|
 Вот уже несколько лет каждый Б-жий четверг в Синагоге собирается кружок любителей Талмуда. Компания уютно устраивается в библиотеке Синагоги. Все наливают себе по чашечке кофе и погружаются в глубины талмудического дискурса, лишь изредка выныривая на поверхность – чтобы приготовить еще кофе или сделать глоточек виски. Один из участников группы, петербургский художник Айзик Рохлин, решил запечатлеть живописную группу на холсте – в назидание потомкам. Картину заказал завсегдатай талмудических посиделок – вице-президент «Адаманта», член правления еврейской общины Алексей Гнесин. «Я хочу повесить этот холст в библиотеке, – признался Алексей. – Лет через двести основанный нами формат изучения священных текстов – Талмуд плюс кофе – станет незыблемой традицией петербургского еврейства. Хочется, чтобы наши правнуки не гадали, откуда взялся обычай. А просто посмотрели на картину, которая, надеюсь, к тому времени станет неотъемлемой частью Синагоги».
В планах Алексея – заказать картину, живописующую заседание «двадцатки» – правления Синагоги. А, может быть, это будет скульптурная группа – Алексей еще не решил.
Но вернемся к картине. Сам Айзик Рохлин называет свою работу «каббалистической» и говорит, что в ней содержатся «тонкие зашифрованные ассоциации». По нашей просьбе, художник раскрывает для нас смысловой код картины.
- Это попытка передать что-то среднее между изучением Талмуда, «лехаимом» и встречей единомышленников. Портретное сходство здесь важно, но образы существенно облагорожены. Как сказал один из изображенных: «Все мы здесь такие одухотворенные, как после воскрешения из мертвых!»
Свет на картине падает так, чтобы выделить два смысловых центра: это ведущий занятий Мойше Трескунов (второй слева, пощипывает бороду) и спонсор занятий Алексей Гнесин (второй справа, в очках).
Мойше Трескунов символизирует каббалистическое качество «Нецах», «вечность». Ведь он, как его великий тезка Моше Рабейну, дает нам Тору, а Тора вечна. А еще Мойше с помощью тайных каббалистических рецептов делает всем участникам замечательный кофе. Я изобразил его в духе первых талмудистов – здесь и мудрость, и умение вовремя пошутить, чтобы душа учеников раскрылась к познанию.
Алексей Гнесин – это качество «Есод», «основа». Это символ материальных благ. Алексей дает всем намгрант – вернее Grant’s (марка виски – ред.) – видите сосуд у него в руке?
Кстати, проблема сосудов в Каббале очень важна. На картине их целых три: вышеупомянутый Grant’s, сосуд для кофе и сосуд для возлияния вина на жертвенник – он изображен на «картине в картине», которую держит в руке ваш покорный слуга.
Бенцион Ноах (третий слева, в кепке) – это качество «Гвура», «строгость». Во время занятий он обычно помалкивает, но все критически оценивает.
Исроэль Гашинский (стоит, в талите) – это «Бина», стремление к познанию. Все, что мы учим, он воспринимает очень личностно, «пропуская через себя».
Песаха Золотарева (второй справа, передний план) я изобразил в «правильном» талите, с голубой нитью «тхелет». Напомню, что Тора заповедала носить талит с голубой нитью, но ныне рецепт этого священного красителя утрачен… Песах олицетворяет здесь связь с мудростью.
Александр Менаховский (слева от Песаха, передний план) – это воплощение радости. Эта способность радоваться просвечивает у него через все – оставаясь с ним даже в горести и печали.
Я включил сюда и собственный образ как художника (справа, держит картину). Как водится, художник – отчасти действующее лицо, а отчасти зритель, находящийся вне действия.
Гершом Соломоник (слева в торце) – это идеализированный образ отца. Девочка в люльке – это символ Олам Аба, «будущего мира». Ведь, как я надеюсь, это поколение евреев будет жить уже при Машиахе!
На наших четверговых занятиях действительно лежит отсвет Олам Аба – это наслаждение Б-жественной души, которая радуется веселой шутке, доброй компании и вкусному напитку и благодаря этому соединяется с Б-жественной душой в процессе познания.
Об этом же говорит и символика цвета: доминирующие цвета здесь – пурпурный (цвет царской мантии, символ того, что все мы – слуги Царя) и голубой, тхелет (цвет Б-жественного Престола и духовности).
Картина стилизована под иллюстрации к знаменитой Агаде 13 века, в частности, оттуда взят светильник – в библиотеке Синагоги такого нет. Сама многозначность и символичность картины характерна для средневекового искусства.
Если вглядеться в раскрытую на столе книгу, вы увидите, что вместо текста Талмуда в ней записаны… имена всех героев картины на иврите!
|
