|
- И вы оказались в Варшаве?
- Нет, я попал в какой-то город на германско-польской границе. Там поляки сутки держали нас в закрытых вагонах без воды и еды, не впускали в страну, потому что не знали, что с нами делать. Они говорили: «Вы не наши».
- А Вы что, один в Польшу ехали?
- Да. Родители остались в Берлине. Отца не взяли потому, что он уже не был польским гражданином. В 1918 году он дезертировал из польской армии и сбежал в Германию, за это его лишили польского гражданства. Кстати, немецкого гражданства у него тоже не было. А женщин вообще не забирали, рассчитывали, что они потом сами приедут к мужьям. Вот так я оказался один.
- Как же Вам удалось пробраться в Польшу?
- Помогли нам местные евреи, они привезли продукты, посадили нас на поезд «Париж – Берлин – Варшава». У меня было с собой 10 марок. Этого хватило на два стакана чая и билет до ближайшей станции – город Познань, где нас тоже встретила еврейская община. Они нас накормили и разместили в своем помещении. А потом меня забрала в свой дом жена председателя общины.
У моей матери были родственники в Кракове. Я с ними связался, они послали мне деньги, и я уехал из Познани в Краков. Это были верующие евреи, они хорошо меня приняли. Я стал у них жить и помогать в обувном магазине, который им принадлежал.
Из Кракова я сбежал в город Перемышль на реке Сан. Но вскоре его заняли немцы. Это случилось на Рош-а-Шана, я в это время был на празднике в синагоге. Немцы ворвались прямо в синагогу и всех забрали. Нас заставили таскать камни для строительства моста. Поляки его взорвали, когда уходили из города, и немецкая техника не могла перебраться через реку. Во время работы один военный услышал, что я говорю по-немецки чисто, без акцента, и говорит: «Иди сюда». Я подошел. А он спрашивает: «Откуда так хорошо по-немецки разговариваешь?». Я говорю: «Я там родился, жил».
- А что? Юде?
- Да
- Садись!
Больше он не заставлял меня работать, потом позвал и говорит: «Мы не немцы, мы австрийцы. Мы вас не тронем. Сейчас мы вас отпустим. Но берегитесь! Послезавтра гестапо придет, будет плохо, прячьтесь!». И он нас действительно отпустил.
В Перемышле я жил у одной семьи: муж, жена и ребенок лет десяти. Все жители Перемышля сбежали во Львов, только эта семья осталась. Домик у них был красивый. Там разместилась немецкая штаб-квартира.
А когда приехало гестапо, в городе сразу облаву устроили. Украинцы, ставшие полицаями, начали всех сдавать: тут коммунист, там еврей. Около пятисот человек в этот день собрали и расстреляли в лесу. А в наш дом не зашли, потому что там ведь все их маршалы, генералы жили. И я спасся. Целую неделю я не выходил из дома, даже к окошку боялся подходить. А потом вышли утром и смотрим: красное знамя висит. Опять свободны. Повезло мне просто.
- Тогда многим автоматически давали советское гражданство. Вы тоже приняли его?
- Нет, я отказался. Хотел вернуться в Польшу. Но за то, что я отказался от советского гражданства, меня в 1939 году увезли в Сибирь. И до 1941-ого я пробыл в Томске на лесозаготовках. А потом меня освободили. Нас набралось тридцать пацанов, таких как я. За свои деньги мы арендовали вагон и поехали в польскую армию.
- В армию Андерса, которая тогда создавалась?
- Да. Мы доехали до Оренбурга, это рядом с Бузулуком, где формировалась армия. А там к нам вышел офицер в польской форме и сказал: «Бузулук переполнен, мы вас отправляем в Ташкент». Три раза в разных городах Узбекистана я проходил комиссию, чтобы попасть в польскую армию. Но меня не взяли, потому что было указание «евреев не брать». Поляк пришел, хромой, на костылях – он был годен, его взяли, а нас не брали.
- А советское гражданство Вам все-таки пришлось принять? Как это было?
Герш Коза: Советское гражданство я принял уже в 1943 году. Я тогда на стройке работал. Вдруг к нам в общежитие милиция пришла, нас забрали, увезли в отделение. Зашел следователь, культурно меня принял и говорит: «Ты знаешь, зачем вас вызвали? Надо взять советский паспорт». Я ему объяснил, что у меня есть справка, которая подлежит обмену на польский паспорт. Я собирался вернуться домой, в Польшу, поэтому не хотел принимать советское гражданство. А следователь говорит: «Война кончится, там видно будет, кто куда поедет, а пока надо взять советский паспорт». И он был прав. Но я все равно не соглашался. Тогда мне дали неделю на раздумья.
Через некоторое время я пошел в отдел кадров хлебную карточку получить, а мне говорят: «Паспорт есть?».
- Нет
- Надо паспорт, тогда получите хлебную карточку.
Я тогда сам, бегом побежал в милицию. А паспорт там уже готовый лежал, они знали, что приду, никуда не денусь. Вот так я получил советский паспорт, а к нему и военный билет. Уже через много лет после войны, читая секретную переписку между Сталиным и Рузвельтом, я узнал, почему нас заставляли брать советский паспорт. Рузвельт просил Сталина разрешить всем польским беженцам выезд в Америку. А Сталин ответил: «У меня польских граждан нет, все приняли советское гражданство».
- После этого Вас взяли в армию?
- После получения паспорта я должен был идти служить в армию. Меня привезли в пересыльный пункт в Казахстане. А оттуда обратно отправили. Выяснилось, что я им не подхожу. Брали только тех, кто родился в Западной Украине. А у меня в документах было написано: «Польша, Краков». Так что я снова в армию не попал. Может, это и неплохо – живой остался.
- А как сложилась судьба Ваших родителей?
- В 1938 году они бежали из Германии в Бельгию, в Брюссель. Но потом оба погибли. Мать точно в Освенциме, а место смерти отца неизвестно. У меня больше никого не осталось… |
