| ЕВРЕЙСКИЙ КАЛЕНДАРЬ И ПРАЗДНИКИ |
|
| ДЕТСКИЕ САДЫ, ШКОЛЫ, ЕШИВА |
|
| |
Воспоминания как миссия
Воспоминания как миссия |
Подробности о том, как писалась книга «Горит и не сгорает», р. Ицхак Коган рассказал в интервью нашему обозревателю Василию Когаловскому:
– Как появилась эта книга, почему Вы взялись за нее? – Это было указание Любавического Ребе. Ровно 25 лет назад, на аудиенции, когда мы только что выехали из Советского Союза, из Ленинграда, он сказал мне, чтобы я написал обо всем, что было. Почти год назад я сломал ногу и понял, что это – знак Свыше. Пока заживала нога, книга родилась… Нельзя сказать, что я вдруг через 25 лет вспомнил, что надо написать книгу. Я думал о ней с самого начала. Думал, что в мое повествование должны вкрапливаться рассказы других людей. И собрал описания тех же событий, о которых рассказываю я. Это дало более цельную и правдивую картину.
– Что не вошло в книгу? – Мало вошло воспоминаний о годах отказничества. Но мое возмужание как еврея, как человека, который учит других, происходило в годы отказа. В ситуации, когда мы были прижаты к стенке, надо было как-то собраться и держать оборону. Есть авторы, которые уже написали об отказничестве довольно много. У меня взгляд немножко другой. Для меня отказ был не борьбой с советской властью, а необходимостью понять, зачем тебе нужно уехать. Когда ты подавал заявление, ты просто хотел жить в Израиле, формироваться и ощущать себя евреем. А по прошествии нескольких лет в отказе чувствуешь ответственность за то место, где ты находишься, ощущаешь связь с ним других людей и тебя с людьми. Если бы я не попал в отказ и уехал сразу, я бы не был сегодня здесь. Был бы, наверное, инженером. На той встрече 25 лет Любавический Ребе несколько раз настаивал, чтобы я остался внутри еврейского религиозного движения.
– О встрече с ним вы тоже пишете в книге? – Да, хотя совсем немного. Хотя, по сути, Любавический Ребе изменил всю мою жизнь. С одной стороны, у меня было подпольное религиозное воспитание дома, а с другой стороны, были школа, институт, с 15 лет я уже работал на заводе, учился в школе рабочей молодежи. Все это накладывало свой отпечаток на мировоззрение. Рассказы мамы о том, что есть такой человек, Любавический Ребе, который думает о каждом еврее и заботится, выглядели в моих глазах легендой или агадой. Но когда я встретился с Ребе, он изменил мои представления. Я увидел, как он заботится практически о каждом, хотя не все знали об этом. Когда мы уехали из Советского Союза, Ребе поручил, чтобы строили город ХАБАДа в Иерусалиме. Я видел эту заботу обо всех прибывавших олим, чтобы у них были работа, еда, духовное восхождение. Он говорил, что это очень важно. В России я пытался действовать по-партизански: выпрыгнуть, сделать и убраться в свою нору. Но я увидел, что Ребе всем командует «сверху» и дает такие задания своим посланникам, чтобы они не искали момент, а управляли ситуацией. Это совсем другой принцип: смотреть на мир «сверху»; он пришел после встречи с Ребе в его резиденции «Севен Севенти» в Нью-Йорке. |
|
|
| |
| ЕВРЕЙСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА |
|
|