концерты, как классической музыки, так и своего любимого джаза. Он всем интересовался: в конце жизни он стал со вниманием относиться к еврейской традиции. И это тоже его приводило в восторг: - Все религии пошли от еврейской! – сделал для себя вывод папа. Его, как ребенка, радовали мелочи. Приехав из Японии, он с порога заявил: - Представляете, там все машины чистые! Мои родители были, как два солнца. Сначала закатилось одно, а потом другое…

* * *

Я читаю в «Википедии» информацию о фильмах, звукорежиссером которых был Леонид Лернер. В сведениях о картинах указаны сценарист, режиссер, оператор, композитор. Фамилии звукорежиссеров упоминать не принято… Я просматриваю фильмографию Леонида Лазаревича. Один раз просматриваю, другой, еще раз. Г-споди! Тут и документальные фильмы о Темирканове, Фрейндлих, Бернесе, Врубеле, Пугачевой. Тут и работы в художественном кино (некоторые из них я упоминала выше). И много, много, много документальных картин о городе, о людях, и жизни. И вдруг я поняла, почему перечитываю эту фильмографию: я хочу, чтобы и сегодня снимали именно документальные фильмы о нас, о том и о тех, кого мы любим. И вспоминаю я сегодня не только о Леониде Лернере, но и о нашем Великом документальном кино, которого больше нет. Так жаль. Александр Дударев, звукорежиссер, ученик Леонида Лернера: - Я познакомился с Леонидом Лазаревичем в 1987 году, когда пришел работать на Ленинградскую студию документальных фильмов. Потом мы с ним много вместе трудились: когда у меня появилась собственная студия, Лёсик, так его звали коллеги, приходил ко мне монтировать звук для картин, на которых работал. Это был легкий, светлый, добрый человек. Он в профессии научил меня почти всему, что я сегодня умею. Леонид Лазаревич, в отличие от многих, легко делился своими знаниями с молодежью… Он был поразительным рассказчиком. Даже простую историю он преобразовывал с захватывающе интересный чуть ли не роман. Сергей Потемкин, кинорежиссер: - Леонид Лазаревич работал еще на моей дипломной короткометражке. Потом он был звукорежиссером моей картины «Город без солнца». Это был деликатный человек, тонко чувствовавший природу искусства. Он – один из немногих звукорежиссеров – работал и в документальном, и в игровом кино. При чтении сценария у Леонида Лазаревича в голове сразу начинал строиться музыкальный рисунок картины. Но он не был авторитарен: он умел слышать, чувствовать режиссера и приводить свое видение звукового сопровождения картины в соответствие с режиссерским. Леонид Лазаревич был необычайно дисциплинирован и скрупулезен в работе: он знал, какой звук соответствует каждой секунде изображения.