|
до музея добираться около полутора часов. Всю дорогу, читая путеводитель, думаешь о том, как в вагонах для скота на "фабрику смерти" везли евреев из Германии, СССР, Румынии, Австрии, Венгрии, Италии, Франции, Бельгии, даже Скандинавии. Везли по нескольку суток без еды и воды. Это невозможно представить, не хватает воображения. Чувство, что "это невозможно", "этого не может быть" и "как люди могли такое сделать" не покидает на протяжении всего времени, проведенного в музее.
Вход в первый лагерь, Аушвиц. Жители городка Освенцим подчеркивают: музей называется именно Аушвиц, не Освенцим, они тем самым как бы говорят – мы не имеем к этому отношения. У входа многолюдно: китайцы, итальянцы, англичане, немцы, французы, евреи, которых можно узнать по кипам, и даже швейцарские гвардейцы Ватикана в цветастых камзолах. Почти нет русскоговорящих посетителей: посещение мемориала не входит в стандартную программу туров по южной Польше.
Вот они, знаменитые ворота "Arbeit maht frei", известные всему миру как один из символов страдания и скорби. От нее начинаются ряды колючей проволоки и двухэтажные бараки из грязно-красного кирпича. Ходить по музею просто, вернее, просто ориентироваться: везде стоят таблички на польском, английском и иногда – иврите. В бывших бараках для заключенных расположились национальные экспозиции: французская, бельгийская, итальянская, польская, посвященные жертвам лагеря, вывезенным именно из этих стран. Каждый посетитель идет к своему национальному бараку. Автор этих строк сначала поспешил к четырнадцатому, надеясь, что "Советская" выставка, закрытая, как утверждают СМИ, по политическим мотивам, уже работает. Но на двери все еще висит табличка, что экспозиция временно закрыта на реконструкцию. Кто-то, также не попавший внутрь, выразил свою обиду, повязав Георгиевские ленточки на фонарь рядом с дверью. Экскурсоводы обещают, что выставку скоро откроют. Сложно сказать, какой барак производит самое сильное впечатление. Мурашки бегут по спине, когда смотришь на фотографии истощенных заключенных на экспозиции "Голод", когда видишь нескончаемые ряды фотокарточек убитых в длинном коридоре барака "Уничтожение". Особенно шокирует экспозиция "Материальные свидетельства уничтожения", где можно увидеть десятки талитов, сотни чемоданов с именами владельцев из разных городов Европы, тысячи зубных щеток, мисок, пар обуви, включая детские сандалики. Они словно наплывают на тебя, наваливаются грузом страданий тех людей, которые ехали сюда со своим добром, чтобы жить, как им обещали фашисты, а не умирать. Пожалуй, самая большая экспозиция посвящена уничтожению евреев в лагере. Она по своему построению напоминает мемориал катастрофы Яд-Вашем: сначала посетителей встречают фотографии мирной жизни в местечках и городах – "Мир, который мы потеряли", потом фашистские документы, касающиеся "финального решения еврейского вопроса", истории гетто, жизни и смерти в лагере Аушвиц, материалы по восстаниям и движению сопротивления. Вся выставка расположена в темных помещениях, а коридоры очень низкие и узкие, давящие. Если на выходе из Яд-Вашема открывается прекрасный вид на Иерусалим, то из еврейской экспозиции стрелочки-указатели ведут тебя прямо в крематорий №1, единственный из пяти, сохранившийся до наших дней. В бункере крематория – газовая камера. На входе плакат буквально умоляет вести себя тихо и уважать память погибших тут людей. В камере вспоминаешь, что последними словами многих людей, погибших именно тут, где ты стоишь, было начало молитвы: "Шма Исраэль", кажется, что эти слова все еще звучат. Три печи в этом ужасающем месте всегда завалены цветами и венками. Сюда постоянно приезжают родственники убитых, что бы почить память, принести букетик или камень, поставить свечу перед входом (внутри почему-то нельзя).
Второй лагерь музейного комплекса – Биркенау, расположенный в поселке Бжезинка, в полутора-двух километрах от Аушвица. Лагеря соединяет бесплатный автобус, но советуют пройтись, подумать, осмыслить. Второй лагерь надвигается на тебя "Воротами смерти" – караульной вышкой СС, также одним из символов Холокоста. Биркенау, построенный для массового уничтожения евреев и военнопленных, прежде всего, поражает размерами. С караульной вышки бараки и их остовы видны, покуда хватает глаз. Вот где понимаешь масштабы жестокости и человеческой трагедии: эта фабрика смерти была рассчитана на 100 тысяч человек. По центру лагеря идет железнодорожное полотно длиной около двух километров. Это – так называемое "Юденрампе". Сюда приезжали составы с евреями со всей Европы. Их сгружали, у них отнимали вещи, а потом происходила "селекция" – годных к работе оставляли в лагере, остальных – женщин, стариков, детей или тех, кто казался эсесовцам слабым, сразу же отправляли в газовые камеры и крематории. Историки пишут, что таких было, как правило, около 80%. Когда идешь вдоль полотна, почему-то налетает жуткий, колючий, пронизывающий ветер; экскурсоводы говорят, что зимой так всегда, и это всегда держит посетителей в напряжении. В конце полотна видишь памятник жертвам лагеря, но еще ужаснее мемориал, оставленный самими фашистами – развалины двух взорванных солдатами СС крематориев, в которые сжигали до пяти тысяч евреев ежедневно.
Почти в самом конце Биркенау – пруд, куда сбрасывали пепел из печей и от костров. Он покрыт льдом и чистейшим снегом. Вокруг так тихо, спокойно и умиротворенно – сложно поверить, что тут произошло одно из самых страшных преступлений человечества, что в Аушвице-Биркенау были уничтожены свыше 1 миллиона 200 тысяч ни в чем не повинных людей. Но, стоя у пруда, вспоминаешь слова, написанные у входа в барак с еврейской экспозицией "Кто забыл историю – переживет ее вновь". |
