В СВЕТЕ УСТНОЙ
ТОРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«МОДАИ»
IN
MASORET
PUBLICATIONS
1349
—
TEL.
(718) 6335581
Как мы уже говорили, 613 заповедей Торы можно разделить на
группы. Самое очевидное деление – на заповеди-предписания (которых 248) и на
заповеди-запреты (их 365). Но можно поделить их и иначе: на заповеди,
выражающие отношение человека ко Вс-вышнему, и заповеди, касающиеся отношений
между людьми. Есть и еще одно деление заповедей – на хуким и мишпатим.
Хуким – это законы, которым надлежит повиноваться, не рассуждая,
смысл которых слишком глубок для возможностей нашего разума. Например, запрет
носить одежду, называемую шаатнез – то есть сотканную из шерстяных и льняных
нитей вместе, закон о пепле «рыжей телицы» и др.
Мишпатим – это законы, смысл которых разъяснен в Торе (например,
законы субботы), или те, что не требуют специального разъяснения, потому что их
смысл понятен и так (например, заповедь почитания родителей или запрет
убийства, разврата, воровства, о которых сказано в Десяти заповедях).
Заповеди о правильном питании, или – как это формулируют
наши мудрецы – «законы о запрещенной пище», все то, что в совокупности
именуется словом кашрут, относятся к разряду хуким. И это
несмотря на то, что многие из этих законов поддаются рациональному – и зачастую
довольно успешному – истолкованию. Истолкования эти могут быть полезны для
того, чтобы придать человеку больший душевный подъем при исполнении этих
законов, однако нисколько не меняют того факта, что законы кашрута – это
хуким.
Великий знаток Торы и кодификатор Галахи раби Моше бен
Маймон (Рамбам), бывший также одним из наиболее выдающихся врачей своего
поколения, попытался дать логическое объяснение законам кашрута на
медицинской основе. Он исходит из принципа, что все, что Тора запрещает евреям
есть, вредит здоровью, а все, что Тора разрешает, не может повредить. При этом
должно соблюдаться условие, что количество пищи и время ее приема строго
определены. Рамбам, например, утверждает, что отсутствие чешуи на рыбе (что
является признаком некашерной рыбы) – это лишь чисто внешний признак,
позволяющий людям увидеть, что данная рыба непригодна в пищу. Только Вс-вышний,
знающий все свойства Своих творений, знает, что этот вид рыбы вредит здоровью
человека, и потому дал ей такой яркий признак, а рыбам, пригодным в пищу
человеку, дал чешую. Рамбам доказывает, что признаки чистоты или нечистоты всех
животных суть внешние признаки, созданные для нас, не знающих истинных свойств
различных видов пищи. Тора, предписывая соблюдать кашрут, дает нам
надежный ключ для распознавания того, что полезно, а что вредно. Следует
отметить, что современная медицина признает, что в основах системы Рамбама есть
очень много верного с медицинской точки зрения, и использует его подход.
Однако многие авторитеты Торы, также обладавшие большими
познаниями в медицине, и среди них – раби Моше бен Нахман (Рамбан) – не
согласны с Рамбамом. (Среди их аргументов был и такой: ведь неевреи спокойно
едят большинство тех видов пищи, которые запрещены евреям, – молено ли сказать,
что это действительно вредит их здоровью?) Рамбан считает, что пища,
запрещенная Торой, наносит ущерб отнюдь не здоровью нашего тела, но здоровью
души. Он обращает внимание на то, что большинство птиц, запрещенных нам в пищу,
– хищные птицы (орел, сокол, ястреб), а те птицы, которые нам разрешены (куры,
голуби, гуси, лебеди), напротив, обладают мирным, спокойным нравом и не
питаются мясом. По мнению Рамбана, мясо хищных птиц оказывает влияние на
характер человека, употребляющего его в пищу, и сообщает ему те характерные
отрицательные качества, которыми отличаются эти птицы.
С этой точки зрения становится понятен многократно
повторяемый Торой запрет употреблять в пищу кровь: употребление в пищу крови
вырабатывает в человеке привычку к жестокости, развивает в нем качест ва
разрушителя и убийцы. Тора говорит: «Кровь – это душа», и душе наносится вред употреблением
в пищу крови.
Многие мыслители, однако, объясняют законы кашрута не
с точки зрения того, причиняет ли запрещенная пища вред душе или телу, а как
средство против ассимиляции народа Израиля среди прочих народов, как средство
сохранения нашей исключительности и индивидуальности.
Около двух тысяч лет назад был установлен запрет есть
выпеченный неевреями хлеб и пить сделанное неевреями вино. Почему? Чтобы
избежать сближения между евреями и неевреями: сначала совместные пиры, затем
сотрапезники захотят породниться, и еврейских девушек будут выдавать замуж за
неевреев, а евреи будут брать себе жен-неевреек. Поэтому мудрецы Торы заградили
дорогу – правда, не наглухо, – ведущую к ассимиляции.
Еврею можно принимать у себя гостей-неевреев и угощать их
– но лишь в том случае, если он полновластный хозяин в своем доме. Законы кашрута
запрещают еврею есть в нееврейском доме и тем самым охраняют его физический
и духовный миры.
Намек на эти законы содержится в Торе, в главе 20-й книги
Ваикра, где говорится о сохранении ограды, отделяющей евреев от остальных
народов, что находит свое выражение в особенностях еврейской кухни. Там сказано
(Ваикра, 20:24-26): «Я – Г-сподь, Б-г ваш, Который отделил вас от других
народов. Так различайте чистое животное от нечистого, чистую птицу от нечистой,
и не оскверняйте ваших душ животными, птицами и всем, что кишит на земле,
которых Я определил вам нечистыми. И будьте святыми для Меня, ибо свят Я,
Г-сподь, и отделил Я вас от народов, чтобы вы принадлежали Мне».
Излишне добавлять что-либо к этим столь однозначным
словам. Нет сомнения, что соблюдение законов кашрута – мощный фактор
сохранения еврейской индивидуальности и гарантия против ассимиляции. Кто знает:
если бы не кашрут (и заповедь обрезания) -не разделил бы еврейский народ
участи аммонитян, арамейцев, филистимлян, идумеев и ханаанеев, бесследно
исчезнувших со сцены всемирной истории?
Несмотря на попытки дать какое-то рациональное объяснение
законам кашрута, они – часть иррациональных декретов Творца, хуким, и
именно в их исполнении по-настоящему испытывается сила веры еврея. Как говорит
один из мудрецов Мишны, раби Эльазар бен Азарья: «Не говори: я не могу есть
свинину, не говори: я не могу надевать шаатнез. Но говори так: я могу
делать и то и другое, – но что мне остается делать, если Вс-вышний запретил мне
это?» То есть не изысканность вкусов и не логика являются основой законов кашрута,
но воля Вс-вышнего, которую мы обязаны исполнять, невзирая на собственные
вкусы и сиюминутные желания. Как сказано: «Слово Г-спода – чисто», и дано оно
нам только для того, чтобы сделать и нас чистыми.
Когда молодые люди создают новую семью, им стоит
воздвигать новый дом на законах кашрута даже в том случае, если их образ
жизни не вполне соответствует Торе. Им стоит подумать о том, что большая часть
еврейского народа ест только кашерную пищу, и ничего хорошего не выйдет из
того, что их дом будет закрыт для них, что их сосед, родственник или друг
откажутся есть в их доме! Если возникнет такая преграда между разными слоями
общества, есть опасность, что с течением .времени в государстве Израиль
окажется два народа – так что даже с социальной точки зрения стоит сделать
небольшое усилие для того, чтобы ваш дом был открыт для всех, независимо от их
убеждений и образа жизни. Не разрывайте узы, скрепляющие общество!
Понятно, что человек, соблюдающий законы кашрута в своем
доме, будет соблюдать их, находясь и за его пределами и даже за границей.
Давайте уясним себе, что мы в состоянии преодолеть минутные порывы и устоять
перед искушениями! Кашрут – это стена, охраняющая еврейский дом. Так
будем же заботиться о прочности этой стены!
На заре истории человечества людям категорически
запрещено было есть мясо. Вс-вышний сказал первым людям: «Вот, Я даю вам всю
траву, сеющую семена, на лице всей земли, и все деревья, на которых растут
плоды их, производящие семена, – вам это будет пищей! И всем животным земли, и
всем птицам «небесным, и всему, что кишит на земле, в ком есть живая душа, –
всю зелень травы отдаю Я в пищу» (Брейшит, гл. 1). И человек, и все живые
существа были тогда вегетарианцами.
Запрет этот оставался в силе на протяжении десяти
поколений, и только после Потопа, когда Hoax с семьей вышли из ковчега, он был
отменен. Вс-вышний сказал им: «Ужас и трепет пред вами будут испытывать все
животные земные, и все птицы небесные, и все, чем кишит земля, и все рыбы
морские – все они отданы в ваши руки. Все живое, все, что двигается, будет вам
пищей: словно зелень травы Я отдал вам все!» (Брейшит, гл. 9). Ноаху и его
сыновьям, родоначальникам нового человечества, разрешается есть любое существо
– несмотря на то, что в повелении Вс-вышнего о том, что ковчег предназначен,
кроме человека, также для спасения всех живых существ, делается различие между
чистыми и нечистыми животными.
Единственное ограничение в разрешении есть плоть – это
запрет есть мясо, отрезанное от живого животного: «Но плоти, в крови которой
еще остается душа, – не ешьте!» Это – одна из семи заповедей, обязательных для
всех потомков Ноаха, всех людей, евреев и неевреев.
Кроме заповеди о шхите, особом убое скота, который
исключает опасность есть мясо еще живого животного, а также падаль, Тора строго
различает между чистыми животными, пригодными в пищу, и нечистыми, есть которые
запрещено.
«...И мяса животного, раненного зверем в поле, не ешьте,
– псу бросайте его» (Шмот, гл. 22) – этот запрет относится также к тем чистым
животным, организм которых поврежден настолько, что они не в состоянии жить
нормально. Даже если они будут зарезаны предписанным Торой способом – их мясо
есть нельзя.
Из всего вышесказанного мы видим, что в принципе есть три
вида запретов, касающихся мясной пищи:
– запрет есть мясо нечистых животных;
– запрет есть мясо чистых животных, умерших естественной
смертью или зарезанных неправильным образом (их мясо тоже считается падалью);
– запрет есть мясо зарезанных надлежащим образом чистых
животных, здоровье которых было непоправимо повреждено (такое мясо называется трейфа.).
Но это еще не все: в туше чистого животного, зарезанного
надлежащим образом, нам нельзя есть некоторые части: кровь, сало и седалищный
нерв. Если удаление крови из мяса – это личная обязанность каждого, кто
соблюдает законы кашрута, то удаление сала и седалищного нерва
производится специалистом (менакер на иврите), получившим на то
разрешение от раввина.
Здесь стоит отметить, что законы о шхите и
проверке туши животного на кашерность весьма многочисленны и сложны, поэтому
лишь человек, который досконально их изучил и получил соответствующий диплом от
раввина, имеет право заниматься этим ремеслом. Последним авторитетом в
разрешении вопросов, которые могут возникнуть при этом, является авторитетный
раввин, обладающий дипломом, полученным им от авторитетов Торы. Такой диплом
называется «смиха», в нем должно быть особо указано, что его обладатель имеет
право определять закон в спорных случаях.
Под наблюдением раввина работает специалист, которого
обычно называют шуб – аббревиатура слов шохет уводек («резник,
проверяющий тушу»). Шуб должен обладать особым дипломом, который
называется «кабала». В документе этом должно быть указано, какие виды животных
он имеет право резать: мелкий рогатый скот, крупный рогатый скот, птиц. Менакер
работает вместе с шубом, который удаляет запрещенное в пищу сало и
оставляет разрешенный в пищу жир, а также – и это самое трудное в его работе –
удаляет седалищный нерв (почему запрещено есть седалищный нерв, сказано в книге
Брейшит, гл. 32). Резника и менакера назначает раввин, который наблюдает
за их работой и к которому обращаются в сложных случаях. Резник обязан
показывать раввину для проверки тот нож:, которым он работает, – потому что
если на этом ноже есть хоть мельчайшая зазубринка, мясо зарезанного им
животного запрещено есть, оно приравнивается к падали.
Есть три вида
живых существ, среди которых Тора различает чистых и нечистых:
– животные,
живущие на суше;
– обитатели моря;
– крылатые.
Для животных, живущих на суше, Тора дает нам следующий
критерий их пригодности в пищу: «Всякое животное парнокопытное с раздвоенными
копытами, жующее жвачку, вы можете есть» (Ваикра, гл. 12). Если один из этих
признаков отсутствует – то есть если копыто животного не раздвоено или животное
не относится к жвачным, – мясо такого животного есть нельзя.
Верблюд, даман и кролик особо отмечаются Торой в составе
нечистых животных, хотя они жуют жвачку, -потому что они не имеют раздвоенного
копыта. Наоборот, свинья нечиста потому, что она не жвачное животное, – хотя
копыто ее раздвоено.
Итак, мы видим, что все хищные звери – нечисты и
запрещены нам в пищу (помните, что писал об этом Рамбан?), а среди чистых
животных нам разрешены в пищу только травоядные: олень, газель и т.д.
Рыбы, которые Тора разрешает есть, отличаются тем, что
имеют чешую и плавники. Фактически, можно удовлетвориться лишь первым признаком
– потому что плавники есть у всех рыб. Поэтому достаточно заметить следы чешуи
на куске рыбы, чтобы заключить, что мясо этой рыбы можно есть.
Мясо рыб Галаха рассматривает отдельно от мяса других
животных.
1. Рыба не нуждается в шхите, намек на что есть в
Торе (Бемидбар, гл. 11): «И овец, и коров им зарезать... Собрать все
рыбы морские...» Отсюда следует, что для того, чтобы умертвить рыбу, ее
достаточно вынуть из воды.
2. Запрет смеси из мяса и молока (о чем будет сказано
ниже) не относится к рыбе.
3. Обязательность извлечения крови из мяса не относится к
рыбе.
И все-таки принято готовить рыбу в отдельной посуде,
оставляя ее в «нейтральном» состоянии (парвэ) и не смешивая ни с мясом,
ни с молоком, хотя есть ее можно и вместе с молочными продуктами, и вместе с
мясными. Ведь если сварить рыбу в мясной кастрюле, нам придется исключить ее из
молочного меню.
Ложки, вилки и ножи, которые использовались, когда ели
рыбу, могут быть использованы при мясной (или, соответственно, молочной) еде
лишь после того, как будут чисто вымыты.
Так называемые «дары моря» – кальмары, устрицы и т.п. –
Тора запрещает нам употреблять в пищу, так как они – нечистые живые существа.
Тора говорит о всех водяных жителях, у которых нет чешуи и плавников, обо всей
«водяной нечисти»: «Отвратительны они вам... плоти их не ешьте» (Ваикра. гл.
11).
Сардины имеют чешую, и потому пригодны нам в пишу.
Однако, покупая банку сардин, законсервированных где-либо за пределами Израиля,
надо обращать внимание на то, в каком масле они законсервированы. Если это
оливковое масло – все в порядке, но если сардины законсервированы в масле
животного происхождения, нам запрещено их есть.
Тора ничего не говорит о признаках, отличающих чистую
птицу от нечистой. Вместо этого она просто перечисляет нечистых птиц по их
названиям (Ваикра, гл. 11; Дварим, гл. 14). Это означает, что нечистых птиц
значительно меньше, чем чистых. Какие же птицы нечисты? Это – орел, сокол,
ястреб, кондор, коршун, ворон, цапля, чайка, сова, сыч, пеликан, баклан, аист,
страус, удод и некоторые другие.
Следует подчеркнуть, что летающие насекомые тоже
запрещены нам в пищу: мухи, пчелы, комары, большая часть видов саранчи и т.п.
Нужно лишь отметить, что есть один вид саранчи, который
называется хагав и который нам разрешено есть. Евреи-выходцы из Йемена
умеют отличать этот вид саранчи от остальных и употребляют его в пищу.
Запрет есть насекомых и прочую нечисть (то, что Тора
называет шерец) обязывает нас хорошо представлять их внешний вид,
процесс их развития и места обитания, чтобы удалять их из пищи. Особенно
осторожным надо быть при употреблении в пищу муки и крупы: муку следует
просеивать через мелкое сито, а крупу перебирать, чтобы выяснить, нет ли в ней
насекомых или червей. Кроме несомненного вреда с точки зрения гигиены,
съеденный червяк означает совершение очень серьезного нарушения законов Торы.
Овощи – капусту, салат, укроп и т.п. – также необходимо очень внимательно
проверять и тщательно мыть, так как на них обычно бывает множество червячков и
насекомых. Многие фрукты являются излюбленным местом обитания червей – такие,
как инжир, абрикосы, -и поэтому перед едой их следует проверять с особой
тщательностью.
Вот общий принцип, сформулированный нашими мудрецами:
«То, что происходит от чистого, – чисто, а то, что происходит от нечистого, –
нечисто». Отсюда мы видим, что нельзя пить молоко нечистого животного, есть
яйца нечистой птицы, есть икру нечистой рыбы.
Характерные признаки помогают нам отличить яйца чистой
птицы от яиц птицы нечистой. Первые – например куриные или голубиные яйца, –
обязательно имеют разные концы: один более острый, другой -более округлый. Яйца
же нечистых птиц имеют одинаковые концы: или оба острые, или оба тупые. Икру
чистых рыб отличить еще легче: она всегда имеет желтовато-коричневый цвет – в
отличие от нечистой икры, которая всегда черная. Поэтому ясно, что знаменитая в
России «черная икра» (осетровая) – нам в пищу запрещена.
Как и в любом правиле, здесь есть исключения: это
пчелиный мед. Сама пчела нам в пищу запрещена (это летающий шерец), а
мед, который она создает, – чист и разрешен Торой в пишу. И все-таки и здесь
нет, в сущности, исключения, совершенно выходящего из ряда вон: мед не является
продуктом жизнедеятельности организма пчелы (наподобие того, как молоко
является продуктом жизнедеятельности организма животного), но соком цветов,
лишь переработанным пчелой...
ВТОРИЧНЫЕ ПРОДУКТЫ
ПИЩЕВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
В соответствии с тем же принципом («то, что происходит от
нечистого, – нечисто») следует обращать особое внимание на некоторые продукты,
получаемые в результате переработки вторичных продуктов. В особенности это
относится к тем продуктам, что привозятся в Израиль из-за границы: часто их
делают из молока или жиров нечистых животных – например, желатин. Есть страны,
в которых принято выпекать хлеб, смазывая форму свиным салом; есть сорта сыра,
при производстве которых используют вещество, полученное из организма нечистого
животного, а есть и такие, которые специально закладываются в кишки нечистых
животных для того, чтобы придать им особый вкус; есть сорта шоколада, в состав
которых входит молоко нечистых животных; при изготовлении некоторых видов
мороженого, кондитерских изделий, конфет и жевательной резинки используются
некашерные ингредиенты. В любом сомнительном случае следует спросить местного
раввина: можно ли есть данный продукт или нет.
В Израиле импортеры обязаны указывать на упаковке
продукта имя экспортера и составные части продукта. Во всех раввинатах Израиля,
в отделах наблюдения за кашрутом, есть списки предприятий пищевой
промышленности, имеющих теудат кашрут – документ, свидетельствующий о
кашерности их изделий.
Здесь уместно заметить, что каждый раз, когда вы входите
в мясной магазин, в ресторан или в гостиницу, следует проверять, есть ли у них теудат
кашрут, полученный от раввината, а если есть – не истек ли срок действия
этого документа и чья подпись стоит под ним. В этих вопросах следует проявлять
осторожность. Подумайте: ведь если вас просят о денежном займе, вы хорошо
проверите, прежде чем дать деньги, что это за человек – насколько ему можно
верить. А вот относительно кашерности пищи мы часто слепо доверяем совершенно
неизвестному нам человеку! Давайте относиться к вопросам кашрута по
крайней мере так же серьезно, как к вопросам денежным.
На протяжении своей долгой истории еврейский народ, даже
живя в своей собственной стране, не раз подвергался угрозе уничтожения –
физического и духовного. Бывали времена, когда ассимиляция куда более успешно
уничтожала евреев духовно, чем их самые злые враги – физически. Иудаизм,
чрезвычайно чувствительный к духовной опасности, установил множество законов,
цель которых – избежать или по крайней мере уменьшить опасность ассимиляции.
Один из таких законов – запрет пить вино, сделанное неевреями. Такое вино
называется «яин несех», «вино для совершения возлияния» – потому что оно
использовалось для совершения возлияний идолам на посвященных им жертвенниках.
Как было уже упомянуто в начале этой главы, мудрецы запретили нам пить вино
неевреев, чтобы воспрепятствовать заключению смешанных браков. По словам
мудрецов, вино обладает необычайной силой, сближающей тех, кто находится далеко
друг от друга, и оно способно сблизить евреев и неевреев, которые собираются на
совместный пир.
Запрет пить «яин несех» касается только тех напитков,
которые приготовлены нееврейскими руками из винограда. Но, кроме того, если
нееврей прикоснулся рукой к совершенно кашерному вину, оно становится
запретным.
Итак, еврею нельзя пить вино (какой бы то ни было марки),
виноградный сок, шампанское, коньяк, бренди – если они изготовлены неевреями.
Однако напитки, приготовленные не из винограда, – виски, шерри, водку,
различные ликеры, джин, ром, пиво – пить разрешается (но, разумеется, не в
Лесах).
Прежде чем пользоваться металлической посудой (из
алюминия, серебра, меди и т.д.), купленной у нееврея, следует окунуть ее в воду
«миквэ» – специального водоема, устроенного в соответствии с предписаниями
Торы, – или, в крайнем случае, в воду источника. То же самое касается посуды из
стекла или из «пайрекса» и «дюралекса» – если она предназначается для
использования на обеденном столе. Перед тем как погрузить вещь в воду «миквэ»,
произносят благословение: «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь Вселенной,
освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам окунать посуду в «миквэ»!»
Если купленная у нееврея посуда не новая, а уже бывшая в употреблении, то
прежде чем окунать ее в «миквэ», следует ее откаше-ровать: раскалив на огне
(если она предназначена для приготовления пищи на огне) или окунув в воду,
кипящую большими пузырями (если это посуда, используемая для еды, или ножи,
вилки, ложки). Те, кто окунает в воду «миквэ» также посуду, сделанную из
пластмассы, фарфора и т.д., не должны произносить благословение.
В нескольких местах Тора повторяет этот запрет: «Только крепись,
чтобы не употреблять в пищу кровь, ибо кровь – это душа: так не ешь душу вместе
с плотью. Не употребляй ее в пищу – на землю выливай ее, словно воду» (Дварим,
гл. 12). Тора предписывает засыпать вылитую на землю кровь птицы или дикого
животного (чистого, разумеется). Это – заповедь Торы, и при ее совершении
произносят благословение «...и повелевший нам засыпать кровь прахом». Эта
заповедь не относится к крови домашних животных.
Чтобы подчеркнуть важность запрета есть кровь, укажем,
что если в курином яйце найдена капелька крови, яйцо есть нельзя. Есть точка
зрения, что кровь нельзя есть потому, что в Храме она составляла неотъемлемую
часть жертвоприношений – подобно тому, как нельзя есть жир, который сжигался в
Храме на жертвеннике. Однако, хотя капелька крови в яйце не имеет никакого
отношения к храмовому служению, есть ее нельзя.
Хозяйка, готовящая тесто для пирога, сделает правильно,
если не будет разбивать и выливать яйца прямо в тесто: не исключено, что кровь
окажется как раз в последнем яйце, и тогда все тесто станет негодным в пищу.
Следует сначала вылить яйцо в прозрачный стакан и – если окажется, что в нем
крови нет, -лишь тогда вылить его в тесто.
Чтобы помочь нам избежать опасности есть мясо вместе с
кровью, Галаха предписывает два способа кашерования мяса: просолка его или
жарка на огне.
Прежде всего надо хорошенько промыть кусок мяса, смыв
кровь с его поверхности. Затем мясо замачивают в воде комнатной температуры на
протяжении получаса – для того, чтобы размягчить его и облегчить вытягивание
крови солью. Поэтому для замачивания мяса не годится ни слишком холодная вода,
ни слишком горячая – ибо в этих случаях кровь сворачивается, и ее извлечь из
мяса уже невозможно.
После того, как мясо пробыло в воде полчаса, его надо
снова промыть. Хорошо также оставить его на некоторое время, чтобы оно
чуть-чуть просохло, однако подчеркнем: мясо должно остаться влажным, чтобы соль
могла прилипнуть к нему. Потом мясо солят со всех шести сторон солью среднего
помола – не слишком крупного (потому что соль тогда не прилипнет к мясу как
следует), но и не слишком мелкого (как столовая соль – потому что она вместо
того, чтобы вытягивать из мяса кровь, впитается в нее сама).
Чтобы облегчить стекание крови, во время просолки куски
мяса следует положить на наклонную плоскость – на деревянную доску или, еще
лучше, на решетку (через отверстия которой кровь легко будет стекать в раковину
умывальника или в специально для этой цели отведенную посуду).
Мясо должно находиться под солью целый час. Когда
просаливают птицу, следует обратить особое внимание на положение тушки: ее
нельзя класть на спинку, потому что тогда кровь, вытекающая из мяса, будет
скапливаться внутри: тушку следует положить раз резом вниз.
Перед просолкой необходимо извлечь из мяса сухожилия и
отсечь когти на ногах птицы – также для облегчения оттока крови. Кости тоже
должны быть просолены (хотя в них нет крови), поэтому их следует положить выше
кусков мяса – для того, чтобы кровь, вытекающая из мяса, не впиталась в кости.
Яйца, найденные внутри курицы, также следует просолить – подобно костям.
Отметим, что в отличие от яиц, снесенных курицей, эти яйца считаются пищей
мясной, и их нельзя есть вместе с молочными продуктами.
Когда у хозяйки мало времени (например, в канун субботы
зимой, когда день короток, а неожиданно пришли гости, которые останутся на
субботу), разрешается сократить срок замачивания и просолки мяса до одной
трети: до десяти минут на замачивание и до двадцати минут на просолку.
После просолки мясо следует трижды промыть, чтобы удалить
с его поверхности соль и кровь. Лишь после этого мясо становится кашерным и его
можно готовить.
Мясо, которое трое суток подряд после гихипгы пролежало
без кашерования, уже не может быть просолено, чтобы извлечь кровь, скопившуюся
внутри него. Единственный выход – прожарить его над огнем.
Печень животного или птицы настолько пропитана кровью,
что соль не может ее вытянуть. Поэтому печень можно откашеровать лишь одним
способом: хорошенько прожарив на огне. При прожаривании печень нужно слегка
посолить.
Следует выделить особую решетку для прожаривания печени,
специальное приспособление для просолки мяса и отдельную посуду для его
замачивания, которые не будут использоваться ни для какой иной цели.
Три раза Тора говорит о том, что нельзя готовить мясо
вместе с молоком, в книгах Шмот (гл. 23 и 24) и Дварим (гл. 14): «Не вари
козленка в молоке его матери». Троекратное повторение означает три запрета:
1. готовить на огне мясо вместе с молоком;
2. есть такую смесь;
3. как бы то ни было использовать такую смесь.
Почему в каждом из этих мест Торы сказано именно «не
вари?» Ведь второй и третий запрет касаются совсем другого?! Сказано это для
того, чтобы исключить возможность неправильного понимания слов Торы. Ведь в
свитке Торы нет знаков, указывающих на гласные звуки, и слово, состоящее из
букв «хет», «ламед», «бейт», можно было бы прочитать вместо халев имо («молоко
его матери») – хелев имо («жир его матери»). Однако глагол «варить»
употребляется только для обозначения приготовления пищи в чем-то жидком, и
поэтому если сказано «не вари» – понятно, что речь идет именно о молоке.
А почему сказано именно о «козленке в молоке его
матери»? Чтобы дать нам пример того, что встречается часто, – а уж мы должны
сами распространить этот запрет на другие случаи.
Нет у нас объяснения смысла этого запрета, который
относится к разряду хуким – декретов Творца Вселенной.
Именно по этой причине – иррациональности этого запрета –
иудаизм предписывает соблюдать многочисленные предосторожности, чтобы не
преступить этот запрет. Поэтому у нас обязательно должны быть два комплекта
посуды, отличные один от другого, – один для молочной пищи, другой для мясной.
Это касается кастрюль, тарелок, столовых приборов, скатертей, которыми
покрывают стол, кухонных полотенец (которые должны быть разного цвета), если
можно – на' кухне стоит устроить две раковины: одну для мытья молочной посуды,
другую – для мытья мясной.
Если мы ели мясо, то для того, чтобы есть молочную пищу,
надо ждать определенное время, чтобы мясо переварилось. Мудрецы оценили
продолжительность этого времени в шесть часов. Мудрецы Ашкеназа (Франции и
Германии) разрешили сократить это время до трех часов. Согласно Талмуду, мы
обязаны придерживаться того обычая, какой принят нашими предками. Однако после
молочной еды (которая переваривается гораздо быстрее) принято выжидать всего
полчаса, а затем можно есть мясную пищу. Также принято прополаскивать рот между
молочной и мясной пищей. Из этого правила есть исключение: после твердого сыра,
время переваривания которого так же велико, как время переваривания
мяса, следует выжидать шесть часов (или, по обычаю мудрецов Ашкеназа, три
часа).
Как было сказано выше, рыба – пища «нейтральная» (парвэ),
однако мудрецы Торы предостерегают от того, чтобы есть рыбу вместе с мясом,
так как это вредно для здоровья. Поэтому после рыбы мы прополаскиваем рот и
моем руки перед тем, как есть мясо.
Кроме комплектов мясной и молочной посуды в еврейском
доме есть также посуда, в которой варится и подается на стол «нейтральная»
пища, которую можно есть как с молочной пищей, так и с мясной. Например,
стеклянная посуда не впитывает в себя ничего из той пищи, что варится в ней, и
потому пригодна для любого меню. Однако изготовляемая во Франции посуда
«пайрекс» и «дюралекс», которая на вид неотличима от стеклянной посуды, имеет
иной статус, и ее нельзя употреблять в качестве «нейтральной» посуды. Но
подчеркнем, что овощной суп или компот (которые сами по себе – парвэ), приготовленные
в молочной посуде, могут быть поданы на стол только вместе с молочной едой, а
приготовленные в мясной посуде – только вместе с мясной едой.
Кстати, когда вы покупаете суповой порошок, следует
обращать внимание, не входят ли в его состав мясные ингредиенты – хотя сам суп
может быть овощным или грибным, и т. п.
Законы, относящиеся к смеси мяса с молоком, весьма
сложны, а вопросы, часто возникающие в связи с этим, многочисленны. Род посуды,
вид пищи, количестно мясного и молочного, смешавшиеся вместе, температура пищи
и многие другие данные – все это имеет огромное значение для вынесения
правильного решения. Поэтому для разрешения возникающих вопросов следует
обращаться только к авторитетному раввину: он найдет правильное решение.
Мы уже упомянули, что запрет «не вари козленка в молоке
его матери» заключает в себе также запрет каким бы то ни было образом
использовать смесь молочного и мясного. Этим отличается смесь молочного и
мясного от, скажем, падали или трейфы, которые можно скормить животным
или продать нееврею. Однако смесь молочного и мясного запрещено скармливать
животным или продавать нееврею и даже дарить ему (потому что в этом случае он
будет чувствовать себя обязанным вам)
МИЦВОТ
СТРАНЫ ИЗРАИЛЯ
Мицвот Страны Израиля – это те заповеди Торы, которые связаны с
сельскохозяйственной продукцией Страны Израиля и потому исполняются только на
ее территории, границы которой очерчены в Торе. Целый ряд заповедей Торы может
быть исполнен только в Стране Израиля – потому что Вс-вышний наделил ее
святостью. Однако некоторые из этих заповедей исполняются также и за ее пределами
– если таково повеление Вс-вышнего, данное Моше на Синае («законы, данные Моше
на Синае»), или постановление мудрецов. В то время, когда большая часть
еврейского народа живет за пределами Страны Израиля, когда нет Храма (со
службой в котором связаны многие из этих мицвот), велика опасность того,
что с течением времени забудется необходимость исполнения этих заповедей. Чтобы
предотвратить это, мудрецы обязали исполнять их в изгнании.
«Заповедь жить в Стране Израиля равна всем заповедям
Торы, вместе взятым, – так учат нас наши мудрецы. – У каждого, кто пройдет
четыре шага по земле Израиля, есть удел в будущем мире». Эти слова мудрецов –
лишь небольшая часть того великого множества изречений, в которых они сплетают
венцы славы и великолепия, украшающие Страну Израиля.
Мидраш говорит, что когда Моше-рабейну умолял Вс-вышнего
отменить Свой приговор (что Моше увидит страну лишь издали, но не войдет в нее)
и дать ему войти в Эрец-Исраэль, – он стремился к исполнению тех заповедей,
которые можно исполнить лишь на ее святой земле. Не для того, чтобы вкусить «ее
плодов», которые славятся на весь мир, – но для того, чтобы достичь возможности
исполнять мицвот, которые нельзя исполнять больше нигде в мире.
Лекет, шихеха и пеа – дары, которые отдают бедным на поле;
перет и олелот – дары, которые отдают бедным в
винограднике;
поара – дар, который бедняки получают с масличных деревьев;
орла, нета реваи, бикурим, хадаш, хала, трумот умаасрот, килаим,
швиит.
В наше время из них исполняются лишь следующие: орла,
нета реваи, хадаш, хала, трумот умаасрот, килаим и швиит.
В гл. 19-й книги Ваикра сказано: «А когда вы жнете урожай
вашей земли, не сжинай до конца край поля твоего и колосьев, упавших при твоей
жатве, не собирай; и виноградника твоего не обирай дочиста, и отдельных
виноградин, упавших при сборе виноградника твоего, не подбирай – бедняку и
пришельцу оставляй их. Я – Г-сподь, Б-г твой!»
А в гл. 24-й книги Дварим сказано еще: «Когда будешь жать
жатву твою в твоем поле и забудешь на поле сноп – не возвращайся, чтобы взять
его: пришельцу, сироте и вдове будет это – дабы благословил Г-сподь, Б-г твой,
все дела рук твоих».
И сказано там же: «Когда будешь сбивать с дерева маслины
твои – не уничтожай красоту его вслед за собою: пришельцу, сироте и вдове
достанется это... И помни, что рабом был ты в стране Египетской – поэтому Я
велю тебе делать это».
Первый из даров, которые отдают беднякам, – первый по
хронологии – это пеа («край поля»): мы не имеем права сжинать все поле
целиком, но должны оставить край его несжатым для того, чтобы эти колосья взяли
себе бедняки. Тора не говорит, сколько именно необходимо оставлять, но мудрецы
на основании имевшихся у них источников постановили, что минимальная пеа – это
1/60 часть поля.
Кроме того, Тора обязывает нас оставлять олелот на
виноградном кусте и поара на масличном дереве.
Слово олелот – однокоренное со словом олель, «младенец».
Имеются в виду слаборазвитые виноградные грозди, не имеющие обычной формы:
широкой сверху и постепенно сужающейся книзу.
Поара (дословно «краса») – это «краса» масличного дерева, то
есть его плоды. При сборе урожая маслин мы обязаны часть их оставить на месте.
В отличие от пеа, поара может быть и меньше 1/60 урожая.
После пеа, олелот и поара следуют две
заповеди, также преследующие социальные и гуманные цели: лекет в поле и перет
в винограднике.
Лекет («сбор») – это колосья, которые выпали из рук жнеца во
время жатвы или ускользнули от его серпа. Совершенно естественно, что после
окончания работы жнец собирает колосья, которые уронил при жатве. Но Тора
говорит ему: Постой! Если упали сразу два-три колоска, ты не имеешь права их
подбирать – оставь их для бедных, которые придут по твоим следам на поле. Но
если упали сразу более трех колосьев – их ты имеешь право взять.
Аналогичное указание дает Тора сборщику винограда. Перет
(«мелочь»), то есть отдельные виноградины, упавшие на землю во время
работы, он не имеет права собирать.
После окончания жатвы и вязания снопов земледелец
собирает с поля снопы. Если случилось, что он прошел мимо какого-то снопа, а
потом забыл взять его, Тора запрещает «му возвращаться, чтобы поднять его. Это
единственная из 613 заповедей Торы, которую можно исполнить только нечаянно –
ведь человек не может забыть что-либо нарочно...
У заповеди творить социальную справедливость есть
множество ответвлений. Некоторые из них призваны обеспечивать существование
бедняков несравненно больше, нежели перечисленные выше «дары беднякам». Их суть
заключается в том, чтобы привлечь наше внимание к неимущим слоям общества – к
соседу, попавшему в тяжелое финансовое положение, к родственнику или знакомому,
которые не в состоянии прокормить семью или выдать дочь замуж... Тора учит, что
не следует ограничиваться одноразовой помощью, после оказания которой наша
совесть успокаивается: «Вот, я, мол, – уже помог ему!..» Тора обязывает нас изо
дня в день тревожиться об удовлетворении потребностей нуждающихся – даже в тех
случаях, когда они сами не жалуются на свое положение.
Цдака (совершение социальной справедливости), запрет одалживать
деньги под проценты или привязывать сумму долга к какому-либо курсу, маасер
ани (то есть 1/10 часть урожая, которую раз в три года отдают бедным), шмита
(прощение долгов в «субботний год») – все эти заповеди облегчают жизнь тем,
кто оказался в нужде, однако лишь время от времени. В противоположность этому
«дары беднякам», о которых сказано выше, – это та социальная помощь, которую
оказывают беднякам в каждый из дней сельскохозяйственного сезона.
В гл. 23-й книги Ваикра мы читаем: «Когда придете в
страну, которую Я вам даю, и будете жать ее жатву, то приносите меру первинок
этой жатвы к когену... И ни хлеба, ни подсушенных зерен пшеницы, ни свежих не
ешьте до самого этого дня – пока не принесете этой жертвы Б-гу вашему. Это –
вечный закон на все поколения ваши, где бы ни жили вы». В этих словах Торы
заключена еще одна заповедь: запрет хадаш, запрет есть хлеб из зерна
нового урожая перед тем, как в Иерусалимский храм доставлялся омер, определенная
мера ячменя нового урожая.
Отсюда также следует, что и в то время, когда Храма не
существует, мы не имеем права есть хлеб нового урожая до того дня, в который в
Храм приносили омер. Этот день – 16 нисана, первый день холь-гамоэд праздника
Песах. Большинство кодификаторов считают, что этот запрет следует исполнять
также и за пределами Страны Израиля (как сказано в Торе -«где бы ни жили вы»),
а поскольку там празднуют не один, а два первых праздничных дня Песаха (15 и 16
нисана), то день, когда для них снимается запрет хадаш, – это 17 нисана.
Поэтому в наши дни запрет хадаш продолжается в Стране Израиля до 17
нисана, а за ее пределами – до 18 нисана.
Все виды злаков, которые пустили корни до 16 нисана,
становятся разрешенными к употреблению в пищу в первый день холь-гамоэд Песаха.
Те же злаки, которые пускают корни после 16 нисана (то есть если они
были посеяны незадолго до праздника Песах), запрещены в пишу до 17 нисана
будущего года.
Заповедь бикурим – принесение первинок нового
урожая в Храм – не может быть исполнена в наши дни так, как она описана в книге
Дварим, в гл. 26-й.
Назначение этой заповеди – выражение благодарности
Вс-вышнему за «первинки плодов той земли, которую Ты дал мне, Г-сподь».
В те времена, когда существовал Храм, при этом
прочитывали тот отрывок из Торы, в котором говорится о бикурим и
упоминаются события нашей истории от дней праотца Яакова вплоть до завоевания
Страны Кнаан. «А теперь – вот, принес я первинки плодов той земли, которую Ты
дал мне, Г-сподь!» -так заканчивалось чтение. Плоды отдавали когену в качестве
одного из 24 «даров когенам».
Бикурим приносили в Храм начиная с праздника Шавуот – «праздника бикурим»
и вплоть до праздника Сукот, так как в это время в Стране Израиля
происходит жатва, сбор винограда и маслин. Тот, кто не приносил бикурим до
исхода праздника Сукот, мог сделать это до Хануки, однако в этом случае,
принося бикурим в Храм, он уже не читал положенного текста Торы (ибо из
Торы следует, что принесение бикурим должно сопровождаться весельем, а
после праздника Сукот, когда урожай уже собран, пора веселья земледельца уже
миновала).
В качестве бикурим приносили только семь видов
плодов, которыми славится Страна Израиля: пшеницу, ячмень, виноград, инжир,
гранаты, маслины и финики.
В гл. 15-й книги Бемидбар говорится: «Обратись к сынам
Израиля и скажи им: Когда войдете в страну, в которую Я веду вас, всегда, когда
будете есть хлеб той земли, возносите возношение Г-споду. Начаток вашего теста,
хлеб [хала] возносите – так же, как возношение с гумна, возносите его.
От начатков вашего теста отдавайте Г-споду возношение во все поколения ваши».
Отсюда мы видим, что наши предки были обязаны исполнять
эту заповедь немедленно после того, как вошли в Страну Израиля во времена
ЙегЪшуа бин Нуна – еще до завоевания ее и разделения между коленами Израиля.
Следовательно, по букве закона Торы она исполняется лишь на территории Страны
Израиля и лишь в то время, когда весь народ живет на Родине. Значит, в наше
время, когда большинство еврейского народа находится за пределами Эрец-Исраэль,
заповедь хала исполняется только согласно постановлению мудрецов,
опасавшихся, что она забудется в народе Израиля.
Халу отделяют от теста после того, как оно уже готово. Если забыли
это сделать – необходимо отделить халу от уже испеченных изделий. Все
это -лишь тогда, когда тесто приготовлено из муки пяти видов злаков.
Минимальное количество теста, от которого берется хала, – если в нем
содержится мука объемом в 43 и 1/5 яиц. (Намек на это заключен в самом слове гахала:
сумма числовых значений букв– слова хала – 43, а буква «гей»,
выступающая в качестве артикля, имеет значение 5, намекая на пятую часть яйца.)
На современном языке это означает, что халу отделяют
от теста, в котором есть
Если тесто делают не для того, чтобы его печь, а чтобы
варить или жарить, то халу также отделяют без благословения.
Принято, чтобы хала была величиной казаит, то
есть
По закону Торы хала принадлежит когену – как один из
полагающихся ему «даров когенам». Но поскольку коген для того, чтобы есть халу,
должен быть ритуально чист, а в наше время все мы находимся в состоянии
ритуальной нечистоты, халу не отдают когенам, а сжигают на огне.
Халу нельзя отделять в субботу и праздники, потому что это
действие делает тесто разрешенным к употреблению, то есть «исправляет» его – а
это запрещено делать в субботу и праздники.
Заповедь отделения халы, как правило, исполняет
хозяйка дома. Однако там, где нет женщины-хозяйки – в пекарнях, в кондитерских
и ресторанах, – ее исполняет мужчина.
Отделение халы – одна из специфически женских
заповедей. Две другие – это нида (см. ниже главу «Чистота семейной
жизни») и зажигание субботних свечей. Сказано в книге Мишлей (гл. 31):
«Обманчива прелесть и лжива краса – лишь женщина, боящаяся Г-спода, достойна
похвал». Слово гахен («прелесть») -это намек на три женские заповеди: из
составляющих его букв «гей» означает гадлака (зажигание субботних
свечей), «хет» – хала и «нун» – нида. И еще говорят наши мудрецы:
если «обманчива прелесть» -то есть если эти три заповеди не выполняются как
следует, то «лжива краса» – внешнее очарование этой женщины ничего не стоит.
Только «женщина, боящаяся Г-спода, достойна похвал»!
В гл. 18-й книги Дварим написано: «Не будет у когенов,
левитов – у всего рода Леви – доли, своего владения наряду с остальным
Израилем». Колено Леви предназначено для высших, духовных целей, и оно должно
делать свою работу ради всего Израиля. Левиты были рассеяны по 48 городам,
находившимся в различных частях страны, и главной их задачей было учить народ
законам Торы, указывать им правильный путь в жизни. Кроме того, они – вместе с
когенами -принимали участие в храмовом служении Вс-вышнему. Моше-рабейну,
прощаясь с Израилем перед смертью, так очерчивает предназначение левитов
(Дварим, 33): «Будут учить законам Твоим Яакова и Торе Твоей -Израиля, будут
воскурять пред Тобой благовония и всесожжение – на жертвеннике Твоем». И так
сказал пророк Малахи (гл. 2): «Ибо уста когена хранят знания, и Тору просят из
уст его».
Кроме обучения и воспитания народа и службы в Храме,
когены были также специалистами в вопросах, связанных с ритуальной чистотой, с
таксацией имущества движимого и недвижимого, а также с другими социальными
проблемами.
В других странах священники и власти нередко действовали
заодно, порабощая народ. Когда во время голода Иосеф скупил всю землю Египта
для фараона за хлеб, земля египетских жрецов осталась их владением: «Ибо жрецы
получали от фараона еду, и были они обеспечены тем, что давал им фараон, –
поэтому не продали они своей земли» (Брейшит, 47).
А у евреев? «А вот что имеют когены право получать от
народа, от приносящих жертву: хоть тельца, хоть агнца он приносит – должен
отдать когеиу голень, челюсти и желудок; первинки злаков твоих, вина и
оливкового масла, первинки стрижки овец твоих отдавай ему – ибо его выбрал
Г-сподь, Б-г твой, из всех родов твоих для того, чтобы стоять и служить имени
Г-спода, – и он, и потомки его все дни» (Дварим, 18). Отсюда следует, что все,
что получали когены, зависело от доброй воли народа, и лишь он один решал,
давать ли когену самое лучшее, самое полезное и достойное.
В наши дни, когда у нас нет Храма, функции когенов и
левитов носят символическое значение. Коген совершает выкуп первенца,
благословляет народ во время молитвы, первым поднимается к Торе при чтении ее в
синагоге. Тора приказывает: «Освящай его» – то есть проявляй к нему особое
уважение, ему первому из всех оказывай честь.
У когена есть не только права, но и немало обязанностей:
он не должен вступать в какой бы то ни было контакт с мертвыми: не заходить на
кладбище, не нести погребальные носилки и вообще не принимать никакого участия
в погребении мертвых. Исключение составляют случаи, когда умер одинокий,
безвестный человек, погребением которого некому заняться. Устройство его
похорон – это большая заповедь и ради этой заповеди коген должен пожертвовать
своим высоким положением. Только если умирают самые близкие родственники
когена, он имеет право принять участие в их погребении. Коген не может жениться
ни на разведенной, ни на женщине, освобожденной от левиратного брака (так
называемой халуце), ни на нееврейке, перешедшей в иудаизм (гийорет – «прозелитке»).
Левиты выполняют функции помощников когенов: например,
когда когены готовятся к благословению народа, левиты льют им воду при омовении
рук. Левит поднимается к чтению Торы вторым, вслед за когеном.
Статус когенов и левитов сохраняется в нашем народе в
ожидании дня, когда исполнится его тысячелетняя мечта и вновь будет отстроен
Храм в Иерусалиме.
В число 24 «даров когенам» входят – трума гдола («великое
возношение»), трумат маасер («возношение от десятины»), известное также
под названием маасер мин маасер («десятина от десятины»). Сюда же
относятся маасер ришон («первая десятина»), который отдавали левитам, маасер
шейни («вторая десятина»), который привозили в Иерусалим, и маасер ани, который
отдавали бедным в те годы, когда не отделяли маасер шейни.
В Стране Израиля временной цикл составляют семь лет.
Седьмой год называется шмита («отмена»). В этот год не обрабатывают
землю и не отделяют трумот умаасрот. В течение шести лет, предшествующих
году шмита, трумот умаасрот отделяют следующим образом: трума гдола,
маасер ришон и трумат маасер отделяют в течение всех шести лет, маасер
шейни – только в 1-й, 2-й, 4-й и 5-й годы, а маасер ани – в 3-й и
6-й годы.
Для трумы гдолы нет нормы, установленной Торой,
однако мудрецы постановили: 1/40 часть урожая – это «щедрый глаз», 1/50 –
средняя мера, а 1/60 – «скупой глаз». Значит, 2% урожая – это средняя норма трумы.
По букве закона Торы мы должны отделять трумот умаасрот только от
злаковых растений, от вина (и виноградного сока) и от оливкового масла, однако
мудрецы обязали нас отделять трумот умаасрот от всего, что растет и что
мы употребляем в пищу, -даже от овощей, и не только в Стране Израиля, но и за
ее пределами.
Итак, сначала отделяют труму гдолу, которая
предназначается когену. Затем отделяют маасер ришон, одну десятую часть оставшегося
урожая, который Тора предписывает отдать левиту. Он, в свою очередь, должен
отделить от своего маасера труму для когена – это то, что Тора именует
«десятина от десятины» (что объясняет нам название трума гдола – она
называется так в отличие от трумы, которую отделяет левит от своего маасера
и которая составляла всего 1/100 часть урожая).
Обе трумы Тора называет «святыней», и никому
нельзя их есть, кроме когена и его домочадцев, и то в состоянии ритуальной
чистоты. Посторонний человек, который съел труму, наказывается смертью,
ниспосылаемой с Небес.
Итак, после всех этих отделений у земледельца осталось
88% урожая. От этой части он обязан еще отделить маасер шейни, который
должен отвезти в Иерусалим и съесть там в состоянии ритуальной чистоты. Однако
если урожай очень богат, а путь в Иерусалим – слишком долог, маасер шейни можно
выкупить на деньги, и, прибавив к ним еще ? их суммы, привезти их в Иерусалим,
купить на них фрукты, вино и мясо, и съесть все это в тех же условиях, как если
бы они были маасер шейни, ибо так сказано в Торе: «И купи на эти деньги
все, что пожелает душа твоя, – мясо говяжье и овечье, вино – и старое, и
молодое, и вообще все, чего захочет душа твоя» (Дварим, 14).
Как было сказано выше, в 3-й и 6-й годы семилетья вместо маасер
шейни отделяют маасер ани, который никуда не увозят, а отдают бедным
на месте.
Такова Галаха. А теперь – к практике.
Последний год шмита был 5747 (1986-1987), а
ближайший – 5754 (1993-1994). Исходя из этого, мы знаем теперь, в какие годы
отделяют те или иные трумот умаасрот.
На крупных предприятиях пищевой промышленности и на
оптовых рынках сельскохозяйственной продукции о надлежащем отделении трумот
умаасрот заботится местный раввинат. Что касается земледельцев, которые
продают свою продукцию, и покупателей, которые ее покупают без посредства
централизованных сетей торговли, то они должны позаботиться о том, чтобы
отделить трумот умаасрот самим.
Сельскохозяйственная продукция, от которой не отделили трумот
умаасрот, называется тевель, и есть ее нельзя. Те же продукты, о
которых точно не известно, отделены ли от них трумот умаасрот или нет,
называются дмай, от арамейского выражения да май?, то есть: «что
это?» От таких продуктов также должны быть отделены трумот умаасрот, но
благословение при этом не произносят.
Отделяют трумот умаасрот хозяева урожая. Та часть,
которая становится при этом запрещенной в пищу, – это чуть больше 1%. Если ее
отделяют от те веля, то произносят благословение: «Благословен...
повелевший отделять трумот умаасрот».
То «чуть-чуть», которое превышает в отделяемой части
урожая 1%, – это трума гдола. При ее отделении необходимо указать место,
где она находится: например, «север». (Ясно, что мы можем назвать любую часть
света, а также сказать «справа», «слева», «сверху» и т. п.) А сам 1% – вместе с
еще девятью такими же частями, находящимися там же (то есть на «севере»
плодов), всего 10% урожая – это маасер ришон.
Значит, отдельный маасер ришон состоит из двух
частей: одной, отделенной вместе с трумой гдолой, и девяти, оставшихся в
основной массе плодов, но отмеченных на словах.
Эту одну отделенную часть – 10% от маасер ришон – мы
объявляем теперь трумат маасер. Она также запрещена в пишу. Но
оставшиеся в массе плодов девять частей маасер ришон в пищу разрешены.
Теперь мы приступаем к отделению маасер шейни (в
1-й, 2-й, 4-й и 5-й годы семилетья) или маасер ани (в 3-й и 6-й годы).
Если он отделяется от тевеля, мы обязаны произнести благословение:
«Благословен... повелевший нам выкупать маасер шейни». Маасер шейни практически
не отделяется от основной массы плодов, потому что его мы все равно выкупаем на
деньги (ведь его нельзя сейчас отвезти в Иерусалим) – лишь на словах мы
выделяем его.
По закону Торы, выкупая трумопг умаасрот, хозяин
обязан прибавить к сумме денег еще одну ее пятую часть (20%). На какую именно
сумму денег выкупается маасер шейни, Тора не указывает. Поэтому в наши
дни, когда нет возможности съедать маасер шейни в состоянии ритуальной
чистоты, мы весь его выкупаем на одну пруту (копейку), в которую входит
и двадцатипроцентная прибавка.
В 3-й и 6-й годы вместо маасер шейни отделяют маасер
ани. Если плоды – тевель, то необходимо не только отделить маасер
ани, но и отдать его бедным.
Итак, от плодов отделяют чуть больше 1% (и если они – тевель,
то произносят указанное выше благословение).
Если плоды тевель, то при выкупе маасер шейни тоже
произносят благословение, а потом говорят: «Этот маасер шейни вместе с
его пятой частью выкуплен на одну пруту в монете, которую я предназначил
для выкупа маасер шейни».
Если есть сомнения, к какому году семилетья относятся
плоды и, следовательно, какой из маасеров следует отделять, то
прибавляют: «А если эти плоды – от года маасер ани, то все, что я сказал
о маасер шейни, пусть относится к маасер ани».
Тора говорит (Ваикра, гл. 19-я): «И когда придете в ту
страну и посадите любое плодовое дерево, то не ешьте три года его плодов – три
года запретны они для вас; а в год четвертый будут все плоды этого дерева –
святыня во славу Г-споду. На пятый же год ешьте все его плоды, чтобы сделать
богаче ваш урожай. Я – Г-сподь, Б-г ваш!»
Закон об этом – закон об орла – исполняется и в
Стране Израиля, и за ее пределами (это – «закон, данный Моше на Синае»). Плоды
дерева в течение первых трех лет его жизни запрещены и в пищу, и для
употребления в каких бы то ни было целях. 1 тишрей -это «новый год посадок», а
15 швата – «новый год деревьев», и поэтому нет необходимости каждый раз
выжидать три года с календарной точностью. Вполне возможно, что запрет будет
длиться всего полтора года: если дерево посажено за полтора месяца до
Рош-Га-шана, то первые 14 дней необходимы для укоренения посадки, и следующий
месяц до Рош-Гашана засчитывается как весь первый год, а через год и четыре с
половиной месяца, пока придет Ту-Бишват, засчитаются ему как третий год орлы
и начнется четвертый год, когда дерево будет называться нета реваи. Во
времена, когда у нас был Храм, плоды этого года доставляли в Иерусалим и
съедали там в состоянии ритуальной чистоты – как «святыню во славу Г-спода».
Однако возможность выкупа маасер шейни, о которой говорилось выше,
распространяется также и на плоды нета реваи. Поэтому можно было
привезти в Иерусалим деньги, на которые были выкуплены плоды нета реваи, и
«проесть» их там в тех же условиях.
В наши дни, когда у земледельцев есть множество средств,
чтобы ускорить развитие дерева, бывает, что дерево начинает приносить плоды уже
в первые три года своей жизни. Поэтому покупая такие плоды, как виноград,
персики и др., мы должны быть очень осторожны и проверить, не являются ли эти
плоды орлой.
Если точно известно, что данные плоды – плоды четвертого
года жизни дерева, то при выкупе нета реваи произносят благословение:
«Благословен... повелевший нам выкупать плоды четвертого года». Однако если
полной уверенности в этом нет, то выкупают без благословения.
«Законы мои храните: скота твоего не случай с иною
породой животных, поля твоего не засевай разными видами растений, и одежда,
сотканная из шерсти и льна, да не будет одета на тебя». Так сказано в Торе
(Ваикра, 19), а в другом месте прибавлено: «Не сей в винограднике злаков – а то
все станет запретным – и то, что посеешь, и урожай виноградника. Не паши на
быке и на осле вместе. Не надевай шаатнез – одежду из шерсти и льна,
сотканных вместе» (Дварим, 22).
Все это – запрет килаим. Слово это означает
соединение того, что отличается друг от друга и несовместимо одно с другим. Как
следует из вышеприведенных цитат, заповедь килаим включает в себя три
запрета: килаим животных, килаим растений и килаим одежды (шаатнез).
Есть два вида килаим животных. Первый – запрет
случать животных, которые являются килаим по отношению друг к другу. При
этом следует отметить, что если все же случка произошла и от этого «смешанного
брака» родилось новое животное, – Тора не запрещает его использование.
Например: нельзя лошадь случать с ослом, но разрешено использование мула.
Второй вид заповеди килаим животных – это запрет
одновременно работать на двух животных разной породы. Нельзя, например,
запрягать их в одну повозку. «Бык и осел», о которых говорит Тора, – это лишь
пример запрещенной пары животных. Тора часто прибегает к таким примерам –
говоря о законах субботы, о законах «возвращения пропажи» или о законах
«разгрузки животным». Тора дает пример того, что встречается чаще всего.
Эта заповедь включает в себя три запрета:
1. килаим виноградника,
2. килаим деревьев,
3. килаим посевов.
Наиболее строг первый запрет: сеять что-либо в
винограднике. Это выражается, во-первых, в том, что этот запрет действует также
и за пределами Страны Израиля, а, во-вторых, плоды, которые созревают на всех
этих растениях, запретны .не только в пищу, но также и для какого бы то ни было
использования (как сказано в Торе: «Все станет запретным – и то, что посеешь, и
урожай виноградника»).
Чтобы избежать этого, от одиночного виноградного куста
посевы должны быть удалены не менее чем на 6 тфахим (тефах – ширина
ладони), т.е. на один «локоть». Если же вместе растут пять кустов виноградника,
образуя две параллельные линии, – это уже настоящий виноградник, и от него
посевы следует удалить на 4 «локтя» (примерно на
Нет запрета сажать рядом различные деревья. Запрещено
лишь скрещивать деревья различных видов -например, когда прививают плодовые
растения с целью их совершенствования.
Тора запрещает пользоваться материей, сотканной из
овечьей шерсти и льна. Поэтому нет запрета надевать, например, поверх рубашки
из льна шерстяной свитер. Однако для того, чтобы отдалить человека от нарушения
запрета Торы, мудрецы запретили также пользоваться такой одеждой, в которой шерстяные
и льняные части не сотканы вместе, а только сшиты -как минимум двумя стежками
иголки. Хотя по букве закона Торы шаатнез нельзя надевать, этот
запрет распространяется также на то, чтобы сидеть или лежать на
материи, являющейся шаатнезом: поэтому те, кто строго соблюдают законы
Торы, заботятся также о том, чтобы в диванах, креслах и обитых стульях не было
нитей шаатнеза.
В израильских городах есть специальные лаборатории, в
которых производится проверка одежды, тканей и т.п. на наличие в них шаатнеза,
и в ряде случаев можно исправить изделие, в котором найден шаапгнез. В
некоторых городах в местных раввинатах работают отделы, сотрудники которых
наблюдают за продукцией фабрик и швейных мастерских и снабжают ее специальной
этикеткой, удостоверяющей отсутствие в этих изделиях шаатнеза.
На первый взгляд, запрет килаим относится к
разряду хуким – тех заповедей Торы, которые недоступны логике
человеческого разума и которые мы обязаны соблюдать, потому что такова воля Вс-вышнего.
Однако и в этом случае высказываются некоторые рациональные доводы, объясняющие
запрет килаим.
Можно сказать, что в самом общем смысле запрет килаим охраняет
от нарушения природные границы, созданные при Сотворении мира. Творец – а лишь
Ему одному известны все свойства Его творений – предостерегает нас этим
запретом от смешения различных видов. Недаром в рассказе о Сотворении мира
многократно подчеркивается, что различные творения ограничены каждый своим
видом: «плодовые деревья по их видам», «трава, производящая семена своих
видов», «живые существа по их видам», «животные по их видам», а затем сказано:
«И увидел Б-г, что это – хорошо». Этим нам дается понять, что в глазах
Вс-вышнего сохранение растениями и животными своих видов – благо.
Кроме того, некоторые исследователи говорят, что запрет
работать сразу на двух животных разной породы основывается на том, что это
причиняет страдание этим животным, что, кстати, также запрещено Торой. Бык,
например, лучше всего работает на равнине, в то время как ослу легче работать
на склоне гор. Поэтому если пашут на быке и осле вместе, это ведет к нарушению
равновесия сил работающих животных, изнуряет их и доставляет им лишние мучения.
О запрете шаатнеза говорят также, что он восходит
к первой в истории человечества борьбе между Каином и Гевелем – борьбе, ставшей
прецедентом многочисленных войн, принесших человечеству страшные несчастья.
Каин, как известно, был земледельцем, а Гевель – пастухом. И вот, запрещая
носить одежду, сотканную из шерсти и льна вместе, Тора предостерегает против
вражды между пастухами и земледельцами, которая может стать причиной
братоубийственных войн.
Но, конечно, любые рациональные объяснения хуким –
и, в частности, запрета килаим – неполные, и потому трудно (а временами
и нельзя) ограничиваться ими. Вера еврея проверяется именно тем, насколько
ревностно соблюдает он те заповеди, которые не поддаются рациональному
объяснению. Таким должен быть и наш подход к запрету килаим.
Ведь именно в этом случае с точки зрения здравого смысла
можно было бы прийти к совершенно противоположному заключению: иудаизм
стремится к установлению мира между противоположностями и не терпит раскола,
поэтому как раз в духе иудаизма было бы обязать нас носить одежду, сотканную из
противоположностей – шерсти и льна, что означало бы наведение моста между
антиподами и объединение их воедино.
Так поступал Виленский гаон[1],
когда ставил на книжную полку рядом произведения раби Йонатана Эйбеншюца[2]
и раби Яакова Эмдена[3],
двух гигантов духа, относившихся с непримиримой враждой один к взглядам
другого. Виленский гаон хотел продемонстрировать их единство более высокого
порядка – в рамках Торы, которая устанавливает мир между людьми. Однако в нашем
случае стремление к примирению противоположностей наталкивается на декрет
Вс-вышнего, недвусмысленно высказанный в самой Торе, и перед ним отступают все
аргументы, которые приводит наш разум.
Число «семь» имеет особое значение в мире иудаизма.
Источник этого – Кабала, из которой известно изречение «все седьмые – любимые».
Это качество «седьмых», выражающее присущую им особую святость, выявляется
наиболее ярко в двух знаменитых «седьмых» – в седьмом дне недели, субботе, и в
седьмом годе, «субботнем годе». Еще их называют так: «суббота человека» и
«суббота земли». Швиит или шмита – это названия субботнего года.
Законы, связанные с этим годом, разнообразны и сложны, и
в течение многих столетий о них написано множество книг. В самом общем виде
законы эти можно свести к трем:
1. запрет обрабатывать землю в год шмита;
2. все, что порождает земля в этот год, считается
бесхозным имуществом;
3. год шмита отменяет все денежные задолженности.
В гл. 25-й книги Ваикра сконцентрированы законы швиит.
В частности, там сказано: «Когда придете в страну, которую Я даю вам, будет
земля покоиться в субботу во имя Г-спода. Шесть лет засевай свое поле и шесть
лет обрезай свой виноградник и собирай все плоды своей земли, а в седьмой год –
суббота суббот будет земле, суббота во имя Г-спода: поле твое не засевай и
виноградника твоего не обрезай...»
Запрет обрабатывать землю в год швиит в самом
общем виде означает, что все работы, цель которых -выращивание растений,
развитие их и улучшение – запрещены, а все работы, цель которых – устранение
убытков и вреда, – разрешены.
В той же 25-й главе книги Ваикра сказано: «И да будут
плоды субботы земли вам пищей: и тебе, и рабу твоему, и пришельцу, которые
живут вместе с тобой; также скоту твоему и зверям, что живут на земле твоей, да
будет весь урожай ее в пищу».
И еще сказано в книге Шмот, гл. 23: «А в год седьмой –
оставляй землю в покое, не трогай ее, чтобы питались бедняки народа твоего, а
остатком после них питались звери полевые...»
Итак, нам приказано сделать весь урожай года швиит бесхозным,
никому не принадлежащим. Тор'а подчеркивает, что нет запрета есть эти плоды –
но торговать ими нельзя. Мудрецы зачислили тех, кто торговал плодами швиит, в
разряд людей, которые не имеют права давать в суде свидетельские показания: ибо
те, кто отвергает столь фундаментальную заповедь в погоне за наживой, легко
могут стать лжесвидетелями.
Хозяин земельного участка имеет право собирать на нем
плоды, выросшие в год швиит, и даже продавать их – но при выполнении
следующих условий: 1. количество этих плодов невелико, и предназначаются они
для немедленного употребления; 2. в это время на поле или в саду остаются такие
же плоды, и дикие звери без труда могут питаться ими. Однако с того момента,
как эти плоды исчезают с поля, их следует также убрать из дома. Нельзя также
собирать плоды швиит в склады и кладовые; 3. плоды швиит обладают
святостью, которой нельзя пренебрегать, – и поэтому их нельзя выбрасывать или
использовать каким-либо необычным образом.
В наше время законы швиит исполняются лишь по
решению мудрецов. Статус года шмита тесно связан со статусом «юбилейного
года», о чем говорится в 25-й главе книги Ваикра. «Юбилейный год» – это каждый
пятидесятый год, когда все земли, проданные в течение пятидесятилетия,
возвращаются их первоначальным владельцам, когда рабы-евреи выходят на свободу,
когда прекращается всякая обработка земли и плоды ее объявляются бесхозными,
подобно тому, как это происходит в год швиит. Однако закон о «юбилейном
годе» выполняется только тогда, когда весь народ Израиля живет на своей
земле: «И провозгласишь свободу всем жителям твоей земли». С тех пор,
как 10 колен израильских были уведены в изгнание (в эпоху Первого Храма), и по
сей день мы не удостоились того, чтобы все евреи жили на территории Страны
Израиля, и с тех пор законы «юбилейного года» не действуют. По букве закона
Торы законы швиит также не должны были бы выполняться в наше время, но
мудрецы, заботясь о том, чтобы эти заповеди не забылись в народе Израиля,
постановили их исполнять (только швиит – но не «юбилейный год»).
Поэтому мы не имеем права пренебрегать законами швиит,
хотя с их соблюдением связано множество трудностей и материальных убытков.
Многие земледельцы в Израиле пунктуально соблюдают все, что связано с годом швиит,
а взамен работ, которые в этот год не выполняются, они находят другие...
Те земледельцы, которые относятся к этим законам менее
строго, полагаются на так называемый гетер мехира (в последних
поколениях ставший камнем преткновения между авторитетами Торы): накануне
наступления года швиит земля продается неевреям и таким образом, в этот
год земледелец как бы обрабатывает нееврейскую землю. Однако этого еще
недостаточно, чтобы таким образом сделать разрешенными все виды работ на земле
или неограниченное использование урожая этого года.
Идейный смысл заповеди швиит совершенно ясен - это
социальный декрет, по крайней мере раз в семь лет внедряющий в умы идею
всеобщего равенства Представьте себе: раз в семь лет все становятся равными –
нет «даров беднякам», нет трумот умаасрот нет ни того, кто оказывает
социальную помощь, ни того, кто ее принимает, – все имеют равные права на все,
что растет на земле.
Земле этот год дарит покой, свободу и процветание Ведь и
землю нельзя эксплуатировать бесконечно время от времени она должна отдыхать и
накапливать силы для следующих рабочих годов. И еще: год швиит дает
возможность земледельцу заняться иной деятельностью – духовной, дать пищу своей
душе. Подобно субботе, когда человек отдаляется от материального мира
физического труда и духовно обновляется для последующих шести рабочих дней,
дается человеку целый год, чтобы он поднялся на новый духовный уровень,
сохраняя духовные ценности народа Израиля.
Излагая законы швиит, Тора говорит: «Вот что такое
шмита: пусть простит всякий заимодавец, который дал деньги в долг
ближнему своему, и не взыскивает этот долг с ближнего своего и с брата своего
ибо провозглашена шмита во имя Г-спода» (Дварим, 15).
Поэтому 29 элула, последний день года шмита, отменяется
всякий долг, время взыскания которого еще не пришло.
Социальная идея, скрытая в этой заповеди, состоит в том,
чтобы дать возможность человеку, обремененному долгами, открыть новую страницу
в своей жизни, освободиться от угнетающих его материальных забот.
По букве Торы этот закон (одинаково относящийся и к
Стране Израиля, и к остальному миру) исполняется лишь в то время, когда
действуют законы «юбилейного года» – то есть лишь тогда, когда весь еврейский
народ живет на Родине. Однако для того, чтобы в народе не забылась эта заповедь
Торы, мудрецы постановили, что закон о шмите продолжает исполняться и в
наше время.
– Идиллия? – спросите вы. – Воздушные замки? – Да,
конечно же у богатого человека, ссужающего деньгами других, шмита не
вызовет особого энтузиазма. Известно, что было время, когда из-за этого люди
перестали давать деньги в долг, боясь, что шмита его отменит. Однако
Тора предостерегает: «Берегись, как бы не ожесточилось твое сердце...» И
все-таки возникла реальность, когда «богатые грешили, а бедняки были
голодными...»
Выходом явилось учреждение «прозболя».
Для того, чтобы поощрить рогатых давать деньги в долг, не
боясь года шмита, Гилель Старший учредил «прозболь». Его суть состоит в
том, что, когда приближается конец года шмита, заимодавец передает право
на взыскание своих долгов суду, «бейт-дину», и тогда год шмита не
отменяет их. При этом составляют особый документ – он-то, собственно, и
называется «прозболь». Так обстоит дело и в наше время: заимодавец обращается в
«бейт-дин», ему пишут «прозболь», и год шмита не отменяет этого долга.
Есть люди, которые утверждают, что, мол, мудрецы делают с
Торой все, что захотят, и в качестве примера приводят установление «прозболя».
Ошибка эта, к сожалению, весьма распространена, и на ее основании весь институт
раввината кое-кто называет «анахронизмом». Поэтому наш долг разъяснить этот
вопрос. Еше Талмуд спрашивает (Гитин, 36): «Возможно ли, чтобы согласно Торе шмита
отменяла долг, а согласно Гилелю – нет?» И Талмуд дает аргументированный
ответ: Гилель жил в конце эпохи Второго Храма, когда закон о шмите исполнялся
не по букве закона Торы, а в силу решения мудрецов, желавших сохранить «память
о швиит». Поскольку исполнение закона об отмене долгов натолкнулось на
реальные препятствия, то для того, чтобы он продолжал исполняться и далее, Гилель,
глава Сангедрина, вождь мудрецов Торы, имел полное право найти способ, чтобы
избавить богачей от совершения проступка против закона Торы и обеспечить
оказание помощи беднякам независимо от года шмита. Гилель нашел это
средство в виде «прозболя», который вполне соответствует Галахе, запрещающей
кредитору притеснять должника, и нисколько не умаляет авторитета «бейт-дина».
который имеет право любое имущество (в том числе и долги) объявлять безхозным!
И обратите внимание: даже сам Гилель, один из величайших
авторитетов Торы всех поколений, глава Сангедрина, законоучитель всего
еврейского народа, не мог бы учредить ничего, что вступило бы в противоречие с
Торой и ее заповедями, – даже в момент величайшей нужды общества в этом, даже
опираясь на вполне разумные аргументы. Право учредить «прозболь» ему дал лишь
тот факт, что исполнение законов шмиты происходит в силу решения
мудрецов, а не слов Торы. Поэтому нет у нас ни малейшего права исключать из
Торы хоть одно слово или игнорировать его – даже когда нам кажется, будто оно
не соответствует духу нашего времени.
[1] Виленский гаон (р. Элиягу, род. в
[2] Раби Йонатан Эйбеншюц (род. между 1690 и 1695 гг. в Пиньчуве, Польша – умер
в
[3] Раби Яаков Эмден (род. в