|
позже я поняла, что под видом сказок дедушка рассказывал мне свою жизнь. То, что он говорил мне, в те годы (70-е гг.) он больше не мог сказать никому – ни друзьям, ни знакомым, ни даже бабушке…
Двухэтажный дом с фортепиано. Тобиас Лейбович Вайсман родился 21 декабря 1915 года в польском городе Тарнове. Но после долгих лет, проведенных в ГУЛАГе, документы были утеряны. Впоследствии год рождения в паспорте сменился на 1913-й – дедушку по ошибке «состарили» на два года.
Отец дедушки, мой прадед, был представителем торговой обувной фирмы, а мать – домохозяйкой. В семье было трое детей. Детство проходило спокойно и мирно. У дедушки были гувернеры, и в гимназию он пошел сразу в четвертый класс. В его воспоминаниях остался двухэтажный дом и большой зал около 40 квадратных метров, где стояло фортепиано: «Мама сидит за роялем, и мы стоим рядом, три брата, и играет музыка...».
Когда Тобиасу исполнилось 10 лет, семья переехала во Львов, куда отца перевели по службе.
Маленький полиглот. Семья была довольно состоятельной. В семейном архиве сохранилась фотография, где Тобиас с мамой в санатории в Карловых Варах в Чехии. Моя прабабушка не работала, занималась только детьми и очень сильно болела. Всей семьей путешествовали, в основном, в Германию, к родне. А родственники из Берлина и Дрездена приезжали к ним. Мой дедушка в совершенстве знал немецкий, и двоюродным братьям и сестрам было с ним легко общаться. Помимо того, что дедушка практически свободно говорил по-немецки, он с детства знал идиш, иврит, польский, а в гимназии изучал латынь, английский и французский. Ну и, конечно, говорил по-русски. В общей сложности он владел восемью языками, что для его маленького городка было большой редкостью.
По случаю успешного окончания гимназии отец подарил Тобиасу путевку по Средиземному морю – круиз с посещением Иерусалима.В еврейских семьях, где сильны традиции, каждый должен обязательно там побывать. Мой дедушка навсегда запомнил эту поездку.
Сказка о немецких самолетах. В 1941 году дедушка был мобилизован в трудовой отряд в Грузии. Про это время он не любил рассказывать. Знаю с чужих слов, как все произошло потом… Все сидели возле костра, делились впечатлениями и кто-то ляпнул, что вон граница-то близко, что в Советском Союзе-то торчать, можно за границу махнуть. Всех арестовали, среди них был провокатор. Началось следствие. И моему дедушке, Тобиасу Лейбовичу, дали 10 лет лагерей.
Мне же он рассказывал, что мальчика Тобика с другом наказали за то, что им больше понравились немецкие самолеты, чем российские. В общем, говорил то, что можно сказать ребенку.
Сказочное спасение. Когда дед был в лагере, его должны были отправить в Воркуту, но он сильно заболел, и врач Раиса Семеновна, узнав, что он хороший экономист, юрист, знает восемь языков, помогла ему остаться работать счетоводом, а потом нормировщиком на лесобазе. Многие, кто были отправлен в Воркуту, погибли, из его эшелона не вернулся почти никто. Раиса Семеновна стала другом его на всю жизнь, которую она же и спасла. Она тоже истинная еврейка – врач. Евреи всегда друг друга поддерживают!
«Живешь с евреем, с бывшим уркой!» С моей бабушкой дедушка познакомился на танцах. Потанцевали сначала один раз, потом танцевали еще долго. Жили сначала в бараке, снимали комнату. Мать выгнала дочку, крича: «Да еще и с евреем, с бывшим уркой!». Поженились они официально только в 1991-ом году, прожив вместе 41 год, потому что дедушка боялся чтобы, мало ли, чего-то не было. Мы ходили поздравлять «наших одуванчиков», так мы их нежно называли.
Дедушка тогда очень быстро наладил жизнь. Уже в 1956-м он стал инженером, в 1959 году главным инженером горпромкомбината, работал им до 1984 года. Его любили и простые работники, и директора. У бабушки было шестеро братьев и сестер, все работали в горпромкомбинате, начинали свою деятельность через дедушку, квартиры получали через дедушку. Он был очень публичным человеком. Меня встречали из роддома на горкомовской волге.
При второй жене о первой – ни слова! Однако в партию дедушка так и не вступил. Это был вопрос принципа. Дедушке предлагали очень высокие должности, при условии, что он вступит в партию, но он был непреклонен. Истинную причину он не озвучивал. Но думаю, это потому, что из-за новой власти (имеется в виду приход Советской власти в Западную Украину в 1939 г. – ред.) он потерял все, что у него было. До этого семья жила очень хорошо, в достатке. Власть забрала у него самых близких людей – мать, отца, сестру, братьев и первую жену Бронку, с которой они поженились вскоре после того, как он в 1936-м закончил Краковский Ягеллонский Университет, факультет администрации и права. Вместе с Бронкой прожили совсем недолго, пока его не забрали в армию. Он не любил говорить о Бронке при бабушке, которая была внешне на нее очень похожа, но мне рассказывал и показывал фотографии.
Сказочное возвращение в Святую землю. Истинный еврей есть истинный еврей. В этом я убедилась, когда провожала дедушку в Израиль. Он ехал туда, чтобы спустя полвека разлуки увидеть «своих» – родственников из Германии, еще в 30-е годы уехавших в Иерусалим. Связь с ними была утрачена, как нам удалось их разыскать – это отдельная история… Никогда не забуду огромную очередь в московское посольство в 1993 году. В августе был путч, а уезжал дедушка 8-го октября. Вот стоят за получением визы наши евреи, обрусевшие, с кольцами, в кожаных куртках, рядом припаркованы массивные иномарки... И тут же – мой почти восьмидесятилетний дедушка в кипарике, кофте, в пальтишке таком. Поговорил на иврите – и все еще стоят в длинной очереди на улице, а он выходит уже практически с визой:«завтра приходите получать».
Вот так, сказал что-то на иврите охраннику, какой-то женщине помог заполнить анкету… Как истинный еврей. Он никогда не кичился своими возможностями, просто всегда умел найти выход из любого положения. Мне кажется, это одна из характерных черт еврея. Они никогда не обижают других, пытаются и другим помочь, и чтоб себе удобно было.
Сказка о Тарнове. А жизнь в Польше –это была будто бы сказка, которую он рассказывал всю жизнь мне и моему брату. Он пытался передать нам то, что не мог рассказать другим, в виде своих сказочных историй про мальчика Тобика. Всю свою жизнь, как по сериям, расписал и говорил, говорил… Когда мы приехали в Тарнов в 1996 году с группой ребят и гуляли по старому городу, ощущение, что я этот город знаю, не покидало меня. Мостовые, ратуша, площадь –все знакомо… Будто я много раз была здесь, хотя тот раз был первым.
Умер дедушка 8 февраля 1997 года. Ему в 1991-м поставили диагноз – рак гортани, сделали облучение, но он все это пережил и умер от инфаркта. Я работала в реанимации, отделение анестезиологии и реанимации. Он лежал у нас. Перед смертью дедушка говорил: «Где родился там и пригодился». Это было тяжелое время, я хотела уехать, но он сказал: «Нет! Где человек нужен, там ему и нужно оставаться!». Мужчина должен ездить, а женщина должна быть дома с семьей. Семейные традиции были заложены во мне именно дедушкой.
Может быть, когда-нибудь я напишу книжку про мальчика, которого зовут Тобик…
Эта публикация осуществлена в рамках проекта исследователя из Польши Стефана Хейновича. В 2009 – 10 гг. он взял серию интервью у петербургских евреев, имеющих польские корни. Литературная обработка текста: Надежда Серебренникова. |
