Александр КАТЕРУША«Комсомолка» встретилась с Юлием Каминским - самым старшим участником штурма Кенигсберга
Александр КАТЕРУША  — 08.04.2010
Юлий Маркович живет в небольшой квартире большого немецкого дома в центре Калининграда. Он встречает нас на пороге и приглашает в гостиную.

Посреди комнаты - персидский ковер, на котором стоит огромный стол, вокруг - кресла и стулья. А на столе чего только нет: линейки, карандаши, циркули, пеналы, открытые тетради с записями, линейными уравнениями, подсчетами и таблицами. Тут же - книги по математике и физике, макеты устройств, непонятных простому человеку.

- Если бы я не стал солдатом в свое время, то стал бы, наверное, ученым, - говорит Юлий Маркович. - Слишком уж я люблю математику. Я с молодости увлекаюсь наукой.

Не хотел отсиживаться

- Я ушел на фронт добровольцем в 1941 году из города Екатеринослава - ныне - Днепропетровск. Конечно, я был настроен на победу Советского Союза. Но, кроме того - по рождению я - еврей. Я понимал, что если останусь в городе, то убьют и меня и мою семью. Я четко и трезво это понимал. Ведь в 15 лет отец дал почитать мне «Майн Кампф» Адольфа Гитлера. Из этого ужасного произведения я понял мысль Гитлера: «Евреев надо убивать за то, что они торгуют».

Наш герой в свое время окончил технический институт, поэтому воевал он не в наступательных, а в поддерживающих войсках.

- Наш автомобильный батальон формировался под Курском, - рассказывает ветеран.- Там я стал помощником по технической части. Я с детства любил технику и поэтому любые механизмы для меня не были загадкой. Я был хорошим конструктором. Ремонт машины? Пожалуйста! Позже нас перебросили под Воронеж, позже - под Кирсанов. Так и пошло-поехало. Началась моя война, которая длилась, как и для всех остальных до 1945 года.

За отличную работу Юлия перевели в ремонтную роту.

 
Фото 1944 года. Юлий Каминский (справа) и его однополчане Алексей Соловьев и Александр Щевелев
Фото: из личного архива Юлия Каминского 
 
- Только я выдвинул условие, что не буду отсиживаться в ремроте и постоянно заниматься ремонтом. Мол, если будет серьезная операция или наступление, то пусть меня отправляют на передовую! - говорит Юлий Маркович.

Заболел сильнее всех

Когда зимой рота Юлия Каминского стояла в Кирсанове, случилось настоящее ЧП. Причиной всему стала… вода.

- Какая-то уж вода там была противная, с примесями и осадками, - вспоминает ветеран. - У всех солдат начались проблемы с желудком и с печенью. Вот и я подхватил гепатит. Заболел сильнее всех: обессилел, весь пожелтел. Думал, совсем умру! И главное, есть было невозможно и как бы бесполезно: поешь, а уже через 20 минут из тебя все вылетает. Вот и решил я совсем не есть. Только воду пил - фильтровал ее, как мог. Сильно похудел, конечно, но зато все же поправился. И только мне полегчало, как прошел слух, что грядет наступление. Я побежал в столовую и как следует поел. Ел помногу каждый день. Так за неделю набрал вес и вошел в прежнюю форму.

Трофеи не брал

- Вообще, я трофеи не брал. Лишь один раз нашел маленький альбомчик для фото и готовальню с циркулями. До сих пор у меня хранятся. Зато я знал одного солдата, который постоянно собирал барахло: рубашки, женские платья. Но зачем? Еще можно было понять солдат, которые набирали лекарства, например, пенициллин. Но к чему шмотки?

Юлий Маркович вообще старался уважать всех на фронте, вне зависимости от тяжести положения и ситуации.

- Я знал солдат, которые били и даже убивали пленных. Я спрашивал: «Зачем ты бьешь пленного»? Мне отвечали: «А они наших пленных тоже бьют»! Странная логика. И я говорил: «Неужели если ты увидишь, как свинья валяется в грязи, и тоже полезешь в лужу»? Я пленных никогда не бил. Только забирал оружие.

Основной обязанность роты, в которой служил Каминский, был ремонт автомобилей и обеспечение боеприпасами солдат на передовой. Вообще, вышло так, что за войну наш герой лишь несколько раз применял оружие. И только однажды убил вражеского солдата.

- Была зима 1941 года. Мы вошли в небольшую деревушку, начали расселяться по домам. И выяснилось, что во дворе одной из хат засел немецкий солдат. Каким-то образом он отстал от своих. Говорят, накануне сильно напился и долго просидел в подвале. А когда очухался, начал «воевать» - застрелил хозяйку дома, в котором ночевал. У женщины осталось двое детей. Я как услышал об этом, побежал к этому дому. Обошел хату, чтобы с ним лоб в лоб не встретиться и выстрелил ему в затылок. Как сейчас помню, фамилия фашиста была Шлессер. Потом меня долго мучила мысль, что я стрелял в спину. Успокоил себя лишь тем, что этот человек был врагом.

Ластики в обмен на еду

Беременная супруга нашего героя Юлия со своей матерью жила в оккупированном немцами селе Старые лищины.

- Ей было очень тяжело. Наверное, тяжелее, чем мне. Кое-какие вещи у нее сохранились, а вот с едой были проблемы, - рассказывает Юлий Маркович. - Помню, захватили мы немецкий аэродром. Солдаты его весь облазили, но мало что нашли ценного. Я отыскал в одном из кабинетов коробку с канцелярскими ластиками. Эти резинки я забрал… и послал их по почте супруге. Она потом рассказала, что часть их удалось променять на еду. А вот мой боевой товарищ, которому я об этом рассказал, назвал меня дураком и сказал: «Ластики - это ерунда. Вот я нашел как-то на разбитой фабрике ящик швейных иголок и послал его жене. Вот они ей пригодились и помогли». Остается только догадываться, сколько такая посылка весила!

В Кенигсберге после штурма наш герой с солдатами собирал двадцатитонные дизельные автомобили, брошенные немцами. На грузовиках перевозили тяжести. Позже их использовали в сельском хозяйстве.

- На улице, на окраине Кенигсберга в подвале одного из домов засели немцы. Они спрятались и стреляли в каждого, кто проходил мимо, - рассказывает Юлий Маркович. - И мы не могли на грузовиках проехать, ведь дорога как раз мимо этого дома проходила. Начали перестрелку. Кто-то из наших кинул гранату. Одного немца убило, второй вынес его на руках и сдался. Так закончилась моя война в Кенигсберге.