К.Е. – Глубокоуважаемый Семен Александоович, благодарим Вас за то, что Вы при всей Вашей занятости нашли время ответить на вопросы АМИ. Есть старинный  анекдот. Еврейская мама непременно хочет, чтобы ее ребенок стал врачом, музыкантом или адвокатом. Тогда он сможет ее лечить, играть ей или защищать ее. Хотели ли Ваши родители видеть Вас адвокатом?

СХ - Нет, моим родителям и снилось, что может произойти такое. Отец мой умер в дни ленинградской блокады в январе 42-го. Мать была медицинский работник, гордилась тем, что сын был принят на работу в прокуратуру, Ленинграда и не помышляла о какой-либо его адвокатской карьере.

Вы юрист с  60-летним стажем, почти 8 лет работали прокурором, с 1957 года служите в ленинградской-петербургской адвокатуре.  У Вас было немало возможностей выбирать, почему Вы все-таки связали жизнь с профессией адвоката?

Никаких возможностей свободного выбора той или иной юридической профессии – следователя, прокурора, судьи – в 50-е годы прошлого века в Советском Союзе для еврея не было. В 50-е годы еврея не допускали, как правило, для работы в должностях судьи, прокурора, следователя органов прокуратуры. Поэтому с колоссальными сложностями участник войны, член партии с 1943 года в порядке исключения был принят на должность помощника прокурора Свердловского района Ленинграда. Заработная плата помощника была 90 рублей, из которых часть я должен был отдать старенькой матери, у которой была мизерная пенсия. Взяток я не брал и потому, естественно, едва сводил концы с концами. В 54-ом году я женился, вскоре родилась дочь. И существование семьи на зарплату помощника прокурора стало почти невозможным. В качестве приработка я ездил с лекциями по районам Ленинградской области по путевкам ленинградского областного общества «Знание». Это было единственное подспорье к той скромной зарплате.

Вот тогда-то в семье и возникла идея оставить работу в прокуратуре и стать адвокатом.

Были ли у Вас клиенты-евреи, дела которых запомнились?

Среди тысячи дел, которые находилсь в моем производстве в качестве защиника, были и дела, где обвиняемыми являлись лица еврейской национальности. Некоторые дела остались в памяти, но не потому, что подзащитный был еврей, а потому что ситуации по тем уголовным делам были неординарными.

Так, например, группа евреев в 1970 году подготвила операцию «Свадьба» с целью захвата самолета Ту-104 рейса «Ленинград-Мурманск». Для этого надо было набрать желающих эмигрировать незаконным путем, без малого 100 пассажиров для такого самолета. Такой широкий охват в поисках пассажиров неминуемо стал известен органам госбезопасности. Но они не успели вмешаться, тк.к правительство Израиля категорически запретило эту операцию, т.к. она отрицательно скажется на морально-этических проблемах еврейского населения в Советском Союзе и за его пределами. В связи с этим они приняли решение захватить маленький двенадцатиместный самолет рейса «Ленинград-Приозерск». Но у трапа они были задержаны и впоследствии осуждены.

Многие считают, что адвокат – «еврейская профессия». В чем, на Ваш взгляд, причина того, что многие евреи в России и за рубежом достигали значительных успехов на адвокатском поприще?

Я не считаю профессию адвоката еврейской профессией потому что на моей памяти много выдающихся адвокатов, имена которых украшают юстицию России, которые не были евреями. Были русскими и людьми других национальностей. Плевако, князь Урусов, Карабчевский, в послеоктябрьский период Введенский, Успенский, Казначеев, Комодов не были евреями, но их имена остались в истории российской адвокатуры.

Советская адвокатура знает немало имен известных адвокатов-евреев – Илья Брауде, Давид Ватман, Яков Киселев, Моисей Драбкин, Яков Горнштейн, а также ныне здравствующие – Семен Ария, Генрих Падва, Генри Резник. Это – первый ряд адвокатского сообщества. Но – эмиграция, ассимиляция – и число адвокатов-евреев идет на убыль. Видите ли Вы перспективы у еврейской адвокатуры в России?

Дальнейшая перспектива адвокатуры в России целиком зависит от уровня юридической подготовки выпускников юридических вузов. К сожалению, на мой взгляд, случилась непоправимая беда. Юридические факультеты открыли в различных вузах, которые отношения к юстиции не имеют. Как-правило это коммерческие факультеты. Выпускники таких вузов, за редким исключением, лишены возможности стать полноценными прокурорами и адвокатами.

Не так важно, какое будет в адвокатуре количество людей разных национальностей, важно восстановление правового государства в России, где должен господствовать закон. При том, что не имеет значение национальность тех, кто этот закон соблюдает.

А что не хватает выпускникам современных юридических вузов?

Отсутствие нормального курса ораторского искусства в большинстве этих юридических факультетов. Не может быть полноценным участником судебного процесса адвокат, не владеющий основами ораторского мастерства и не имеющий возможности надлежащим образом словом убедить слушателей и суд в правоте своих доводов.

А почему люди разных национальностей тянутся именно к евреям-адвокатам? В чем здесь секрет: профессионализм или особый стиль отношения к клиенту, его нуждам?

Клиенты тянутся к адвокатам, профессиональные качества которых вызывают у них уважение и доверие. И если таких достаточно много оказалось среди адвокатов-евреев, то только этим и можно объяснить популярность некоторых адвокатов еврейской национальности.

Что бы Вы могли пожелать читателям АМИ?

Быть здоровыми, счастливыми. И не иметь ни повода, ни основания, обращаться с какими-либо проблемами за юридической помощью, независимо от того, будет ли этот адвокат еврей или другой национальности.