|
Ариэль Шарон – фигура огромного масштаба. Но фигура неоднозначная. Это сегодня СМИ  расточают ему похвалы. Но так было не всегда. У него был имидж крайне резкого ультраправого лидера, имеющего серьезные противоречия не только с левым лагерем, но и с правыми центристами. Однако был в нем некий странный прагматизм, который позволял ему заявлять одно, а делать совсем другое. В 1981 г., после договора с Египтом, он ликвидировал израильские поселения в пустыне Синай, несмотря на свои ультраправые взгляды. Что не мешало ему одновременно возводить новые поселения в Иудее. Своего пика эти внутренние противоречия достигли в бытность его премьер-министром, когда он принял решение – вывести войска и поселенцев из Газы. И воплотил это решение жестко, без милосердия. До сих пор непонятно, чем он руководствовался. Этому пытались давать разные объяснения. «Левые» поверили в искренность мирных инициатив Шарона. «Правые» высказывали подозрения, что этот ход был призван отвлечь внимание от громкого уголовного дела, в котором был замешан его сын… Очень сложно свести воедино разные параметры личности Шарона. С одной стороны, горячий патриот, преданный еврейскому народу и государству Израиль. С другой стороны, хитрый прагматик, позволяющий себе лавировать и поступать вопреки заявленным убеждениям. Я могу лишь предполагать. Мне кажется, по своему складу это был эгоцентрик – не в том смысле, что он нуждался в дифирамбах, нет: ведь он годами жил под градом проклятий. Тут другое. Он верил только в себя. «Если кто-то другой отдаст территории – это будет ужасно, но я-то устою, я справлюсь». Самоуверенный, прагматичный, хитрый политик, собравший целый кабинет советников и не слушавший никого другого, о чем с возмущением писал начальник генштаба того времени. Он просто не был готов никому подчиняться.
С другой стороны, Ариэль Шарон был очень преданным и теплым евреем. Он никогда не сказал ни слова дурного о религии или религиозных партиях – в отличие от множества других политических деятелей. И это при том, что вырос он в нерелигиозном кибуце, на социалистических идеалах, в антирелигиозной среде. У него были прекрасные отношения с хабадом, со многими адмурим (лидеры хасидского движения – ред.). Особые отношения связывали его с Седьмым любавическим Ребе. Шарон много раз был у него на аудиенциях – целыми часами! Ребе писал ему письма о военных делах. Например, в 1970-м году, когда Израиль договорился с Египтом о прекращении огня, Ребе выступил резко против, поддержав в этом позицию Шарона. Ребе считал, что египтяне за это время успеют продвинуть вперед свои ракетные установки (что было бы невозможно во время военных действий). Так и случилось, и во второй войне это создало серьезные проблемы для авиации. Когда в 1968 году 12-летний сын Шарона погиб, играя с отцовским пистолетом, Ребе написал письмо утешения, в котором выражал веру в Шарона и называл его весьма лестными эпитетами.
Сохранилось письмо, в котором Шарон пишет о бар-мицве своего сына. В 1977 году сыну Шарона Омри исполнялось 13 лет. Шарон обратился к известнейшему хабадскому раввину Шломо Майданчику с просьбой: «Я очень далек от иудаизма. Но прошу тебя, сделай из моего сына еврея!» С ребенком занимались, его подготовили к бар-мицве. После этого Шарон пишет занимавшемуся с Омри учителю: «Хочу зайти к тебе домой и еще раз поблагодарить, что нашел время передать моему сыну немного иудаизма. Ты сделал это с успехом. Для тебя это большая честь, и мне это тоже было очень нужно».
Перед бар-мицвой сына. Ариэль Шарон и его сын Омри надевают тфилин
Фото с сайта col.org.il
Письмо Шарона учителю Омри. Фото с сайта col.org.il
Во многих СМИ распространились домыслы о том, что 8-летняя кома стала наказанием Шарону от Вс-вышнего за то, что он отдал территории. Но утверждать так неправильно. Мы не можем знать пути Вс-вышнего.
Полагаю, что Шарон был личностью такого масштаба, которая просто не укладывалась в общепринятые рамки.
|
