Памяти Рины Ивановой

Рина Иванова умерла 17 января 2013 года. Ей было уже немало лет – 77. Ее, прихожанку синагоги, знали многие, а любили не все. Мне, к сожалению, не довелось с ней познакомиться. Но то, что рассказали про Рину ее подруги Нина Цивина и Талья Школа, убедило меня в двух вещах: во-первых, это был человек, о котором стоит вспомнить; во-вторых, смешное часто ходит рядом с грустным, придавая второму особый, глубокий смысл. Нина Цивина вспоминает: - Когда я поняла. что ее больше нет, у меня перед глазами почему-то встала сцена: Рина едет на велосипеде. Она была поборником спорта и здорового образа жизни. Рина еще в последнее свое лето каталась на велосипеде. Она была крупная женщина. И со спины ее, как бы это сказать, крупные бедра и маленькое велосипедное седло между ними смотрелись несколько, я бы сказала, э-э-э, своеобразно. Но в том-то и дело: все, что делала и говорила Рина, звучало и выглядело убедительно, очень убедительно. Кроме ее ужасной и неожиданной смерти. В середине января Рина поскользнулась и упала на улице. Она сама пришла в больницу им. Костюшко. Врачи потом говорили, что предлагали ей остаться на лечение. Но Рина в письменной форме отказалась от услуг медиков. И отправилась домой. Наверное, им стоило ее задержать, ибо, как потом выяснилось, у нее из-за ушиба начался отек мозга, от которого она и умерла в собственной постели. Во сне. Как любимые Б-гом люди. Нина продолжает: - Вообще, этим медикам в больнице повезло: останься там Рина, не сомневаюсь, она бы устроила им революцию. Но она не осталась: думаю, ей было просто скучно целый день лежать в четырех стенах. Ее активная натура радовалась каждому дню жизни как времени, которое можно провести с пользой – в борьбе за справедливость. Хоть Рина родилась в 1935, ее настоящий день рождения – рождения как чуда, а не просто как появления на свет – произошел страшной блокадной зимой 1941-42 годов. Родители Ирины (Рины) Ивановой были музыкантами. Когда отец ушел на фронт, она осталась в Ленинграде с еврейской мамой и русской бабушкой по отцу. В самый разгар голода мама упала и сломала руку. В место перелома попала инфекция – оно загноилось, ослабленный организм не справлялся с инфекцией. Рина рассказывала, как она, шестилетняя, вынимала из маминой раны маленьких белых червячков. Судьба скоро избавила девочку от этой ужасной обязанности, потому что мама умерла. Бабушка же умирала странно: она все время пела, видимо, чтобы убедить себя саму в том, что она жива. Или пение было для нее способом удержаться за жизнь. Но сначала она пела громко, потом тише, потом стала шептать. А потом замолчала и стала совсем холодная. Рина легла к холодной бабушке под бок и лежала так, хоть согреться не получалось. Она не могла сказать, на какой день ее нашли ребята из молодежной бригады, которая ходила по квартирам, разыскивая там и мертвых, и живых. Так Рина выжила в блокаде. Наверное, чудо того спасения внушило девочке мысль о том, как ценна жизнь… 71 год спустя она умерла одна в своей постели – круг замкнулся. Найти ее живой было уже некому…

* * *

Через несколько дней после исчезновения Рины Талья позвонила Нине и сказала, что Рина не отвечает на звонки. Подруги поехали к ней, стали стучать-звонить в дверь… Потом удалось вызвать внука и вскрыть квартиру. Нина говорит: - Я не смотрела на Рину, потому что не могла представить ее мертвой. Мне она казалась абсолютно несгибаемой и непотопляемой… Над ее кроватью висело фото: Рина на каком-то митинге рядом с рок-музыкантом Юрием Шевчуком… Мы стали общаться лет пять назад: после смерти мамы осталась дача, на которой я жить не собиралась. И я предложила Рине отдохнуть там летом – бесплатно, конечно. Рина, в отличие от меня, любила загородный отдых, и с радостью приняла это предложение. А я, зная Рину, спокойно стала ждать звонков. Не от нее, а от соседей по даче. Мне только было интересно, в бой с какой несправедливостью в нашем дачном поселке ринется Рина. И звонки от соседей по даче не заставили себя ждать. Неважно, какие поводы были. Но меня просили убрать с моего участка «эту скандалистку». Рину многие прихожане синагоги также считали скандалисткой. Но цель скандалиста именно сам скандал. А ринина душа ИСКРЕННЕ жаждала правды и справедливости. Она, например, злилась на тех, кто ходит обедать в синагогу, но при этом не молится и не делает ничего для общины… Она ходила на все митинги в поддержку инициатив, которые казались ей правильными. Она всегда была готова броситься в бой за дело, которое считала правым. Незадолго до смерти она говорила, что собирается ехать в Москву на митинг оппозиции… По профессии она была инженером, но истинным ее призванием была борьба за правду…. Знаете, она считала, что евреи должны соблюдать заповеди Торы. Только я не знаю, насколько она сама была в состоянии соблюдать несколько сотен заповедей: слишком неуемна была натура Рины. В начале 90-х она уехала в Израиль. Прожила там лет десять и вернулась. Рина говорила: вернулась, потому что хочу умереть на родине. Мне эти разговоры казались смешными: почему-то казалось, что такой жизнелюбивый человек будет жить вечно… Думаю, она не только хотела умереть в России: в Израиле «королевство» для нее было маловато, тут ей жить было определенно интересней. Рина любила экономить деньги. С этой целью она ездила за продуктами на другой конец города – в универсам «Народный», который славится своими низкими ценами. И вот однажды Рине потребовалось зайти в туалет. Она обнаружила, что туалет закрыт. Рядом с закрытой дверью переминались с ноги на ногу несколько мужчин. Рина сказала им бодро: - Так, мальчики, расстегиваем штаны и делаем все прямо здесь – на пол! Никто не смеет нас унижать! На шум, поднятый Риной, прибежала продавщица из соседнего – одежного – отдела. Надо сказать, что наша героиня, хоть и была русской по отцу, унаследовала от своей матери типично еврейскую внешность – продавщица обозвала ее жидовкой. Что тут началось! Рина, как тигрица, ворвалась в отдел, побила продавщицу, стала скидывать тряпки с прилавка, валить на пол манекены… Я считаю: реакция на проявления антисемитизма должна быть именно такой! Нина продолжает: - Рина была замечательным другом… У меня случился выкидыш. Незадолго до этого скончалась моя мама. Я сидела во дворе больницы – прямо на траве и оплакивала эти две потери. Наверное, в больнице бы случилось наводнение, если бы Рина первой не примчалась меня навестить. Успокаивать меня она стала в, мягко говоря, своеобразной, свойственной ей одной, манере. Она прикрикнула на меня: - Чё ревешь? Тебе радоваться надо! И вообще, у тебя уже есть дети! Я оторопела от подобного успокоения настолько, что вмиг осушила слезы. И больше не плакала… Понимаете, таких людей больше нет. Из таких, как она, с позапрошлом веке «вырастали» революционеры-народовольцы. Думаю, даже бомбисты… (Нина смеется).

* * *

Талья вспоминает немного другую Рину: - Она была настоящая аидише маме. Придя к ней домой, я понимала: мне не отвертеться. Рина говорила мне, как ребенку, строго: «Так, садимся за стол. Сейчас будешь есть. Начнем с салата – это самое полезное». Она обожала своего единственного сына. Жаль, что у них не было особо теплых отношений… Рина выделяла самых бедных и беззащитных и старалась их поддержать словом. Как-то в ее присутствии кто-то назвал таджиков-гастарбайтеров «черными». Что тут началось! Рина орала: - Да как вы смеете так говорить! У этих людей бедная страна, тяжелая жизнь, они честным трудом зарабатывают свои крохи здесь, потому что не могут сделать этого на родине! Она была готова защищать мусульман, если считала, что с ними поступают несправедливо. Многие ли евреи способны на такую независимость? Проходя мимо дворника-таджика в собственном дворе, она всегда громко ему говорила: - Какой у нас теперь чисто! Никогда во дворе такой чистоты не было! Спасибо вам!.. И вот Рины нет. Пусть земля будет пухом ей – живой, доброй, неуемной, многими непонятой и многими любимой.

Мария Конюкова Фото Алены Винклер