| ЕВРЕЙСКИЙ КАЛЕНДАРЬ И ПРАЗДНИКИ |
|
| ДЕТСКИЕ САДЫ, ШКОЛЫ, ЕШИВА |
|
| |
Мария Конюкова Обычная история
Мария Конюкова Обычная история |
Пожилой петербуржец рассказывает драматическую, хоть и обычную для советских времен историю своей семьи |
* От мальчика из хедера до управляющего табачной фабрикой * Семью «уплотняют» * «Парилка» с селедкой и без воды * «Доба, подними матрац!» * Забрали золото, не заплатив ни копейки * «Жиденята гулять вышли!» * Стыдно оставаться в тылу * Отца толкнули в спину прикладом * Скрыл от матери похоронку на брата * «Пусть моих родных помянут в еврейском календаре!» |
Александр Абрамович Злобинский разговаривает громко. Все, о чем он говорит, сообщает уверенно. Рассказывая историю своей семьи, он то и дело прерывается: покрикивает на дочь и внучку, которые пытаются его поправить в том или ином месте повествования: - Я сам все помню! Не мешайте! Он на самом деле все помнит, несмотря на то, что ему уже 86. - Посмотрите, как я сохранился! Мне иногда дают на двадцать лет меньше, чем мне есть! Это все воля Вс-вышнего. К сожалению, нельзя сказать, что Вс-вышний щадил Александра Абрамовича. И даже не так его, как членов его семьи. |
Его отец Абрам Эфраимович до революции сделал просто феноменальную карьеру: из мальчишки-разнорабочего, рано оставшегося без матери, он вырос до управляющего табачной фабрикой в Черкассах. И это при том, что ничего, кроме хедера, он не закончил! В семье Злобинских было двое детей: Александр и его старший брат Лев. Благодаря успешной карьере отца семья стала состоятельной: сначала отец купил квартиру в Киеве. А потом – и в Петербурге. До революции жили в пятикомнатной на Офицерской (ныне – улица Декабристов). |
Отец А.А. Злобинского – Абрам Эфраимович Злобинский Родители А.А. Злобинского Доба и Абрам Злобинские 07.09.1905 г. Черкассы Киевской губернии 23.05.1909 г.Черкассы |
А потом настала новая жизнь, которая ничего хорошего семье не принесла. Все началось с того, что их, как тогда говорили, «уплотнили». Шесть человек (в Петербург приехали еще бабушка и тетя) теперь жили в двух комнатах. Но это были только цветочки. Отец как капиталист «из бывших» оказался у советской власти под подозрением. В 1930 году его без суда и следствия сослали на север. Почему-то через полгода ему удалось вернуться. |
Мать А.А. Злобинского Доба Бениаминовна Доба Бениаминовна Аптекарь-Злобинская. г. Киев Аптекарь-Злобинская в день замужества 23.05.1909 г. Черкассы |
Следующим испытанием стала так называемая «парилка». Отца вместе с другими подозреваемыми в… богатстве загнали в тесную комнату, в которой лежать можно было только по очереди. Кормили селедкой. Не давали пить. И предлагали свободу в обмен на золото, которое непременно надо было безвозмездно отдать молодому государству. Через десять дней в парилке отец вернулся домой в сопровождении двоих в штатском и сказал матери: - Доба, подними матрац! Под матрацем хранили драгоценности, которые отец подарил матери на свадьбу. Государственные воры аккуратно описали золото, выдали квитанцию и удалились, не заплатив «капиталисту» ни копейки. На этом мучения не закончились. В 1933 году отец опять отстрадал из-за своего «социального происхождения». Его лишили паспорта – жить в столичных городах теперь было запрещено. Пришлось уехать в город Кимры Тверской (тогда – Калининской) области. Мать, хоть ее паспорта и не лишили, уехала с детьми к мужу. В Кимрах евреев не было, но зато был антисемитизм. Александр Абрамович вспоминает: - Когда мы с братом появлялись на улице, соседи кричали: «Жиденята гулять вышли!». Злобинский не может спокойно вспоминать своего брата: |
Шурик и Лев Злобинские с мамой 1927 г. Ленинград Братья Александр и Лев Злобинские. Шурику шесть лет, Льву – девять. 25.10.1931 г. Ленинград |
- Я перед ним – ничто! Лева был талантливый. Его в школе сразу взяли во второй класс. Он увлекался астрономией, писал стихи, проявлял способности к математике… Перед войной Лев стал студентом московского химико-машиностроительного института… Он был очень близорук – мог вполне не идти на фронт. Но ему было стыдно оставаться в тылу, когда страна в опасности. Он отправился на фронт добровольцем и погиб в боях под Сталинградом… Но это было позже, уже в середине войны… У отца еще оставались старые связи. С помощью знакомого – старого члена РСДРП (б) (его в 1937 году расстреляли) – семье удалось переехать в Тверь, где разрешалось жить «лишенцам» – людям без паспорта. В Твери отец совершил непростительную ошибку. Когда в 1940 году обучение в вузах стало платным, отец в обществе коллег произнес с сарказмом: - Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство. Отец один кормил семью: жену, сына-студента и сына-школьника. Было тяжело… Этой жалобы ему не простили. - 26 июня 1941 года (В памяти Злобинского, как зарубки, остались дни, в которые произошли все тяжелые события, случившиеся с ним в жизни) люди в штатском опять вошли в нашу квартиру, – продолжает Александр Абрамович. – Он перевернули все вверх дном. Только обыск теперь ничего не дал. И забрали теперь не вещи, а отца. Папу осудили уже 4 октября 1941 года за агитацию против советской власти. В зал суда меня не допустили. Полтора часа я сидел в коридоре. Потом вышел отец – его конвоировали два огромных солдата с винтовками. Я бросился к нему на шею: «Папа!». Меня оторвали от него силой, кинули на пол. Отца толкнули в спину прикладом. Он до последнего момента смотрел на меня – я заметил, что одна из линз в его очках разбита, а вместо дужки – веревка… Больше я папу никогда не видел. Я даже не знаю, в каком лагере и когда он сгинул… Шурик (так Александра Абрамовича звали дома) остался вдвоем с мамой. А уже 13 октября немцы без боя вошли в Калинин. По радио объявили, что жителям лучше уйти из города. И мама с 16-летним сыном ушли из Калинина. Сначала шли пешком с чемоданами в руках. Потом чемоданы бросили – вещи завязали в простыни. Передвигались на попутках. Потом на эшелоне добрались до города Оша в Киргизии. Там и остались до конца войны. Злобинский, чтобы прокормить себя и мать, трудился на разных работах, в том числе, и шахтером… В Ош пришла похоронка на брата Леву. - Я скрыл ее от мамы и никогда ей не показывал. Она так до самой смерти и надеялась, что Лева вернется. Я правильно поступил, оставив матери, которая уже потеряла мужа, надежду на возвращение старшего сына… |
Шурик и Лев Злобинские с мамой 10.03.1928 г. Ленинград В 1945 году мы вернулись в Ленинград…
|
Из-за того, что надо было кормить старую мать, а потом жену и дочь Злобинский не получил высшего образования. Но это не помешало ему стать старшим инженером на одном из ленинградских предприятий. У Александра Абрамовича две взрослые дочери, внуки, правнуки… Но жизнь, которая после войны складывалась сравнительно благополучно, не избавила его от душевной боли, от мыслей о родных, с которыми так жестоко обошлись. Он понимает, что таких, как он, немало. История его семьи обычна для того времени. Но легче от этого не становится. Он протягивает мне деньги: - Передайте их в синагогу – пусть помянут моих родных в еврейском календаре… Знаете, я ведь никогда от своего еврейства не отказывался… |
Александр Абрамович Злобинский. Июль 2011 г. Санкт-Петербург
|
|
|
| |
| ЕВРЕЙСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА |
|
|