Реставрация Дома Омовения: как идут дела?
* 88-летний сын архитектора Гевирца продолжил дело отца * «Хайтек» столетней давности * Чайная на петербургском еврейском кладбище * Водостоки, ведущие в никуда * Белорус по фамилии Шафранский * Девять кавов воды * Еврей чуть не стал архитектором мечети
Диплом о награждении автором проекта реставрации Дома Омовения		В прошлом месяце ООО «Эсперктпроект» стал победителем мультиотраслевого конкурса по качеству «Сделано в Санкт-Петербурге-2010 г.» в номинации «проектная работа» за проект реставрации Дома Омовения на еврейском кладбище. У еврейской общины С.-Петербурга это вызывает чувство законной гордости. О том, как шла работа над проектом, мы беседуем с одним из руководителей проекта А.В. Шафранским.  - Александр Васильевич, как Вы сами думаете, почему проект удостоился столь высокой оценки? - Думаю, комиссии понравилось то, что мы крайне бережно отнеслись к воссозданию исторического облика здания. В том числе и на уровне «аутентичных» технологий. В ходе работы над проектом мы восстановили массу архитектурных подробностей. Приведу простой пример: на фасаде Дома Омовения использовалась штукатурка, крайне редко    применявшаяся    в    те    времена,   в  городе   таких   зданий
считанные единицы. Но в результате ряда химических анализов мы смогли восстановить и технологию, и состав.
- Здание находится в плачевном состоянии. Что же помогло Вам восстановить подробности его экстерьера и интерьеров? - Вряд ли бы нам удалось выполнить эту задачу в полном объеме, если бы не чудо. Нам фантастически повезло – удалось выйти на сына Я.Г. Гевирца (архитектора Дома Омовения), Германа Яковлевича Гевирца. Он жив, ему 88 лет, он живет на Петроградке. В архиве Петропавловской крепости нам дали его телефон. Он поковырялся в архивах отца и снабдил нас ценнейшими материалами, касающимися внутреннего и внешнего убранства здания. Благодаря его материалам нам удалось восстановить облик люстры в Центральном зале, конструкцию перекрытия. Среди прочего, в архивах Гевирца нашлось фото мемориальной доски на входе в Дом Омовения, где перечислены имена меценатов, финансировавших его строительство. Почетный Знак качества от правительства С.-Петербурга
Сын архитектора Гевирца – Герман Яковлевич Гевирц - После реставрации Дом Омовения ничем не будет отличаться от своего прообраза столетней давности? - Не совсем. Например, мы не стали восстанавливать выгребную канализацию и угольную котельную. Достоверность достоверностью, но функциональности должны быть современными. Кстати, надо сказать, что здание Дома Омовения было весьма «продвинутым» для своего времени: там было проведено электричество; особенно же нас изумило, что при строительстве использовался железобетон – на тот момент это был настоящий «хайтек».
- А какие-то сложные, «тупиковые» ситуации в ходе работы возникали? - Не раз. Если с восстановлением облика здания особенных проблем не было, то вопросы, касающиеся функциональной, религиозной составляющей, порой ставили нас в тупик. Никто не мог обрисовать нам, как именно должно функционировать это здание. Как движутся потоки воды, как происходят перемещения людей… Не было человека, который мог бы сказать нам доподлинно: «в этом зале омывали тело, в этом отпевали». Например, в здании мы насчитали целых семь входных дверей! Зачем, хотелось бы знать? К сожалению, можно лишь высказывать предположения: вероятно, это связано с присущим иудаизму трепетным, уважительным отношением к телу. Ну, например, одну дверь вносили покойника, в другую выносили, в третью заходили родственники… - Возможно, Герман Яковлевич мог бы ответить на эти вопросы? - Нет, этого он не знает. В архивах Гевирца-старшего этой информации нет. Если честно, я думаю, что сам архитектор Гевирц не очень представлял себе процедуру еврейских похорон. За образец он взял Дом Омовения на Рижском кладбище, но эта информация нам мало чем поможет – это здание сожгли немцы. Ситуация осложнилась еще и тем, что сто лет назад руководители петербургской еврейской общины были эдакими столичными модернистами, придерживавшимися либеральных взглядов на многие вещи. Так, например, выяснилось, что в здании Дома Омовения располагалась… чайная! Когда я рассказал об этом Главному раввину Петербурга, он был в шоке! Ведь, по еврейскому закону, запрещено принимать пищу на территории кладбища… Конечно, можно возразить, что Дом Омовения формально находится вне кладбища, но все же… Поэтому все, что касается религиозных функций Дома Омовения и галахических вопросов, мы решали, консультируясь с раввином Певзнером, а также с Главным раввином России Берлом Лазаром и председателем правления ФЕОРа Александром Бородой. Приведу пример: обследуя здание Дома Омовения, мы обнаружили водостоки, ведущие в никуда. Стали изучать вопрос – выяснилось, что в ряде общин практиковалось окунание тела в микву. И тогда мы подумали: вот этот водосток, уж не водобор ли это для миквы? Но раввин Певзнер сказал, что в нашей общине этот обычай не практикуется, тело омывается по-иному. И тогда мы с легкой душой вычеркнули микву из списка дел. - Сегодня Преображенское кладбище закрыто для новых захоронений, учитывалось ли это как-то в проекте реставрации Дома Омовения? - Безусловно. Например, не предусмотрено дверей для заноса / выноса тела со стороны кладбища. С технической точки зрения, все будет переоборудовано так, чтобы максимально облегчить обслуживание еврейских участков кладбищ, находящихся в разных концах города. - Кто вместе с Вами работал над проектом Дома Омовения? - В первую очередь, это генеральный директор ООО «Экспертпроект» Евгений Анатольевич Шабловский и директор петербургского филиала ПСО «Система-Галс» Святослав Георгиевич Чубаров. - А Вы сами – еврей по национальности? - Нет, я – белорус! - Белорус с фамилией Шафранский? - Знаете, в белорусской деревне, откуда я родом, половина деревни – Шафранские. Действительно, исторически там жило много евреев. Но у меня еврейских корней нет. - Столь усердно работая над Домом Омовения, Вы не ощутили себя немножечко евреем? - Ну, Аркадий Михайлович Масенжник (директор еврейского кладбища) шутит, что меня уже можно принимать в общину. Когда при первой встрече с ним я использовал термин «Хевра Кадиша», он от удивления даже дар речи потерял! Так что знаний по еврейской традиции у меня скопилось очень много! Настолько, что теперь знакомые евреи от меня слушают про собственную веру. Вот вы знаете, что такое «девять кавов», о которых говорится в Талмуде? Не знаете? А я вам расскажу: это – мера воды, необходимая для омовения тела; примерно ведро воды. Но работа над проектом Дома Омовения для меня – не первый опыт детального знакомства с другой культуры: раньше я служил офицером в Азербайджане, изучал обычаи страны. А недавно я проезжал мимо Соборной мечети и подумал: а им не нужна реставрация? Я бы с удовольствием взялся за этот проект! Кстати, вы знали, что в свое время архитектор Гевирц участвовал в проекте строительства петербургской мечети и занял второе место? Что говорить, российское общество до революции было гораздо более толерантным…