Василий Когаловский «Какие у вас есть ценности!»
«Мы и не знали, что у вас хранятся такие книги!» – восхищенно говорили знатоки, посетив выставку «Обыкновенная синагога» в Музее истории религии. Потому что в научной библиотеке музея хранятся ценные и достаточно редкие издания, их подчас не найти ни в Публичке, ни в других крупных книгохранилищах страны. В том числе раритеты еврейского издательского дела. Но прежде они были почти недоступными.
Из фондов библиотеки музея		На прошлой неделе научная библиотека Музея открылась после трехлетнего перерыва. Но на самом деле она только теперь по-настоящему открыла двери для специалистов и читателей, которые соприкасаются с ее особенной тематикой. Когда-то библиотека размещалась в тесных чердачных помещениях Казанского собора. Там в читальном зале умещалось всего четыре стола для посетителей. Потом Музей переехал на Почтамтскую, где пришлось не только заново расставлять книги на полках, но и проводить инвентарную проверку: ее не было 37 лет.
Хотя созданный в 1932 году Музей считался антирелигиозным, он числился при Академии наук, а потому и библиотека его формировалась как научная. Она включает в себя издания, связанные со всеми основными конфессиями. Это не только литература о религии как одном из проявлений общественной жизни, но и важнейшие книги «культового характера». Конечно, больше всего христианских. Но и раздел по иудаизму насчитывает сотни томов. Иногда весьма редких. В советские времена изрядная их часть была недоступна обычному читателю и даже не отражалась в каталоге. Ее местом считался спецхран, куда допускали только по особому распоряжению. Время от времени поступали и списки на уничтожение неугодной литературы. Однако сохранилось не так уж мало. Исследователь иудаики Валерий Дымшиц впервые появился здесь во время подготовки выставки «Обыкновенная синагога». «Валерий Аронович работал с фондами как консультант, переводил названия и тексты с идиша и иврита, – рассказывает заведующая библиотекой Алла Панеях. – И ахал: “какие у вас есть ценности!”» Здесь есть с чем разбираться – многие книги за десятилетия даже не описаны, потому что к ним не прикасались исследователи со знанием языков. Впереди – огромная библиографическая работа. Алла Панеях показывает несколько таких изданий. Это большие тома вавилонского Талмуда, Торы и других книг Танаха, выпущенные в XIX веке; у них сильно потрепаны обложки и пожелтели страницы. Вот Махзор – сборник праздничных молитв с комментариями на идише и единственной фразой по-русски: «Печатать позволяется с тем, чтобы по напечатании представлено было в ценсурный комитет узаконенное число экземпляров. Киев, 1844 года, мая 6 дня. Ценсор Новицкий». Рядом – Пятикнижие со строчкой: «Дозволено цензурою 28 сентября 1899 года, Вильна» и штампом «Государственный музей бывший Исаакиевский собор, Ленинград, площадь Воровского». Тут же «Мишнайот, то есть Второзаконие, часть вторая». Его издала виленская типография Рома в 1857 году. Крупное название на иврите дублировалось (для малосведущих в еврейских делах полицейских властей) надписью на государственном языке. На титульном листе экслибрис: «Израиль Леонтьевич Гаккель в Перми». Перебирая книги, замечаешь еще одну, с портретом, что для еврейской литературы нетипично. Это портрет автора, Менаше Бен Исраэля на его труде «Нишмат Хаим: душа жизни», изданном в Лейпциге. На этой книге тоже есть экслибрис, причем тисненый: «Санкт-Петербург, Элиас Марголин». А на других – множество надписей, оставленных на полях владельцами. Под обложкой «Торат Моше» с трудом читаем неразборчивую пометку начала XIX столетия, свидетельствующую, что «сию книгу купил глуховской купецкий сын Витухновский и дал за нее три рубля серебром». И тут же карандашный росчерк почти наших дней: «Оля Витухновская». Встречаются пометки пером и на иврите, и на идише, и на немецком, иногда с характерным почерком рубежа XVIII–XIX веков, будто писавший пытался каждую букву изобразить вензелем. Кажется, из одних только владельческих пометок на старых книгах исследователи смогут вычитать живую историю евреев Петербурга и всей России. А потом настанет черед меценатов. Ведь переплести старые книги заново – значит потерять старые ценные обложки, а реставрировать их – дело дорогое. Зато читатели, придя в библиотеку Музея, смогут раскрыть ноутбук или сесть за стационарный компьютер – записи в тетради остаются уделом историков прошлого. Появится в библиотеке и ксерокс. Правда, переводить издания в электронный формат здесь начнут нескоро: сначала это предстоит сделать с фондами самого Музея истории религии. Пока же библиотекари заняты созданием электронного каталога. А что можно найти в обычном каталоге, перебирая карточки? Раздел иудаизма открывается книгой Маркса «К еврейскому вопросу» петербургского издательства «Знание» (1906 год). За Марксом следуют Шмуэль Агнон, современный питерский историк Всеволод Вихнович, религиовед Татьяна Гельфман, благодаря которой в Музее даже в брежневско-андроповское время действовала небольшая экспозиция по иудаизму. А еще здесь карточки на современные книги издательства «Гешарим», издания дореволюционные и советского времени, вышедшие в Израиле и привезенные в Россию в 1990-х годах. Это пестрое, но необходимое специалистам собрание, в котором рядом с недавним альбомом «Уникальные памятники еврейской культуры в Петербурге» можно найти и стенографический отчет о деле Бейлиса, и книги тех же лет, доказывавшие, что евреи не занимаются ритуальными убийствами, и «шедевр» советского периода – брошюрку Ю. Иванова «Осторожно, сионизм!». Тут же книга Макса Нордау «О сионизме», выпущенная в «черте оседлости» в 1903 году, материалы III Всероссийского съезда сионистов в Гельсингфорсе 1917-го, издание московской еврейской религиозной общины 1968 года «Молитвы на весь год»... Все это, насколько позволит сохранность книг, будет выдаваться посетителям читального зала. А они уже приходят и записываются в библиотеку, вопреки тем, кто утверждает, что бумажная книга умерла.