В Петербург через 66 лет
	Ребецн Гутэ Шапиро - бабушка супруги Главного раввина Петербурга Сары Певзнер – живет в Америке, однако родом она из Петербурга. На прошлой неделе, впервые  после 66-летнего отсутствия, она приехала в свой родной город, чтобы побывать на бар-мицве у своего правнука, Арье-Лейба Певзнера. Судьба ребецн Гутэ не из легких. Дочь известного хасида Переца Мочкина, она входила в состав подпольного хасидского сообщества в Ленинграде. Ее детство и юность прошли в атмосфере постоянного страха и вынужденной скрытности: свою принадлежность к еврейской вере приходилось держать в тайне. В 1941 году вместе со своим мужем, Леви-Ицхаком Шапиро ребецн Гутэ уехала в Ташкент, оттуда, уже после войны, по поддельным польским документам, - в Германию, а впоследствии перебралась в Америку.
	Семья Шапиро разрослась, появились дети, внуки… Любопытно, что внучка ребецн Гутэ Сара Певзнер уже в качестве супруги Главного раввина приехала жить и работать в Петербург, и ее дети говорят по-русски так же чисто, как и их прабабушка – бывшая ленинградка… С ребецн Гутэ о ее непростой жизни в Ленинграде беседует руководитель Информационного отдела Синагоги Мойше Трескунов: - Расскажите о еврейской жизни в Ленинграде перед Вашим отъездом. - Это были очень тяжелые времена для религиозных евреев, нам приходилось все время скрываться. Если заметят, что человек соблюдает, - арест.
Вы же помните: «кто не с нами, тот против нас». С августа по февраль 1938 арестовали почти всех друзей моего папы. Долгое время мы не знали, что их расстреляли, в их честь не давали имена внукам (согласно хасидскому обычаю, в честь живых родственников имена не дают – ред.) Их страшно били, кто-то из них умер от побоев, от них хотели, чтоб они оговорили своих товарищей, но они держались. Об этом написана целая книга, она называется «К тебе душа издалека», ее написала Рахиль Морозова, - дочь Хони Морозова, который был у нас старшим.   - Где Вы жили? Мы жили рядом с синагогой, канал Грибоедова, 132. Остальные тоже, если была возможность, старались поселиться недалеко от синагоги. Мы снимали комнату сначала на 2-й Красноармейской, потом на Невском, потом на канале Грибоедова. Я помню, как носила еду отцу и братьям на Суккот, вы знаете, в этот праздник едят только в шалаше. В синагоге был шалаш. А в ДК первой пятилетки была школа рабочей молодежи, в которой я училась.   - Почему Вы не учились в обычной школе? Из-за суббот: в обычной школе надо было учиться по субботам. Не ходить в обычную школу был большой риск. Я все время боялась за папу, что его арестуют. За ним один раз приходили, но его не было дома. Какое-то чудо его спасло.   - В синагогу ходить не боялись? - Боялись, конечно, боялись, но вера была крепче.   - Кто был тогда раввином синагоги? - По-моему, Эпштейн. Но официальному раввину не очень доверяли. Вообще всего боялись, тени своей боялись. Доносчиков хватало.   - Сколько в Ленинграде было хасидов? - 30 – 40 человек, которых я знала. Это были семейные люди. Старшим был Хони Морозов. А были еще бохрим – неженатые ребята. Они учились в подпольной ешиве «Тиферет бахурим» - красивые парни. Они считались лучшими. Ребята учились по квартирам. В одну ночь их всех забрали, выслали в Сибирь на 10 лет. Может быть, это их спасло от гибели в войну.   - Где работали, на что жили? - Была такая организация – «Труд». Мы были надомники. Нам давали материю, мы шили. Из-за того, что фабрики работали по субботам, большинство из нас так работали. Мне было 10 лет – и я уже работала. Нужно было сдать норму, иначе не получали карточки. Делали шарфики. Кто-то работал в часовой мастерской. Была большая нужда. В 1931-м, 32-м мы жили в Павловске, снимали комнату. У нас была полоска земли, сажали картошку, редьку. Очень редко покупали живых кур, папа сам их резал.   - Вы знали всех хасидов? - В основном, наверное, да. Но не всех я часто видела. Какая-то часть жила в районе Новой Деревни, там был свой миньян (кворум для молитвы).   - Были в Ленинграде какие-то еврейские религиозные группы, кроме хасидов? - Насколько я знаю, нет. Было очень тяжело. Выдерживали только хасиды. Были не хасиды, которые примыкали к хасидам.   - Пытались заниматься просветительской деятельностью? - Нет, конечно, это было невозможно. Важно было сохранить то, что есть.