У этого месяца – три названия: седьмой месяц, месяц могучих и Тишрей. Тора постоянно называет его «седьмым месяцем», имея в виду, что он седьмой, если вести отсчет, как того требует еврейский закон, от месяца Нисана.
Еврейские источники утверждают: «Всему седьмому определен свыше благоприятный жребий».
Из понятий, обозначающих то, что над нами, выделено седьмое – ведь они перечислены Танахом в следующем порядке: небеса (два, ибо это слово стоит во множественном числе), небеса небес (снова два), дворец, жилище, высоты – а в Танахе сказано: «Воспевайте Восседающего в высотах».
Среди понятий, обозначающих территорию, выделено седьмое: земля, почва, суша, ущелье, пустошь, впадина, мир: «И Он будет судить мир по справедливости».
Выделено седьмое поколение людей: «Адам, Шем, Энош, Кейнан, Mefаллель, Йеред, Ханох. В Танахе сказано: «И Хаиох ходил перед Б-гом».
Из праотцев еврейского народа был выделен седьмой: Авраам, Ицхак, Лаков, Леви, Кегат, Амрам, Моше: «И Моше поднялся к Б-гу».
Из сыновей Ишая выделен седьмой: Элиав, Авинадав, Шим'а, Нетаниэль, Ради, Оцем, Давид: Давид седьмой.
Из царей был выделен седьмой по счету: Саул, Иш Бошет, Давид, Шломо, Рехавам, Авийа, Аса – и сказано: «И воззвал Аса к Г-споду Б-гу его» (он удостоился ответа быстрее, чем любой из его предшественников).
Из шмитот – саббатических лет – выделен седьмой, как сказано: «И освятите пятидесятый год» (год йовеля, наступающий за седьмым по счету годом шмшпы).
Седьмой год выделен и сам по себе, ведь сказано: «А седьмой год пропустишь и оставишь ее [землю] в покое».
Среди дней выделен седьмой: «И благословил Г-сподь седьмой день».
Среди месяцев выделен седьмой: Рош Гашана наступает «...в седьмой месяц, первого числа».
Мы видим, что сам Вс-вышний выделил седьмые по порядку явления, выбрал их из числа прочих и освятил их Своим Именем.
Кроме того, наши мудрецы усматривают связь между словами «седьмой» (с корнем ш-в-а) и «насыщенный» (с корнем с-в-а). Они сказали: «Тишрей насыщен заповедями. В их число входят заповеди, связанные с шофаром и Йом Кипуром, сукой и ивовыми ветвями; и вообще месяц Тишрей насыщен событиями – на него приходятся сбор урожая, винодельческие работы, возможность насладиться плодами земли».
В этом месяце одиннадцать праздничных дней: два дня Рош Гашана (один из них предписан Торой, а второй установлен мудрецами), Судный День – Йом Кипур, семь дней праздника Сукот и один день праздника Шмини Ацерет.
Вне Израиля (где, как известно, к каждому празднику, кроме Судного Дня, добавляется еще один день) в Тишрей двенадцать праздничных дней.
В книгах еврейских пророков он называется также Месяцем могучих (Ходеш Эйтпаним). Это выражение было употреблено в Книге Царей (Млахим I, 8): «Собрались к царю Шломо все сыны Израиля в праздник, в Месяц могучих, он же седьмой месяц». Наши мудрецы сказали: «Тишрей назван Месяцем могучих потому, что в нем родились наши праотцы – сильные мира сего».
На языке Талмуда этот месяц называется Тишрей. До разрушения Первого Храма месяцы различались только по номерам, но, вернувшись из Вавилона, евреи, принесли с собой новые собственные имена – названия месяцев. Название «Тишрей» существует в лингвистическом контексте общесемитского корня ш-р и означает «разреши и устрани все наши долги» – то есть говорит о прощении.
На небе есть двенадцать созвездий, представляющих собой группы звезд, образующих различные фигуры. Они опоясывают небесный круг, так что каждому месяцу соответствует определенное созвездие.
Месяцу Тишрей соответствует созвездие Весов. Оно похоже по форме на две чашечки весов, соединенных уравновешивающих их цепочкой. В этом месяце Вс-вышний судит весь мир, взвешивая поступки его обитателей. На Его весах измеряются человеческие грехи и заслуги.
Мы знаем, что царь Давид сказал Вс-вышнему: «Суетны люди и лжив род человеческий – если его положить на весы...»
Эти слова прокомментировал рабби Хия от имени рабби Леви: «Все те глупости и пустяки, которыми заняты сыны Израиля в течение всего года, как бы «положены на Весы» – они прощаются Вс-вышним под знаком Весов, в месяц Тишрей». (Мидраш Танхума)
В Талмуде сказано: «Первое Тишрей – это Новый год в том, что касается отсчета шмиты, йовеля, возраста саженцев и овощей». (Рош Гашана, 1)
В годы шмиты и йовеля – каждый седьмой и каждый пятидесятый годы – с начала месяца Тишрей Тора запрещает евреям пахать и сеять в Эрец Исраэль.
Новый год саженцев заключается в том, что в течение первых трех лет после посадки дерева его плоды являются орла и не могут быть использованы каким бы то ни было образом или употреблены в пищу.
«На четвертый год все плоды его святы», – говорит Тора. Они так и называются ревай – четвертые. Они сами или другие продукты, купленные на вырученные за них деньги, должны быть съедены в Иерусалиме. Еврейский закон установил, что если дерево было посажено более чем за сорок пять дней до первого Тишрей, то в этот день – первого Тишрей – начинается отсчет второго года роста дерева.
Что касается овощей, к которым понятия орла и ревай вообще неприменимы, то для них первое Тишрей является Новым годом в том, что касается трумот и маасерот – отделения десятины и других особых долей урожая. Запрещено отделять овощи, относящиеся к урожаю одного года, в счет урожая другого, поэтому от овощей, выращенных до первого Тишрей, следует отделять десятину отдельно от овощей, выращенных после этого.
Рош Гашана – Первое Тишрей – является и днем новолуния. Об этом сказано: «Трубите в [этом] месяце в шофар в новолуние, в день нашего праздника».
В связи с этими словами Торы принято цитировать следующие слова Танаха: «...в день новолуния Он вернется домой» (Мишлещ 7).
В этих словах содержится намек на Трон, на котором сидит Вс-вышний в этот день, День Суда, – ведь слово «трон» – кисе – произносится так же, как слово «скрываться». Луна как бы «скрывается» в новолуние. Мы знаем, что Вс-вышний милостив ко всем нам в День Суда и тоже как бы «скрывает» наши проступки.
Многие содержательные аспекты этого дня – в сокрытии: «Трубите в [этом] месяце в шофар в новолуние (день сокрытия луны)...»
В какой праздник Луна скрывается? – спрашивает Талмуд. В Рош Гашана. (Бейца, 15)
Все остальные праздники приходятся на вторую или третью неделю месяца, когда на небе стоит полная или почти полная луна, и лишь Рош Гашана – на новолуние. Талмуд уподобляет еврейский народ месяцу, так что он, в соответствии с календарем, как бы светится в священные праздники; однако в Рош Гашана он старается выглядеть как можно скромнее и преуменьшает свое величие, трепеща в День Суда. В этот день Вс-вышний закрывает глаза на его грехи и дарует ему прощение. (Псикта Раба, 40)
Значение самого Дня Суда, приходящегося на первое Тишрей, тоже скрыто – Рош Гашана даже не упомянут в Торе явным образом как День Суда. Тора хотела, чтобы страх перед грехом сохранялся у человека в течение всего года, и у него не было повода отложить раскаяние до Рош Гашана – дня, когда он предстанет перед Судом.
Еще одна причина сокрытия – дата Дня Суда должна быть надежно скрыта от сатаны, обвиняющего еврейский народ, и он не должен знать о суде до его начала. Поэтому-то месяц Тишрей – единственный, приход которого не благословляется в синагогах в последнюю субботу предыдущего месяца.
«Трубите в [этом] месяце в шофар в новолуние, день нашего праздника». Что такое новолуние? Это день, когда скрывается луна.
Почему она скрывается? Потому что в Рош Гашана злой ангел Самаэль предстает пред Вс-вышним и предъявляет обвинение Его сыновьям – народу Израиля. Разумеется, Вс-вышний требует, чтобы Самаэль привел свидетелей. По его просьбе солнце приходит для того, чтобы свидетельствовать на суде, но когда он отправляется разыскивать луну, та прячется от него.
Где прячется луна? Она поднимается в то место, о котором сказано: «Спрятанное от тебя [там] не разыскивай», и просит Вс-вышнего не скорбеть и не сокрушаться из-за дурных поступков Его сыновей. Потому и говорится: «Трубите в [этом] месяце в шофар, в новолуние, день нашего праздника». (Зогар, Шофтим)
В Рош Гашана Вс-вышний завершил Сотворение мира. Шестой день творения, в который был создан человек, пришелся на Рош Гашана, как отметил рабби Элиэзер: «Мир был сотворен в Рош Г ашана» (Рош Гашана, 11).
В месяце Тишрей (по словам р. Элиэзера) родились наши праотцы, основатели нового мира, возникшего после того, как люди предшествовавших поколений погрязли в грехах.
В Рош Гашана вспомнили на Небесах про Сарру, Рахель и Хану, страдавших из-за своей бездетности. В этот день Вс-вышний решил, что у каждой из них родится ребенок.
В Рош Гашана Йосеф вышел из темницы, где он томился двенадцать лет. В этот день было положено начало его успехам.
В Рош Гашана египтяне перестали эксплуатировать наших отцов, и те впервые почувствовали облегчение. В Рош Гашана был сотворен Адам.
Каким образом Вс-вышний сотворил его? В первый час этого дня у Него созрело решение, во второй час Он совещался с ангелами, в третий собрал прах, из которого было создано тело Адама, в четвертый очертил его контур, в пятый создал его ткани, в шестом часу Он придал Адаму форму и поставил его на ноги, в седьмом Он вдохнул в него душу, в восьмом ввел его в рай, в девятом наложил запрет на плоды древа познания, в десятом Адам нарушил этот запрет, в одиннадцатом часу он был судим, а в двенадцатом – прощен Вс-вышним.
Вс-вышний сказал ему: «То, что произошло с тобой, будет происходить с твоими сыновьями; как ты предстал перед Моим судом в этот день и был прощен, так и дети твои будут судимы в этот день и получат прощение». (Псикта дерав Кагана)
Первый день Рош Гашана приходится на один из четырех дней недели: понедельник, вторник, четверг или субботу. Он никогда не приходится на воскресенье, среду или пятницу.
Этому правилу дали обозначение: «Нет начала в «АДУ», что значит – первый день Рош Гашана не приходится на дни Алеф, Далет и Вов – первый, четвертый и шестой (считая от субботы) дни недели.
Это правило установлено нашими мудрецами, и его смысл, с помощью Вс-вышнего, будет разъяснен в дальнейшем.
Рош Гашана всегда празднуется два дня, первого и второго Тишрей, хотя Тора обязала нас праздновать его только один день, как сказано (Ваикра, 23): «В седьмой месяц, в первый день месяца, да будет у вас день праздника, напоминание о звуке шофара».
Двухдневное празднование Рош Гашана, как сообщает Талмуд, было установлено первыми пророками Израиля (Йерушалми, Эрувин, 83).
Дело в том, что каждый новый месяц освящался согласно постановлению суда, принятому на основе показаний свидетелей, видевших молодую Луну. Поэтому в любом случае приходилось начинать праздничный день вечером после окончания двадцать девятого Элула, ибо существовала вероятность того, что наутро в суд придут свидетели и начавшийся день будет освящен.
Если свидетели приходили, то этот день действительно объявлялся праздничным, а следующий – будничным.
Если свидетели не приходили, следующий день освящался, а предыдущий ретроактивно объявлялся будничным.
Для того, чтобы святость первого дня, поначалу еще не достоверно праздничного, не нарушалась, пророки Израиля постановили всегда праздновать Рош Гашана на протяжении двух дней и обязали весь еврейский народ в течение этих дней отдыхать от работы, трубить в шофар и читать праздничные молитвы.
Два дня Рош Гашана называются одним «длинным днем». Это значит, что святость обоих дней считается несомненной и ни от чего не зависящей. Только в том, что касается приготовления пищи, этот «длинный день» считается двумя разными днями, и поэтому в Рош Гашана нельзя готовить еду с одного дня на другой.
Рамбам писал:
«В те времена, когда время наступления Рош Гашана зависело от постановления суда, большинство израильтян праздновали его два дня, поскольку невозможно было быстро и достоверно узнать, какое решение было принято в Иерусалиме, так как гонцы не могли выехать с известием немедленно, в праздничный день.
Более того, даже в самом Иерусалиме, где находился суд, Рош Гашана часто праздновался два дня. Если в тридцатый день месяца Элула свидетели не приходили, то и этот, и следующий день считались праздничными.
Поскольку Рош Гашана часто становился двухдневным праздником, было постановлено, что даже те, кто живет в Израиле, должны всегда праздновать его два дня, в том числе и в наше время, когда начало месяца и все остальные даты еврейского календаря точно установлены при помощи астрономических вычислений.
Отсюда мы видим, что праздничный характер второго дня Рош Гашана даже в наши дни был установлен пророками.»
В чем же заключается разница между теми временами, когда начало месяца определялось свидетелями и судом, и нашей эпохой?
В те времена в случае, если не находились свидетели, видевшие молодую луну в первый день, этот день был праздничным лишь по постановлению мудрецов, а второй – непосредственно согласно определению, данному Торой. Однако сейчас, когда праздничные дни устанавливаются при помощи вычислений, первый день Рош Гашана – это всегда первое Тишрей, день, заповеданный нам Торой, а второй день Рош Гашана освящен постановлениями пророков.
Рош Гашана – это День Суда над всеми обитателями Вселенной. В этот день определяется, что произойдет с человеком в течение наступающего года, как сказано: «Взгляд Б-га, Г-спода твоего, на ней (на земле) с начала года и до его конца». Таким образом, в начале года решается, что будет в его конце (Рош Гашана, 8).
Наши мудрецы учили (Рош Гашана, 15): «В Рош Гашана все люди, как овцы перед пастухом, проходят перед Вс-вышним». Несмотря на то, что они проходят перед Ним один за другим, Он видит их всех одновременно, как сказано (Тегилим, 33): «Он, сотворивший вместе их сердца, Он, понимающий все их деяния». Вс-вышний – Творец – читает в сердцах всех людей одновременно и понима'ет все их деяния.
Сказал р. Круспедай от имени рабби Йоханана: «Три книги открывает Вс-вышний в Рош Гашана: одну для злодеев, другую для праведников и третью для обычных людей. Праведникам немедленно подписывают и скрепляют печатью решение о продлении жизни, злодеям – смертный приговор, а дела всех остальных людей откладываются до Судного Дня (Йом Кипура). Раскаявшихся ожидает жизнь, нераскаявшихся – смерть» (Рош Гашана, 15).
Рош Гашана был избран Днем Суда по двум серьезным причинам.
Во-первых, в этот день было завершено Сотворение мира, который вначале управлялся Мидатп Гадин – принципами Суда и бескомпромиссного анализа. Поэтому этот день – день начала года – стал Днем Суда.
Во-вторых, в этот день, как уже упоминалось, Адам был судим Вс-вышним, раскаялся и получил прощения. Вс-вышний сказал ему: «То, что произошло с тобой, будет происходить и с твоими сыновьями: как ты предстал перед Моим судом в этот день и был прощен, так и дети твои будут судимы в этот день и получат прощение».
Намек на две эти причины мы находим в молитве Мусаф, которую произносят в Рош Гашана. Там сказано: «Ибо Ты назначаешь пору, когда должен быть упомянут всякий дух, всякая душа, чтобы вспомнились многочисленные деяния и бесчисленное множество творений. С начала Творения Ты оповестил об этом, издавна – это день начала деяний Твоих, память о первом дне». Память о первом дне – дне Сотворения мира и Дне Суда.
Наши великие учителя добавили: «Пути Вс-вышнего отличаются от наших путей. Человек старается судить друзей, находясь в хорошем расположении духа, чтобы легче было оправдать их, а врагов – в час гнева, дабы осудить их как можно строже. Вс-вышний же судит весь мир, в том числе и тех, кто не подчиняется Его воле, в час милосердия, в месяц Тишрей, включающий в себя столько праздников и связанный со столькими заповедями: шофаром и искуплением, сукой и «четырьмя видами растений». В этот месяц Вс-вышний особо расположен к нам».
У каждого человека есть свои грехи и заслуги. Тот, у кого значительно больше заслуг, чем грехов, – праведник. Тот, у кого больше грехов, нежели заслуг, – злодей. Тот же, у кого грехов и заслуг примерно поровну, считается средним человеком. Точно так же, если заслуги населения страны превышают его грехи, это – праведная страна; а если грехов явно больше, чем заслуг, – это грешная страна.
Это же относится и ко всему миру.
Человек, у которого больше проступков, чем заслуг, сразу же умирает, как сказано: «...вопль Сдома и Аморы, велик он... Если как громок вопль поступали они – тогда конец».
Так и весь мир. Если грехи людей перевешивают их добрые дела, люди немедленно гибнут, как сказано: «И увидел Г-сподь, сколь велико зло человека на земле... И пожалел Г-сподь, что создал человека».
Сравнение производится не по числу совершенных человеком грехов и добрых дел, а по их значению. Существуют добрые деяния, перевешивающие множество грехов, и грехи, перевешивающие много добрых дел. Сравнение может осуществить только сам Вс-вышний, ибо лишь Он знает, как противопоставить заслуги грехам.
Поэтому каждый должен смотреть на себя в течение всего года так, будто он (и весь мир вместе с ним) праведен и грешен в равной степени. Стоит ему согрешить один раз – и он станет причиной гибели всего мира. Если же он выполнит дополнительно всего одну заповедь – это зачтется ему как небывалая заслуга, ибо повлечет за собой спасение всего мира, как сказано: «Праведник – основа Вселенной». Праведник склоняет чашу весов в пользу мира и спасает его (Ромбам).
Наши мудрецы рассказывают, что на суде, совершаемом в Рош Гашана, не определяется место человека в будущем мире – попадет ли он в рай – Ган Эден – и обретет вечную жизнь или же пропадет и сгинет в аду – Гейгиноме. В Рош Гашана решается лишь судьба человека в этом мире: будет он спокойно жить или умрет в мучениях.
Об этом писали наши мудрецы в трактате Рош Гашана, комментируя слова Танаха «Это день начала деяний Твоих, память о первом дне. Воистину – это устав для Израиля, приговор Б-га Яакова»:
«В этот день решается судьба государств: каким суждена война и каким – мир; какие обречены на голод, а каким суждено изобилие. Что же касается людей, то в этот день решается, будут они жить или умрут».
Таким образом, в Рош Гашана взвешиваются все поступки человека. Ему подписывают приговор, согласно которому его либо награждают, либо наказывают, смотря по его заслугам в этом мире. Участь человека в будущем мире решается уже после его смерти.
Даже тот, кто сознает, что совершил много грехов, не должен отчаиваться – перед ним открыта дорога тшувы – раскаяния, – и если он ступил на нее до Дня Суда, его ждет спасение. Он должен знать, что всегда может склонить чашу весов в свою пользу и спасти целый мир. Поэтому евреи помогают друг другу и выполняют заповеди в период между Рош Гашана и Судным днем больше и тщательнее, чем в другие дни.
Каждого человека судят в строгом соответствии с его настоящими поступками (Рош Гашана, 15). Вс-вышний знает, что настоящее желание каждого, даже самого грешного еврея – следовать заповедям, поэтому даже тот, кто раскаялся в самый последний момент, может рассчитывать на прощение – Вс-вышний принимает его таким, каким он в действительности является, таким, каким он хотел быть – и стал.
Поскольку Рош Гашана – это День Суда, человек должен обдумывать свои поступки, остерегаться проявлений легкомыслия и вообще всего, что может помешать ему подготовиться к Суду.
Этот естественный страх перед Судом столь велик, что в Рош Гашана, невзирая на то, что это праздник, не читается Галлель – гимн во славу Вс-вышнего. Евреи прославляют Вс-вышнего в Галлеле лишь когда их сердца исполнены радости. В День Суда страх перед судом у большинства евреев подавляет радость и веселье, поэтому они не читают Галлель.
«Ангелы спросили у Вс-вышнего: Владыка Мира, почему сыны Израиля не воспевают Тебя в Рош Гашана и Судный день? Он ответил: Могут ли сыны Израиля воспевать Царя своего, когда Он сидит на Троне и судит их, когда перед Ним лежат раскрытые Книги жизни и смерти?». (Рош Гашана, 32)
Несмотря на это, человек не должен выглядеть в эти дни опечаленным. Ему следует постричься, привести себя в порядок и облачиться в нарядные одежды, поскольку необходимо верить, что Вс-вышний в милосердии своем вынес оправдательный приговор. По той же причине в Рош Гашана запрещают плакать. (Однако разрешается плакать во время молитвы. Так, многие праведники, как маленькие дети, проливали слезы во время молитвы в течение всех дней между Рош Гашана и Йом Кипуром, дабы Отец отнесся ко всем нам как к своим детям. Ведь будь мы даже все мудрейшими из мудрых, перед лицом Вс-вышнего мы всего лишь младенцы.)
Мы знаем, что когда пророк Эзра читал Тору еврейскому народу в первый день месяца Тишрей, весь народ заплакал. Тогда Эзра и Нехемия сказали им: «Не печальтесь, не плачьте, идите и устраивайте праздничные трапезы, посылайте еду в подарок неимущим, ибо день этот свят перед Г-сподом. Не огорчайтесь, потому что в радости Г-спода – ваша сила (Нехемия, 8).
«Кто же этот великий народ, у которого столь справедливые законы и постановления?..» – какой народ может сравниться с этим? Во всем остальном мире считается, что человек, которого должны судить, облачается в черные одежды, надевает другие знаки траура и отпускает бороду, ибо не знает, чем обернется для него приговор; в противоположность этому евреи надевают белые одеяния, едят, пьют и веселятся. Они знают, что Г-сподь совершает для них чудеса». (Йерушалми, Рош Гашана, 1)
В первую ночь Рош Гашана после завершения вечерней молитвы евреи благословляют друг друга: «Пусть будет тебе немедленно составлен и подписан приговор, возвещающий счастливую и долгую жизнь.»
Назавтра после дневной молитвы это пожелание уже не произносится, так как приговоры праведникам уже подписаны, и выходит, что того, к кому она обращена, благословляющий настоящим праведником не считает – в то время как каждый из нас должен относиться к другим евреям как к праведникам, даже если мы видим, как они совершают те или иные проступки. Дело в том, что мы видим лишь внешнюю сторону явлений, в то время как Вс-вышний читает в сердцах, а если грешник раскаялся в сердце, он становится праведником. Следует отметить, что у сефардских евреев принято произносить это пожелание и днем.
Наши мудрецы учили: «Символы имеют реальное значение». Поэтому в Рош Гашана мы производим символические действия, имеющие положительный смысл и говорящие об успешном для нас завершении Суда и наступлении благоприятного года. Это делается в первую ночь Рош Гашана, а по обычаям сефардских евреев – и во вторую. Кусок халы обмакивают в мед (если нет меда – в сахарный сироп), иногда – ив соль, и в мед, и съедают. После этого в мед обмакивают сладкое яблоко, произносят обычное благословение, съедают его и затем говорят: «Да будет на то воля Твоя – подари нам хороший и сладкий год».
Затем к столу подаются различные овощи, в названиях которых содержатся положительные намеки и предзнаменования, например: силки, карты, рувия, кара и тамри. Съедающий их произносит фразу, соответствующую смыслу их названия на арамейском языке, например:
Силки (убирать): «Пусть уберутся наши враги».
Карти (пресекать): «Да будут пресечены наши враги» (это относится также и к злым духам, преследующим грешников).
Рувия (множить): «Да умножатся наши заслуги».
Кара (читать): «Да будет прочитан пред Тобой список наших заслуг».
Тамри (истреблять): «Да будут уничтожены наши ненавистники».
Все эти кушанья должны быть приятны на вкус и пригодны в пищу, не горькие и не слишком кислые.
В этот вечер принято есть баранью или рыбью голову. При этом говорят: «Да будет воля Твоя, чтобы мы были во главе, а не в хвосте». Принято также есть рыбу, ибо это тоже считается знаком благословения.
Все эти символы должны напоминать человеку, что он предстал перед Судом, и пробудить в нем раскаяние. В этот день надо особенно остерегаться дурного настроения и предотвращать вспышки ярости: помимо того, что они запрещены нашими мудрецами в течение всего года, в Рош Гашана, когда необходимо преисполниться радостью и любовью к Вс-вышнему, гнев является весьма дурным признаком.
В Рош Гашана не едят орехов – во-первых, потому, что они вызывают кашель и мешают молиться, а, во-вторых, потому что числовое значение слова «орех» совпадает с числовым значением слова «грех», которое стараются в Рош Гашана не употреблять.
Наши мудрецы объясняют, что эти символические действия совершаются в ночь Рош Гашана потому, что в этот день мы обращаемся к Вс-вышнему лишь с просьбами о духовной поддержке, не касаясь обычных, «земных» проблем. Поэтому мы и произносим молитвы: «Итак, внуши страх перед Тобою...», «Итак, дай славу...», «Ты будешь царствовать...» Наши символические намеки как бы восполняют этот пробел. Однако и они в косвенной форме связаны с духовными проблемами и помогают нам служить Вс-вышнему.
В этот день читают «И было, когда ковчег выступал в путь» и (во все дни, кроме субботы) добавляют «Тринадцать Основ». Затем произносят обычные молитвы и благословения, обязательные перед чтением Торы. Вместо «Г-сподь наш един, Повелитель наш велик, свято Имя Его» в Рош Гашана и Йом Кипур читается и «...свято и ужасно Имя Его».
Выносятся два свитка Торы, по одному из которых читают «И вспомнил Б-г о Сарре» (потому что Вс-вышний ответил Сарре в Рош Гашана). После того, как пять человек прочитают Тору, шестой читает по второму свитку Мафтир, – отрывок, взятый из недельной главы Пинхас и посвященный жертвоприношениям Рош Гашана. Затем читают главу из Танаха, посвященную молитве Ханы (Шмуэлъ I, 2) – ведь и о Хане вспомнил Вс-вышний в Рош Гашана. Эта молитва стала основой девяти благословений в Мусафе – одной из молитв, читаемых в Рош Гашана.
Во второй день праздника вызывают к Торе пять человек, которые читают главу о жертвоприношении Ицхака. Она выбрана для того, чтобы заслуги Ицхака были учтены в день суда над его потомками. По второму свитку Торы читают тот же Мафтир, что и в первый день, а после этого – отрывок из Книги Йирмеягу от слов: «Так сказал Б-г: «Обрел милость в пустыне народ, уцелевший от меча» и до: «Милый сын Мой, Эфраим, любимое Мое дитя...» Все это – ради того, чтобы заслуги наших отцов были учтены в День Суда и повлияли на приговор.
Тора обязывает нас трубить в шофар в Рош Гашана. «В седьмой месяц, в первый день месяца, соберите священное собрание, он будет у вас днем тру бдения». (Бамидбар, 29)
«Хотя обязанность трубить в шофар в Рош Гашана сформулирована Торой без объяснений, как постановление, в словах Торы содержится предупреждение: «Спящие, пробудитесь ото сна, дремлющие, очнитесь – обдумайте свои дела, раскайтесь, вспомните о Творце».
То есть: те, кто в житейской суете забыл о сути, тратит свою жизнь на пустяки, бессильные помочь в час Суда, – задумайтесь, исправьте ваши ошибки, пусть каждый из вас оставит недобрый путь и скверные мысли». (Ромбам)
Заповедь трубить в шофар в Рош Гашана имеет десять значений-аспектов.
1. Рош Гашана – это день, когда Вс-вышний завершил Сотворение мира и стал его Царем. Так же как земные цари приказывают трубить в трубы, дабы возвестить о начале их царствования, так трубим и мы, возвещая о начале нового года Царствования Творца.
2. Рош Гашана – это первый из Десяти Дней Трепета. Шофар предупреждает нас об этом и объявляет: в День Суда может спасти только раскаяние, те же, кто не готов раскаяться, не должны жаловаться на суровость приговора. Так цари предупреждают народ о своих декретах, чтобы нарушителям не на что было сетовать.
3. Шофар напоминает нам о Синайском Откровении. Рассказывая нам о нем, Тора говорит: «Звук шофара был очень силен,» – под звуки шофара мы вновь принимаем на себя те обязательства, которые когда-то приняли наши отцы, сказавшие: «Сделаем и поймем».
4. Это напоминание о предостережениях пророков, которые сравниваются со звуком шофара: «Тот, кто слышал звук и не остерегся – кровь его на нем самом». (Йехезкель, 33)
5. Это напоминание о разрушении Храма и трубах, в которые трубят воины. Когда мы трубим в шофар, мы просим Вс-вышнего отстроить Храм.
6. То, что мы трубим в Рош Гашана в бараний рог, является напоминанием о жертвоприношении Ицхака. Он был готов отдать свою жизнь Небу. Так и мы должны быть готовы отдать свои жизни, чтобы освятить Имя Вс-вышнего.
7. Звуки шофара являются грозными и пугающими. Их назначение – заставить нас склониться перед Творцом. Такова природа шофара – ведь сказано: «Может ли народ не всполошиться, если в городе зазвучит шофар?». (Амос, 3)
8. Это напоминание о страхе перед Великим Судом, как сказано: «Близок великий день Г-спода, очень скоро наступит день шофара». (Цефания, 2)
9. Это напоминание об обещанном возвращении нашего рассеянного по всему миру народа, как сказано: «В этот день прозвучит большой шофар и придут пропавшие в земле Ашшур и затерявшиеся в земле Мицраим». (Йешайя, 27)
10. Это напоминание о том, что мы должны верить в грядущее воскрешение мертвых и помнить о нем, как сказано (Йешайя, 18): «Жители мира и обитатели земли! Когда будет поднят знак на горах – увидите, и когда затрубит шофар – услышите», (рабби Саадия Гаон)
Тора назвала Рош Гашана «Днем Гласа Трубы» (Йом Труа), а не просто «Днем звука Трубы», имея в виду, что звуки шофара должны сокрушать сердца (одно из значение слова слова труа – «разлом») и вызывать раскаяние и сокрушение о совершенных грехах, ибо тот, кто искренне раскаивается и вступает на путь исправления, вначале горько сожалеет .о содеянном. Этим доказывается, что он оставил греховную жизнь и больше к ней не вернется. День Гласа Трубы – день сокрушения и раскаяния. (Менорат Гамаор)
Тора обязывает каждого еврея услышать в Рош Гашана девять трубных звуков. Именно девять – потому что, описывая события, происходящие в Храме в Йом Кипур юбилейного года (йовеля), Тора трижды использует слово труа – голос трубы. Известно, что каждый звук труа как бы окружен более простыми и короткими трубными звуками – ткиот. Ткиот следуют до и после труот. Известно также, что законы, определяющие, каким образом следует трубить в шофар, одинаковы для всех дней месяца Тишрей, включая Рош Гашана и Йом Кипур в год йовеля.
Во всех случаях трубят девять раз в следующем порядке: « Ткия- Труа- Ткия, Ткия- Труа- Ткия, Ткия- Труа- Ткия».
Происхождение понятия труа (глас), упомянутого в Торе, забыто; тем не менее, у нас есть несколько предположений: может быть, имеется в виду женский плач, может быть – протяжный стон страдающего человека, может быть, и то и другое вместе. Очевидно, что труа – это вопль, непроизвольно вырывающийся из уст удрученного человека.
Продолжительный звук шофара, напоминающий вопль человека, мы называем труа, а три повторяющиеся один за другим стона – шварим (обломки), и воспроизводим, трубя, и то, и другое.
Итак, трубят в шофар следующим образом.
После благословения следует ткия, затем три раза – шварим и труа, а потом опять ткия. Эта «серия» повторяется трижды (девять трублений включают 12 звуков: 3 раза ткия, 6 раз шварим и 3 раза труа), затем трубят ткия, потом шварим и опять ткия и повторяют все это трижды (еще 9 трублений), а потом снова ткия, труа и ткия опять-таки три раза (еще 9 трублений).
Всего трубят тридцать раз, используя все возможные сочетания вариантов звука труа, чтобы не осталось никакого сомнения в том, что заповедь исполнена правильно. Это происходит после чтения Торы и до начала молитвы Мусаф. В этот момент звуки шофара можно слушать сидя, поскольку молитва, которую произносят стоя, еще не началась. Стоять обязан только тот, кто трубит в шофар. Когда же трубят во время молитвы Мусаф, звуки шофара необходимо слушать стоя.
С давних времен распространился обычай трубить в шофар, производя сто трубных звуков – ткия, шварим и труа. Эти сто звуков сопоставляются с криком матери Сисры (врага еврейского народа, разбитого Дворой и Бараком): «Отчего долго не приходит колесница его, отчего медлят ее колеса?» (Шофтим> 5). В ее горестном крике сто одна буква. Все, что сказано ею потом, – не стон, а слова утешения, которыми она успокаивала себя, предполагая, что Сисра задержался, деля добычу.
Какова же связь между заповедью, обязывающей трубить в шофар, и плачем матери Сисры? И в любом случае – почему сто звуков, а не сто один – по числу букв?
Как известно, звуки шофара должны пробудить милосердие Вс-вышнего и избавить нас от Его гнева, а крики матери Сисры были беспрецедентным проявлением жестокости и ненависти.
Беспокоясь о сыне, она не пожалела других женщин, оплакивающих смерть своих сыновей. Успокаивая себя, она говорила: «Верно, нашли они и делят добычу – по женщине, по две на каждого мужчину». Она предполагает, что Сисра, ее сын, терзает в эту минуту пленных израильтян и убивает их детей, в этом ее утешение – можно ли представить себе большую жестокость? Сто звуков шофара не сопоставлены с этими причитаниями, а противопоставлены им, они призваны нейтрализовать их – все, кроме одного, выразившего искреннее беспокойство матери о сыне. Голос шофара не противопоставляется крику милосердия, в то же время сто его звуков вступают в бой со ста знаками, символизирующими ненависть и жестокость.
Сефардские евреи добавляют в конце молитвы еще один трубный звук – непосредственно перед словами Алейну Лешабеах. Этот сто первый звук символизирует имя «Михаэль» (ибо таково числовое значение этого имени); он должен поддержать Михаэля – ангела, защищающего Израиль перед Вс-вышним.
Принято трубить в шофар в конце молитвы особым образом (ткия гдола), доводя счет до ста звуков. Так сбивают с толку сатану, который уже не может утверждать, что после молитвы евреи едят, пьют и веселятся и у них больше нет, Б-же упаси, страха перед Судом.
Часто рассказывают притчу о человеке, блуждающем по лесу, населенному дикими зверями. В руках у него лук и стрелы для защиты от хищников. Вначале он стрелял, как только замечал что-либо подозрительное, часто принимая гнилые пни за волка или медведя. Но через некоторое время он обнаружил, что в колчане у него осталась лишь одна стрела. С тех пор он перестал стрелять и стал беречь ее как зеницу ока – ведь не исключено, что она еще спасет ему жизнь.
Что имеется в виду? Еврейский поэт сказал: «Посрамлена моя честь и попрана душа моя...» – а ведь когда-то у нас было множество путей к спасению, Храм, жертвенник, жертвоприношения и первосвященник – множество средств искупить наши грехи. Мы были уверены, что устоим во время любой бури, отразим любую угрозу. Теперь же у нас не осталось ничего, кроме шофара. (Магид из Дубно)
С каждой заповедью, регулирующей отношения между человеком и Вс-вышним, независимо от того, заповедана она непосредственно Торой или же еврейскими мудрецами, связано отдельное благословение. Наши мудрецы доказали, что Тора обязывает нас благословлять каждую заповедь. В принципе, мы и сами могли бы прийти к такому же выводу.
Когда человек вкушает плод, пьет воду или улавливает приятный запах, он произносит благословение, в котором выражает благодарность за то удовольствие, которое он получает в эту минуту. Тем более должен он благословлять заповеди, поддерживающие его существование как в том, так и в этом мире.
Обычная формула благословения такова: «Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, который освятил нас своими заповедями и повелел...» – и т.д. Благословение всегда начинается с констатации Б-жественного присутствия – «Ты» – и кончается отвлеченно: «...который освятил» (а не «Ты, который освятил»). Дело в том, что человек воодушевляется, начиная благословение, ибо он как бы предстает перед Вс-вышним, заполняющим Собой Вселенную, и благословляет Его – «все от Тебя, и Ты – все». Но затем сердце его наполняется страхом: как посмел он предстать пред Царем царей и обратиться к Нему во втором лице?! Поэтому он как бы извиняется и говорит: «...который освятил нас своими заповедями и повелел...» – и как же мне теперь не благословлять Его?
Заповедь, обязывающая трубить в шофар, связана с двумя благословениями. Первое относится к ней самой: «Благословен Ты... который... повелел нам слушать звуки шофара». Второе произносится потому, что мицват шофар – редкая мицва, и нам нечасто удается выполнить ее. Поэтому мы благодарим Вс-вышнего, «...Который дал нам дожить, досуществовать и достичь этого времени». Первое благословение называется Биркат мицва, а второе – Биркат Шегехеяну; они произносятся именно в таком порядке и обязательно перед исполнением самой заповеди.
Заповедь слушать шофар распространяется и на тех евреев, которые живут в полной изоляции. Они должны сами трубить в шофар, произнеся необходимые благословения. Предпочтительнее, однако, трубить при большом стечении народа, потому что в таком случае мы как бы провозглашаем владычество Царя мира и признаем те законы, по которым Он судит мир – ведь царские указы читаются при стечении народа.
Поэтому в Рош Гашана все евреи собираются в синагогах. Жители селений, в которых нет ни синагог, ни постоянных миньянов, приезжают в большие города. В каждой синагоге трубит один человек, давая возможность всем собравшимся выполнить заповедь; он же произносит благословения.
Тот, кто трубит, и те, кто его слушают, имея в виду этим исполнить заповедь, выполняют ее в равной степени, поэтому многочисленные слушатели не должны чувствовать себя ущемленными. Это же относится и к произнесению обоих необходимых благословений.
Хотя, согласно закону, тот, кто ответил амен, ничем не отличается от того, кто произнес благословение, обычно принято, что благословения на заповедь каждый произносит сам за себя. Но в случае с шофаром мудрецы решили, что предпочтительнее, чтобы один человек и благословлял, и трубил, а все остальные слушали и отвечали амен. Мы уже говорили: дело в том, что царские указы всегда читаются при большом стечении народа. Кроме того следует иметь в виду, что в шофар трубят и во время молитвы Мусаф, причем эта обязанность лежит на собрании, а не на отдельных лицах, и может быть выполнена лишь в миньяне.
Нельзя разговаривать после того, как произнесены благословления, и до конца трубления. Нарушивший этот запрет, однако, не должен произносить благословения еще раз.
Перед трублением в шофар и благословениями принято читать семь раз подряд сорок седьмой Псалом, в котором семь раз встречается Имя Вс-вышнего, напоминающее о справедливом суде. После этого произносятся семь «фраз милосердия»: «Из теснины воззвал я к Г-споду – Г-сподь ответил мне и вывел меня на простор» и еще шесть стихов, начальные буквы которых складываются в слова Кра, сатан (Сгинь, сатана!).
После этого произносят оба благословения и трубят.
«Человек должен настроиться и сосредоточенно слушать шофар, понять и прочувствовать, что в этот день Вс-вышний сидит на Троне Суда, а все обитатели Вселенной проходят перед Ним, как овцы перед пастухом, который решает: «Эту зарезать, а эту оставить в стаде». Так человек проходит перед Вс-вышним в Рош Гашана; все его деяния записаны в книгу, которая раскрыта перед Ним; так решается, суждено ему жить или умереть. Поэтому человек должен сосредоточиться и со смирением слушать шофар, напоминающий о необходимости раскаяться и вернуться к Вс-вышнему, всегда готовому простить его в День Суда». (Meнорат Гамаор)
В комментарии к Книге Псалмов сказано: «Трубите в этот месяц в шофар, – сказал рабби Бархия от имени рабби Абы. – Исправьте [шапру] свои поступки, освятите свои деяния! Как этот шофар, – звук входит в него с одной стороны и выходит с другой, – так и Вс-вышний, выслушав всех обвинителей мира, принимает Свое собственное решение». (Абудрагам)
Хотя обязанность трубить в шофар – чрезвычайно важная заповедь, еврейские
мудрецы постановили, что если первый день Рош Гашана выпадает на субботу
(второй день праздника никогда на нее не выпадает), то в этот день в шофар не
трубят. Это постановление было вызвано опасением, что человек, не умеющий
трубить, может по ошибке отправиться к знающему человеку и переместить шофар в
пределах общественной территории более чем на четыре локтя (около
Святость субботы столь велика, что даже опасение, касающееся, в самом худшем случае, лишь ничтожного меньшинства, отменяет важную заповедь Торы, обязывающую весь еврейский народ. Запрет трубить в шофар в субботу действует даже в местах, где сделан Эрув, позволяющий свободно переносить предметы на большой территории из дома в дом.
Следует отметить, что никогда еще не было Рош Гашана, в который не трубили бы в шофар; ведь два дня Рош Гашана – это как бы один длинный день. Поэтому даже если в первый день праздника и не трубили из-за того, что он выпал на субботу, то те, кто исполнил заповедь во второй день, исполнил ее и в первый день тоже.
Первоначально постановление не трубить в шофар в субботу относилось лишь к городам, в которых не было еврейского религиозного суда (бейт-дина). Во времена Храма, когда в Иерусалиме находился Сангедрин, жители Иерусалима и его окрестностей трубили в субботу. В остальных городах Израиля с субботу в шофар не трубили из уважения к Сангедрину, статус которого был выше, чем у всех остальных судов.
В шофар трубят только днем. Исполнить эту заповедь можно от восхода солнца и до его захода; те же, кто стремится сделать это наиболее достойным образом, трубят по возможности в первой половине дня.
Почему в таком случае принято трубить в шофар лишь после завершения утренней молитвы Шахарит, а также после чтения Торы в молитве Мусаф! Причиной тому послужило одно происшествие.
Однажды в трудные для еврейского народа времена, когда он подвергался страшным гонениям, враги, увидев, что евреи трубят рано утром в шофар в переполненной синагоге, решили, что звуки шофара – это призыв к восстанию, и напали на них. После этого было решено трубить в шофар позже, в молитве Мусаф, чтобы все увидели, что евреи сначала молятся и читают Тору и лишь потом трубят. В таком случае всем станет ясно, что это исполнение еврейских заповедей, а не подготовка к восстанию.
Существует еще одно объяснение. Некогда враги евреев запретили им трубить в шофар в Рош Гашана. Подосланные шпионы внимательно следили за выполненением этого распоряжения в течение первых шести часов дня, ошибочно полагая, что позже евреи трубить уже не будут. Разумеется, евреи трубили после того, как надзор ослабевал. Хотя со временем антисемитский указ был отменен, еврейский народ не вернулся к прежнему распорядку дня из опасения, что когда-нибудь этот запрет будет вновь введен.
Каждый из нас должен молиться в Рош Гашана с таким чувством и настроением, чтобы краеугольным камнем молитвы стало стремление завоевать духовные ценности, забота обо всем еврейском народе, а не о собственных нуждах.
Мы обязаны молиться о том, чтобы все народы удостоились оправдательного приговора и жили в мире, о том, чтобы Вс-вышний открылся всем Его творениям, как сказано: «Пусть знает все содеянное, что Ты был его причиной, пусть постигнет всякое создание, что Ты его создал, пусть скажет всякий дышащий: «Г-сподь Б-г Израиля – Царь, и все мы – подданные Его Царства».
Обо всем этом мы должны молиться в День Суда, когда все люди проходят перед Вс-вышним как овцы перед пастухом.
Разве может человек, знающий, что под Судом находятся все его мысли и поступки, отважиться и попросить Вс-вышнего о чем-то, необходимом только ему самому? Даже если он убежден, что будет оправдан на этом Суде, разве решится он истратить драгоценное время молитвы в Рош Гашана на изложение собственных нужд в тот самый момент, когда решается – быть или не быть миру? Он должен просить о милосердии для себя как части этого мира, с тем, чтобы весь мир был записан в Книгу жизни, и Тот, кто наделяет нас жизнью, наделил нас и всем необходимым. Наши мудрецы учат: «Тот, кто дает жизнь, дает и пропитание».
Молитвы, которые евреи произносят перед Вс-вышним в Дни Трепета – дни между Рош Гашана и Йом Кипуром – отличаются от других праздничных молитв своим текстом, особыми добавлениями к благословениям, мелодией, на которую они произносятся, и даже числом самих благословений.
На протяжении всего года мы произносим в будние дни восемнадцать благословений (не считая дополнительного «Проклятия доносчикам»), а по субботам и праздникам – только семь, причем три первые и три последние из них совпадают с будничными, а четвертое – это особое благословение, говорящее о святости дня. В субботу оно заканчивается словами «Освятивший субботу», а в праздники – «Освятивший Израиль и праздники».
Молитвы, произносимые в Регалим, – праздничные дни Песах, Шавуот, Сукот и Шмини Ацерет – одинаковы. Они отличаются лишь двумя упоминаниями особенностей каждого праздника, входящими во фрагменты «И дал нам Г-сподь Б-г день...» и «Яале Веяво». В них мы вставляем слова: «Праздник Мацы», «Праздник Шавуот» и т.д. Сходным образом в молитве Мусаф, в четвертом ее благословении, упоминаются жертвоприношения, которые совершались в этот день в Храме. -В остальном праздничные молитвы ничем не отличаются друг от друга.
Молитвы, произносимые в Рош Гашана, существенно от них отличаются.
1. В два первых и два последних благословения добавляются слова: «Помяни нас к жизни», «Кто подобен Тебе», «Запиши нас [в Книгу] жизни» и «В Книге жизни»; эти слова произносятся на протяжении всех Десяти Дней Трепета, включая Йом Кипур; в заключительной молитве этого дня Неила говорится повсюду вместо «Запиши нас...» «Поставь ради нас печать...».
2. Третье благословение во все Десять Дней Трепета заканчивается словами: «Святой Царь», а не «Святой Б-г», как в обычные дни.
3. Третье благословение («Ты свят») в Рош Гашана продлевается. В него вставляются просьбы о приближении начала Царства Вс-вышнего на земле, о спасении еврейского народа, о доброй участи для праведников, о веселье для города Иерусалима, об устранении злых сил с лица земли и о приходе Машиаха. Сходным образом продлевается это благословение и в Йом Кипур (но не в остальные Дни Трепета).
4. В конце четвертого благословения, говорящего о святости дня, в тех местах, где в другие праздники мы просим о мире для Израиля и говорим о его святости, в Рош Гашана и Йом Кипур читается молитва о Царстве Вс-вышнего, которое будет установлено на всей земле, заканчивающаяся словами: «Благословен Ты, Г-сподь, Царь Вселенной, освятивший...» и т.д.
5. По обычаю большинства сефардских и многих ашкеназских общин, перед молитвой читаются длинные стихотворные отрывки, которые кантор включает в текст повторно произносимой им молитвы. Во все дни, кроме субботы, после молитвы читается Авину, малкейну («Отец наш, Царь наш»); в сефардских общинах Авину, малкейну читается и в субботу. Во всех общинах принято читать псалом «Песнь Восхождений – из глубин...» перед благословением Йоцер Ор («Создавший свет»).
6. Эти молитвы произносятся с особым напевом, характерным только для Дней Трепета, и занимают больше времени, чем обычные праздничные молитвы.
Все эти отличия и добавления получены нами отчасти от Аншей Кнессетп Гагдола (мудрецов Великого Собрания), установивших тексты всех праздничных молитв, а отчасти от мудрецов прежних поколений, лучше нас знавших, как расположить к себе Творца в День Суда, как наполнить сердца молящихся трепетом перед Г-сподом, вершащим свой суд.
7. Основное отличие молитв, произносимых в Рош Гашана, заключается в том, что к молитве Мусаф добавляются новые благословения – Малхуйотп, Зихронот и Шофарот («Царствования», «Напоминания» и «Шофары»).
Во все молитвы Мусаф, произносимые в течение года, согласно постановлению Аншей Кнессет Гагдола включены семь благословений, а в Мусаф Рош Гашана – девять. Три первые и три последние почти не отличаются от обычных (за исключе-» нием упомянутых выше изменений), три другие благословения: – «Царствования», «Напоминания» и «Шофары».
«Царствования» включены в четвертое благословение, говорящее о святости дня, и не является отдельным благословением, поскольку прежде всего необходимо благословить наступивший День Суда.
«Напоминания» и «Шофары» являются отдельными благословениями. Таким образом, Мусаф Рош Гашана содержит девять благословений.
Эти девять благословений соответствуют девяти упоминаниям Имени Вс-вышнего (Азкаротп) в молитве Ханы (Шмуэлъ, 2).
«Сказал мудрец: в Рош Гашана вспомнил Вс-вышний Сарру, Рахель и Хану». (Брахот, 29) Каждому упоминанию священного Имени в пророчестве Ханы мы сопоставляем благословение, произносимое в этот день, и в итоге говорим девять раз: «Благословен Ты, Г-сподь...»
В «Царствованиях» мы благодарим Вс-вышнего за то, что Он сотворил весь мир и царит над ним, и принимаем Его царствование во веки веков – «Ибо Ты подлинный Б-г и слова Твои – вечная правда; благословен Ты, Г-сподь, Царь всей земли...»
В «Напоминаниях» мы провозглашаем нашу веру в то, что Он – Творец, который распоряжается своими творениями, помнит все человеческие поступки от начала и до конца и вознаграждает каждого по заслугам: «Ибо Ты помнишь все забытое испокон веков, для Тебя не существует забвения. Вспомни же о жертвоприношении Ицхака и отнесись сегодня милосердно к его потомкам. Благословен Ты, Г-сподь, помнящий Завет».
В «Шофарах» мы вновь принимаем обязанности, налагаемые на нас Торой, как если бы она была дана лишь сейчас в сопровождении грома, молний и трубного гласа шофара, как это было у горы Синай, и ждем окончательного избавления, перед которым нам предстоит услышать шофар Машиаха. Мы просим, чтобы исполнение нами заповеди трубить в шофар было принято Вс-вышним как серьезная заслуга и послужило искуплению наших грехов, как сказано: «Ибо Ты слышишь звуки шофара и внемлешь им. Нет подобного Тебе – Благословен Ты, Г-сподь, слушающий звуки шофара, [в который] трубит народ Твой, Израиль, – с милосердием».
Все три части построены одинаковым образом: каждая из них начинается с молитвы, посвященной главной ее теме, и состоит из десяти однородных по содержанию стихов.
Десять основных стихов всех трех частей также построены одинаково. Они составлены из трех стихов из Торы, трех стихов из Псалмов и трех стихов из Книг Пророков. Последний, десятый стих, которым заканчивается каждая часть, взят из Торы.
Десятью высказываниями Вс-вышний создал мир и стал его Царем. В память об этом и мы, признавая Его нашим Царем, в Рош Гашана читаем десять стихов о Его Царствовании – «Б-г, Царь наш» («Царствования»).
Десятью заповедями, провозглашенными на Синае, Г-сподь охватил всю Тору, передал ее народу Израиля и через него – всему миру и стал его Законодателем и Судьей. Мы, представ перед Его судом, тоже произносим десять стихов-напоминаний. Их назначение – просить Вс-вышнего вспомнить нас в этот день к добру – «Г-сподь – наш Судья, Г-сподь – наш Законодатель».
Царь Давид закончил Книгу Псалмов десятью восхвалениями, помогающими исправлять грехи всех поколений. Это будет необходимо до тех пор, пока весь мир не признает власть Вс-вышнего и все народы не восславят Его Имя. Так и мы, слушая шофар, произносим десять стихов из «Шофаров», оповещая мир и одновременно удостоверяясь в том, что Тора, которой мы будем следовать до конца дней, исходит непосредственно и исключительно от Него и что только Он дарует избавление и благосостояние: «В этот день затрубят в большой шофар и придут пропавшие в стране Ашшур и затерявшиеся в стране Мицраим, и падут они ниц перед Г-сподом в Святой земле, в Иерусалиме».
Пророк Йешайя намекает на тройственный характер благословении, произносимых в Рош Гашана, в следующем стихе:
«Ибо Г-сподь – наш Судья, Г-сподь – наш Законодатель, Г-сподь – наш Царь, Он спасет нас». (Йешайя, 33)
Пророк располагает эти понятия в интересующем его порядке. Он начинает с получения Торы, относящегося к близкой ему эпохе, с события, после которого мы стали народом, а Вс-вышний – нашим Судьей и Законодателем. Затем он возвращается к началу времен и называет Вс-вышнего Царем – ведь Его Царство существует с начала времен – и переходит к «последним временам», когда Он откроется миру и придет избавление; однако мы в наших молитвах следуем хронологическому порядку – «Царствования», «Напоминания» и «Шофары».
«Почему мудрецы все-таки поставили «Царствования» перед «Напоминаниями» и «Шофарами»? Потому что необходимо сначала поставить над собой Царя; лишь потом можно просить у Него милости, напоминать Ему о нас. Но как можно напомнить Ему о нас? При помощи шофара. Ибо есть только один шофар, о котором сказано (Йешайя, 27): «Вот, в тот день будут трубить в большой шофар». Кто же будет трубить? Ответ на этот вопрос мы находим у пророка Зехарии (Зехария, 9): «И Г-сподь Б-г затрубит в шофар». (Сифреи)
Рассказывают от имени одного праведника:
«Вс-вышний помнит все то, о чем забывает человек, но как бы забывает о том, что человек помнит. Что это может означать?
Если человек, согрешив, забыл о своем грехе и не раскаялся, Вс-вышний помнит о нем и наказывает за него; если же человек помнит о грехе, как царь Давид, сказавший: «Грехи мои всегда против меня», Вс-вышний не считает нужным помнить о нем, ибо он и так не забыт.
Человек, исполнивший заповедь, помнящий о ней и гордящийся своей праведностью, будет наказан – Вс-вышний не станет помнить о ней, ибо Ему ненавистны гордецы; однако тот, кто, выполнив заповедь, забудет об этом, будет вознагражден – Вс-вышний запомнит ее навсегда.
Рош Гашана – это первый день месяца Тишрей. В Храме в этот день приносили специальную жертву, посвященную началу месяца – Рош Ходеш. Однако в молитвах Шахаритп и Мусаф, произносимых в Рош Гашана, тот факт, что этот день – начало месяца, даже не упоминается.
Объясняют это следующим образом. Подобно тому, как царь, въезжая в город в сопровождении свиты, состоящей из вельмож, совершенно затмевает их всех, так Рош Ходеш, пришедший заодно с Рош Гашана, – праздник, недостойный упоминания. (Магарам из Ротенбурга)
Тому, кто молится в Рош Гашана в одиночестве, не следует читать Мусаф в первые три дневных часа, потому что это часы Суда. Именно в эти часы идолопоклонники более всего сердят Вс-вышнего.
Сказал рав Йосеф:
«Пусть человек, молящийся один в первый день Рош Гашана, не читает Мусаф в течение первых трех дневных часов, поскольку в это время ему может быть вынесен суровый приговор. Может быть, и общине не следует читать Мусаф в эти часы? Нет, община может молиться безбоязненно, ибо у нее всегда много заслуг. (Авода Зара, 4)
Рабби Амнон из Майнца был одним из величайших людей своего поколения. Он был богат, знатен и красив. Правитель Майнца и его советники уговаривали его принять христианство, но он не обращал внимания на эти уговоры.
Этот нажим продолжался много времени, и наконец рабби Амнон, желая на какое-то время от него освободиться, сказал: «Правитель, дай мне возможность уединиться на три дня, чтобы обдумать твое предложение».
Сразу же после этого он горько пожалел об этих словах, ибо в них как бы звучало сомнение: разве есть о чем думать, когда от тебя требуют предать истинного Б-га? Вернувшись домой, он больше не ел и не пил, и никакие утешения не помогали; рабби Амнон считал, что теперь ему предстоит суровое наказание в будущем мире.
Через три дня он ответил слугам правителя, что не прибудет во дворец. Тогда разгневанный правитель приказал доставить его силой.
Когда рабби Амнона привели, правитель сказал ему: «Что случилось, Амнон, почему ты не пришел в назначенный тобою самим срок?»
Амнон ответил: «Я сам вынесу себе приговор: отрежь язык, солгавший тебе!» (Рабби Амнон решил освятить Имя Вс-вышнего и принять наказание за свой проступок.)
Правитель ответил: «Я не трону язык, который так хорошо говорил. Я накажу ноги, не пришедшие по моему зову, а заодно и другие части твоего тела».
Злодей повелел отрубить рабби Амнону пальцы на руках и ногах. Их отрубали по одному суставу и каждый раз спрашивали: «Амнон, хочешь ли ты принять нашу веру?» Он неизменно отвечал отказом.
Когда пытка закончилась, правитель приказал отнести рабби Амнона домой на щите. Рядом с ним лежали его отрубленные пальцы.
Вскоре пришел Рош Гашана. Рабби Амнон попросил родных отнести его и его отрубленные пальцы, сохраненные в соли, в синагогу и поставить рядом с кантором. Когда кантор должен был произнести кдушу, рабби Амнон сказал: «Подожди немного, и я освящу великое Имя Вс-вышнего». Он произнес слова «Подтвердим Твою святость» и продолжил: «Подтвердим святость этого дня». Затем он произнес: «Воистину Ты – судья справедливый и уличающий», принимая тем самым приговор, лишивший его пальцев. И далее: «Он направляет человека и распоряжается всем живым» – то есть таков был Его приговор, вынесенный в Рош Гашана.
Произнеся эти слова, он скончался на глазах у молящихся. О нем сказано (Тегилим, 31): «Сколь благ Ты по отношению к тем, кто почитает Тебя».
Через три дня после смерти рабби Амнона он явился во сне рабби Клонимусу, повторил ему стих: «Подтвердим святость этого дня» и приказал распространить его во всех еврейских общинах в память о нем. Рабби Клонимус так и поступил.
Принято не спать днем в Рош Гашана, а вместо этого учить Тору или читать Псалмы. Тот, кто бездельничает в этот день, приравнивается к спящему.
Сказано в Иерусалимском Талмуде: «Тот, кто спал в Рош Гашана, проспал свою удачу».
Лишь тому, у кого настолько болит голова, что ему трудно будет сосредоточенно молиться во второй половине дня, дозволен короткий сон после полудня.
В молитву Минха, читаемую в послеобеденное время в Рош Гашана, входят отрывки Ашрей и Ува Лецийон (в субботу читают дополнительно фрагмент из недельной главы Торы), потом читают ту же молитву, что и в Шахарит, повторяют ее всей общиной вслед за кантором, и (если это не пятница и не суббота) произносят Авину, Малкейну. Сефардские евреи произносят Авину Малкейну даже в субботу.
После молитвы принято делать Ташлих. Для этого идут к воде, на берег моря или к реке. Если в городе нет ни моря, ни реки, то идут к колодцу, роднику или яме с дождевой водой и читают вслух следующий фрагмент из Книги Пророков: «Кто как Ты, Б-г, прощающий прегрешения, отпускающий грехи, совершенные остатком наследия Твоего, не гневающийся вечно, милостивый и прощающий. Он опять смилуется над нами, скроет наши беззакония. Ты бросаешь в глубины моря все наши грехи» (Миха, 7), а также другие стихи и Псалмы. Иногда вначале читают молитву, составленную великим раввином Хи-да. После этого трижды трясут краями одежды, как бы сбрасывая грехи в воду. Этот обычай подтверждается Писанием, говорящим: «Вытряхнул я полы свои и сказал: Так вытряхнет Б-г каждого...» (Нехемия, 5).
Ташлих напоминает нам и о заслугах праотцев.
Как известно, жертвоприношение Ицхака произошло в Рош Гашана. По дороге к горе Мориа Авраам и Ицхак оказались в середине глубокой реки, воды которой по наущению сатаны стали захлестывать их. Тогда Авраам сказал: «Властелин мира, эта вода погубит нас! Но если мы утонем – кто возвеличит Твое Имя?» И Вс-вышний немедленно спас их (Ялкут Ваира, 99).
Поэтому мы идем в Рош Гашана к морю или к реке, чтобы напомнить Вс-вышнему о тех, кто едва не утонул, исполняя заповедь.
Если первый день Рош Гашана выпадает на субботу, Ташлих делается после Минхи во второй день. В сефардских общинах делают Ташлих в первый день даже в субботу.
Законы и молитвы второго дня Рош Гашана не отличаются от законов и молитв первого дня, за исключением правил чтения Торы и Гафтары, как уже объяснялось выше.
Еще одна особенность второго дня заключается в том, что перед совершением кидуша в этот день принято подавать на стол плод, которого в этом году еще не ели, или надевать новую одежду, требующую благословения Шегехеяну. Благословляя Шегехеяну во время кидуша, следует имеет в виду и святость наступившего дня, и благодарность за новый плод или одежду. Дело в том, что, как мы уже знаем, обязательность благословения Шегехеяну во второй день праздника несколько проблематична.
Разумеется, и женщина, произносящая Шегехеяну, зажигая свечи во второй день, тоже должна иметь в виду плод или новую одежду. Тем не менее, если в распоряжении нет ни нового плода, ни новой одежды, Шегехеяну все равно произносится, по мнению большинства законодателей – во время кидуша и при зажигании свечей.
В сефардских общинах не произносит «Шегехеяну» перед трублением в шофар во второй день Рош Гашана.
Если второй день Рош Гашана – пятница, то накануне первого дня праздника, т.е. в среду до захода солнца, следует сделать Эрув Тавшилин. Это позволит приготовить в праздничный день все необходимое для субботы.
Как известно, еврейские мудрецы запретили готовить пищу на субботу в праздничные дни. Тем не менее, если приготовление субботней пищи началось накануне праздника, его можно продолжать и в праздник. Специальное действие, формализующее приготовление пищи, начинающееся до праздника и продолжающееся в праздник, называется Эрув (смешение) – оно как бы смешивает субботнюю пищу с праздничной.
Для того, чтобы совершить Эрув Тавшилин, необходимы кусок хлеба и немного вареной пищи. Накануне праздника человек берет в руки кусок хлеба размером по меньшей мере с яйцо, кладет рядом с ним кусок вареного мяса, рыбу или вареное яйцо и откладывает их на субботу, произнося следующее благословение: «Благословен Ты, который освятил нас Своими заповедями и повелел нам исполнять заповедь Эрува». (Эта заповедь, как и все другие, введенные мудрецами, была установлена в рамках полномочий, данных им Вс-вышним, поэтому в относящемся к ней благословении и говорится: «...Который повелел...») Затем произносят: «Благодаря этому [Эруву] да будет позволено нам печь, варить, сохранять и зажигать свет (от зажженной ранее свечи, ибо нельзя разводить новый огонь в праздничный день) и делать все необходимое в праздник, готовясь к субботе». Хлеб из Эрува принято благословлять во время субботней трапезы (ибо раз с помощью этого хлеба была выполнена одна заповедь, предпочтительно использовать именно его для исполнения другой).
Человек может, сделав Эрув, не только решить свои проблемы, но и помочь своим соседям. Даже не сделав Эрув Тавшилин, они все же смогут готовить в праздничный день на субботу.
Однако это возможно, только если кто-то из соседей забыл сделать Эрув. Если он не сделал его намеренно, например, предполагая провести субботу в другом доме, ему нельзя готовить в праздник субботнюю еду «за счет» чужого Эрува.
Каким же образом человек может позволить другим воспользоваться его Эрувом! Он передает хлеб и кусок вареной пищи одному из своих взрослых домочадцев (или даже несовершеннолетнему, если он не член его семьи), и говорит: «Я дарю эту пищу такому-то или таким-то при твоем посредстве». Затем он добавляет: «При помощи этого Эрува да будет позволено печь, варить и т.д... нам и всем живущим в этом городе». Таким образом, каждый еврей может и должен делать Эрув для жителей своего города и его окрестностей.
На следующий день после Рош Гашана, третьего Тишрей, наступает пост Гедальи, который упоминается в Книге Зехарии как «пост седьмого [месяца]» – ведь Тишрей – седьмой месяц года.
Если Рош Гашана выпадает на четверг и пятницу, пост переносится на воскресенье, потому что в субботу постятся только в Йом Кипур.
Пост продолжается от восхода солнца до появления первых звезд. Кантор включает в утреннюю молитву отрывок Ангину («Ответь нам»); при выносе свитка Торы читают, как в Рош Гашана, «Тринадцать Принципов Веры» и Ваяхалъ.
Этот пост был установлен мудрецами после смерти Гедальи, сына Ахикама, последнего правителя Иудеи, убитого Ишмаэлем, сыном Нетаньи, по наущению царя Аммона. Со смертью Гедальи погасла последняя искра еврейской государственности в Эрец Исраэль, едва тлевшая после разрушения Первого храма, множество евреев было убито, а остальные были изгнаны вавилонянами из страны или сами бежали из нее.
Когда Навухаднецар разрушил Храм и изгнал евреев в Вавилонию, он позволил незначительной части населения остаться в стране и поставил над ними Гедальягу, сына Ахикама. Узнав об этом, евреи, жившие в Моаве, Аммоне, Эдоме и других странах, вернулись в Израиль и занялись земледелием – обработкой виноградников, подаренных им Навухаднецаром.
Царь Аммона, ненавидевший евреев, подослал Ишмаэля, сына Нетаньи, для того, чтобы он убил Гедалью. Он прибыл к Гедалье в город Мицпе. Гедалья был предупрежден о заговоре, но не поверил этому предупреждению и принял Ишмаэля с почетом. Заговор удался. Ишмаэль убил Гедалью, большинство евреев, бывших с ним, и вавилонян, которых оставил при нем царь Вавилона. Оставшиеся в Израиле евреи испугались мести Навухаднецара и бежали в Египет.
В память об этих ужасных событиях мудрецы объявили день гибели Гедальи днем поста.
Существует мнение, что Гедалья был убит первого Тишрей, но поскольку в праздник нельзя поститься, пост начинается после Рош Гашана.
Про этот пост сказано (Рош Гашана, 18):
«Отсюда мы учим, что смерть праведника приравнивается к сожжению Дома Вс-вышнего, ибо так же, как был установлен пост в день разрушения Храма, он был установлен и в день смерти Гедальи».
Семь дней между Рош Гашана и Йом Кипуром называются «Десятью Днями Раскаяния» (хотя их всего семь), потому что они составляют главную часть десяти дней, отведенных на раскаяние: два дня Рош Гашана, Йом Кипур и семь дней между ними. Поскольку у Рош Гашана и Йом Кипура есть свои особые имена, «Десятью Днями Раскаяния» (или «Трепета») называют дни между ними. Они называются также «периодом между новолунием и десятым Тишрей» (Йом Кипуром).
Названия напоминают человеку о значении этих дней – периоде между двумя днями суда, Рош Гашана, когда выносится приговор, и Йом Кипуром, когда на нем ставят печать.
Вс-вышний любит Свой народ и желает не смерти грешника, а его раскаяния и возвращения на праведный путь. Поэтому Он установил дни, когда Он особенно близок к нам и немедленно принимает раскаяние, как сказано у Пророков (Йешайа, 55): «Ищите Г-спода, когда можно найти Его, призывайте Его, когда Он близко».
Мудрецы объясняют: «Мы знаем, что иногда можно найти Г-спода, а иногда нельзя; иногда Он близко, а иногда далеко. Когда Он близко и Его можно найти? В течение десяти дней между Рош Гашана и Йом Кипуром».
Поэтому, хотя молитва и раскаяние помогают всегда, в эти десять дней они наиболее уместны и принимаются без промедления.
В эти дни произносят дополнительные молитвы, читают Слихот и выполняют заповеди более усердно, чем в любое другое время года.
Из страха перед Судом в эти дни не допускают к клятве тяжущихся в земном суде; судьи не отлучают тех, кто этого заслуживает, рассчитывая, что он раскается в Йом Кипур. Принято также не устраивать в это время свадеб.
Все эти десять дней, от вечерней молитвы в первый день Рош Гашана до молитвы Неила в конце Йом Кипура, вносят небольшое изменение в текст Кадиша: говорят в нем «выше и выше», а не просто «выше», как круглый год.
Сказано в Йерушалми (Иерусалимском Талмуде, Шабот, 1): «Рабби Хийа сказал Раву: Если ты можешь садится за стол только в состоянии ритуальной чистоты в течение всего года – то так и поступай, если нет – делай это семь дней в году».
Ави Гаэзри комментирует: «Мои святые учителя сообщили мне, что эти семь дней – неделя между Рош Гашана и Йом Кипуром».
Порядок молитвы в эти дни остается прежним, но к ней добавляются фрагменты: «Запомни нас для жизни» и «Кто подобен Тебе» в двух первых благословениях, а в двух последних – «И запиши» и «В книге...» Если молящийся забыл произнести эти слова, ему не нужно возвращаться к ним.
В конце благословения «Ты свят» говорится «Святой Царь», а не «Святой Г-сподь», и забывший произнести эти слова должен начать молитву сначала. Благословение «Верни наших судей» заканчивается словами «Царь и Судья» вместо обычных «Царь, любящий суд и справедливость», но тот, кто совершит ошибку, не должен повторять благословение, ибо и в обычном тексте содержится упоминание о Суде. Во все дни, кроме субботы, в Шахарите и Минхе читают молитву Авину Малкейну – «Отец наш, Царь наш».
Дважды в день, утром и вечером (в вечерней молитве Маарив), читают Псалом Давида «Господь – свет мой и спасение мое». Некоторые читают его днем, а не вечером.
Его читают с начала месяца Элула и до Шмини Ацерет. Во многих сефардских общинах читают этот Псалом весь год (исключая субботу).
Раскаяние может искупить любой грех. Даже тот, кто грешил всю жизнь, будет полностью прощен, если он раскаялся в последнюю минуту жизни, как сказано (Йехезкелъ, 33): «И злодеяния нечестивого не будут преткновением ему в день раскаяния в своих беззакониях».
Неверно, что раскаяние искупает только грехи, совершенные «физически», такие как грабеж, кража и т.д. Точно так же человек может и должен вспомнить свои дурные мысли и намерения и раскаяться в том, что он гневался, завидовал, ненавидел, жаждал богатства.
Словом, он должен раскаяться во всем, как сказано в Танахе (Йешайа, 55): «Оставит нечестивый путь свой, и человек несправедливый – помыслы свои».
Эти помыслы могут быть страшнее греховных деяний, ибо человеку труднее раскаяться в них.
Особенно важно раскаяться в греховных поступках и помыслах, ставших частью повседневной жизни, не откладывая раскаяние на будущее, дабы не стать одним из тех, кто все время повторяет: «Я согрешу, раскаюсь, опять согрешу и опять раскаюсь». О таких людях мудрецы сказали, что им так и не удается раскаяться.
Тот, кто, привыкнув к греху, сумеет вырвать его из себя и раскается в нем, будет угоден Вс-вышнему не меньше, чем тот, кто принесет жертву в Храме, и награда его будет велика. Ибо чем сильнее человек сросся с грехом, тем труднее его оставить, тем глубже раскаяние и тем больше награда.
Это же относится к месту, времени и возрасту человека.
Если в каком-то городе один грех распространен больше, чем другие, то искоренить его важнее всего и раскаяние в нем в глазах Вс-вышнего ценнее других добрых дел. Тому, кто раскается в нем, Вс-вышний поможет раскаяться во всех остальных грехах. Тому же, кто закоснеет в нем, не помогут на Суде тысячи добрых дел. Он подобен человеку, окунающемуся в микву, держа в руке нечистое насекомое.
Если какой-то грех больше других распространен в некую эпоху, людям этой эпохи необходимо прежде всего искоренить его в себе и раскаяться в нем. Это раскаяние может стать решающим в День Суда, когда Вс-вышний будет судить людей целого поколения.
То же самое и с человеческим возрастом.
В детстве человек ведет себя не так, как в юности, в юности – не так, как в зрелом возрасте. В каждый из этих периодов йецер гара – недоброе начало, стремление к злу, живущее в каждом человеке, – подталкивает его к различным грехам. Поэтому необходимо знать, к каким грехам человек склонен в данный момент, в данном возрасте, более всего, искоренить их и раскаяться в них.
Самые прекрасные и возвышенные вещи на свете – это правда и мир. Это важно знать всем, особенно молодым людям. Те, кто воспитывает в себе любовь к этим категориям, редко совершают дурные поступки.
Даже закоренелые грешники, решившие говорить только правду и добиваться мира, удостаиваются после этого раскаяться в своих грехах и искоренить их.
В наше время, когда очень многие люди закоснели во лжи и привыкли враждовать друг с другом, особенно важно, чтобы свой путь к раскаянию они начали с отказа именно от этих грехов.
Некогда жил великий грешник, совершивший множество преступлений. Однажды в нем пробудилось желание раскаяться, но он не знал, что ему теперь делать. Тогда он обратился к знаменитому праведнику и сказал ему:
«Я нарушил почти все законы Торы. Научи меня раскаянию, чтобы я мог искупить свои грехи и никогда больше не вернулся к ним.»
Праведник спросил: «Пойдешь ли ты по пути раскаяния, если он окажется трудным и тернистым?»
«Да, – ответил злодей, – пойду, даже если мне придется прыгнуть в пылающую печь.»
«Путь, который я тебе укажу, – сказал праведник, – куда труднее.»
Он дал злодею следующее указание: «Возвращайся домой и делай все, что захочешь, но если тебя спросят, что ты делал, говори только правду, ничего не скрывая».
Злодей начал жить согласно этому указанию. Вскоре он решил совершить кражу, но заколебался: «Если меня заподозрят в краже и допросят, мне придется признаться и я попаду за решетку!» От кражи пришлось воздержаться.
Клятва, данная праведнику, удержала его от множества преступлений. Как-то раз он все-таки поддался соблазну и украл, но, попавшись, сразу же сознался. После этого он навсегда бросил свою преступную деятельность.
Правда удерживает от греха и приводит человека к раскаянию вернее, чем пост и воздержание.
Так же, как любовь к правде удерживает человека от греха, стремление к миру подталкивает его к добрым делам. Тот, кто стремится к миру и поддерживает добрые отношения с окружающими его людьми, обязательно перенимает у них их положительные черты. Они, в свою очередь, учатся у него добру. Таким образом он помогает и себе, и окружающим.
Настоящее раскаяние обязательно включает полное расставание с грехом. Тот, кто оставил путь греха на некоторое время, но потом вернулся к нему, получит, конечно, награду за свое воздержание, но ни в коем случае не будет считаться раскаявшимся. Его прежние грехи не будут прощены, потому что он не расстался с ними.
Раскаяние – одна из важнейших сторон человеческой жизни, поэтому каждый человек должен спрашивать себя, исполнил ли он заповедь раскаяния. Может быть, его новые грехи берут начало в старых, в которых он не раскаялся?
Поэтому многие благочестивые евреи каждый год в Десять Дней Раскаяния избавляются от одной из своих слабостей с тем, чтобы больше никогда к ней не вернуться.
Даже если раскаявшемуся удалось искоренить незначительный недостаток, его раскаяние в нем очень важно, поскольку раз недостаток искоренен окончательно, в будущем человек сможет устоять перед искушением. Значит, его раскаяние было полноценным!
Этот обычай может стать достоянием всех нас. Помимо угрызений совести за совершенные проступки, необходимо в первые дни каждого года бесповоротно искоренять наши дурные привычки, завершая таким образом обязательный путь к раскаянию.
Раскаяние приближает к Вс-вышнему даже людей, далеких от Него. Вчерашний грешник, раскаявшись, становится одним из любимых Его сыновей.
Все пророки требовали от сынов Израиля раскаяться, ибо для грешника раскаяние – единственное спасение.
Тора обещает, что в конце времен все евреи раскаются и будут спасены (Дварим, 30): «И будет, когда сбудутся эти слова... И обратишься ты к Г-споду Б-гу твоему... Тогда возвратит Г-сподь Б-г твой изгнанников твоих и смилуется над тобой, и опять соберет тебя из всех народов, по которым тебя рассеял...» (Ромбам)
Наши мудрецы сказали о раскаянии:
«Туда, где стоят раскаявшиеся, не могут попасть даже праведники». (Брахот, 34)
«Сила раскаяние такова, что оно превращает грехи в заслуги». (Йома, 81)
«Когда Мудрость спросили, какое наказание ждет грешников, она ответила: «Их грехи будут их преследовать». [На тот же вопрос] Вс-вышний ответил: «Они раскаются». (Йерушалми, Макот, 2)
«Раскаявшийся награждается так же, как тот, кто пришел в Иерусалим, построил Храм, воздвиг жертвенник и принес на нем все предписанные Торой жертвы». (Ваикра Раба, 7)
«Первый же росток раскаяния поднимает человека не на десять, не на двадцать и даже не на сто миль [к небу]. Он достигает не первого и не второго Неба, а подножия Трона Вс-вышнего». (Псикта Рабати 44)
«Как велика сила раскаяния! Оно делает человека царем над всем миром, надевает на его голову корону, излечивает все болезни и спасает от всех бед».( Тана Дебей Элиягу Раба, 18)
Рабби Элиэзер сказал:
«На следующий день после изгнания из рая Адам вошел в воды Тихона. Он простоял по шею в воде несколько недель, пока тело его не стало подобно решету. Тогда Адам сказал: «Вс-вышний – прими мое раскаяние и прости мой грех.»
Пример раскаяния подал царь Израиля (Северного царства со столицей в Шомроне) Ахав, совершивший много страшных преступлений. Это о нем Танах сказал: «Ты убил – и хочешь наследовать!»
Раскаявшись, он призвал к себе царя Иудеи (Южного царства со столицей в Иерусалиме) Йегошафата, чтобы тот наносил ему сорок ударов каждый день. Ахав постился, молился и учил Тору и больше не вернулся на путь греха.
Раскаяние царя Ахава было принято Вс-вышним, как сказано: «Ты видел, что тот, кто склонился передо Мной, удостоился ответа».
Раскаяние не может искупить зло, причиненное одним человеком другому, пока обиженный не простит обидчика. Поэтому принято, что в Дни Раскаяния еврей просит прощения у всех своих знакомых из опасения, что чем-то обидел их в течение года. Все это – если он не помнит о причиненной им обиде. Если же он знает, что обидел другого человека, он не должен успокаиваться, пока тот его полностью не простит.
Наши мудрецы рассказывают:
«Однажды рабби Аба, сидевший у ворот Лода, увидел утомленного путника. Он остановился у развалин старого дома и заснул в его тени. Неожиданно из развалин выползла ядовитая змея, но не успела она подползти к спящему, как какое-то дикое животное выскочило вслед за змеей и убило ее.
Проснувшись, путник увидел мертвую змею и решил уйти с этого места. Как только он сделал несколько шагов, стена старого дома рухнула на то место, где он только что лежал.
Рабби Аба сказал путнику: «У тебя наверняка есть какие-то необыкновенные заслуги – ведь Вс-вышний только что сделал для тебя два чуда.»
Путник ответил: «Я никогда не оставил непрощенным ни одного человека, причинившего мне вред. Даже если мне не удавалось примириться с ним немедленно, я никогда не засыпал, не простив его и не забыв о сделанном им зле. Более того – я всегда старался оказать ему услугу.»
Рабби Аба заплакал и сказал: «Этот человек заслуживает двойного чуда! Он ведет себя благороднее, чем Йосеф, который простил братьев, продавших его в рабство, поскольку прощает всех своих врагов без исключения». (Зогар, Микец)
Знаменитый рабби Шимон бен Лакиш в молодости был разбойником. Затем он раскаялся в своих грехах, вернулся к Вс-вышнему, постился и молился, учил Тору и исполнял заповеди, и его раскаяние было принято.
В одно время с ним умерли два разбойника, некогда – его сообщники. Рабби Шимон попал в Ган Эден, а оба разбойника – в ад.
Они обратились к Вс-вышнему: «Неужели Ты отдаешь одним предпочтение перед другими?»
Вс-вышний ответил: «Он раскаялся, а вы нет».
«Мы тоже раскаиваемся,» – заявили они.
Вс-вышний ответил: «Невозможно раскаяться после смерти».
На что это похоже? На человека, отплывающего на корабле. Он должен запастись всем необходимым на суше – в открытом море он уже ничего не достанет. Так и человек, не раскаявшийся при жизни, уже не сможет раскаяться после смерти.
По словам рабби Элиэзера, человек должен раскаяться за день до смерти. Но ведь он не знает, когда умрет! Поэтому-то человек должен рассматривать каждый день своей жизни как самый последний и проводить всю свою жизнь в раскаянии. (Шабат, 153)
Рассказывают такую историю:
«Один человек путешествовал со своим маленьким сыном. В труднопроходимых местах он брал сына на плечи и подолгу нес его. Однажды вечером они подошли к крепости. Ворота были уже заперты, открытыми оставались только узкие бойницы в стене. Отец обратился к сыну: «До сих пор я оберегал тебя и нес тебя на плечах. Теперь твоя очередь преодолевать трудности. Мы сможем войти в город, только если ты поднимешься по стене, влезешь в бойницу и отворишь ворота изнутри.»
Обычно люди не обременяют детей своими заботами и проблемами. Но только они могут помочь родителям, когда небесные ворота оказываются запертыми и не дают их молитвам подняться к Вс-вышнему.
После разрушения Храма Вс-вышний затруднил доступ к Себе, и только молитвы маленьких детей могут отворить ворота милосердия.» (Магид из Дубна)
Еще одна история:
«Один юноша был опасно болен. Отец истратил много денег на лечение, но врачи не смогли ему помочь. Осталось лишь одно средство – воззвать к Вс-вышнему, лучшему из врачей.
Отец юноши собрал всех своих друзей, чтобы они молились за его сына.
Потом он сказал больному:
«Мой дорогой сын! Все заботы сыновей лежат на плечах отцов, но это относится лишь к тому, что можно приобрести за деньги. Когда я думал, что деньги могут тебя спасти, я тратил их, не жалея, и не тревожил тебя. Но теперь врачи подняли руки. Помочь себе можешь только ты сам. Плачь и взывай к Вс-вышнему, ибо слезы больного трогают Его больше, чем слезы, пролитые за него другими. Излей свою душу перед Вс-вышним, и Он сжалится над тобой.»
Этот пример вновь показывает: когда нам остается только просите Вс-вышнего о помощи, плач ребенка ценнее и весомее, чем молитвы взрослых.» (Магид из Дубна)
Суббота, приходящаяся на период между Рош Гашана и Йом Кипуром, называется Шабат Шува. В нее читают в синагоге Гафтару «Шува, Исраэлъ» («Вернись, Израиль» – Гошеа, 14). Ее называют также «субботой раскаяния».
Молитвы в эту субботу отличаются от обычных только тем, что к ним добавляются (шепотом) слова, которые произносят все Десять Дней Раскаяния. Молитва Авину, Малкейну не читается. В молитву Маген Авот, произносимую в субботний вечер, вставляют слова «Святой Царь».
В эту субботу раввины всех общин Израиля выступают в синагогах и разъясняют необходимость раскаяния и тяжесть наказания, которому подвергнутся те, кто будет упорствовать в своих заблуждениях. В наших книгах написано, что в то время, когда раввин выступает перед своими слушателями, Вс-вышний прощает их грехи.
В эту субботу следует особенно остерегаться праздности, бесцельного времяпрепровождения и неподобающих разговоров. Она должна быть посвящена самоанализу и мыслям о раскаянии.
«Вернись, Израиль, – [прямо] к Г-споду Б-гу твоему,» – говорит Танах. Эти слова означают, что, так же как нет на свете ни одного праведника, освобожденного от заповеди раскаяния, нет ни одного злодея, которому раскаяние не помогло бы спастись. Они относятся даже к величайшим из сыновей Израиля, раскаяние которых доходит до Трона Вс-вышнего, и к самым страшным преступникам, отрицающим законы Торы и Провидение – ибо и к ним обращается Вс-вышний, говоря: «Вернись... [прямо] к Г-споду Б-гу твоему».
Рабби Йегуда, сын рабби Симона, сказал: «Вернись... [прямо] к Г-споду Б-гу твоему» – даже если ты отвергал Его существование.
Рабби Элазар сказал: «Обычно, если один человек оскорбил другого при свидетелях, а потом приходит просить прощения, обиженный отвечает: «Ты оскорбил меня публично, а прощения просишь при закрытых дверях? Приведи тех, кто слышал, как ты меня оскорбил, и проси прощения при них.» Но Вс-вышний говорит всем грешникам, даже тем, кто при всех хулил его имя: «Раскайся в своем сердце; никто, кроме нас об этом не узнает, а Я приму Твое раскаяние.»
Накануне Йом Кипура принято совершать обряд Капарот (искупления).
Если по каким-то причинам сделать Капарот в этот день невозможно, их делают на день раньше. Каждый мужчина приобретает живого петуха, а каждая женщина – курицу. Желательно, чтобы эти птицы были белыми, ибо в Танахе написано (Йешайя, 1): «Даже если грехи ваши красны, как пурпур, они станут белыми».
Если невозможно достать петуха, разрешается приобрести для этой цели гуся или других кашерных птиц, животных и даже рыб. Запрещается использовать для Капарот только голубей, ибо в Храме голуби приносились в жертву, и люди могут ошибочно подумать, что совершается жертвоприношение.
Беременная женщина должна приобрести для Капарот и петуха, и курицу.
Взяв птицу в правую руку, читают установленный мудрецами текст, а затем вращают ею над головой, говоря: «Это – моя замена, мой заместитель, мое искупление. Этот петух умрет, а мне предстоит долгая, добрая и мирная жизнь.» Эти слова произносятся трижды.
Вращая петуха, необходимо держать его левой рукой, а правую положить ему на голову в память о жертвах в Храме. Когда там приносилась в жертву животное, его владелец должен был положить правую руку ему на голову, как сказано (Ваикра, 1): «И возложит он свою [правую] руку на голову жертвы...»
Не следует думать, что тому, кто совершает Капарот, прощаются все грехи. Даже само значение слова Капора – искупление – в данном случае несколько изменено. Его нужно понимать так же, как в словах пророка (Йешайя, 43): «За тебя отдам Я Египет», то есть – «вместо тебя», «в качестве выкупа». В данном случае имеется в виду, что как бы за нас, вместо нас, умирает петух. Главное назначение этого обычая – побудить людей к раскаянию, заставить их понять, что если они не раскаются, то, может быть, им будет вынесен очень суровый приговор.
Затем петуха режут и выбрасывают его внутренности во двор или на крышу, где их могут склевать птицы. Как известно, куры таскают зерно с чужих дворов и их желудки набиты ворованной пищей, а от ворованного следует держаться подальше.
Кроме того, нам следует хотя бы иногда проявлять заботу о диких птицах. Хотя об их пропитании заботится сам Вс-вышний, нам тоже заповедано заботиться о них и жалеть их, как сказано (Тегилим, 145): «И милосердие Его – на всех его творениях». В эти дни, когда мы взываем к Его милосердию, нам самим следует быть милосердными, как учат мудрецы: «Будь милосерден с другими – удостоишься милосердия сам».
Принято выкупать мясо Капарот и раздавать вырученные деньги бедным. Некоторые не продают мясо, а отдают его бедным.
В утреннюю молитву не включается псалом Мизмор Летода, потому что обычно мы читаем его как бы вместо благодарственной жертвы, которая накануне Йом Кипура не приносилась. Дело в том, что мясо этой жертвы можно было есть до полуночи, а пост, наступающий с началом Йом Кипура, – после захода солнца – сокращал этот период настолько, что возникало серьезное опасение, что мясо останется несъеденным.
Накануне Йом Кипура не читают Слихот, не постятся (даже после дурного сна), не читают Таханун, Авину, Малкейну и некоторые Псалмы, поскольку Йом Кипур – один из самым больших праздников года.
Те, кто не совершил расторжение данных им за год обетов накануне Рош Гашана в присутствии бейт-дина, делает это накануне Йом Кипура, после утренней молитвы.
К молитве Минха добавляют Седер Выдуй (исповедь).
Этот обычай был установлен ввиду того, что Вс-вышний прощает в Йом Кипур грехи лишь тех, кто раскаялся в своих проступках, а исповедь является одним необходимым условием раскаяния. Поэтому принято исповедоваться уже в Минхе – на случай, если состояние здоровья помешает человеку исповедаться непосредственно в Йом Кипур.
В Дни Трепета принято раздавать больше денег, чем обычно, а накануне Йом Кипура – еще больше. Благотворительность может спасти человека от сурового приговора. Талмуд и другие книги приводят много таких примеров.
Существует заповедь есть и пить накануне Йом Кипура. В Торе сказано: «Изнуряйте себя вечером девятого [Тишрей]». Но ведь пост наступает десятого, а не девятого числа!
Наши мудрецы объясняют: тому, кто ест девятого и постится десятого Тишрей, это вменяется в заслугу так же, как если бы он постился в течение обоих дней.
Кроме того, поскольку с Йом Кипуром связано множество заповедей, необходимо устроить в их честь праздничную трапезу. Устроить ее в Йом Кипур невозможно, поэтому ее устраивают накануне.
Не следует забывать и о том, что в Йом Кипур нам предстоит сосредоточенно молиться в течение многих часов подряд и перед этим необходимо набраться сил.
«Вс-вышний в своей любви к Израилю заповедал ему поститься один день в году, чтобы он мог искупить свои грехи, а перед этим пить и есть досыта, чтобы пост не был ему во вред.» (Тур, Гилхот Йом Кипур, 604)
Утром накануне Йом Кипура принято есть рыбные блюда.
Рабби Танхума рассказывал: «Некий еврей-портной, живший в Риме, отправился накануне Йом Кипура в лавку за рыбой. В лавке была только одна, последняя, рыба, и ее хотел купить слуга одного знатного римлянина для своего господина.
После длительной торговли еврей добился своего и купил рыбу за баснословную цену – 12 динаров.
За завтраком вельможа спросил своего слугу: «Почему на столе нет рыбы?»
Слуга ответил: «В лавке была лишь одна рыба, и я хотел ее купить. Но один еврей готов был заплатить за нее невероятную цену. Мы долго торговались, и в конце концов он купил ее за 12 динаров – я не решился предложить больше.»
Римлянин пригласил к себе портного и спросил: «Почему ты, простой портной, не уступил мне эту рыбу и заплатил за нее столько денег только для того, чтобы она не досталась моему слуге?»
Еврей ответил: «У нас есть один день в году, когда искупаются все наши грехи. Разве мы не обязаны чтить его?»
«Разумеется, обязаны» – ответил римлянин и отпустил еврея с миром.
Когда он пришел домой и разрезал столь дорого доставшуюся ему рыбу, он нашел в ее внутренностях драгоценный перстень, стоивший целое состояние. Он продал его и жил на вырученные деньги до конца своих дней».
Наши мудрецы учат: накануне Йом Кипура следует есть только легкие блюда, чтобы хорошо чувствовать себя в течение долгого поста.
Каждый человек должен очиститься, совершив погружение в микву накануне Йом Кипура. Этот обычай установлен еще пророками.
Многие мудрецы считают, что обычай совершать погружение в микву накануне Йом Кипура – заповедь, требующая специального благословения, но, согласно мнению большинства наших учителей, произносить благословение не следует, во всяком случае, в наше время.
После молитвы Минха принято устраивать Сеуда Мафсекет – разделяющую трапезу. Ее надо закончить по крайней мере за полчаса до захода солнца, чтобы успеть прочитать биркат гамазон (благословение после трапезы), а также дойти до синагоги до начала чтения Кол Нидрей, к которому приступают непосредственно перед заходом солнца.
Эта трапеза должна состоять только из легких блюд. В нее не включают рыбу, чеснок и опьяняющие напитки.
Перед биркат гамазон, завершающим Сеуда Мафсекет, читают Псалом «Шир Гамаалот («Песнь ступеней») – когда вернул Г-сподь пленников Пиона». При этом следует думать о том, что до сих пор не наступило полное спасение, весь еврейский народ еще не вернулся с песней в Цион, еще не отстроен Храм и не пришел Машиах. Необходимо еще раз задуматься о значении наступающего дня.
В честь наступающего праздника надевают чистые одежды и зажигают свечи. При этом произносятся два благословения: «Благословен Ты... заповедавший зажигать свечи в Йом Кипур», и «Благословен Ты... давший нам дожить... до этого дня» – Шегехеяну.
Родители благословляют своих детей – чаще всего следующими словами: «Да удостоит тебя Б-г стать таким, как Эфраим и Менаше» (мальчиков) или «...как Ривка, Рахель и Лея» (девочек).
Йом Кипур – не только день поста. Запрещены и все остальные физические удовольствия. Поэтому запрещено умываться (даже холодной водой) и носить кожаную обувь. Можно надеть ботинки из резины, пластика или ткани.
Наши мудрецы объяснили, что в Йом Кипур действуют пять запретов: на еду и питье, на умывание, на умащение кожи, на ношение кожаной обуви и на сближение с женщиной.
Эти пять запретов как бы противопоставлены Пятикнижию (чтобы принять Тору в ее полноте, необходимо устранить преграду, воздвигаемую естественной тягой человека к физическим наслаждениям), а также пяти органам чувств, с помощью которых человек выполняет или нарушает заповеди, пяти упоминаниям слова нефеш (душа) в главе Торы, рассказывающей о Йом Кипуре, пяти погружения^ первосвященника в микву в Йом Кипур и пяти молитвам этого дня – Маарив, Шахарит, Мусаф, Минха и Неила.
Вс-вышний в милосердии своем хочет раскаяния грешника, а не его смерти. Поэтому Он открывает в Рош Гашана ворота раскаяния и оставляет их открытыми вплоть до завершения Йом Кипура.
Каждый из нас должен раскаяться в своих грехах и выполнить в эти дня как можно больше заповедей, чтобы предстать очищенным перед Вс-вышним в этот святой день, как сказано: «Очистите себя перед Г-сподом».
Ошибаются те, кто думают, что, исполняя изо дня в день заповеди, связанные с повседневной жизнью (накладывая тфилин, надевая цицит, читая все положенные молитвы и т.д.), они автоматически приобретают «положительный счет», то есть заслуг у них больше, чем проступков.
Ошибаются и те, кто думают, что нужно раскаяться только в самых страшных грехах: идолопоклонстве, убийстве, прелюбодеянии, нарушении субботних запретов и т.д. За человеком могут числиться и другие, столь же тяжелые проступки, в том числе и такие, которые на земле не считаются преступлениями.
Наши мудрецы учат, что злословие может быть даже страшнее, чем идолопоклонство или убийство. К тому же это очень распространенный проступок, и почти все совершают его более или менее часто. Ведь даже тот, кто говорит: «У такого-то человека в доме всегда горит огонь», не вполне чист в этом отношении.
О том, что злословие – величайший грех, мы можем судить из того, что при помощи злословия Змей, соблазнивший Адама и Хаву, принес всему миру страшные бедствия.
Но существует и множество других запретов, которые люди нарушают тысячи и тысячи раз. Это, например, напрасные и ложные клятвы – проступок, сравниваемый Талмудом с идолопоклонством. А ведь только об этом грехе (напрасной или лживой клятве с упоминанием имени Вс-вышнего) сказано в Торе: «Г-сподь не очистит от греха того, кто произносит Его Имя понапрасну».
Большинство людей привыкли к этим и другим серьезным грехам. Они обижают и угнетают других, радуются их трудностям и позору. Следует помнить – тот, кто обижает вдову или сироту, приговаривается Небом к смерти, ибо сказано: «Вдов и сирот не притесняйте». Многие люди занимаются замаскированным ростовщичеством, хотя Тора и запрещает давать деньги взаймы под проценты. Все это – не говоря уже о таких проступках, как ненависть, гнев, лесть, паясничанье, пустая трата времени, деловые разговоры в субботу и праздники. Даже самые большие знатоки Торы без труда обнаружат, что и они повинны в такого рода проступках, самым серьезным из которых является пренебрежение изучением Торы.
Поэтому наши мудрецы постановили трубить в шофар в течение всего месяца Элул, как бы предупреждая каждого из нас о близости Суда, на котором будет вынесен приговор после изучения «личного дела», в которое занесено все наши мысли и поступки.
Даже представ на суде перед царем из плоти и крови, человек трясется от страха. А ведь, как сказал рабби Йоханан бен Заккай, «...даже если царь отберет все мое имущество, это не окончательный приговор, ибо я могу нажить новое. Если он посадит меня в тюрьму, это еще не конец – его преемник может меня освободить. Даже если он казнит меня, он убьет только тело – душа возвратится к Вс-вышнему. Что же должен чувствовать человек, который вместе со сыновьями и всем, что у него есть, предстает перед Царем царей. Ведь если Он обречет его на бедность, он будет беден вечно, если Он накажет его мучениями, это будут вечные мучения, а если Он уничтожит его душу – ничто ее не воскресит. Насколько же неразумны те, кто даже эти дни, Дни Раскаяния, проводят за повседневными занятиями, не думая о Суде, который их ждет».
Поэтому каждый человек должен уделять часть своего времени днем и ночью размышлениям о раскаянии; уединившись, изливать душу перед Творцом и каяться в совершенных за год грехах. Необходимо тщательнее выполнять заповеди и изучать Тору больше и прилежнее, чем в течение всего остального года, а также стараться совершить как можно больше добрых дел.
Раскаяние перед Йом Кипуром – особая, отдельная заповедь Торы, как сказано: «Очистите себя перед Г-сподом». Поэтому в эти десять дней человеку следует принять дополнительные обязательства, даже если он и не выполняет их в течение года. Так многие евреи, которые обычно едят хлеб, испеченный неевреями, в течение этих десяти дней покупают только еврейский хлеб или даже пекут его сами.
Следует обратить особое внимание на проступки, которыми мы обижаем других людей (или наносим им ущерб), поскольку такой грех не может быть искуплен даже в Йом Кипур до тех пор, пока причиненный ущерб не будет возмещен, а обиженный не простит обидчика. Прощение – в руках обиженного, и никакие жертвы или добрые дела, совершенные обидчиком, не могут его заменить.
Мишна (Бава Кама, 110) учит: «Принес искупительную жертву до того, как вернул украденное – не искупил грех». Тот, кто совершает проступок, причиняющий ущерб другому человеку, провинился как перед обиженным человеком, так и перед Вс-вышним. Поэтому он нуждается в прощении обоих. Лишь после того, как его простит тот, кому он нанес ущерб, останется только грех перед Вс-вышним, от которого может спасти раскаяние.
Царь Давид в 51-ом Псалме, Псалме раскаяния, сказал: «Лишь перед Тобой я согрешил», – значит, Вс-вышний может его простить, он не должен просить прощения за этот грех у людей.
Есть люди, которые по ошибке отдают бедным (или на общественные нужды) незаконно приобретенное ими имущество. Это – большая ошибка, как сказано: «Передача из рук в руки не смывает зло». Мудрецы требуют передать украденные ценности на общественные нужды лишь в том случае, когда никому, в том числе и похитителю, неизвестно, кому они принадлежат и кому их следует вернуть. В любом другом случае их следует вернуть владельцу или его наследникам.
После этого необходимо раскаяться в грехе и молить Вс-вышнего о прощении, поскольку искреннее раскаяние, сопровождаемое исповедью – признанием в проступке – подобно искупительной жертве, как сказано: «Б-г не оттолкнет разбитое сердце». Наши мудрецы сказали, что принесение искупительной жертвы без раскаяния не искупало грех: «Жертва злодея – мерзость». Это значит, что настоящее раскаяние неотделимо от сокрушения о грехе.
Многие считают, что в Йом Кипур им автоматически отпускаются все грехи, и поэтому в течение всего года грешат без счета. Зато все Десять Дней Раскаяния они молятся и постятся, а в Йом Кипур вообще не выходят из синагоги. Это – яркий пример того, на что толкает человека йецер гара, дурное начало, о котором сказано: «Идущий за ним – как бык, который неожиданно попадает на бойню», – ведь бык, которого откармливают на убой, считает, что еда пойдет ему на пользу. Теперь мы видим, как ошибаются эти люди. Даже если бы Йом Кипур искупал грехи без раскаяния, это касалось бы только случайных, несистематических нарушений. Невозможно представить, чтобы Йом Кипур искупал проступки нераскаявшегося человека, который, греша, говорит: «В Йом Кипур все будет искуплено!»
Поэтому пусть человек не полагается на искупительную силу Йом Кипура, пусть все дни в году будут для него как Йом Кипур, а в Дни Трепета он будет вдвойне строго следить за своими мыслями и поступками.
Необходимо ходить в эти дни в синагогу и в бейт мидраш («дом учения») и внимательно слушать все, что будут говорить раввины и учителя Торы о раскаянии и правилах поведения.
Каждый человек обязан изо дня в день изучать Книги Мусар, рассказывающие о том, как должен вести и усовершенствовать себя каждый еврей, и учащие нас бояться Вс-вышнего и почитать Его.
Это необходимо делать, даже если в результате у него останется меньше времени для изучения других разделов Торы, ибо, как говорит Мишна (Авот, 3), «Там, где нет страха перед Вс-вышним – нет мудрости». Ведь малообразованный, но Б-гобоязненный человек предпочтительнее ученого, не знающего, что такое страх перед Вс-вышним.
Человек обязан посвятить все свободное время изучению Торы, с тем, чтобы, изучая ее, готовиться исполнить все то, что она заповедывает, а не просто из любопытства или ради уважения окружающих. Только тогда его учение будет угодно Вс-вышнему.
Принято надевать в Йом Кипур белую одежду. Белую – поскольку такую одежду носят ангелы, служащие Вс-вышнему.
Чаще всего одевают поверх одежды китель – белый халат, похожий на саван. Он напоминает о дне смерти и необходимости раскаяния.
Китель не украшают золотом, чтобы оно не напоминало об истории с «золотым тельцом», но его принято расшивать серебром.
Вечером в Йом Кипур молятся, облачившись в талит. Поскольку в темное время суток нельзя произнести благословение на талит, его необходимо надеть еще раз днем.
Почти повсеместно принято перед Кол Нидрей читать молитву Зака (чистую). Ее составил автор книги Хайей Адам. Эта молитва действительно очищает сердца тех, кто ее произносит, и готовит их к встрече Йом Кипура в чистоте и святости.
Эта молитва посвящена принятию поста и других законов Йом Кипура и необходимости раскаяния. Но самое главное – она приносит взаимное прощение всем, кто нанес ущерб другим людям.
Сердце каждого еврея открыто для раскаяния, однако на его пути стоит множество препятствий. Большинство из них – это грехи перед другими людьми, которые невозможно искупить, если не получить у них прощения.
Но где можно найти всех обиженных нами, чтобы попросить у них прощения!
Тут и приходит на помощь молитва Зака. Она вкладывает в наши уста слова прощения всем, кто причинил нам вред, устраняет препятствия, мешающие искуплению грехов, и открывает врата милосердия.
Вот в каких словах она говорит о прощении:
«...Поскольку я знаю, что на земле почти нет праведников, которые никогда не согрешили против ближнего своего, нанеся ущерб его достоянию или ему самому делом или словом, – скорбит мое сердце. Ведь грех, совершенный человеком против ближнего не искупается и в Йом Кипур, пока он не простит его. Поэтому разбито мое сердце и содрогаются кости мои – ведь в таком случае даже день смерти не приносит искупления.
Поэтому я молю Тебя: сжалься надо мной и даруй мне благоволение, милость и милосердие – Твое и человеческое. Я же прощаю полным прощением всех, кто согрешил против меня, против моего достояния или против меня самого, или рассказывал обо мне дурное и даже злословил; прощаю всех, кто нанес ущерб мне или моему достоянию; я прощаю полным прощением все проступки одного человека против другого, и да не будет ни один человек наказан из-за меня. И подобно тому, как я прощаю всем без исключения, даруй и мне благоволение в глазах всех людей, дабы они простили меня полным прощением».
Эту молитву читают, войдя в синагогу вечером в Йом Кипур; если же уже не остается времени прочесть ее до начала чтения Кол Нидрей, ее читают сразу же после этого.
Еще до захода солнца открывают Арон Гакодеш – Ковчег, в котором хранятся свитки Торы. Двое из числа самых уважаемых членов общины выносят два свитка Торы. Оставив Арон Гакодеш открытым, они обходят вокруг возвышения в центре синагоги и громко говорят: «Для праведных посеян свет, и радость – для прямодушных». Все присутствующие повторяют эти слова и целуют свитки Торы.
Те, кто несет свитки, подходят к кантору и стоят рядом с ним (со свитками в руках) до конца чтения молитвы Кол Нидрей («Все обеты»).
С Кол Нидрей начинаются молитвы праздника – поста Йом Кипур.
Эту молитву читают перед заходом солнца, так как она представляет собой разрешение обетов, которое нельзя совершить в праздничный день, ибо оно не является необходимым для проведения праздника. Ее читают трижды, подобно тому, как мудрец, разрешая обет, повторяет три раза: «Разрешаю тебе...» Сефардские евреи поют перед Кол Нидрей: «К Тебе, Вс-вышний, все мои стремления». В этом отрывке содержится признание в грехах, которое, по мнению многих мудрецов, обязательно должно быть произнесено после «разделяющей трапезы» и до начала Йом Кипура.
Молитва Кол Нидрей содержит отмену всех будущих обетов, которые нам суждено будет дать, а по мнению некоторых законоучителей – и всех данных в прошлом обетов. Наши мудрецы учат: «Тот, кто хочет, чтобы обеты, данные им в наступающем году были недействительны, должен сказать в Рош Гашана: «Все мои будущие обеты отменяются». (Недарим, 23)
Такое заявление отменяет любой обет, если в момент его произнесения человек не помнит об этом заявлении. Талмуд считает, что если бы в момент принятия нового обета человек вспомнил, что уже объявил будущие обеты недействительными, он не стал бы принимать новый обет, и, стало быть, его принятие – ошибка.
Вот как произносят Кол Нидрей.
Кантор стоит у возвышения, а те, кто держат свитки Торы – справа и слева от него, помогая ему, как сказано в Торе (о молитве Моше во время сражения с Амалеком): «...а Агарон и Хур поддерживали его руки, каждый со своей стороны» (Жмот, 17).
Дело также в том, что обеты разрешают втроем. Поэтому все трое говорят: «С соизволения Вс-вышнего и с соизволения общины, Собрания небесного и собрания земного, мы разрешаем молиться вместе с преступившими законы». Эти слова повторяются три раза.
Затем кантор трижды читает Кол Нидрей.
Первый раз он произносит слова молитвы тихим голосом, однако так, чтобы молящиеся его слышали. Во второй раз он читает громче, а в третий – еще громче. Он должен молиться с трепетом и сосредоточенно.
Во многих общинах молящиеся повторяют за кантором слова молитвы.
Завершив чтение Кол Нидрей, кантор (а за ним – вся община) произносит три раза следующие стихи: «Да простится все общине сынов Израиля...», «Прости грех этого народа» и затем «Прощаю по слову твоему».
После этого читают кантор – вслух – а молящиеся – шепотом благословение Шегехеяну («Давший нам дожить...»). Оно подчеркивает радостный характер начавшегося дня, в который мы можем выполнить заповедь и искупить все свои грехи.
Молящиеся должны завершит чтение благословения немного раньше, чем кантор, и ответить ему «Амен», так как нельзя сказать «Амен» после собственного благословения.
В Йом Кипур человек должен очиститься от грехов. В том, что касается некоторых проступков, ему помогает сделать это молитва Кол Нидрей.
Если в прошлом году человек дал обет, Йом Кипур не освобождает его от необходимости его выполнить. Неисполнение обета – тяжелый грех. Что же делать, если человек забыл о данном им обете?
В таком случае может помочь лишь разрешение обета. Поэтому перед Йом Кипуром община разрешает все обеты, которые человек может не выполнить в будущем году. Таким образом в День Раскаяния евреи оказываются неповинными в этом грехе.
Грех неисполнения обета весьма серьезен и влечет за собой суровое наказание. Тора очень серьезно относится к проступкам, совершаемым посредством слов, наказывая их строже, чем многие греховные деяния, потому что человек отличается от животного прежде всего своей способностью говорить и, злоупотребляя этим даром, он становится хуже животного, которое неспособно осквернить свои уста. Поэтому наши мудрецы и ввели обычай читать Кол Нидрей.
Слова «С соизволения Вс-вышнего... мы разрешаем молиться с преступившими законы», произносимые перед Кол Нидрей, были введены в молитву во времена гонений, которым подвергались евреи в Испании.
Испанская инквизиция жестоко преследовала евреев, вынуждая их принять христианство. Многие евреи не выдержали гонений и сделали вид, что они переходят в христианство, продолжая втайне соблюдать законы Торы. С приходом Йом Кипура они собирались, рискуя жизнью, в темных подвалах, чтобы просить у Вс-вышнего милосердия и прощения за то, что в течение всего года выглядели как люди, преступившие законы Торы, поскольку Вс-вышний никогда не отвергает молитву множества евреев, собравшихся вместе, даже если они – грешники.
Эти слова призносятся и в наше время, потому что и сегодня в Йом Кипур приходят в синагогу люди, запятнанные многими грехами, и их соседство могла бы нанести ущерб молитвам праведников. Но поскольку мы просим и получаем разрешение на совместную молитву, этого не происходит; наоборот, молитвы злодеев поднимаются к Трону Вс-вышнего вместе с молитвами праведников. Ибо все мы – потомки Авраама, Ицхака и Яакова, и все мы хотим исполнить волю Вс-вышнего.
Соединение молитв праведников и грешников в Йом Кипур подобно тому, как сливались во время воскурений в Храме запахи различных благовоний.
Наши мудрецы сказали: «Пост, в котором не принимают участие закоренелые грешники – это не пост». (Критот, 6) «Отсюда мы видим, что необходимо приобщить грешников ко всем нашим постам и молитвам». (Реши)
Читая молитву Шма Исраэлъ в Йом Кипур, мы произносим слова «Благословенна слава Царства Его во веки веков» громко и вслух. Эти же слова поют ангелы у Трона Вс-вышнего.
Мидраш объясняет: Когда Моше находился у подножия Трона Вс-вышнего, он услышал, как ангелы поют эти слова и передал их народу Израиля. Почему же евреи в течение всего года произносят их шепотом?
Рабби Ами сказал: «Мы подобны тому, кто украл драгоценность из царского шатра, передал ее жене и сказал: «Не показывайся с ней на людях, носи ее только дома». Но в Йом Кипур, когда евреи чисты, как ангелы, они, ничего не боясь, произносят эти слова во весь голос.
Признание в грехе – одна из основ раскаяния, как сказано (Бамидбар, 5): «...пусть признается в грехе своем», а также (Мишлей, 28): «...тот, кто сознается [в грехе] и оставит [его] – будет прощен».
Признание в грехе должно быть ясным и подробным. Пример такого признания дает нам Тора (Шмот, 32): «Этот народ совершил великий грех: они сделали себе золотого идола».
Исповедь – Видуй – не может помочь человеку, если он не намеревается оставить грех. Поэтому в Йом Кипур признаются в грехах несколько раз – на случай, если во время предыдущего признания человек еще не решил расстаться с грехом.
Признаются в грехах десять раз: по два раза в молитвах Маарив, Шахарит, Мусаф и Минха (один раз – в самостоятельной молитве, шепотом, и второй раз – вслед за кантором), один раз – в молитве Неила и еще один раз – в молитве Минха накануне Йом Кипура. Эти десять признаний подобны десяти заповедям.
В грехах исповедуются стоя. Традиционный текст исповеди состоит из двадцати двух предложений, стоящих в алфавитном порядке, ясных и легко запоминающихся. Сефардские евреи произносят этот текст дважды – в прямом и в обратном (алфавитному) порядке.
Каждый еврей признается и исповедуется во всех грехах, перечисленных в исповеди, в том числе и тех, которые он заведомо не совершал, потому что все евреи ответственны друг за друга, как сказали мудрецы: «Человека подводит проступок его ближнего». Поэтому все признания в Видуе сформулированы в множественном числе первого лица и начинаются со слова «Мы».
Кроме того, следует иметь в виду, что никто не может быть полностью уверен в том, что не совершил какой-то определенный грех или хотя бы его часть. Только Вс-вышний знает, что именно совершил человек и в чем он неповинен.
Рассказывают, что один Б-гобоязненный еврей пришел к Рамбаму и сказал, что не хочет произносить полный текст исповеди, потому что не повинен в большинстве упомянутых там грехов и не хочет лгать перед Царем царей. Рамбам ответил: «Если бы ты знал, насколько строги законы, установленные Вс-вышним и как трудно служить ему, ты понимал бы, что каждый день совершаешь все без исключения проступки, упомянутые в исповеди, и даже много более того. Ведь человека судят и выносят ему приговор в соответствие с его мудростью и положением.»
Тот, кто знает, что совершил один из упомянутых в исповеди грехов, должен исповедоваться в нем с особой горечью. Если же совершенный им грех прямо в исповеди не упомянут, следует прибавить признание в нем шепотом, чтобы о нем никто не узнал. Если же его проступок общеизвестен, в нем следует исповедаться вслух.
Не следует говорить себе: «Как посмеем мы в этот святой день, в этом святом месте перечислить все человеческие грехи и проступки перед Царем царей? Как смогут наши уста выплеснуть перед Ним всю грязь и мерзость, в которых мы пребывали? Лучше промолчать, чем осквернить таким образом молитву Судного Дня! Нет. Вс-вышний радуется, когда Его сыновья очищаются от оскверняющих их грехов даже у подножия Его Трона. Освобождаясь от грехов, человек становится на какое-то время грязнее снаружи, но зато очищается от грязи изнутри, а тот, кто этого не делает, оставляет вся грязь внутри себя.
Большинство людей любит показную чистоту и блеск, но Вс-вышний, читающий в сердцах, любит тех, кто чист душой, даже если внутренняя чистота идет в ущерб внешнему блеску.
Наши мудрецы сказали:
«Йом Кипур подобен дню, когда царские слуги убирают дворец и выносят весь мусор наружу. Когда царь выходит и видит груду мусора, он радуется, что его дворец чист.»
Лучше выбросить мусор у порога Царского Дворца, чем хранить его в сердце. Более того – когда Царь увидит, с каким старанием Его слуги избавляются от мусора, он наградит их так, как будто они принесли Ему дорогие подарки, как сказано: «Их преступления станут заслугами».
Поэтому следует с трепетом, но без стеснения исповедоваться перед Вс-вышним в Йом Кипур.
В Йом Кипур мудрецы установили особенный порядок чтения Торы, отличающийся от порядка, принятого в другие праздники.
Во все другие праздники к Торе вызываются пять человек, а в Йом Кипур – шесть. Во время молитвы Минха в праздники Тору не читают, а в Йом Кипур (как и в субботу) к Торе вызываются трое.
В время утренней молитвы Шахарит выносят два свитка Торы. По одному из них шесть человек читают главу Ахарей Мот («После смерти»), посвященную обязанностям первосвященника в Храме. Мафтир читают по второму свитку Торы. Он взят из главы Пинхас и посвящен дополнительному жертвоприношению (Мусаф), совершавшемуся в Йом Кипур. Затем читают фрагмент из Книги Йешайи, начинающийся словами: «И сказал Он: «Прокладывайте дорогу. Вот пост, который угоден Мне: сбросьте оковы зла...»
Во время молитвы Минха выносят один свиток Торы и три человека продолжают чтение главы Ахарей Мот, начатое в утренней молитве. Они читают главу до самого конца. Последний из них читает затем всю Книгу Ионы; это чтение называется, таким образом, Гафтарат Иона.
Отрывок главы Ахарей Мот, читаемый во время Минхи, не имеет прямого отношения к Йом Кипуру. Он содержит запреты на кровосмешение и прелюбодеяние, от которых Тора требует держаться как можно дальше: «Не поступайте согласно обычаям Египта, в котором вы жили, не поступайте согласно обычаем страны Кнааан, куда Я вас веду – и не следуйте их законам... Соблюдайте мои установления и не следуйте мерзким обычаям, которым следовали [те, кто жил здесь] раньше вас, и не оскверняйтесь ими...»
Вообще говоря, этот отрывок – окончание главы Ахарей Мот – читается в Йом Кипур потому, что в утренней молитве читается начало главы, и мудрецы постановили не оставлять ее недочитанной.
Однако один мудрец сказал: «Из этого отрывка мы учим, что даже тот, кто высоко поднялся в своей святости, не может быть уверен в том, что он полностью защищен от соблазна совершить самый страшный грех. Поэтому в конце Йом Кипура евреи, уже очистившись от грехов, читают отрывок Торы, посвященный порокам самых развращенных народов. Нельзя ни на минуту забыть о йецер гара – враге, живущем в глубине нашего сердца и подталкивающем нас к самым ужасным поступкам.
В Йом Кипур читается Книга Ионы, которая учит нас, что тот, кто нарушит заповедь Вс-вышнего, нигде не сможет укрыться от Него. Кроме того, эта книга рассказывает о раскаянии жителей Ниневии, которое должно стать примером для всех нас.
Мудрецы постановили, чтобы в праздники сыновья поминали в молитве своих усопших родителей и совершали в память о них добрые дела (прежде всего – помогали бедным), с тем, чтобы это зачлось усопшим как их заслуга.
Эта специальная молитва читается сразу же после того, как завершается чтение Торы.
Эта молитва – Йизкор – читается в конце праздника: в последний день Песах, в Шавуот и в последний день Сукот (вне Израиля – всегда во второй, самый последний день праздника). Поскольку Десять Дней Трепета считаются как бы одним праздником, в Рош Гашана она не читается.
Чтение этой молитвы в Йом Кипур особенно важно, потому что это день прощения, день милосердия, в котором мертвые нуждаются не меньше, чем живые.
Наши мудрецы учат, что хотя после смерти человек уже не может исполнять (или нарушать) заповеди, пожертвования на благотворительные цели, сделанные детьми в память о родителях, помогают душам родителей в лучшем мире, как сказано в Торе (Дварим, 21): «Прости народу Твоему, Израилю, который Ты искупил». В книге Сифрей объясняется, что слова «...народу Твоему» подразумевают живых, а слова «... который Ты искупил» – мертвых, которые тоже нуждаются в искуплении.
Их искупление состоит в молитвах и добрых делах, совершаемых ради них живыми.
Если родители научили детей молиться и исполнять заповеди, то после их смерти каждая молитва, каждая заповедь, исполненная детьми, вменяется в заслугу родителям.
Те, чьи родители живы, обычно выходят из синагоги на то время, когда происходит поминовение усопших, для того, чтобы сироты им не завидовали, а также опасаясь дурного глаза. Кроме того, если он останется в синагоге, то вынужден будет молчать в то время, когда другие молятся.
У сефардских евреев принято, тем не менее, что все остаются во время чтения Йизкор в синагоге. Молитву читает только кантор, а сироты лишь произносят имена своих усопших. Таким образом они поминают их не только в праздники, но и каждую субботу.
Опасно больному человеку, или больному, чье состояние может стать опасным, если он не будет есть в Йом Кипур, поститься категорически запрещено, ибо обо всех мщвот сказано: «И будете жить (а не умирать) по ним» (Ваикра, 18), а также: «Берегите ваши души». (Дварим, 4)
Он обязан есть согласно предписаниям врача, и это не только не грех, но истинное выполнение заповедей. Ведь спасение человеческой жизни – это величайшая из них. Более того, человек, который постится, подвергая себя опасности, совершает настоящий грех.
Маленькие дети, которые еще не должны поститься, но хотят участвовать в посте и отказываются есть в Йом Кипур, поступают неправильно, подвергая свое здоровье опасности, и родители обязаны это предотвратить.
Дети в возрасте до девяти лет должны есть в Йом Кипур как обычно, однако принято все-таки не кормить их вечером после разделяющей трапезы. Детей старше девяти лет следует кормить, начиная каждую трапезу на час или два позже обычного. Девочки старше одиннадцати лет и мальчики старше двенадцати должны поститься весь день, если только смогут.
Наше поколение гораздо слабее предыдущих, поэтому мы не требуем, чтобы одиннадцати-двенадцатилетние дети обязательно завершали пост вместе со взрослыми. Однако совершенно здоровый, хорошо чувствующий себя ребенок должен поститься до конца.
Из-за того, что двухдневный пост опасен для жизни, вне Израиля не был установлен второй день празднования Йом Кипура. Этим Йом Кипур отличается от всех других праздников.
Даже в те времена, когда новомесячье освящалось бейт-дином на основании показаний свидетелей, было известно, что на протяжении столетий месяц Элул всегда был неполным и состоял из 29 дней. На это и полагались в отдаленных общинах, назначая Йом Кипур – день поста – на десятый день после двадцать девятого Элула.
Однако находились люди, которые не готовы были положиться на опыт прошлого и постились два дня подряд.
Больные люди и дети, которым не разрешается поститься в Йом Кипур, обязаны, тем не менее, соблюдать все остальные запреты, действующие в этот день, ибо святость дня для них нисколько не уменьшается. Поэтому они делают праздничный кидуш, а в биркат гамазон (благословение после трапезы) вставляют те же фрагменты, что и в праздники.
Во время молитвы Мусаф кантор читает вслух порядок службы первосвященника в Храме в Йом Кипур.
Он начинал службу в Храме еще до восхода солнца и завершал ее с закрытием ворот Храма в конце дня. От этой службы зависело искупление всего еврейского народа, как сказано: «И совершит он искупление – за себя и за свой дом, и за весь Израиль». (Ваикра, 16)
Во время этой службы каждый видел, что Вс-вышний полностью прощает грехи еврейского народа. Первосвященник повязывал одну красную ленточку на рога «козла отпущения», а другую – на шею козла, приносимого в искупительную жертву Хатаат, чтобы не спутать их с другими козлами, приносимыми в жертву в этот день. Потом первую ленточку разрезали надвое; одна часть ее оставалась на рогах козла, а другую привязывали на видном месте у входа в Храм (позднее – на вершине скалы, с которой сбрасывали «козла отпущения»). В те годы, когда Вс-вышний прощал грехи еврейского народа и принимал жертву, обе части разрезанной ленты становились белыми, как снег. Весь народ видел это, и сердца людей наполнялись радостью.
Все храмовые работы в этот день – начиная с утреннего жертвоприношения (по мнению некоторых – с ночной уборки пепла) и кончая зажиганием свечей в сумерках совершал сам первосвященник, а остальным священникам оставались лишь самые малозначительные работы.
Всю ночь, не смыкая глаз, первосвященник – иногда вместе с другими мудрецами – изучал Тору. Это продолжалось вплоть до времени, когда нужно было приступать к утреннему жертвоприношению.
В течение всего дня – более двенадцати часов подряд – люди, пришедшие в Храм, стояли и с трепетом наблюдали за службой в Храме и жертвоприношениями.
Первосвященник приносил в Йом Кипур пятнадцать жертв (не считая «козла отпущения»): двух быков, двух баранов, двух козлов и девять ягнят.
Двух ягнят – как в обычный день, одного утром, другого вечером. Быка, барана и семь ягнят – в Мусаф, как в Рош Гашана. Другого быка и барана – дабы искупить грехи первосвященника, других священников и их семей, еще одного барана и козла – дабы искупит грехи народа. Первосвященник сам резал этих животных, собирал их кровь, воскурял предписываемые законом части на жертвеннике, совершал возлияния и другие необходимые действия.
Трижды в течение дня он воскурял на золотом (внутреннем) жертвеннике кторет – дважды, утром и вечером – сто динаров (мера веса) благовоний, как в обычные дни, и в третий раз – триста динаров тончайших благовоний – особое воскурение Йом Кипура.
Первосвященник менял одежду пять раз в течение этого дня; всякий раз перед этим он окунался в микву и дважды освящал руки и ноги в специальном золотом сосуде для омовений – после того, как он снимал одежду, и после того, как одевал новую.
Утром он облачался в золотой наряд, состоявший из восьми одеяний, поправлял свечи, приносил утреннюю жертву, воскурял утренние воскурения и приносил в жертву (на внешнем жертвеннике) Мусаф – быка и семь ягнят.
Потом он надевал белую одежду, приносил в жертву второго быка и бросал жребий – какой из козлов будет принесен в жертву, а какой станет «козлом отпущения».
Затем он привязывал красные ленточки и вносил воскурения и кровь жертвенных животных в Святая Святых.
В Святая Святых не входят в золотой одежде, поскольку золото «скомпрометировано» в том, что касается Б-гослужения, историей с «золотым тельцом». Поэтому первосвященник входил туда в простых белых одеждах.
Выйдя из Святая Святых, он переодевался в золотые одежды и приносил в жертву козла и двух баранов.
Затем он снова надевал белую одежду и входил в Святая Святых, чтобы вынести оттуда предметы, которые он принес туда утром.
Одну и ту же белую одежду запрещено было использовать дважды, поэтому первосвященник надевал каждый раз новый белый наряд, который, хотя в нем не было ни одной золотой нити, стоил три тысячи золотых динаров.
После этого он снова надевал золотые одежды и приносил ежедневную вечернюю жертву, совершал воскурения и поправлял свечи.
Затем он снимал их и надевал свою обычную одежду.
Всего он менял одежду пять раз, пять раз окунался в микву и десять раз освящал руки и ноги в золотом сосуде.
Первосвященник исповедовался с Йом Кипур трижды: дважды – возлагая руки на голову быка, который должен был искупить его грехи, грехи его семьи и грехи других священников; в третий раз – возлагая руки на голову «козла отпущения», исповедуясь за весь народ Израиля и отпуская его грехи.
Первосвященник десять раз произносил в этот день Имя Вс-вышнего: по три раза во время каждой исповеди и затем – когда он, бросая жребий, говорил про жертвенного козла: «Это – жертва Г-споду». Когда люди, находившиеся в Храме, слышали грозное Имя Вс-вышнего, они падали ниц и отвечали: «Благословенна слава Царства Его во веки веков!»
Первосвященник входил в это день в Святая Святых четыре раза: принося туда воскурения; принося туда кровь жертвенного быка; принося туда кровь жертвенного козла; наконец, вынося принесенные утром предметы.
Тора учит: «Человек – да не войдет он в Святая Святых». Это относится и к первосвященнику. Однако, когда он входил туда (это происходило только в Йом Кипур), он был не человеком, а ангелом, как сказано в книге Ваикра Раба. Поэтому он и не мог молиться там о земных нуждах еврейского народа.
Первосвященник произносил в Йом Кипур две молитвы – одну короткую и одну длинную. Выйдя в первый раз из Святая Святых, он молил Вс-вышнего (у самой завесы, отделявшей Святая Святых от остальных частей Храма) о дожде, об урожае и о продолжении царствования династии царя Давида. Эта молитва должна была быть короткой, так как народ хотел увидеть первосвященника вышедшим из Святая Святых целым и невредимым. Вторую молитву он произносил перед тем, как в последний раз войти в Святая Святых.
В то время, когда читали и объясняли народу главу Ахарей Мот, первосвященник открывал свиток Торы на главе Эмор и читал по ней отрывок, посвященный Йом Кипуру (Ах беасор...). Затем он показывал свиток Торы собравшимся говорил: «Здесь написано больше, чем я вам прочитал», – и читал наизусть отрывок из главы Пинхас, посвященный Йом Кипуру (Увасор), чтобы собравшиеся не ждали, пока он еще раз свернет свиток и откроет его на новом месте. После этого он произносил восемь благословений: о Торе и служении Вс-вышнему, о нашей благодарности Вс-вышнему, о прощении грехов, о Храме, об Израиле, о священниках, о милости и о спасении.
Счастлив тот, кто видел это своими глазами!
Священники и народ, находившиеся в Йом Кипур в Храме, тоже уподоблялись ангелам и ни в чем не нуждались. Их не утомляли теснота и продолжительная служба. Наоборот – это придавало им силы.
В тот момент, когда первосвященник произносил грозное Имя Вс-вышнего, происходило удивительное чудо.
Люди, собравшиеся в Храме, стояли рядом друг с другом, в тесноте. Но когда, услышав Имя Вс-вышнего, они падали ниц, всем находилось достаточно места на полу! Более того – они оказывались так далеко друг от друга, что ни один из них не слышал, в чем исповедуется другой.
Незадолго до разрушения Второго Храма в Иерусалиме жил человек по имени Маркус, присланный из Рима.
Вот что он рассказывал своим соотечественникам о почете, окружавшем первосвященника в Йом Кипур:
«За семь дней до самого почитаемого ими дня, который они называют «Кипур», в доме первосвященника устанавливали кресла для главы Сангедрта и Наси, для первосвященника и его помощника и для царя, а кроме этого – еще семьдесят серебряных кресел для членов Сангедрина.
Старейший из священников обращался к первосвященнику со следующими словами:
«Помни, перед кем ты сейчас предстанешь; знай, что если ты забудешься хоть нас секунду, то сразу умрешь и грехи Израиля не будут искуплены.
Весь народ смотрит на тебя; задумайся, не числится ли за тобой хотя бы самый малый грех, ведь есть грехи, перевешивающие множество заповедей, и никто, кроме Вс-вышнего, не может взвесить наши грехи и заслуги. Обследуй своих братьев священников и очисть их! Ведь ты предстанешь перед лицом Вс-вышнего, сидящего на Троне во главе Суда – для чего приводить к нему твоего злейшего врага!»
Первосвященник отвечал, что он уже взвешивал свои грехи и раскаялся во всем, о чем помнил, что священники уже ждут, и что они уже поклялись раскаяться во всех своих грехах.
Царь тоже обращался к первосвященнику с теплыми словами и обещал ему различные награды по завершению службы.
После этого первосвященник отправлялся в отведенную ему часть Храма, и весь народ выходил провожать его. Вот что я видел своими глазами:
Впереди шли те, кто принадлежит к царскому семейству, за ними – потомки царя Давида. Перед ними бежали слуги и кричали: «Слава дому Давида!» Затем шли левиты. Об их приходе тоже возвещалось криком: «Слава дому Леви!» Их было тридцать шесть тысяч. Все они были одеты в голубой шелк. Двадцать четыре тысячи священников-коганим были одеты в белый шелк. За ними шли певцы, музыканты, люди, обслуживавшие Храм и ремесленники, производившие воскурения и другие предметы, необходимые для Храма.
Позади шли семьдесят членов Сангедрина, за ними – первосвященник и старейшие священники.
На улице к первосвященнику подходили мудрецы – руководители ешив и говорили: «Да будет мир с тобой, господин наш первосвященник! Молись Вс-вышнему, чтобы он даровал нам жизнь и мы могли изучать Тору!»
У Храмовой горы произносилась молитва за царей из рода Давида, за священников и за Храм. Когда собравшиеся – которых было очень много – отвечали амен, звук был настолько силен, что пролетавшие мимо птицы падали на землю.
Затем двое старших священника уводили первосвященника в Храм.
Когда [назавтра, после окончания Йом Кипура] он выходил из Храма, его ждала еще более пышная встреча. Все жители Иерусалима проходили перед ним в белых одеждах, держа в руках зажженные свечи из белого воска. Все окна были богато разукрашены.
Священники рассказывали мне, что обычно первосвященник не мог добраться до дома раньше полуночи. После целого дня поста люди не возвращались домой, не поцеловав руку первосвященника.
На следующий день первосвященник устраивал пышную трапезу для всех своих родных и друзей в честь того, что он благополучно завершил службу в Храме и вышел живым из Святая Святых.
После этого он заказывал у ювелира золотую табличку с надписью: «Я, такой-то, первосвященник, служил Творцу в святом Храме в таком-то году от Сотворения мира. Тот, кто удостоил меня этой чести – да удостоит Он моих сыновей чести служить Ему после меня.» (Шевет Йегуда)
Все это происходило, когда стоял Храм. Счастлив тот, кто удостоился это видеть!
Сегодня, когда Храма нет и совершить службу и жертвоприношения невозможно, мы следуем постановлению мудрецов, составившим специальную молитву «Порядок службы», как сказано (Гошеа, 14): «Вместо быков будут [говорить] уста наши».
Молитвы, составленные мудрецами для Йом Кипур, рассказывают о Сотворении мира и упоминают грех Адама. Его сыновья не только не искупили этот грех, но и сами продолжали грешить, пока сами почти все не погибли при потопе, a Hoax (Ной) и его сыновья не продолжили человеческий род. Но и они не исправили прежних грехов, а построили Вавилонскую башню и решили воевать с Небесами. Так продолжалось, пока не появились Авраам, Ицхак и Яаков и не освятили мир. Из двенадцати сыновей Яакова для служения Вс-вышнему был избран Леви, а из его потомков Агарон, которому было поручено совершать жертвоприношения и искупать грехи своего народа и всех предшествующих поколений.
Дальше рассказывается о службе в Храме, о жертвоприношениях, воскурениях, одеждах первосвященника и т.д.
Когда кантор читает о том, как народ в Храме падал ниц, все собравшиеся в синагоге и сам кантор простираются на полу и повторяют, как в Храме: «Благословенна слава Царства Его во веки веков». И хотя в Храме падали ниц десять раз, мы делаем это лишь трижды – по разу на каждую исповедь первосвященника (за себя и свою семью, за священников и за весь народ Израиля).
Не только человек, но даже ангелы не в состоянии произнести Полное Имя Вс-вышнего, ибо оно способно уничтожить мир. Как же произносил его первосвященник?
В святой день Йом Кипур, исповедавшись и очистившись от грехов, первосвященник достигал чистоты ангела. Тогда – строго в указанные моменты – его уста раскрывались и Имя Вс-вышнего само выходило из них. Ему не приходилось его произносить. Поэтому и сказано в Торе (Шмот, 20): «Всегда, когда Я произнесу Имя Свое, Я приду к тебе и благословлю тебя» – «...Я произнесу», а не «...ты произнесешь». Отсюда мы учим, что Имя Вс-вышнего произнести невозможно.
И сегодня в Йом Кипур мы кланяемся и падаем ниц перед Вс-вышним. Вот что сказано об это в книге Йесод Вешореш Гаавода:
«Какие горькие чувства должен испытывать человек, произнося следующие слова [молитвы]: «Священники и народ стояли во дворе, и... слышали Имя Вс-вышнего... из уст первосвященника», как должен он сожалеть о Том, что было утеряно с разрушением Храма!
Но мы должны понимать, что разрушение Храма – это не только наша беда и горе, это еще и свидетельство наших грехов. Куда же мы денемся от стыда?
Мудрецы сказали: «Каждое поколение, при жизни которого не был отстроен Храм, считается виновным в его разрушении».
Вот о чем мы должны думать, падая ниц в Йом Кипур и плача о былом великолепии Храма.
В Йом Кипур принято стелить на полу синагоги ковры или цыновки, чтобы молящиеся не простирались ниц на каменном полу. Тора запрещает падать ниц на камне маскит, как сказано (Ваикра, 26): «И камня маскит не ставьте в земле своей, чтобы простираться на нем ниц», а по мнению многих законоучителей гладкий камень, которым мостят пол, – это и есть камень маскит.
В Йом Кипур читают пять молитв: Маарив, Шахарит и Минху, как и каждый день, Мусаф, который читают в субботу и в праздники, и Неилу («Закрытие») – молитву, читаемую только в Йом Кипур, в самом конце дня, когда на Небесах закрываются ворота милосердия.
Эту молитву стараются произнести особенно сосредоточенно, чтобы – если это возможно – в последний момент пробудить милосердие Небес и изменить приговор.
В ней говорится о ничтожестве человека, о тяжести его грехов и о необходимости настоящего раскаяния.
Молитва Неила получила это название потому, что после ее произнесения одновременно запираются ворота Храма и ворота Небес, и Вс-вышний ставит печать на все вынесенные им приговоры. Поэтому в ней упоминается не подписанный приговор, а приговор, скрепленный печатью.
В молитве Неила отрывок Авину, Малкейну читается даже в субботу. Однако сефардские евреи не включают Авину, Малкейну в Неилу.
После молитвы кантор громко произносит слова Шма Исраэль, которые повторяют все молящиеся. Каждый человек обязан чувствовать в этот момент, что он готов отдать жизнь ради освящения Имени Вс-вышнего. После этого кантор (и все остальные за ним) произносит трижды: «Благословенна слава Царства Его во веки веков». Трижды – потому что сказано: «Г-сподь царствовал, Г-сподь царствует, Г-сподь будет царствовать», что означает: Он царствовал до того, как сотворил мир, царствует в этом мире и будет царствовать в будущем мире.
После этого кантор семь раз говорит (а все остальные повторяют за ним): «Г-сподь – Он Б-г». Семь раз – потому, что Вс-вышний раскрыл перед Израилем семь Небес во время Синайского откровения. Кроме того, именно в этот момент нас покидает Б-жественное присутствие – Шхина – и мы провожаем ее через все Небеса.
Кантор читает кадиш на радостный мотив, ибо мы уверены в милосердии Вс-вышнего.
Затем еще один – последний – раз трубят в шофар. Этот трубный звук напоминает о йовеле (пятидесятом годе). Когда в йовеле в Йом Кипур трубили в шофар, все рабы – евреи выходили на свободу, а заложенные земли возвращались их настоящим хозяевам.
Кроме того, трубный звук шофара на исходе Йом Кипура напоминает о жертвоприношении Ицхака и сбивает с толку сатану, который не решается обвинять Израиль перед Вс-вышним, когда евреи трубят в шофар.
Кроме того, шофар напоминает нам о том, что Шхина возвращается на Небеса, как сказано: «Г-сподь поднялся в [Небеса] под трубные звуки (шофара).
Кроме того, он напоминает о том, что ночь после Йом Кипура – тоже праздник, как сказано в Мидраше:
«После завершения Йом Кипура с Небес раздается голос, говорящий: «Иди и ешь в радости хлеб свой».
Если молитва Неила заканчивается до того, как на небе появляются звезды, – ждут выхода звезд и только тогда трубят в шофар.
Протрубив в шофар, все, кто собрался в синагоге, произносят: «В будущем году – в Иерусалиме» (в Иерусалиме говорят: «В будущем году в отстроенном Иерусалиме»). После этого читают вечернюю молитву Маарив (как каждый день), добавляя к ней слова Ата хонантану («Ты даровал нам...»), как на исходе субботы и праздника, делают Кидуш Лавана (освящение месяца), желают друг другу счастливого года и возращаются домой.
Дома делают Гавдалу, благословляя вино и свет свечи, как на исходе субботы, и устраивают праздничную трапезу.
В эту ночь стараются не совершать никакой работы, не связанной с исполнением заповедей (хотя это и не запрещено). Сразу же после окончания трапезы приступают к строительству суки, чтобы начать год с выполнения заповеди.
Четыре дня между Йом Кипуром и Сукот – это дни радости. В эти дни не постятся, даже если на них приходится годовщина смерти отца или матери; в них не произносят Тахнун – часть молитвы, в которой мы признаем свои недостатки и просим Вс-вышнего выручить нас из беды. Если на эти дни выпадает суббота – в нее не произносят фрагменты Ав гарахаман («Отец милосердный») и Цидкатха цедек («Твоя справедливость – истинная»), включающие поминовение душ усопших.
Почему мы так радуемся в эти дни? Дело в том, что именно в эти дни было закончено строительство жертвенника в Храме, возведенном царем Шломо. Мы в это время тоже строим суку, запасаемся «четырьмя видами растений» – словом, исполняем многочисленные заповеди.
Не следует есть во второй половине дня, предшествующего празднику, чтобы сохранить аппетит для вечерней праздничной трапезы в суке.
После дней Суда, Раскаяния и Искупления приходит пора веселья, время прославления Вс-вышнего – праздник Сукот. Его символом являются слова: «У чистосердечных – радость». Это значит, что после того, как мы очистили свое сердце раскаянием в Рош Гашана и Йом Кипур, мы достойны провести Сукот в радости.
Пятнадцатого числа месяца Тишрей начинаются праздники, продолжающиеся восемь дней, как сказано в Торе (Ваикра, 23):
«В пятнадцатый день седьмого месяца – праздник Сукот, семь дней Г-споду. В первый день – священное собрание: не делайте никакой работы. Семь дней приносите огнепалимую жертву Г-споду; в восьмой день да будет у вас священное собрание, приносите огнепалимую жертву Г-споду; это – праздничное собрание, не делайте никакой работы».
Первые семь дней названы «Сукот», ибо в эти дни заповедано жить в суке.
Следующий день назван днем Священного собрания (Ацерет), а поскольку он восьмой (Шмини) с начала праздника, его называют Шмини Ацерет.
Первый и восьмой дни – праздничные; в эти дни запрещена любая работа, кроме приготовления пищи. Шесть промежуточных дней – полупраздничные (хол гамоэд). За пределами Израиля их только пять – об этом ниже. В это время разрешены некоторые виды работ.
Все праздники, которые названы в Торе словами хаг или моэд, продолжаются только один день. Так их и празднуют в земле Израиля – всего один день – все, кроме Рош Гашана. Вне пределов Эрец Исраэль все праздники празднуются два дня. Только Йом Кипур, как мы уже знаем, «не удваивается».
Итак, пять праздников – первый и последний дни Песаха, Шавуот, первый день Сукот и Шмини Ацерет – празднуются в Израиле один день, а за его пределами – два дня. Все эти праздники заповеданы нам Торой.
Первый из этих двух «заграничных» праздничных дней называется просто йом тов – праздник – или же йом тов ришон, – первый день праздника; соблюдение его заповедано Торой. Второй день называется йом тов шени – второй день праздника. Мудрецы заповедали праздновать его только за пределами земли Израиля.
Отчего же мудрецы заповедали праздновать йом тов шени! После того, как суд в Иерусалиме, выслушав свидетелей, объявлял о начале нового месяца, во все стороны рассылались гонцы с сообщением об этом – чтобы все знали, когда в этом месяце наступает праздник. Но гонцы не успевали достичь отдаленных мест диаспоры, и там праздновали йом шов два дня, потому что не знали, когда суд освятил начало нового месяца – на исходе двадцать девятого дня истекшего месяца или на его тридцатый день. Только Йом Кипур не удваивался и евреи постились лишь один день, ибо поститься два дня подряд опасно для здоровья. Было известно, что на протяжении многих столетий суд освящал начало месяца Тишрей на исходе двадцать девятого дня месяца Элула – на это и полагались.
Хотя в дальнейшем дни новомесячий и праздников были рассчитаны наперед, еврейский народ в диаспоре решил не отказываться от обычая, освященного отцами, и продолжал праздновать все праздники два дня, как и раньше. Но и в Израиле остались верны обычаю праздновать все праздники (кроме Рош Гашана) один день.
Все законы первого дня праздника распространяются и на второй день, кроме законов о похоронах и некоторых сомнительных случаев – для них предусмотрены облегчения, поскольку второй день заповедан мудрецами, а не самой Торой. В первый день эти облегчения не допускаются.
Следует иметь в виду, что отклонение от правил, установленных мудрецами, равносильно нарушению закона Торы, ибо в ней самой сказано: «Не отклоняйся от указанного ими [мудрецами]».
Нет праздника, с которым связано столько мщвот, столько жертвоприношений, как Сукот: сука и «четыре вида растений»; заповедь возлияния воды, полученная Моше на Синае; восходящий к пророкам обычай обрывать листву с ветвей аравы в день Гошана Раба; наконец, сама радость праздника – ведь и она заповедана Торой.
Об этом говорят слова молитвы: «Праздник Сукот – время нашего веселья».
Наши мудрецы, комментируя слова Книги Псалмов (Тегилим, 16) – «Насыщен радостью перед Лицом Твоим», – сказали, что их можно прочитать как «Семь радостей перед Лицом Твоим», ибо на иврите корень слова, «насыщенный» (с-в-а) близок корню слова «семь» (ш-в-а).
Что же такое «семь радостей»? Это семь заповедей праздника. Вот они: «четыре вида растений», сука, праздничная жертва (Хагига) и мирная жертва в честь праздника.
Сказал рабби Авин: «Когда двое людей выходят от судьи, мы не знаем, кто их них победил, пока не увидим в руке победителя жезл. Так Израиль и народы мира – они обвиняют друг друга перед лицом Вс-вышнего в Рош Гашана, и заранее неизвестно, что решит Судья. Только когда Израиль выходит с лулавом в руке, мы узнаем – он победил» (Ваикра Раба, 30).
В чем же состоит победа Израиля? В том, что сыновьям его прощены грехи прошедшего года. Ведь они дети Вс-вышнего, и Он милостив к ним. Они несут царский жезл, исполняют Его заповеди и радуются всем Его указам: живут в суке, благословляют «четыре вида растений», возливают воду на жертвенник, как Он заповедал, и черпают воду с ликованием. Они берут в руки ветви аравы (ивы) в Гошана Раба, приносят жертвы всесожжения, чтобы умилостивить Вс-вышнего и искупить свои грехи и грехи всего мира. Когда завершаются семь дней праздника, они не торопятся по домам, а устраивают священное собрание перед лицом Царя, празднуют Шмини Ацерет и радуются Его Торе.
«Возьмите себе в первый день плод дерева гадар (этрог)», – говорит Тора. Первый день – это первый день подсчета грехов. (Ваикра Раба, 30).
Обычно человек, оправданный судом, веселится и пирует, услаждает себя на все лады и чувствует облегчение от того, что хотя бы часть неприятностей свалилась с его плеч. Израиль ведет себя иначе. Как только кончается Йом Кипур, сыны Израиля, оправданные судом, погружаются в хлопоты, исполняя заповеди Вс-вышнего, и не имеют досуга для веселья вплоть до пятнадцатого дня месяца Тишрей – начала праздника Сукот.
Все четыре дня, отделяющие Йом Кипур от праздника Сукот, евреи так заняты, что у них не остается времени даже для мысли о грехе. Поэтому «первый день подсчета грехов» наступает пятнадцатого числа месяца Тишрей. С этого дня, наполненного заповедями, как гранатовый плод косточками, начинается новый счет грехов Израиля.
«И возьмите себе в первый день плод дерева гадар (буквально – «прекрасного дерева»)...» Почему все-таки пятнадцатое Тишрей названо первым днем? Рассказывают историю о городе, который должен был заплатить царю дань. Царь явился, чтобы ее взыскать. В десяти милях от города царя встретили славнейшие граждане, вышедшие навстречу ему с восхвалениями – и царь простил треть дани. В пяти милях от города предстали перед ним простые граждане – и он простил еще треть. Когда царь вошел в город, его обступили с радостными хвалами женщины с детьми – и он простил все остальное и сказал: «Что было – то был о, Теперь откроем новый счет».
Так и перед Рош Гашана – лишают себя удовольствий выдающиеся мудрецы Израиля, и прощается треть грехов народа. Между Рош Гашана и Йом Кипуром все евреи лишают себя удовольствий – и Он прощает еще треть. Когда наступает Йом Кипур и постятся даже женщины и дети, Вс-вышний говорит Израилю: «Что было – то было. Теперь мы откроем новый счет». А поскольку между Йом Кипуром и Сукот все евреи заняты заповедями, – строят суку, выбирают лулав, – то этот счет открывается в первый день праздника Сукот. Поэтому и предупреждает Тора Израиль: «Возьмите себе (то есть для вашей же пользы) в первый день плод дерева гадар» (Ваикра Раба, 30).
Как счастливы в эти дни сыны Израиля! Если придет обвинитель, чтобы уличить их в грехе, он застанет их окруженными заповедями со всех сторон. Все их существо устремлено к Царю царей и они находятся под Его защитой.
Рассказывают историю о царе, который сказал своим слугам: ступайте в дом такого-то и выведайте: не ввозит ли он товары беспошлинно, не нарушает ли другие законы? Слуги вошли и увидели, что дом полон подарков, предназначенных царю, а на кухне готовится обильная трапеза в его честь.
Они возвратились и доложили царю: «Человек, к которому мы были посланы, любит тебя, чтит твои законы и печется только о твоей славе».
Счастлив тот, чьи обвинители сделались заступниками!
Написано в Торе (Ваикра, 23): «В суках живите семь дней; каждый коренной житель в Израиле должен жить в суках, дабы знали ваши поколения, что в суках поселил Я сынов Израиля, когда вывел их из Египта».
За полгода до исхода из Египта евреи вышли из рабского состояния и безмятежно жили в своих домах, а египтяне искали их расположения и осыпали подарками. Даже злодей Пара (царь Египта) и его приближенные уговаривали их: оставайтесь в Египте, и все сокровища Египта будут вашими. Но когда пришел день избавления, отправились сыны Израиля из Раамсеса в Сукот. Вместе с ними из Египта вышли шестьсот тысяч детей и стариков и миллион двести тысяч женщин. Всего – вместе с иноплеменниками – три миллиона человек покинули свои дома и имущество и последовали за Вс-вышним в безлюдную пустыню, кишащую ядовитыми змеями и скорпионами! Они не спрашивали у Вс-вышнего: «Куда мы идем, где найдем кров, убежище от холода и зноя, как добудем себе пропитание?»
«Из Раамсеса – в Сукот.» Между ними – сто двадцать миль, по меньшей мере три дня пешего пути для крепкого человека. Тем не менее, все, кто вышел из Египта, включая стариков и детей, пришли в Сукот в тот же день, как сказано: (Шмот, 19): «Я перенес вас на орлиных крыльях».
Этот пример учит нас, что тот, кто идет путем Вс-вышнего и надеется на Него, удостаивается чудес.
Они прибыли в Сукот и встали там лагерем до следующего дня.
Некоторые из мудрецов говорят, что Вс-вышний построил им настоящие кущи-сукот. Другие утверждают, что Он окружил их облаками Славы: одно под ногами, вместо почвы, одно над головой, чтобы отбрасывать тень, еще четыре – со всех четырех сторон света, а седьмое – впереди, чтобы указывать путь. Все сыны Израиля укрылись в этой суке, образованной облаками Славы.
И то, и другое мнение – слова Б-га живого. Сперва Он сделал им настоящие суки, а потом – в награду за то, что они добровольно оставили свои дома в Египте, пошли за Ним в пустыню и поселились в непрочных шалашах, – окружил их Вс-вышний облаками Славы.
Естественно спросить: разве не мог Вс-вышний совершить чудо и поселить евреев в домах даже посреди пустыни? Но Он поселил их во временном жилище, в суке, чтобы они и их потомки знали, что никакое здание, никакое пристанище не будет надежным, если сам Г-сподь не построит его. Иначе – «Напрасно трудились строители».
По Своей воле Он разрушает жилища и превращает их в могилы их обитателей, как это было в Сдоме и Аморе. По Своей воле Он превращает пустыню в город, а облака – в укрытие от дождя.
Египтяне в те времена были сильнее, богаче и могущественнее всех народов. Они надеялись на свое богатство и открыто похвалялись своей мощью. Они сказали: «Никто не проникнет в наши пределы, и никто не сумеет уйти от нас. Есть у нас великая река Нил, это – наш бог, дарующий нам все блага.»
И действительно: «Прежде ни один раб не мог убежать из Египта, так плотно закрыты были его границы, а теперь – Вс-вышний вывел оттуда шестьсот тысяч человек!» (Мехилта, Йитро)
Даже сыны Израиля в том поколении стали неустойчивы в своей вере. Они поверили было, что сила на стороне египтян. Они просили только облегчить их рабскую долю, чтобы и они могли жить, как другие обитатели Египта.
Тогда-то и исполнил Вс-вышний обещание, данное Аврааму, Ицхаку и Яакову, и вывел евреев из Египта, очистил их от грехов и показал, что Его рука легко сокрушает всех тех, кто хвастается своей мощью.
Сильные мира сего пали, и даже стихии покорились сынам Израиля. Это было необходимо, чтобы научить их истине, чтобы они оставили суеверия и укрепились в вере.
Они увидели:
Нил – не божество, ибо поразил его Вс-вышний и превратил его воды в кровь!
Дом – не крепость, ибо из Нила поднялись лягушки и переполнили все дома!
Земля – не прибежище, ибо она была поражена презренной тварью – вшами!
Народ – не опора, ибо Вс-вышний послал диких зверей, и народ охватил ужас!
Скот – не подспорье, ибо Он наложил руку на стада египтян!
Удовольствия – лишены смысла, ибо Моше развеял горсть пыли – и их не стало – весь Египет был поражен язвами и позорной болезнью!
Силы природы – ничто, ибо обрушился на Египет град, подобного которому никогда не бывало!
Деревья полевые – тлен, ибо все их пожрала саранча!
Солнце, месяц, звезды – принадлежат Вс-вышнему, ибо их покрыла непроглядная тьма, осязаемый мрак!
Все первенцы, лидеры, герои – равны в своем ничтожестве, ибо Г-сподь поразил всех первенцев в Египте – нет подобного Ему!
Отныне евреи больше не рабы Пара, они не служат идолам, не подвластны суевериям. Они – слуги Вс-вышнего, освободившего их и избавившего их от страданий. Они вышли из-под крова, который больше не укроет, оставили свои дома, собрались под Его сенью, под Его крылами. Он – истинное убежище и надежный кров.
Сказано в Торе: «И отправились сыны Израиля из Раамсеса в Сукот».
Они вышли из городов, чтобы укрыться под сенью суки Вс-вышнего. Перед тем, как выйти из Египта, они заклали ягненка – египетское божество, отпраздновали Песах и признали власть Вс-вышнего. Теперь, под сенью Его кущей, Он навеки сделал Израиль Своим народом.
Тора обязывает евреев покидать свои дома и перебираться в суку в пятнадцатый день месяца Тишрей в память о шалашах, которые построил им Вс-вышний во время Исхода из Египта. Но ведь Исход произошел в месяце Нисан. Разве не правильнее было бы отмечать память об этом событии тогда, когда оно случилось, – в Нисане? Почему же заповедано нам строить суку в месяце Тишрей?
Потому что должно быть заметно, что мы покидаем постоянные жилища, чтобы исполнить заповедь, а не для собственного удовольствия.
В весенний месяц Нисан так естественно покинуть дом и заночевать в шалаше! Дожди уже прекратились, и с каждым днем становится теплей.
В Тишрей, напротив, люди возвращаются под крышу, покидают свои летние жилища из-за приближающихся дождей и вечерних холодов. Но сыны Израиля как раз в это время переселяются из домов в суку – ясно, что они делают это, исполняя приказ Вс-вышнего. Тора так и говорит: «Чтобы знали поколения ваши» – знали, что это – заповедь, что сука строится по повелению Вс-вышнего.
Наши мудрецы называют и другие причины, объясняющие, почему Тора заповедала переселяться в суку в месяце Тишрей.
«Не в память о первых облаках Славы, окутывавших Израиль при Исходе из Египта установлена заповедь строить суку, – ибо те облака рассеялись, когда евреи сделали «золотого тельца», – а в память о тех облаках Славы, которые возвратились и не покидали больше Израиль в течение всех сорока лет странствий по пустыне.
Когда Израиль сделал «золотого тельца», облака Славы удалились и не возвращались до тех пор, пока Моше не получил заповедь строить Мишкан (Скинию завета) в знак того, что Вс-вышний простил еврейский народ и вновь будет пребывать в его лагере.
Моше спустился с горы Синай в Йом Кипур. На следующий день «созвал Моше всю общину Израиля... и сказал Моше... соберите среди вас приношение Г-споду...»
В течение двух дней – 12 и 13 Тишрей – евреи приносили пожертвования, 14-го Тишрей пожертвованные материалы были переданы мастерам, а 15-го Тишрей мастера приступили к возведению Мишкана. Тогда и возвратились облака Славы и покрыли лагерь Израиля подобно суке. Поэтому день 15-го Тишрей был избран для исполнения этой мщвы. Подобно тому, как Вс-вышний покинул небеса, возвратившись в лагерь сынов Израиля, так и они переселяются в шалаши, чтобы уединиться с Ним в суке, в Его сени.
И еще: праздник Сукот приходится на пору уборки урожая, когда человек приносит в свой дом плоды и радуется им. И вот, чтобы не возгордиться от неожиданного изобилия, человек встает, покидает дом и отправляется в суку. У нас нет иной радости, кроме одной-единственной – быть с Вс-вышним, в сени Его Шхины.
Поэтому в ашкеназских общинах в Сукот читают книгу Когелет, напоминающую нам, что не следует гордиться своими приобретениями и имуществом, ибо «все – суета». Следует прислушаться к словам, завершающим эту книгу: «Вот итог всему: бойся Б-га и соблюдай Его заповеди, ибо в этом – весь человек».
Наши мудрецы добавляют: заповедь суки следует исполнять в Тишрей, после Рош Гашана и Йом Кипура, потому что в эти дни Израиль продолжает раскаиваться в грехах, совершенных им в предыдущем году. И хотя грехи прощены, они все еще не могут найти себе места, ибо таково свойство искренне раскаявшихся – чувствовать себя изгоняемыми отовсюду своими грехами.
Видя это, Вс-вышний говорит: «Они не могут найти себе места от стыда за свои грехи. Дам Я им место у Себя, пусть под Моей сенью они обретут мир, пусть соберутся в Моей суке».
«Каждый коренной житель в Израиле должен жить в суках, дабы знали ваши поколения, что в суках поселил Я сынов Израиля, когда вывел их из Египта». (Ваикра, 23)
Евреи вышли из Египта с огромным достоянием – с имуществом египтян и добычей, выброшенной морем. Но в пустыне они не нашли употребления своему имуществу и не могли извлечь из него никакой пользы. Сказал им Вс-вышний: возьмите все свое серебро, золото и драгоценности и уберите их подальше. Ешьте хлеб, падающий с небес, пейте воду, выходящую из скал. Платье ваше не обветшает, и обувь на ногах не износится. У вас будет все необходимое. А если вы все-таки зададитесь вопросом, что делать со вашим имуществом, то пожертвуйте его на строительство Мишкана, постройте Мне Храм, чтобы Я мог находиться среди вас. Я не забуду о том, что вы пожертвовали Мне свое имущество.
Даже после того, как кончились их странствия, они, убрав с полей благословенные земные дары, покидают дома и переселяются во временные жилища: «Дабы знали ваши поколения, что в суках поселил Я сынов Израиля», – знали, что изобилие, которым вы ныне наслаждаетесь, – это не благословение земли, а благословение Вс-вышнего. И поэтому: «Празднуйте же этот праздник Г-спода семь дней в году».
Обратим внимание: о Сукот сказано не просто «семь дней», как о празднике Песах, а «семь дней в году».
Это как бы говорит нам: если ты эти семь дней радовался Его заповедям, живя в Его суке, то все труды и хлопоты целого года были посвящены только Ему одному и направлены на освящение Его Имени.
Как строят суку? Сначала возводят стены, а затем покрывают их схахом (кровлей) – листьями, тростником, пальмовыми ветками и т.д.
Стены суки могут быть сделаны из любого материала. Важно только, чтобы они могли устоять, когда дует обычный для этих мест ветер. Поэтому тот, кто делает стены из ткани или покрывал, должен как следует привязать их со всех сторон, а также посередине, чтобы ветер не трепал и не срывал их.
Но даже если ветер не в силах их унести, все равно – не может считаться стеной перегородка, которая качается или даже могла бы качаться под напором ветра. Это правило остается в силе, даже если сука построена во дворе, где совсем не бывает ветра.
Если стенки начинаются не от самой земли, а на высоте, равной хотя бы ширине
трех ладоней (около
Если вначале были вбиты в землю столбы, соединены сверху балками и покрыты
кровлей, а лишь затем возведены стены, то построенная таким образом сука также некашерна,
ибо сначала необходимо построить стены и лишь после этого – крышу. Однако
если балки, на которые положат кровлю, имеют ширину более ладони (около
Как все-таки исправить положение, если кровля была уложена до того, как были возведены стены?
Необходимо закончить строительство, немного приподнять кровлю и опустить ее на прежнее место. Кровля окажется как бы уложенной заново.
Если у суки две полноценные стены, а третья хотя бы немного шире ладони и, кроме того, содержит дверной проем, то сука кашерна, хотя предпочтительнее окружить суку стенами со всех четырех сторон.
Для схаха годится только то, что растет из земли, полностью вырвано из нее и никогда не служило ни для какой цели.
Кроме того, необходимо, чтобы этим материалам никогда не присваивалось название какого-либо полезного предмета.
То, из чего сделан схах, не должно принимать тум'у – ритуальную нечистоту. Всякий предмет, который в прошлом мог стать ритуально нечистым, даже если сейчас он стать таким уже не может – например, доска, выломанная из ящика, использовавшегося для домашних нужд, – не может быть использован как схах.
Не покрывают суку тем, что идет в пищу (например, съедобными листьями). Сука, покрытая такой кровлей, некашерна.
Доски шириной больше четырех ладоней (
Сука, построенная под деревом, ветки которого закрывают ее сверху, некашерна, даже если ее собственная кровля совершенно исправна. Ибо сука может быть покрыта лишь тем, что уже вырвано из земли.
Нельзя накрывать суку ветками, имеющими неприятный запах, равно как и такими, с которых быстро опадают листья. Дело в том, что опавшие листья загрязняют суку и существует опасение, что хозяин может ее покинуть. Кроме того, лишившись части листвы, сука может стать некашерной, потому что света в ней станет больше, чем тени.
Не накрывают суку связками стеблей, в которых больше пятнадцати штук, пока стебли связаны вместе. Но если положить их связанными, а потом развязать – кровля будет кошерной.
Циновка из стеблей или соломы может быть использована как материал для кровли суки при условии, что она была специально для этого изготовлена, даже если при этом она, как любая циновка, годится и для других целей. Хотя обычная циновка принимает тум'у, циновка, изготовленная специально для кровли, ее не принимает.
Схах надо делать не слишком редким, так, чтобы затененного пространства в суке было больше, чем светлого, но и не слишком густым – ночью сквозь кровлю должны быть видны крупные звезды.
Если схах слишком редок – сука некашерна. Если он слишком густой, так что сквозь него не видно даже крупных звезд, – сука все-таки катерна.
Высота суки от земли до схаха не должна превышать двадцать локтей (
Хотя высота суки имеет и верхний (двадцать локтей) и нижний (десять ладоней) пределы, длина и ширина ее имеют только нижний предел – семь ладоней. Даже сука длина и ширина которой – сто локтей, кашерна, если схах ее сделан, как положено.
Наши мудрецы сказали: «Весь Израиль достоин сидеть в одной суке».
В будущем мире Вс-вышний построит суку из шкуры Лив'ятана, и в этой суке будут пировать все праведники, исполнявшие заповедь суки в этом мире.
Можно исполнить заповедь суки в чужой суке, но нельзя исполнить ее в краденой суке. Поэтому не строят суку на земле, находящейся в общественном владении, – это равносильно присвоению участка, на котором стоит сука.
Запрещается делать стенки суки из шаатнез – ткани, в которой шерстяная нить переплетена с льняной.
На протяжении всех восьми дней праздника нельзя извлекать какую-либо пользу из дерева, из которого сделаны стены или крыша суки. Нельзя даже отделить от доски щепку, чтобы поковырять ею в зубах.
Сказали наши мудрецы {Шабат, 133): «Слова Танаха: «Это Б-г мой, и я буду славить Его» – правило для исполнения любой заповеди». Сука и цицит должны быть красивыми. То, же относится и к свитку Торы. Он должен быть написан красивыми чернилами, красивым пером, на самой лучшей коже, и обтянут красивым материалом.
Исполнение заповеди должно быть красивым, великолепным. В особенности это относится к заповедям о суке и «четырех видхов растений», красота которых необходимо следует из сущности самой мицвы – ведь сказано: «И возьмите себе плод прекрасного дерева...»
Поэтому человек должен вести себя в суке достойно, не вносить в нее неподобающих предметов, не делать в суке никакой «черной» работы. Наоборот – он обязан парадно обставить суку, поставить на стол красивые блюда, зажечь красивые светильники, украсить стены суки красивыми плодами, цветами и растениями; все это – чтобы исполнить указание: «Это Б-г мой, и я буду славить Его».
После того, как показались звезды, наступил праздник, человек благословил его и провел в суке хотя бы немного времени, всякая вещь, служащая для украшения суки (и тем более являющаяся частью ее стен или крыши), становится запрещенной для какого бы то ни было использования на все время праздника, вплоть до исхода Шмини Ацерет, а в диаспоре – до конца Симхат Тора. Эту вещь нельзя убирать из суки даже если она стала негодной, кроме того, ее запрещается использовать в будничных целях.
Если она упала на пол в субботу или йом тов, ее нельзя даже переносить, если только не объявить с самого начала: «Я оговариваю возможность использовать украшения суки, как я захочу и тогда, когда мне будет угодно». Принято, однако, что эта «облегчающая жизнь» оговорка не распространяется на украшения, подвешенные к схаху.
Предпочтительно строить суку собственноручно.
Тот, кто не очень сведущ в законах, связанных со строительством суки, должен показать свою суку сведущему человеку еще до наступления праздника, чтобы, если понадобится, успеть внести необходимые исправления.
В Торе сказано: «В суке сидите семь дней». Наши мудрецы объяснили, что в данном случае слово «сидите» значит «живите». Тора предписывает жить в суке семь дней точно так же, как все остальное время человек живет в своем доме.
Что это значит? Следует есть, пить и спать в суке и встречаться в ней с друзьями. Если случится молиться вне стен синагоги, надо делать это в суке. Это касается и всех остальных почетных и приятных дел – человек должен заниматься ими в суке в течение всех семи дней праздника. Лучше всего посвящать свое время занятиям Торой и изучению законов, относящихся к празднику и его заповедям.
Запрещено устраивать сеуду за пределами суки. Сеуда – это трапеза, во время которой человек за определенное время съедает хлеба или изделий из теста больше, чем весит яйцо. Следует иметь в виду, что, по мнению некоторых законоучителей, не следует произносить благословение «Заповедавший нам жить в суке», если трапеза состоит из одних пирогов и не включает в себя хлеб.
Это же относится и к вину. Если человек пригласил гостей, чтобы угостить их вином, пивом и другими напитками – он должен принять их в суке.
Перекусить на скорую руку можно и вне суки. Такой «закуской» будет считаться, например, случай, когда человек выпил вина или съел хлеба меньше, чем весит яйцо, утолил жажду водой или другими напитками. Но тот, кто воздерживается даже от глотка воды за пределами суки, должен знать – на нем почиет благословение.
Обязанность устраивать праздничную трапезу в первый вечер праздника в диаспоре распространяется и на второй вечер (йом тов шени). Человек не может сказать: я не собираюсь есть и поэтому не буду сидеть в суке. Он обязан устроить трапезу, произнести освящающее ее благословение (кидуги), а также благословить «Заповедавшего нам жить в суке» и «Давшего нам дожить до этого дня», даже если он чем-то огорчен и опечален.
При этом трапезу нельзя начинать до того, как на небе покажутся звезды.
Что делать, если идет дождь? Если есть основания надеяться, что он скоро кончится, надо подождать час или два. Но если дождь не прекращается или с самого начала ясно, что он зарядил надолго, то надо войти в суку, благословить трапезу и произнести благословение «Давший нам дожить», не благословляя «Заповедавшего нам жить в суке», совершить омовение рук, съесть кусочек хлеба величиной с маслину и продолжить трапезу в доме.
Если дождь прекратился прежде, чем произнесено благословение после трапезы (биркат гамазон), надо возвратиться в суку, съесть кусочек хлеба величиной хотя бы с яйцо (и, во всяком случае, не меньше маслины), а затем прочесть это благословение.
Во все остальные дни человек не обязан устраивать трапезу специально для того, чтобы сидеть в суке. Тем не менее наши мудрецы говорили, что необходимо устраивать в суке две трапезы в день, – утром и вечером – а в субботу надо устроить и третью трапезу. Однако если идут дожди или человек чем-то сильно расстроен и опечален, он имеет право этого не делать.
Спать в суке еще важнее, чем есть в ней. С точки зрения закона даже случайный, непродолжительный сон вне суки – нарушение. Исключение можно сделать только в местах, где по ночам бывают заморозки. Самое лучшее – построить такую суку, в которой все члены семьи смогут удобно расположиться на ночлег и жить так же, как обычно.
Больной освобожден от заповеди суки, даже если его болезнь не опасна для жизни. Если он нуждается в чьих-то услугах, то и те, кто ему прислуживают, освобождены от обязанности жить в суке. Если же его болезнь опасна для жизни, то те, кто ухаживает за ним, освобождены от заповеди суки на все время болезни, независимо от того, нуждается в них больной в данный момент или нет.
Женщины освобождены от заповеди суки, однако если они едят в суке, то должны благословлять «Заповедавшего жить в суке». Некоторые авторитеты, однако, запрещают женщинам произносить это благословение, поскольку они освобождены от самой обязанности исполнять заповедь.
Маленькие дети также освобождены от этой заповеди, но отец обязан воспитывать сына с того момента, когда он способен обходиться без матери, то есть приблизительно с пяти лет, и должен приучать его есть в суке.
В первый вечер Сукот в суке зажигают праздничные свечи. При этом произносят два благословения: «Заповедавший нам зажигать свечу праздника» и «Давший нам дожить».
Если первый день праздника пришелся на субботу, то свечи зажигают до наступления темноты, и в первом благословении сначала упоминают субботу, а потом – йом тов.
Когда в суке сквозняк и невозможно защититься от него, не стоит оставлять в ней зажженные субботние свечи.
После того, как женщина благословила их, один из присутствующих может взять свечи и перенести в дом – но сама женщина делать это не должна: ведь для нее суббота уже началась, поэтому ей нельзя переносить свечи или даже трогать их по закону о мукце.
Благословляя праздник вечером первого дня Сукот, произносят четыре благословения.
Войдя в суку, берут в руку бокал с вином и произносят над ним первое
благословение – благословение на вино. Затем освящают особым благословением
праздник, после этого благословляют «Заповедавшего нам жить в суке» и «Давшего
нам дожить», выпивают большую часть вина из бокала (бокал для кидуша должен
вмещать не менее четверти лога – примерно
Во все остальные дни праздника трапезу не освящают, и даже если перед едой пьют вино, то все равно не произносят кидуш.
Благословение «Заповедавший нам жить в суке» читают, сделав нетилат ядаим (омыв руки) и произнеся благословение «Выводящий хлеб из земли», прежде чем начать есть.
Некоторые мудрецы придерживаются иного обычая и считают необходимым благословлять вино во все дни праздника; перед тем, как есть хлеб в суке, они всегда благословляют «Заповедавшего нам жить в суке» над бокалом вина.
Приступая к исполнению заповеди, которую мы выполняем не постоянно, а лишь в особых, достаточно редких случаях, благословляют «Давшего нам дожить». Это благословение произносят при освящении каждого праздника. Однако когда освящают праздничную трапезу первого дня Сукот, благословение «Давший нам дожить» относится сразу к двум заповедям – к заповеди освящения праздника и заповеди жить в суке. Тем не менее нет необходимости повторять это благословение дважды – надо лишь иметь в виду, произнося его, что мы благословляем «Давшего нам дожить» как за то, так и за другое.
Благословение «Заповедавший нам жить в суке» необходимо произносить каждый раз перед одной из четырнадцати трапез семи дней праздника.
Некоторые из законоучителей считают, кроме того, что следует благословлять «Заповедавшего нам жить в суке» всякий раз при входе в свою или даже чужую суку, независимо от того, с какой целью человек в нее зашел.
Другие законоучители говорят, что достаточно благословить «Заповедавшего нам жить в суке» дважды в день в течение всех семи дней праздника. Поэтому во время утренней трапезы, благословляя «Заповедавшего нам жить в суке», следует мысленно включить в это благословение все трапезы и другие визиты в суку на протяжении дня, вплоть до вечерней трапезы, а также мысленно выразить намерение спать в суке, ибо это – важнейшая часть заповеди. Каждый человек должен вести себя в этом вопросе так, как было принято у его учителей и как поступали его отцы.
Естественно спросить: нам заповедано в течение семи дней есть мацу и в течение семи дней жить в суке. Почему же мы благословляем «Заповедавшего нам есть мацу» только в первый день праздника Песах, а «Заповедавшего нам жить в суке» – все семь дней Сукот?
Дело в том, что обязанность есть мацу возложена на нас только в первый день Песаха. Во все остальные дни праздника лишь запрещено есть квасное, и если человек хочет питаться одними фруктами, это его право. Поскольку обязанность есть мацу не распространяется на остальные дни Песаха, мы благословляем «Заповедавшего нам есть мацу» только в первый день праздника.
Однако заповедь жить в суке охватывает все дни Сукот. Как сказали наши мудрецы, «человек должен устроить в суке четырнадцать трапез». Существует и еще одно соображение. Заповедь жить в суке все семь дней включает обязанность ночевать в ней, и едва ли найдется хоть один человек, способный семь дней подряд гнать от себя сон. И поскольку в Торе сказано: «Семь дней сидите в суке», а человек не в силах не спать столько времени, то Тора как бы говорит: «Все семь дней сидите в суке», и невозможно возразить: я не собираюсь спать и поэтому могу не жить в суке. Поэтому мы благословляем «Заповедавшего нам жить в суке» все семь дней праздника.
Хорошо, если в течение всех семи дней праздника, входя в суку, человек будет говорить: «Я готов исполнить заповедь Вс-вышнего, заповедавшего нам жить в суке, как это сказано в Торе: «В суке сидите семь дней».
Большинство людей чувствуют себя уверенно у себя дома, но стоит им выйти на улицу, как они начинают испытывать всевозможные опасения.
У евреев все обстоит иначе. В течение всего года они живут в своих домах и боятся оскорбить Творца. Но приходит праздник Сукот, они покидают дома и устремляются в шалаши. Тогда-то сердца их наполняются радостью и уверенностью, ибо теперь они находятся под кровом Вс-вышнего, единственным надежным кровом. А тому, кто пребывает под этим кровом, неведом страх.
Так ведет себя человек, запершийся у себя в доме от страха перед разбойниками. Но и дома страх его не оставляет: вдруг грабители сломают замки и проникнут в дом? Внезапно он слышит голос царя, который прибыл к его дому со своей свитой: «Оставь свой дом и иди ко мне!»
В тот же миг распахивает человек двери настежь и присоединяется к царской свите. Теперь он всюду следует за царем. Там, где находится царь, нет разбойников, и уверенность в своей безопасности не покидает его больше.
В дни праздника Сукот, когда весь Израиль покидает свои дома и переселяется в шалаши, оживает память об Исходе из Египта, как сказано (Йирмеягу, 2): «Вспомню о любви твоей ко Мне в юности твоей, о любви твоей, когда была ты невестою, шла за Мною по пустыне, по незасеянной земле».
В Сукот все видят, что Израиль ищет убежища не под крышами своих домов, а под кровом Того, кто Словом Своим сотворил мир.
Поэтому мудрецы и назвали праздник Сукот «надежным кровом» – Цила де мегеймнута.
В книге Зогар написано: «Сыны Израиля, покидающие свои дома ради суки, удостаиваются присутствия Шхины, и все семь верных друзей Царя спускаются из Ган Эдена (рая), чтобы посетить их там, и пользуются их гостеприимством».
Эти семеро – Авраам, Ицхак, Яаков, Йосеф, Моше, Агарон и Давид (некоторые называют сначала Моше и Агарона, а потом Йосефа).
Они гостят у всего Израиля, в каждой суке, все семь дней праздника, с той только разницей, что каждый день кто-то из них входит первым, а остальные следуют за ним.
В первый день первым входит Авраам-авину (наш отец), а за ним Ицхак, Яаков, Моше, Агарон, Йосеф и Давид.
Во второй день первым входит Ицхак-авину, а за ним Авраам, Яаков, Моше, Агарон, Йосеф и Давид.
В третий день первым входит Яаков-авину, и с ним Авраам, Ицхак, Моше, Агарон, Йосеф и Давид.
В четвертый день первым входит Моше-рабейну (наш учитель), а за ним Авраам, Ицхак, Яаков, Агарон, Йосеф и Давид.
В пятый день первым входит Агарон га-коген (священник), а за ним Авраам, Ицхак, Яаков, Моше, Йосеф и Давид.
В шестой день первым входит Йосеф га-цадик (праведник), а за ним Авраам, Ицхак, Яаков, Моше, Агарон и Давид.
В седьмой день, день Гошана Раба, первым входит Давид-га-мелех (царь), а за ним Авраам, Ицхак, Яаков, Моше, Агарон и Йосеф.
Уже упоминалось, что, согласно некоторым источникам, следует ставить Моше и Агарона перед Йосефом.
Существует обычай, войдя в суку, прежде всего пригласить к столу почетных гостей, а лишь затем занять свое место. При этом произносят «Приглашение ушпизин»:
«Я приглашаю на свою трапезу небесных гостей – Авраама, Ицхака, Яакова и т.д. и прошу... (далее произносят имя того, кто сегодня первым входит в суку), чтобы рядом с тобой и со мной расселись небесные гости».
Затем называют по порядку имена остальных шести ушпизин, входящих в суку вслед за главным гостем сегодняшнего дня.
У сефардских евреев принято вносить в суку красивое кресло, застилать его нарядным покрывалом, сверху класть священные книги. Это кресло называется «кисе (кресло) ушипизин».
Мы уже упоминали, что существуют два мнения относительно порядка прихода ушпизин. Некоторые принимают хронологический порядок, согласно которому Йосеф предшествует Моше и Агарону, другие следуют за Ари Гакадош (Святым Ари), знатоком Скрытого Учения, и ставят Моше и Агарона впереди Йосефа.
Цадик рабби Хаим из Цанза, принимавший мнение Ари Гакадош, отмечал, что по системе Ари Моше приходит во главе ушпизин в тот же день недели, на который в прошлом году выпало седьмое число месяца Адара, а седьмое Адара – дата смерти Моше, да почиет он в мире.
То же относится и к Агарону – его приход во главе прочих гостей, согласно этому обычаю, совпадает с днем, на который приходится новомесячье месяца Ав в наступившем году, а это, как известно, день смерти Агарона.
Это заставляет вспомнить слова наших мудрецов, учивших, что «праведники значительнее в смерти своей, чем в жизни» и день кончины праведника важнее всех дней его жизни, ибо делает его еще значительнее.
Поэтому очередь праведника первым войти в суку приходится на день, когда его душа покинула этот мир.
Сыны Израиля радуются, принимая у себя в гостях праотцев, а те, в свою очередь счастливы видеть своих сыновей – паству, спешащую за пастырями. Ибо нет большей радости для отца, чем видеть сына, который идет его путем.
Что рассказывает Тора об Аврааме? Вс-вышний сказал ему: «Ступай из своей страны, своей родины, из дома отца твоего, в землю, которую Я дам тебе», – и он так и поступил. Так и сыны Израиля – они покидают свои жилища и отправляются в шалаши, послушные воле Вс-вышнего.
Что сказано об Ицхаке? «И был голод в стране... и пошел Ицхак к Авимелеху, царю плиштим (филистимлян), в Герар... и поселился Ицхак в Гераре». Так гонимые сыны Израиля скитаются по чужим странам, но не ропщут на Вс-вышнего; а когда им удается обрести покой в своих домах, они, повинуясь заповеди, покидают их и перебираются в суку.
О Яакове говорится: «Встань и иди в Падан Арам».
Удостоившись первородства и отцовского благословения, Яаков не стал наслаждаться приобретенными им сокровищами, а отправился к Лавану и двадцать лет служил у него как простой раб.
Такова была воля Вс-вышнего, и Яаков не жаловался на несправедливость. Так и Израиль – сыновья его, собрав урожай, радуются не земному благословению, а заповедям, которые дал им Вс-вышний.
О Йосефе сказано: «Сковали его ноги цепями, душу его заключили в железо». Но он и на чужбине сохранил свою веру. Так и Израиль – сыновья его хранят верность своему Отцу и собираются под сенью Его суки.
Что говорится о Моше и Агароне? «Ты вручил, как стадо, народ Свой Моше и Агарону... и двинулся народ Его, подобно овцам, и повел Он их, как стадо, пустыней».
Сыны Израиля никогда не сворачивали с пути Моше и Агарона, и даже если бы какой-нибудь глупец предложил им все богатства мира с тем, чтобы они оставили Вс-вышнего, они высмеяли бы его, ибо они находят подлинное убежище только в Его сени.
О Давиде сказано: «Псалом Давида, когда он находился в Иудейской пустыне. Б-г, Б-г мой Ты, Тебя ищу, жаждет Тебя душа моя, стремится к Тебе плоть моя в земле пустынной, усталой, безводной».
Даже в пустыне страдал Давид не от отсутствия хлеба и воды, а от тоски по Вс-вышнему. Так и сыны Израиля – они ищут лишь Его близости, ничто не радует их так, как возможность оставить все блага мира и вернуться под сень Пресвятого, благословен Он.
Испытание за испытанием преодолевали наши праотцы, и только ценой тяжкого труда, испытав множество мук, достигали они своей цели.
Авраам отправился из Ур Касдим в Харан, оттуда в Эрец Кнаан, затем он вернулся в Харан и вторично пришел в Эрец Кнаан, спустился в Египет и т.д.
Ицхак жил в земле плиштим, Яаков бежал в степи Арама и вместе с сыновьями спустился в Египет, Йосеф был продан в рабство на чужбину.
Моше скрывался в Мидьяне, затем он и его брат Агарон сорок лет водили народ по пустыне, но так и не удостоились войти в Эрец Исраэль.
Давид спасался от преследований в пустыне, бежал в Гат и Моав и не знал отдыха от многочисленных войн.
Почему Царь мира, дарующий жизнь и милость Свою всем сотворенным им существам, не одарил покоем Своих любимых слуг? Почему Он вынудил их скитаться с места на место?
Вс-вышний хотел, чтобы они распространяли Его свет по всему миру, приносили благословение, излучали добро. Авраам распространял в мире милосердие, Ицхак – преданность, верность и стойкость, Яаков – красоту и добро, Йосеф – святость, Моше и Агарон наполняли весь мир величием и славой. Они превратили мертвую скалу в источник живой воды, из которого пили все поколения, – источник Торы и служения Вс-вышнему. Царь Давид положил начало Небесному царству, которое установится с приходом Машиаха на всей земле.
Ни один из этих ушпизин никогда ничего не просил для себя.
Вс-вышний установил правило: тот, кто не стремится к личной выгоде, удостаивается всего – ему принадлежит весь мир.
Поэтому Вс-вышний сделал Авраама «отцом множества народов».
Поэтому Он обещал Ицхаку: «Благословятся потомством твоим народы земли».
Поэтому Он обещал Яакову: «Будут трудиться на тебя народы, и преклонятся пред тобою племена».
Йосефа Он поставил «хозяином над всей землей, питающим народ».
Моше «устанавливал границы народам».
Агарон был «как добрый елей...»
Давиду Вс-вышний сказал: «Проси у Меня, и Я отдам народы тебе в наследие».
И теперь потомки праотцев радуются перед лицом Вс-вышнего празднику Сукот и говорят: «Владыка мира! Не в домах и не в урожае заключено достояние наше – Ты один наше сокровище и спасение!»
И поскольку радость их чиста, они становятся источником благословения и для себя, и для всего мира. Как награда за их заслуги изливается на весь мир благословение и благодать.
Когда они приходят, чтобы принести Вс-вышнему добровольные жертвы, они приносят их не только за себя. Вначале они приносят в жертву семьдесят быков, чтобы искупить грехи семидесяти народов мира, чтобы они тоже удостоились благословения.
Лишь когда евреи заканчивают приносить жертвы, искупающие грехи народов мира, наступает их собственный праздник: «И в восьмой день будет у вас священное собрание [Шмини Ацерет], – только у Меня и у вас – и тогда вы «принесите в жертву... одного быка...»
Сначала позаботьтесь о других народах и только затем – о себе.
Вс-вышний сделал наших гостей ушпизин пастырями, с тем, чтобы они пасли весь принадлежащий Ему мир с любовью и милосердием.
За что сыны Израиля получили такую награду? За то, что они не гонятся за земными удовольствиями, а умножают истинную радость, соблюдают заповеди, верны Вс-вышнему и живут в суке, под Его кровом.
Поскольку праздничная сука – резиденция Шхины (Б-жест-венного присутствия) и пристанище небесных гостей-ушпизин, в нее следует пригласить и земных гостей, ушпизин из плоти и крови – бедняков, которые разделят праздничную трапезу с хозяевами суки.
Для Шхины нет большей радости, чем трапеза, в которой участвуют земные гости. Если хозяин суки не может пригласить бедняков к себе, пусть он пойдет к ним и щедрой рукой снабдит их всем необходимым для праздника, сделает это приветливо и сердечно. Когда они будут есть его дары, это засчитается ему так, словно они ели за его столом, в его суке.
В течение всего года видит бедняк соседей, обрабатывающих свои поля и занимающихся другими делами, приносящими благословенные плоды. Но у него самого нет ничего, и глаза его обращены к богачам, чья помощь ему необходима.
И вот пришла пора сбора урожая. Большинство домов наполняется благословенными плодами, а дом бедняка пуст. Казалось бы, ему нечему радоваться? Но Вс-вышний сказал: «В шалашах живите семь дней». Собрав дары земли, покиньте свои дома; все вы будете гостями в Моей суке – и богач, и вельможа, и бедняк. Три стенки, накрытые схахом – листьями и ветвями – это сука для всех сынов Израиля, богатых и бедных.
Каждый еврей должен обратится к Вс-вышнему со словами: «Хотя Ты одарил меня урожаем, я радуюсь не ему, а только Тебе одному, и живу не в своем доме, а в Твоей суке».
Поэтому каждый, кто признает, что Он – единственный источник благословения, в радостный час должен порадовать и сыновей Вс-вышнего – бедняков, как сказано: «Ибо так говорит Обитающий в вечности,.. Чье Имя свято: жилище Свое поставлю Я в высшей святости, и [там] со Мною – униженный и угнетенный...»
Как же доставить им радость? Следует разделить с ними плоды своего благословения или пригласить их за свой стол, посадить во главе стола и подать им первым лучшие блюда. Ибо небесные ушпизин восседают рядом с земными ушпизин, гостями из плоти и крови.
Человек, угощающий бедняка в своей суке, возвращает гостю то, что ему принадлежит, а вовсе не наделяет его подарками.
Дело в том, что пригласивший в свою суку небесных ушпизин хорошо знает, что с его стола от них не убудет. Но даже если бы он знал, что они примут участие в трапезе наравне со всеми – разве не пригласил бы он их к себе? Разумеется, пригласил бы! С каким воодушевлением хлопотал бы он, сколько денег истратил, лишь бы небесные ушпизин остались довольны угощением!
Но высокие гости не едят с нашего стола. Поэтому они просят: все, что ты приготовил бы для нас, отдай беднякам, и мы будем считать, что ты угостил нас самих.
У сефардских евреев принято, посылая бедным припасы на праздник, добавлять: «Это – доля ушпизин».
В наших книгах сказано: «Б-гобоязненный человек позаботится, чтобы за его столом каждый день сидел бедняк; он будет относиться к нему так, словно это один из праотцев, и подаст ему лучшие блюда, как подал бы их небесным гостям. Человек, который удостоится ежедневно принимать у себя семерых бедняков – вместе с семерыми ушпизин – поистине будет он увенчан благословением!
Рамбам – рабби Моше бен Маймон – писал в книге Яд Хазака: «Все, что отделяется во Имя Вс-вышнего, должно отделяться из самого лучшего, что есть у человека. Если он построил синагогу – пусть она будет красивее его собственного дома. Угощать голодных следует лучшим, что есть на столе. Одевать нагого – в самые лучшие одежды. Тот, кто посвящает что-нибудь Вс-вышнему, должен выделить для этого лучшую часть своего достояния. Ибо сказано: «Все лучшее – Вс-вышнему».
Вот что написано в книге Толаат Яаков: «Когда человек угощает за своим столом бедняка – стол его уподобляется жертвеннику, на котором он приносит Б-гу мирную жертву. Поэтому надо ставить на стол самые лучшие блюда, ибо кровь и тук жертв принадлежат Вс-вышнему. Самая лучшая участь для трапезы – это когда в ней участвуют нуждающиеся.»
Когда человек пребывает во временном жилище, под кровом Вс-вышнего, Шхина простирает над ним свои крылья, и Авраам и другие ушпизин находятся в суке вместе с ним.
Сказал рабби Аба:
«Авраам, пять праведников и царь Давид находятся в суке вместе с ним. Ведь сказано: «В шалашах живите – семь дней» – «семь дней», а не «семь этих дней». Это значит: вы, носящие имя «семь дней» – живите в шалашах.
«Семью днями названы семь пастырей, Авраам, Ицхак, Яаков, Моше, Агарон, Йосеф и Давид. Ибо если бы они не освещали мир, он был бы похож на вечную ночь.»
Поэтому человек должен радоваться все дни Сукот: ведь ушпизин пребывают вместе с ними в суке.
Сказал рабби Аба:
«Написано «В шалашах живите семь дней», а также: «Все коренные жители Израиля – пусть живут в шалашах». Первое из этих указаний относится к ушпизин, а второе – ко всему Израилю.»
Когда рав Гамнуна входил в суку, он останавливался у входа, не решаясь сесть в присутствии ушпизин, и говорил им: «Милости прошу».
Потом он накрывал стол и приглашал к нему гостей: «В шалашах живите – семь дней» – присаживайтесь, небесные гости, прошу!
Затем он радостно восклицал: «Счастливы мы, блажен удел Израиля, о котором сказано: «Ибо наследие Г-спода – народ Его; Яаков – наследственный удел Его». (Дварим, 32)
Лишь после этого садился рав Гамнуна за стол.
Тора учит, что все евреи, являющиеся частью народа Израиля и имеющие удел в Святой Земле («коренные жители»), – достойны пребывать под Его истинным кровом, принимать небесных ушипизин и радоваться вместе с ними как в этом, так и в грядущем мире.
Почему необходимо доставлять радость беднякам, приглашая их в свою суку? Потому что доля небесных гостей принадлежит им, и они должны ее получить.
Тот, кто пригласил к себе небесных ушпизин, но не выделил им их долю (не пригласил бедняков к своему столу), останется ни с чем, ибо его гости тотчас встают и говорят (Мишлей, 23): «Не вкушай хлеба недоброжелателя...», а, уходя, добавляют: «Разве вы не видите, что этот стол приготовлен не для нас! Это не стол, накрытый перед лицом Вс-вышнего!»
Сказал рабби Аба:
«Каждый день в течение всей своей жизни стоял Авраам на скрещениях дорог, ожидая путников, чтобы пригласить их к трапезе. Поэтому когда его и других праведников приглашают в суку и не дают им их доли (т.е. за столом нет бедняков), Авраам тотчас же встает из-за стола и восклицает (Бамидбар, 18): «Отойдите от шатров этих злодеев!» И все остальные праведники поднимаются вслед за ним.
Ицхак говорит при этом (Мишлей, 13): «Чрево нечестивых оскудеет».
Яаков и другие праведники говорят (Мишлей, 23): «Кусок, который ты съешь, – будет исторгнут».
Сказал рабби Элазар:
«Тора не требует от человека того, что превышает его возможности, как сказано (Дварим, 16): «Каждый – по дару своему, по благословению Г-спода Б-га твоего, какое Он дал тебе».
Поэтому пусть не говорит человек: сперва я насыщу свой голод и утолю жажду, а то, что останется – отдам бедняку. Прежде всего следует отдать самое лучшее гостям!»
* * *
В Танахе (Йешайя, 54) сказано: «Любое орудие, изготовленное против тебя, не будет успешно».
Сказал рабби Шимон: «Эти слова произносит царь Давид, ибо меч Царя мира передан в его руки».
Ицхак говорит (Тегилим, 112): «Сильным будет потомство его на земле, род прямодушных благословится. Изобилие и богатство в доме его, [воздаяние за] благодеяния его пребывает вовеки».
Яаков говорит (Йешайя, 58): «Прорвется, как заря, свет твой, исцеление твое скоро явится, и пойдет перед тобой правда твоя, – слава Г-спода будет следовать за тобой».
А остальные праведники добавляют (Йешайя, 58): «Всегда будет водить тебя Г-сподь и насыщать в засуху душу твою, кости твои Он укрепит, и будешь ты как орошенный сад, как источник, воды которого не иссякают».
Счастлив человек, удостоившийся всего этого. Недаром сказано (Йешайя, 60): «Народ твой, состоящий из праведников, навеки унаследует страну. Ветвь насаждения Моего, дело рук Моих – для прославления». (Зогар, Эмор)
Семь дней мы живем в суке. Покидаем свои дома и поселяемся в легких шалашах, чтобы выполнить заповедь Вс-вышнего, заповеданную нам в Его Торе, в память об облаках Славы, защищавших наших отцов в пустыне.
Сука преподает нам возвышенный урок упования на Вс-вышнего – вот насколько должен человек полагаться на Провидение, которое не оставляет ни одно из Его созданий!
Мы переселяемся в суку, собрав урожай с наших полей. Вс-вышний благословил нас; и вот, когда хранилища полны пшеницы и вина, а сердце переполнено радостью, когда мы уверены в том, что нам не угрожает нужда – в этот момент Тора приказывает нам оставить дом и жить в суке, во временной постройке, чтобы мы поняли: никакое имущество, никакие владения не обеспечивают нам безопасности. Только Вс-вышний защищает живущих «в шатре и суке».
И мы начинаем понимать, что изобилие зависит от щедрости Вс-вышнего и существует лишь до тех пор, пока на то Его воля; что не следует полагаться на обманчивую уверенность, которую придает богатство, что только у Вс-вышнего надо искать покровительства, ибо только Его защита по-настоящему крепка и надежна. Находясь под покровительстом Вс-вышнего, человек сможет наслаждаться безопасностью и покоем даже в шалаше, сделанном из травы, не обладая земными богатствами.
Даже если человек беден, потому что Вс-вышний не дал ему благословения, если земля не принесла ему урожай, хранилища его пусты, а сам он пребывает в растерянности, поскольку его семье зимой угрожает голод – все равно в суке ему станет легче, ибо там он вспомнит о том, что Вс-вышний поселил в шалашах наших праотцев, кормил их и заботился об их нуждах, так что они ни в чем не испытывали недостатка. Забота Провидения дороже всех сокровищ мира, и Вс-вышний не оставит в беде искренне уповающего на Него.
Сука учит нас стойкости и мужеству, умению радоваться и веселиться даже в нужде и стеснении, надеяться на Вс-вышнего, который и посреди безводной пустыни укажет путь к источникам вод. (рабби Шимшон Рафаэль Гирш)
Сказано в Торе: «И будешь радоваться празднику твоему – ты, твой сын и твоя дочь, твой раб и твоя рабыня» (Дварим, 16).
Сказал Вс-вышний: у тебя четверо домочадцев: сын, дочь, раб и рабыня. У Меня тоже четверо домочадцев: левит, пришелец, сирота и вдова. Если ты примешь Моих домочадцев наравне со своими, все будет хорошо. Если нет – и у тебя иссякнет радость». (Псикта)
В первое утро праздника каждый еврей поднимается на рассвете, заходит в суку, берет в руки «четыре вида растений», поднимает их и произносит два благословения: «Благословен Ты... Заповедавший нам брать [в руки] лулав» и «Благословен Ты... Давший нам дожить...» Если исполнение заповеди совершается в синагоге, необходимо произнести благословения прежде, чем там будет прочитан Г аллель.
Заповедь, повелевающую брать в руки и благословлять «четыре вида растений», необходимо выполнять все семь дней Сукот с той лишь разницей, что благословение «Давший нам дожить...» произносится только в первый день праздника.
Вот что сказано в Торе об этой заповеди: (Ваикра, 23): «Возьмите себе в первый день плод прекрасного дерева, пальмовые ветви, отростки густолиственного дерева и речные вербы и веселитесь перед Г-сподом Б-гом вашим семь дней».
Плод прекрасного дерева – это этрог; пальмовая ветвь – лулав, густолиственное дерево – гадас (мирт), речная верба – арава (ива), растущая по берегам рек.
Тора обязывает выполнять эту мицву в течение всех семи дней праздника только в Иерусалимском Храме; во всех остальных местах, согласно Торе, ее необходимо выполнять лишь в первый день. Но когда Храм был разрушен, раббан Йоханан бен Заккай постановил исполнять ее в течение семи дней повсюду – в память о Храме.
Все четыре растения – этрог, лулав, гадас и араву – заповедано брать в руки и поднимать вместе, и если отсутствует хотя бы одно из них – заповедь не может считаться выполненной.
Нельзя приступать к трапезе, не исполнив эту мицву. Если это произошло из-за какого-то недоразумения в первый день праздника, следует прервать трапезу и исполнить заповедь. В остальные дни, если до вечера остается достаточно времени, можно сначала закончить есть; если времени мало – надо прервать трапезу и исполнить мицву, как и в первый день.
Запрещается наслаждаться ароматом гадаса в течение всех семи дней праздника – ведь гадас предназначен для исполнения заповеди; этрог же позволено обонять, но его нельзя есть. Дело в том, что в гадасе главное – запах, а в этроге – вкус, и именно эти качества важны для исполнения заповеди.
Берут в руки один этрог, один лулав, три гадаса и две веточки аравы. Этрог держат отдельно, а лулав, гадас и араву соединяют вместе. Стебель лулава держат перед собой, гадас – справа от лулава, а араву – слева, немного ниже гадаса. Эти три растения связывают снизу в двух местах сухими пальмовыми листьями. Сверху на лулаве завязывают еще три узла, чтобы его листья не раскрывались при взмахах.
Растения связывают накануне праздника. Если узел развязался в праздничный день – растения соединяют временной петлей, ибо завязывать постоянный узел в праздник запрещено.
Поскольку к лулаву прикрепляют еще два вида растений и, к тому же, его упоминают в благословении, его берут в правую руку. Этрог берут в левую – ведь он один. Этрог должен быть обращен питмой (отростком) вниз, а черенком вверх. После этого соединяют обе руки вместе и произносят благословение, затем переворачивают этрог питмой вверх и взмахивают растениями вверх и вниз, направляя их к четырем сторонам света. Таким образом исполняется заповедь.
Почему этрог сначала берут питмой вверх, не так, как он растет, а затем переворачивают? Потому что, прежде чем исполнить заповедь, надо произнести связанное с ней благословение. Но ведь тот, кто взял в руки эти четыре растения так, как они растут, уже исполнил заповедь, и получается, что не благословение предшествует заповеди, а она – благословению! Поэтому этрог сначала берут не так, как он растет, и переворачивают его, лишь когда благословение будет произнесено.
Не только этрог, но и остальные растения необходимо держать так, как они растут. Например, нельзя взмахивать лулавом, держа его горизонтально перед собой.
Тора объясняет, что заповедь, для исполнения которой требуется растение или плод, может быть выполнена лишь если растение находится в своем естественном положении, так, как оно растет. Мы учим это из главы Торы, рассказывающей о досках, из которых был построен Мишкан (Скиния Завета). Обычно, когда человек строит дом, он кладет доски и балки горизонтально, одну на другую. Однако о досках Мишкана сказано: «И сделаешь доски из дерева шитим стоящими», чтобы они вошли в Мишкан так, как росли – вертикально.
Сефардские евреи обычно вообще не берут в руки этрог, пока не произнесут благословение.
Они кладут этрог на стол, произносят благословение и после этого берут его в левую руку, соединяют с лулавом и взмахивают ими вместе.
Эту заповедь можно исполнить только при свете дня.
Мудрецы постановили, что в субботу ее не выполняют, даже если на нее приходится первый день праздника.
Это решение было принято из опасения, что некоторые ляди могут нечаянно нарушить запрет переносить в субботу предметы по общественной территории (или из одного частного владения в другое). По этой же причине мудрецы постановили не трубить в субботу в шофар.
В первый день праздника ребенок не должен благословлять лулав, пока это не сделают взрослые. Дело в том, что ребенок может приобретать собственность, но не может передавать ее другим, и, следовательно, полученный им лулав навсегда остается его собственностью. А в Торе сказано: «Возьмите себе в первый день...» – то есть лулав должен быть собственностью исполняющего заповедь, а не получен им взаймы. «Себе» – это значит «свое», а не «чужое».
Особенность заповеди о «четырех видах» заключается в том, что для ее исполнения надо брать самые лучшие, отборные и красивые растения, не имеющие изъянов. Это – важнейшее условие соблюдения заповеди.
Слова: «Это – мой Б-г, и я буду славить [украшать] Его», мудрецы истолковали так: всякая вещь, служащая для исполнения заповеди, должна быть из числа самых красивых и отборных.
В данном случае Тора особо подчеркивает: для исполнения заповеди нужно взять в руки «плод прекрасного дерева». Мудрецы объясняют, что прекрасным должен быть не только этрог, но и все остальные растения.
Что такое красивый, отборный этрог?
На нем не должно быть пятен. При этом он не должен быть гладким, как лимон – на его поверхности должны быть многочисленные выступы.
Черенок должен хотя бы немного входить внутрь самого плода.
Этрог должен иметь форму башни, то есть быть широким у основания, у черенка, и сужаться у питмы.
Венчик питмы должен быть неразомкнутым, цельным и со всех сторон равномерно окружать питму.
Вся питма должна располагаться строго вдоль линии, проходящей от черенка через центр этрога к его головке. Иными словами, лунка черенка, центр этрога и питма должны находиться на одной прямой линии.
Что такое красивый, отборный лулав?
Он должен быть свежим и зеленым снизу доверху, без пожелтевших и высохших мест.
Он должен иметь безупречную форму, быть прямым, как тростинка, без складок по бокам спереди или сзади.
Острие его не должно быть усечено.
Верхняя стрелка стебля и соседние стрелки не должны быть раскрыты до самого острия.
Листья должны плотно примыкать друг к другу, так, чтобы весь лулав казался цельным и только при взмахе его листья расходились.
Острие лулава должно быть образовано одной-единственной стрелкой, завершающей стебель.
Количество листьев лулава должно быть равным шестидесяти восьми, т.е. гематрии (числовому значению) слова «лулав», и в любом случае их не должно быть меньше шестидесяти—число букв в «благословении коганим».
Что представляет собой красивый, отборный гадас? Все листики на нем должны быть зелеными и свежими – без единого увядшего или пожелтевшего.
На каждом черенке должно быть три ровных, расположенных на одной высоте листика.
Листики должны располагаться на ветке по трое, плотными ярусами, один под
другим, так, чтобы вершина каждого листика, растущего на нижнем ярусе,
достигала основания листочков следующего яруса, – все это на участке длиной не
менее трех ладоней (
Листочки не должны быть ни слишком маленькими, ни слишком большими, величина их должна быть равна примерно размеру ногтя большого пальца руки обычного человека.
Листочки должны расти прямо вверх и покрывать ствол, прилегая к нему.
Ветвь гадаса не должна быть обломана сверху. То же касается и листочков – все они должны быть целыми, с необломанными остриями.
Отростков (почек) на ветке не должно быть больше, чем листочков.
Между листьями не должно быть мелких завязей-отростков на участке хотя бы
чуть большем половины минимальной длины гадаса – т.е. полутора ладоней (
Гадас должен быть хоть немного длиннее минимального размера – т.е. трех ладоней – чтобы, даже если часть листочков опадет, на нем оставался неповрежденный участок длиной не меньше трех ладоней.
Какими качествами должна обладать красивая, отборная арава?
Стебель ее должен быть красного цвета, листья – узкими и длинными, края их должны быть гладкими, а не пилообразными.
Кончик ветки не должен быть обломан, и острие крайнего верхнего листа также не должно быть усечено.
Все листья на ветке должны быть зелеными и свежими, не должно быть засохших и пожелтевших.
Опавших листьев тоже не должно быть.
Если ветвь аравы сорвана с дерева, растущего прямо на берегу реки, – это также украшает заповедь.
Для всех этих растений очень важно, чтобы они росли на деревьях, которые не подвергались скрещиванию. Важно также, чтобы их не выращивали в горшках, не имеющих отверстий снизу, т.е. как бы оторванных от земли.
Хотя красота и безупречность растений, предназначенных для исполнения заповеди, является важным условием ее соблюдения, тем не менее не все перечисленные выше качества абсолютно обязательны.
Отсутствие некоторых из них не препятствуют исполнению заповеди; другие недостатки делают растение совершенно негодным.
Совершенно засохший участок, лишенный признаков жизни, делает негодным любое растение, ибо увядший – значит мертвый, а в Танахе сказано: «Не мертвым славить Г-спода».
Невозможно исполнить заповедь с помощью украденного растения, ибо это путь преступления, а Тора учит: «Я Г-сподь, ненавидящий злодеяние и воровство».
Любое растение с усеченной вершиной не годится для исполнения заповеди.
Следующие недостатки делают негодным этрог.
Этрог арла (сорванный с дерева, посаженного меньше трех лет назад); этрог размером меньше яйца; этрог, имеющий глубокое отверстие, достигающее косточек; этрог, у которого оторван кусочек; этрог с надорваной кожурой, с внутренним изъяном или недостатком; этрог с наростами в двух или трех местах или хотя бы с одним наростом на питме; этрог, изменивший цвет на черный или коричневый; этрог без питмы или черенка; сморщенный, раздавленный, вздувшийся или испорченный этрог – все они не годны'для исполнения заповеди.
Следующие недостатки делают негодным лулав.
Лулав длиной меньше четырех ладоней (
Недостатки, относящиеся к гадасу:
Дикий гадас с неровными листиками; гадас длиной меньше трех ладоней (
Следующие недостатки делают негодной араву.
Ветка, не достигающая трех ладоней (
Подобно тому, как украденный лулав не годится для исполнения заповеди, не годится и любое другое украденное растение; более того – нельзя выполнить заповедь с помощью растений, взятых взаймы.
Запрещено благословлять чужой этрог, если он не получен в подарок, а дан взаймы. Однако если растение подарено с условием, что оно будет возвращено, с его помощью можно исполнить заповедь.
Этот запрет относится к первому дню праздника, а в диаспоре – к первым двум его дням.
В остальные дни можно одалживать «четыре вида растений» и исполнять заповедь с их помощью. В это время не действуют и некоторые другие ограничения, накладываемые на качество растений.
Как исполнить заповедь вознесения лулава? Достаточно просто взять в руки «четыре вида растений». Как только они оказались в руках – заповедь считается выполненной. Однако Галаха предписывает взмахивать растениями, направляя их ко всем четырем сторонам света, вверх и вниз. Это следует сделать трижды.
Об этих взмахах говорится в Гемаре (Сука, 37): «Взмахивают [лулавом], направляя его в стороны – к Тому, Кому принадлежат все четыре стороны света; вверх и вниз – к Тому, Кому принадлежат небо и земля».
Там же сказано: «Взмахивают лулавом – чтобы предотвратить суховеи; поднимают и опускают – чтобы удержать дурную росу».
Дело в том, что в Сукот решается судьба мира на год вперед в том, что касается дождя и росы. Исполнение заповеди призвано принести миру благословение, изливающееся с дождем. Как известно, этрог нуждается в воде больше, чем любое другое фруктовое дерево; пальмы растут в долинах, где всегда изобилие влаги; о гадасе сказано (Захария, 1): «И стоит он между гадасами в глубине», – там, где обилие вод; речная арава особенно водолюбива.
И вот мы взмахиваем ими и просим Вс-вышнего: «Как эти «четыре вида» не могут без воды, так и весь мир не может; пошли нам влагу, пусть не дуют злые ветры и не выпадает дурная роса, а лишь роса благословенная».
Когда взмахивают лулавом? В первый раз – когда произносят благословения, а затем – еще пять раз во время чтения Галлеля: дойдя до слов «Славьте Г-спода, ибо Он добр, ибо милость Его вечна!» (повторяющихся дважды), перед словами «...Будет славить Тебя» (тоже дважды), а также когда произносят «О Г-споди, спаси!»
Произнося эти слова, взмахивают лулавом так, чтобы на каждое слово приходился взмах в одну или две стороны. Встречая четырехбуквенное имя Вс-вышнего, лулавом не взмахивают, так как это мешало бы устремить мысли к Вс-вышнему, а также потому, что взмахами невозможно выразить уважение и почитание.
Существуют два обычая, определяющие порядок взмахов: одни взмахивают сперва на восток, затем на юг, на запад, на север, вверх и вниз. Другие – на юг, на север, на восток, вверх, вниз и на запад.
Сказали мудрецы: «Украшение заповеди – до трети заповеди». (Бава Кама, 9)
Иными словами, покупая вещь, необходимую для исполнения заповеди, следует прибавить до трети ее обычной цены ради того, чтобы купленная вещь была красивой и отборной, а не довольствоваться дешевой или средней. И хотя мудрецы постановили, что больше трети переплачивать не следует, издавна повелось тратить на заповедь о «четырех видах растений» огромные деньги. Многие люди экономят в течение долгого времени, чтобы скопить денег и купить самые лучшие и красивые этрог, лулав, гадас и араву. Все это – из особенной любви к этой заповеди.
Почему именно эта заповедь пользуется такой любовью? Потому что о ее украшении прямо говорится в Торе. Кроме того, в Торе сказано: «Радуйтесь перед лицом Г-спода Б-га вашего семь дней».
Радость и любовь всегда приходят вместе, и тогда человек перестает скупиться, всецело отдается любви к Вс-вышнему и ничего не жалеет, чтобы выполнить Его заповедь.
Мы учим в Трактате Сука:
«Раббан Гамлиэль, рабби Йегошуа, рабби Элазар бен Азария и рабби Акива плыли на корабле и ни у кого из них не было лулава – только у раббана Гамлиэля, купившего его за тысячу зуз. Благословил его рабби Гамлиэль и, исполнив заповедь, отдал рабби Йегошуа в подарок. Благословил его рабби Йегошуа, исполнил заповедь и подарил рабби Элазару бен Азария. Тот исполнил заповедь и отдал рабби Акиве. Благословил лулав рабби Акива и возвратил его раббану Гамлиэлю.
Почему Талмуд подчеркивает, что лулав стоил тысячу зуз – огромную сумму? Чтобы мы знали: с какой любовью относились к заповедям эти великие люди.»
Четверо мудрецов плыли в Рим с посольством. Ради своего народа и своей земли они покинули дом задолго до праздника и не имели возможности обзавестись в пути «четырьмя видами растений». Плывя на корабле, они были освобождены от обязанности исполнять эту заповедь, но все же – единственно из любви к ней – за огромные деньги раздобыли один лулав, который достался раббану Гамлиэлю, потому что он был Носи – духовным главой еврейского народа. Тысячу зуз заплатил раббан Гамлиэль за один лулав – «чтобы мы знали, с какой любовью относились они к этой заповеди!»
Тому, кто горячо любит заповедь, нелегко с ней расстаться.
В Трактате Сука рассказывается: «У жителей Иерусалима было принято: человек выходит из дома – в его руке лулав. Он идет в синагогу и читает Шма Исраэль – лулав все время с ним. Он учит Тору и навещает больных тоже не расставаясь с лулавом. Войдя в бейт-мидраш, он передает лулав сыну или слуге. Все это должно напоминать нам, насколько старательно наши отцы исполняли заповеди».
Даже если человек истратил на исполнение заповеди очень много денег, он не понесет ущерба. Наши мудрецы сказали (Бава Кама, 9): «До трети сверх обычной цены – из нашего [кармана], остальное – от Вс-вышнего».
Иными словами, все дополнительные расходы будут возмещены Вс-вышним с избытком, ибо только Он дает нам средства к существованию, а на Небесах существует правило: если человеку добавляют [средства], то обязательно больше, чем он издержал.
Это относится к любой заповеди, а тем более к той, украшение которой является обязательным и касается самой ее сути. Наши мудрецы сказали: исполняющий обязательную для себя заповедь достоин большей награды, чем тот, кто исполняет заповедь, для себя необязательную.
Насколько велика награда, полагающаяся тому, кто исполняет заповедь о «четырех видах растений» с любовью, видно из Мидраша:
Сказал рабби Аба: «Зная, каково вознаграждение за одну заповедь, мы поймем, как награждается исполнение другой. Когда евреи приносили в Египте пасхальную жертву, им было дано указание: «Возьмите себе связку эзова (иссопа)».
Сколько стоит пучок эзова! Четыре пруты (мелкая монета). Но эта заповедь принесла Израилю в награду всю добычу, взятую у египтян, трофеи, отнятые у Сихона и Ога, и сокровища тридцати одного кнаанского царя.
Лулав (о котором в Торе тоже сказано «Возьмите себе») куда дороже, к тому же с его помощью исполняются столько заповедей! Сколь же велика должна быть в таком случае награда!» (Ваикра Раба, 30)
Сыновья Израиля питают особенные чувства к заповеди о «четырех видах растений» и тратят много денег на ее исполнение.
Исполняющие ее удостаиваются награды и в этом, и в будущем мире. Поэтому каждый человек должен изгнать из сердца все суетные помыслы и исполнить заповедь единственно во имя Вс-вышнего, не красуясь перед другими, не говоря – если не вслух, то в сердце: «Взгляните на мой этрог! Разве он не красивее ваших? А лулав – как он красив! Насколько он великолепнее ваших лулавов!»
Тот, кто так поступает, упаси Б-г, разменивает вечные ценности на преходящие, не печется о славе Вс-вышнего, впадает в гордыню и лишается доли в будущем мире, ибо сказано: «Отвратительна Г-споду всякая спесь». Лучше бы его этрог и лулав были менее великолепными, лишь бы он не похвалялся ими перед другими людьми.
На кого похож тот, кто украшает себя при помощи заповеди?
На человека, которому вручили приглашение в царский дворец.
Если он будет вести себя достойно, то увидит царя и удостоится его милости. Но если его сердце пленится царским гербом и печатью и, забыв о содержании письма, он повесит его на двери своего дома, чтобы люди видели, и каком он почете – он не попадет во дворец царя.
К тому же он может вызвать гнев вельмож, которые обвинят его перед царем, и в конце концов его постигнет наказание. А что скажут о нем люди? «Горе человеку, сделавшему себе из чести посрамление!»
Поэтому человек должен сосредоточить все свои помыслы на исполнении заповеди ради нее самой и на ее украшении, а не стремиться с помощью заповеди украсить себя. Это относится к любой заповеди, и особенно – к этой, исполняя которую многие совершают ошибки.
Первые хасиды обратили внимание на то, что из первых букв слов фразы: «Не дай мне возгордиться» (на иврите) образуется слово «этрог».
Заповедь, исполняемая ради нее самой, не приводит ни к гордыне, ни к гневу. Она наполняет радостью и наделяет человека добрыми качествами.
Всякая заповедь, исполненная должным образом, становится заступницей человека и помогает ему исполнить другую заповедь. Однако заповедь, исполненная при помощи преступления, становится обвинителем человека и требует его наказания – вплоть до того, что он лишается доли в будущем мире.
Поэтому следует особенно остерегаться, чтобы не впасть в грех мошенничества (или любой другой), когда приступаешь к исполнению великой заповеди праздника – заповеди о «четырех видах растений».
Нужно думать о том, чтобы не обмануть и не огорчить другого человека, готовя все необходимое для исполнения этой заповеди.
Готовясь к празднику, нельзя брать взаймы деньги, если не уверен, что сможешь их отдать. Тем более надо остерегаться всех видов воровства – скажем, невзначай не сорвать (для исполнения заповеди о «четырех видах растений») ветку с дерева, находящегося в чужом владении.
Вот что говорили наши мудрецы об украденном лулаве.
Сказал рабби Леви:
«На кого похож тот, кто берет в руки краденый лулав? На разбойника, который сидел на перекрестке дорог и грабил всех проходящих.
Однажды он ограбил даже царского чиновника, исполнявшего поручение царя.
В конце концов разбойник был схвачен и угодил за решетку. Услышав об этом, чиновник, пришел к нему и сказал: «Верни мне мое добро, и я буду защищать тебя перед царем».
Разбойник ответил: «Из всего, что я отнял у тебя когда-то, у меня осталась только циновка, на которой я сижу. Возьми ее, она твоя».
Чиновник взял циновку и ушел.
На следующий день разбойника привели к царю на суд.
Царь спросил: «Может ли кто-нибудь сказать хоть слово в твою защиту?»
Разбойник ответил: «Один из твоих чиновников готов меня защищать».
Царь послал за ним и спросил: «Готов ли ты защищать этого человека?»
Чиновник ответил: «Я его знаю. Он напал на меня, когда я исполнял твое поручение, и отнял все, что у меня было. Вот эта циновка, которую он вернул мне вчера, свидетельствует об истинности моих слов!»
Тут все присутствовавшие на суде воскликнули: «Горе человеку, заступник которого стал его обвинителем!»
То же ждет каждого, кто берет в руки украденный лулав, чтобы удостоиться награды за исполнение заповеди. Лулав в его руке свидетельствует перед Вс-вышним: «Я украден!» И ангелы повторяют: «Горе этому человеку, его заступник стал его обвинителем!» (Ваикра Раба, 30)
Об этом же рассказывает Книга Рокеах: «Составляя Книгу Псалмов (Тегилим), царь Давид решил предостеречь нас от воровства. Откуда мы это знаем?
В 119-ом Псалме («Счастливы идущие прямыми путями») 176 стихов. Каждый из них состоит из пяти, шести или большего числа слов. Только четыре стиха состоят всего из четырех слов каждый.
Эти четыре стиха прямо намекают нам на «четыре вида растений». Вот они:
«О повелениях Твоих говорю [о Торе] и всматриваюсь в Твои пути [добрые дела]» – это намек на этрог.
«Утешусь заповедями Твоими, которые я так люблю [добрыми делами]» – это намек на гадас.
«Я ненавижу злонамеренных и люблю Тору Твою [Тора]» – намек на лулав.
«Призвал я Тебя – спаси меня, и я буду хранить заповеди Твои [здесь нет ни упоминания о Торе, ни добрых дел – одна лишь молитва]» – это намек на араву.
И вот – удивительное дело – в этих четырех стихах использованы все буквы еврейского алфавита, кроме трех – гимел, зайин и ламед, составляющих слово гезел – «воровство»!
Это значит, что там, где есть воровство, нет заповеди о «четырех видах растений», а там, где есть эта заповедь, не может быть и тени воровства!
Каждый, кто правильно и сосредоточенно исполняет эту важнейшую заповедь, приносит мир и единство всему Израилю.
Он приближает себя и других к Вс-вышнему и приводит в мир Его Шхину.
Вот что отметили наши мудрецы:
«Плод прекрасного дерева (этрог)» – это Израиль. У этрога есть и вкус, и аромат, так и среди сынов Израиля есть люди, занимающиеся Торой и творящие добро.
«Пальмовые листья» – это Израиль. Как у плода пальмы (финика) есть вкус, но нет запаха, так и среди сынов Израиля есть люди, занимающиеся Торой, но не совершающие добрых дел.
«Ветвь густолиственного дерева» – и это Израиль. Так же как гадас благоухает, но не имеет вкуса, так и среди сынов Израиля есть люди, совершающие много добрых дел, но не занимающиеся Торой.
«Речные вербы» – это тоже Израиль. Как арава не имеет ни запаха, ни вкуса, так и среди сынов Израиля есть люди, не занимающиеся Торой и не преуспевшие в добрых делах. Что же делать Вс-вышнему с подобными людьми? Ведь не уничтожать же их! Он сказал: «Присоединю их к остальным, и будут все они в одной связке, так что одни смогут искупить грехи других».
Пророк восхваляет Израиль за его способность к самопожертвованию, за то, что он забывает о себе в любви к Вс-вышнему. Он всегда помнит об этом: «Я помню о любви ко Мне в юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестой и шла за мной по пустыне» (Иеремия, 2).
Если бы эта способность не передавалась из поколения в поколение, из рода в род, Танах не упоминал бы о ней. Но Вс-вышний вечно помнит о ней, ибо способность самоотверженно следовать за Ним всегда жива в сердцах сынов Израиля. Лучший способ доказать свою любовь к Вс-вышнему – это проявить единство, как сказано: «...о любви твоей, когда ты была невестой» – ведь слово клулотаих (когда ты была невестой) – можно перевести как «когда вы – все вместе». Ведь, рассказывая о Даровании Торы, Книга Шмот говорит: «И расположился Израиль под горой» – как об одном-единственном человеке.
Единство живет в сердце народа Израиля, так же как взаимная приязнь и дружеские связи. Лишь грехи становятся перегородкой, отделяющей евреев друг от друга и от Создателя. Лишь они их разобщают.
Но когда минует Йом Кипур и евреи очищаются от грехов, они снова оказываются все вместе. Вот тогда-то и приходят праздничные дни, и все сыны Израиля устремляются за Вс-вышним в Его суку.
За какие заслуги они удостаиваются такой чести? За клулотаих – когда они снова все вместе, образуют «одну связку» и готовы исполнять волю Вс-вышнего от всего сердца, с любовью. Именно это и символизирует заповедь о «четырех видах растений».
«Четыре вида растений» символизируют человеческое тело. Когда в праздник человек благословляет их во Имя Вс-вышнего, он как бы передает Ему свое сердце и тело, способность видеть и выражать свои чувства – всего себя.
Человек говорит: «Я всецело принадлежу Тебе, поэтому радость этого праздника – только в Тебе!»
Тогда все следы грехов, пятнающие тело человека, изглаживаются и исчезают. Вс-вышний прощает их человеку, исполняющему эту заповедь с любовью и благоговением. Вот что сказали наши мудрецы в Мидраше: «Все кости мои возгласят Г-споду – кто подобен Тебе?» (Тегиллим, 35). Этот стих говорит о лулаве, ибо стебель лулава похож на человеческий позвоночник, о гадасе – ибо его листья напоминают глаза, об араве – ибо ее листья похожи на уста, об этроге – ибо он подобен сердцу. Царь Давид сказал: нет человеческом теле частей более важных, чем эти. И поэтому: «Все кости мои – все, то, что во мне, все мое существо, – возгласят...» (Ваикра Раба, 30)
Тому, кто правильно исполняет заповедь о «четырех видах растений», она засчитывается как исполнение всей Торы от первой заповеди до последней. Где сказано об этом? В самой же Торе.
Тора начинается с буквы бет, а заканчивается буквой ламед. Книги Пророков начинаются с буквы вав. Все Книги Писаний заканчиваются буквой ламед. Именно из этих букв состоит слово «лулав». И именно ими начинаются и заканчиваются все двадцать четыре священные книги. (Рокеах)
Сказано в Талмуде (Сука, 45): «Возносящего лулав Тора приравнивает к тому, кто построил жертвенник и принес на нем искупительную жертву».
Почему мудрецы сравнивают заповедь о «четырех видах растений» с постройкой жертвенника?
«Этрог, лулав, гадас, арава» – гематрия четырех этих слов – 1024. Площадь храмового жертвенника была равна в точности 1024 квадратных амот (локтей), поскольку он представлял собой квадрат со стороной в 32 амы. Это совпадение говорит о связи между искупительным жертвенником в Храме и заповедью о «четырех видах растений». (Анаф Йосеф)
Всякий раз, когда в Храме в жертву Вс-вышнему приносилось животное, вместе с ним приносилась и «растительная» жертва, состоявшая из муки и масла. Кроме того, на жертвенник возливали вино. Всюду, где в Торе упоминается слово «возлияние», имеется в виду возлияние вина.
В жертву приносились различные животные: быки, бараны и овцы. Каждому виду животных соответствовало свое возлияние: быку – половина гина или шесть логов вина (около двух литров); барану – треть гина или четыре лога вина (примерно литр с третью); овце – четверть гина или три лога вина (приблизительно один литр).
Эти возлияния совершались в Храме изо дня в день.
Лишь семь дней в году, во время праздника Сукот, на жертвенник, помимо вина, возливали воду. Это возлияние сопровождало только постоянные жертвы, приносимые в Храме по утрам. К этим ежедневным жертвам добавлялись два возлияния: винное и водное.
На вершине жертвенника стояли две серебряные чаши. Горлышко чаши, предназначенной для вина, было несколько шире, чем горлышко чаши, предназначенной для воды. Коген наливал три лога вина в одну чашу и три лога воды – в другую, брал в правую руку чашу с вином, а в левую – чашу с водой и совершал оба возлияния в юго-западном углу жертвенника. Вино и вода равномерно вытекали из обеих чаш (хотя вино более вязко, чем вода, оно успевало вытечь за то же время из более широкого отверстия). Обе жидкости стекали к основанию жертвенника и далее – в полость, называвшуюся шитин и уходившую далеко в глубь земли. Через нее вода и вино выливались в бездну. Так поступали в течение всех семи дней праздника. Это возлияние и называлось «возлиянием вод».
Заповедь «возлияния вод» не упоминается в Торе прямо – мудрецы получили ее по традиции, ведущейся от Моше с горы Синай, где была дарована Тора. Однако и в Торе есть косвенное упоминание о ней.
Только рассказывая о празднике Сукот, Тора говорит (Бамидбар, 29): «И хлебное приношение с его возлияниями». О возлияниях здесь говорится во множественном числе, тогда как о приношениях – в единственном.
Таким образом, подразумевается, что на каждую жертву в эти дни должны приходиться по крайней мере два возлияния.
Далее говорится: «И их приношение с его возлияниями», хотя во всех других аналогичных местах говорится иначе: «с его возлиянием». Это – косвенное упоминание о водном возлиянии, скрытое в Торе.
Все действия, связанные с празднованием Сукот, совершаются с особой радостью и воодушевлением, ибо радоваться в эти дни – особая заповедь Торы.
Тора ни разу не использовала слово симха (радость) в рассказе о празднике Песах и только один раз – говоря о празднике Шавуот.
Зато, говоря о Сукот, Тора трижды употребляет это слово: «И будете радоваться перед Г-сподом Б-гом вашим» (Ваикра, 23); «И будешь радоваться празднику твоему» (Дварим, 16); «И будешь ты только радоваться» (там же). Поэтому исполнение заповедей праздника требуют особенного, радостного настроения и воодушевления.
Однако веселье, сопровождавшее церемонию «возлияния вод», превосходило все другие радостные события праздника и всего года.
Забота о трех логах первозданно чистой воды, которые должны были быть вылиты на жертвенник, необременительная сама по себе, занимала когенов и левитов, старейшин и ученых, уважаемых граждан и простых людей, в том числе женщин и детей, в течение пятнадцати часов каждый день – от момента завершения предвечернего жертвоприношения (за два с половиной часа до наступления темноты) и до окончания утреннего постоянного жертвоприношения – за исключением субботы и первого дня праздника!
Когены, левиты и весь Израиль собирались тут. Когены трубили в трубы, черпали воду и возливали ее, храмовый двор был ярко освещен и свет заливал весь Иерусалим.
Левиты играли на своих музыкальных инструментах; благочестивые ученые, седые мудрецы плясали, кружились и подпрыгивали изо всех сил, почтенные горожане распевали песни – словом, «каждая душа славила Г-спода». И так весь вечер и всю ночь, до конца первого часа утренней стражи.
Только после того, как когены заканчивали утреннее жертвоприношение и трубили в рог, люди расходились на утреннюю молитву, изучать Тору и по другим благочестивым делам. Однако они снова возвращались в Храм в два с половиной часа пополудни.
Во время этого празднества – «празднества водочерпания» – когены черпали воду для возлияния из источника Шилоах.
Танах говорит (Йешайя, 12): «Черпайте воду с ликованием из источника спасения».
Другие книги рассказывают, что «источник спасения» – это Шилоах, потому что его водами помазывали на царство царей из дома Давида, приносящих Израилю спасение.
Всякий, кому довелось принимать участие в этом празднестве, черпал в нем веселье и уверенность в спасении.
В Иерусалимском Талмуде сказано (Сука, 5): «Эта заповедь названа «черпанием вод», потому что во время его черпают дух святости». И далее: «Иона бен Амитай был в числе паломников, присоединился к празднованию водочерпания, и к нему снизошел Вс-вышний [он стал пророком в Израиле]. Чему это должно нас научить? Святость обитает там, где царит веселье».
Наши мудрецы учат: «Кто не видел «празднества водочерпания» – тот не знал настоящей радости в жизни».
На исходе первого дня праздника во внешнем дворе Храма возводилась специальная платформа: в особые гнезда в стенах Храма вставлялись стальные консоли, на которые укладывались доски; получалась длинная галерея, окружавшая внешний двор с трех сторон: с юга, востока и севера. Женщины сидели на галерее сверху, а мужчины стояли внизу во дворе.
Длина двора равнялась ста восьмидесяти семи локтям, а ширина – ста тридцати пяти. На этом небольшом пространстве собирались десятки тысяч людей, и всем всегда хватало места! Это было одно из чудес Храма.
Во дворе были вкопаны в землю золотые светильники высотой в пятьдесят (по некоторым источникам – в сто) локтей. На вершине каждого светильника устанавливались четыре золотые чаши.
К каждому светильнику были приставлены четыре лестницы – по одной на чашу –
и четверо мальчиков (детей храмовых священников) взбирались по ним наверх,
держа в руках кувшины с маслом по тридцать логов (
Они заливали масло в светильники и вставляли толстые фитили. Когда эти светильники были зажжены, в Иерусалиме не оставалось ни одного неосвещенного двора. Храмовая гора возвышалась над всем городом, светильники находились еще выше и повсюду становилось так светло, что в самой отдаленной точке Иерусалима женщины могли перебирать пшено при свете праздничных огней.
В праздничной толпе музыканты играли на своих инструментах – флейте, киноре и цимбалах, – а те, кто не умел на них играть, подражали их звукам.
Старейшины – члены Сангедрина, ученые и именитые люди танцевали при свете факелов, подбрасывали факелы вверх и жонглировали ими. Их каблуки отбивали чечетку на камнях храмового двора, факелы взлетали высоко вверх, и все уста громко восхваляли Вс-вышнего!
К этому веселью допускались только величайшие мудрецы Израиля, главы ешив, члены Сангедрина и старейшины, великие ученые и благочестивые Б-гобоязненные люди – они радовались и веселили народ. Этой чести надо было удостоиться. Все остальные – мужчины, женщины и дети – приходили для того, чтобы посмотреть и послушать.
О раббане Шимоне бен Гамлиэле рассказывают, что во время праздничного веселья он брал в руки восемь факелов и так ловко жонглировал ими, что ни один из них в воздухе не касался другого.
Склоняясь в поклоне, он касался земли большими пальцами рук, нагибался, целовал камни двора и выпрямлялся. Никто другой не мог повторить этот поклон!
Пока мудрецы и праведники веселили народ в верхнем дворе, левиты спускались по пятнадцати ступеням в нижний двор (этим ступеням соответствуют пятнадцать Псалмов – «Песен восхождения», сложенных царем Давидом).
Останавливаясь на каждой ступени, они играли на кинорах, тимпанах, арфах, трубах, волынках и множестве других инструментов, восхваляя Имя Вс-вышнего вплоть до самых петушиных криков. Однако веселье не отменяло законов субботы и йом това.
Двое когенов с трубами в руках стояли у ворот, соединявших верхний двор с нижним.
С первым криком петуха веселье прерывалось, когены начинали трубить и спускаться вниз. На десятой ступени они трубили дважды. Спустившись на нижний двор, они вновь начинали трубить и трубили не переставая, пока не достигали ворот, ведущих с нижнего двора на Храмовую гору.
Ворота выходили на восток, и, минуя их, когены поворачивались спиной к солнцу, обращали лица на запад, к Храму, к Святая Святых, и каялись в грехах своих предшественников, священников, служивших в Первом Храме..
Когены говорили: «В этом месте наши отцы, повернувшись спиной к Храму, кланялись солнцу, восходящему на востоке. (Об этом написано в Книге Йехезкеля, гл. 8.) А мы – глаза наши устремлены к Г-споду!»
Это покаяние было необходимо, потому что Шилоах, куда когены должны были отправиться, находится к востоку от Храмовой горы, и люди могли подумать, что они идут поклониться восходящему солнцу.
Они спускались к источнику Шилоах, наполняли водой золотой кувшин, вмещавший три лога, и возвращались на Храмовую гору, а оттуда – во внешний двор. Затем они поднимались на пятнадцать ступеней и достигали Водных ворот, Шаар га-Майим. Эти ворота открывались только в праздник – для того, чтобы внести через них воду для возлияния.
В воротах они останавливались и, прежде чем вступить во внутренний двор, снова трубили в трубы. В это время другой коген заканчивал жертвоприношение. Коген с золотым сосудом в руках поднимался к юго-западному углу жертвенника, под которым находился шитин, где и совершалось возлияние.
Там стояли две серебряные чаши, предназначенные для возлияния. Одну из них коген наполнял водой из золотого кувшина, а другую – вином.
Затем он брал в правую руку чашу с вином и протягивал ее к востоку, а в левую руку, направленную на запад, к Храму, – чашу с водой, воздевал обе руки к небу, чтобы народ мог видеть, как совершается возлияние, и возливал одновременно из обеих чаш вино и воду на жертвенник, откуда они стекали в подземелье.
Для чего надо было поднимать чаши на вытянутых руках – так, чтобы народ мог их видеть?
Дело в том, что цадоким (саддукеи) оспаривали постановления мудрецов и, в частности, не считали возлияние вод заповедью. Однажды коген-саддукей, вместо того, чтобы перелить воду из золотого кувшина в серебряную чашу, выплеснул ее себе под ноги. Народ немедленно забросал его этрогами и камнями, повредившими угол жертвенника и сделавшими его на некоторое время негодным для священного служения.
После этого мудрецы постановили: коген, совершающий возлияние, должен воздеть руки к небу и совершить возлияние на глазах у всего народа.
Пока коген совершал возлияние, левиты стояли на своих возвышениях возле жертвенника и пели, аккомпанируя себе на девяноста трех музыкальных инструментах, песнь этого дня, Мизмор ле-Давид.
Пение Псалма дважды прерывалось трублением, а после его завершения трубили в третий раз.
Всякий раз, когда раздавался звук трубы, весь народ, находившийся во дворе Храма, преклонял колени и падал ниц.
Когда левиты заканчивали пение псалма, народ расходился по домам в добром расположении духа.
Расставаясь, люди желали друг другу: «Пусть Благословит тебя Г-сподь с Сиона, и удостоишься ты видеть Иерусалим благоденствующим во все дни жизни своей; увидишь ты сыновей у сынов своих и мир для всего Израиля».
Сказал рабби Иегошуа бен Ханания: «Все дни, пока мы веселились и радовались празднику водочерпания, мы не смыкали глаз.
Как это получалось? На рассвете – утреннее жертвоприношение в Храме. Затем – молитва. Затем – Корбан Мусаф – дополнительная праздничная жертва в Храме. Затем – праздничная молитва Мусаф. Потом мы шли в дом учения. После этого – трапеза. После трапезы – предвечерняя молитва. Затем – снова в Храм, на Минху – предвечернее жертвоприношение, – а после этого – в течение всей ночи – праздник водочерпания.» (Сука, 53)
Одно из самых замечательных человеческих качеств – это способность радоваться заповеди, исполняя ее. В глазах Вс-вышнего эта радость важнее, чем сама заповедь.
Некоторые люди исполняют заповеди из боязни, по привычке или желая покрасоваться перед другими. Но тот, кто радуется заповеди, не таков – он служит Вс-вышнему из любви к Нему и его законам. Поэтому не прав тот, кто скажет, хотя бы и только себе самому: «Я человек образованный и высокопоставленный – не к лицу мне плясать и кружиться на глазах у простого народа».
Никто не пользовался таким почетом, как царь Давид. Но и он не стеснялся плясать вместе со всеми, чтобы оказать почет Вс-вышнему, ибо не было для него большей чести, чем эта. Поэтому и унаследовал Давид славу и почет для себя и своих потомков.
Поэтому во время праздника водочерпания в Храме самые уважаемые люди, не боясь уронить свою честь, плясали и веселились, чтобы оказать почет Вс-вышнему. Сами себя они считали людьми простыми и скромными и не боялись стать посмешищем, исполняя заповедь веселить и развлекать народ в этот день.
События этого дня как бы говорили: перед лицом Вс-вышнего нет у человека ни мудрости, ни величия, ни почета. Только Он один достоин величия и почета и любая Его заповедь, любой намек, найденный мудрецами в Торе, тысячекратно перевешивает славу величайших государей, повелевавших царями – даже таких, как Давид или Шломо.
Об этом пишет наш учитель Рамбам:
«Радость, испытываемая человеком при исполнении заповеди, и любовь к Вс-вышнему, заповедавшему ее, – важнейшая часть служения.
Тот, кто сдерживает свои чувства, исполняя заповедь, заслуживает наказания, как сказано: «За то, что не служил ты Г-споду Б-гу твоему в радости и добросердечии». (Дварим, 28)
Человек, жаждущий почета, – грешник и глупец. От этого предостерегал нас царь Шломо, сказав (Мишлей, 25): «Не красуйся перед Царем». Наоборот, скромный, считающий себя ничтожным человек истинно велик, ибо настоящего уважения заслуживает лишь тот, кто служит Вс-вышнему из любви.
Так сказал Давид, царь Израиля (Шмуэлъ II, 6): «И я еще больше унижу себя и стану ничтожнее в глазах своих». Ибо нет большей чести, чем радоваться перед лицом Вс-вышнего.»
Почему возлияние вод совершалось именно в Сукот?
Почему это событие сопровождалось весельем?
Почему именно благочестивые и праведные люди больше всех радовались в этот день?
Вот как отвечают на эти вопросы наши мудрецы.
Самое счастливое мгновение в жизни человека – это мгновение, когда он прикасается к своим истокам. Когда он вновь припадает губами к Источнику, его охватывает ликование.
Смысл жизни народа Израиля в том, чтобы вновь приникнуть к Источнику вечной жизни. Сыны Израиля знают, что их жизнь и благополучие находятся в руках Вс-вышнего – все исходит от Него. Даже изучение Торы, исполнение заповедей и добрые дела – это милость Того, кто даровал Тору, заповеди и стремление к добру Своим сыновьям.
Пока сыны Израиля помнят об этом, они подобны человеку, прильнувшему к Источнику. Но что, если они возгордятся и забудут об этом?
Тогда многие из них скажут, если не вслух, то в сердце: наши способности, наша мощь доставили нам преуспеяние и успех.
Другие скажут: я удостоился этого благодаря своей праведности.
Те, кто изучают Тору, решат: все это – благодаря моей мудрости.
Когда большинство народа так считает – у него нет защиты от ненавистников Израиля, ибо он сам оторвал себя от своего Источника. Даже исполнение заповедей, изучение Торы и добрые дела не помогают, если они густо приправлены гордыней, которая ненавистна Вс-вышнему.
Но и это еще не все. Всюду, где воцаряется гордыня, появляется разобщенность, исчезают мир и согласие. Каждый превозносит себя и унижает других, совершая тем самым один из самых тяжких грехов.
Йецер гара – влечение ко злу, живущее в человеческом сердце, – стремится завладеть нами, бросить тень на наше служение Вс-вышнему, заразить его спесью и высокомерием, ввести в грех каждого человека в точном соответствии с духовной высотой, на которую он поднялся, с его слабостями и склонностями. Любая лазейка, оставленная влечением ко злу в сердце человека, приносит огромный ущерб, ибо она воздвигает преграду между Израилем и Вс-вышним.
Когда после Йом Кипура сыны Израиля оказываются очищенными от грехов, вносящих в их среду разобщенность, заканчивается власть злого начала, в их сердца возвращаются любовь и единство, и падает завеса, отделявшая народ Израиля от Творца.
И когда приходит праздник, и сыны Израиля поселяются в шалашах, все они – малые и великие – снова вместе, под сенью Шхины.
Назавтра они возносят «четыре вида растений», – этрог, лулав, гадас и араву – и старейшины народа, люди, усердно изучающие Тору, те, кто преумножили добрые дела, и те, у кого нет ни знаний, ни заслуг, все вместе образуют единую «связку», исполняя волю Вс-вышнего.
При этом этрог, славнейший из плодов, даже принижает себя в сравнении с другими. В этот час власть зла над Израилем совершенно прекращается, и сыны Израиля вновь приникают к Источнику вечной жизни – к Вс-вышнему, перед Которым склоняется всякая воля.
Вс-вышний избрал нас не потому, что мы многочисленнее прочих, не за нашу праведность, не за нашу мудрость, а только потому, что Он полюбил нас.
Ибо что можем мы дать Ему взамен? Ничего. И поскольку Он полюбил нас не за наши заслуги, все мы равны перед Ним, все мы одинаково любимы.
Это значит, что мы должны чувствовать себя равными и в своих собственных глазах и любить друг друга так, как нас любит Вс-вышний – любовью, не требующей объяснений, ни от чего не зависящей и непреходящей.
Повелев Израилю совершать заповедь возлияния вод, Вс-вышний как бы говорит:
«Из всех жертвоприношений, которые вы приносите Мне в течение года, приятнее всего для Меня – когда в праздник Сукот вы возливаете воду на жертвенник. Черпайте ее с ликованием! Поскольку эта жертва не требует от вас ни хлопот, ни усилий, ни затрат – у подножия дома Моего поместил Я источник спасения, Шилоах, и нет необходимости трудиться, доставляя ее – чисты приносящие ее от малейшей примеси гордыни и высокомерия.
Зачерпните из источника три лога воды и возлейте их на жертвенник вместе с вином, приготовление которого требует долгих хлопот.
Как Моя любовь к вам не зависит ни от чего – так равны в Моих глазах вино и вода, жертва, требующая труда и хлопот, и жертва, не требующая ничего. Лишь бы и то и другое совершалось с радостью, лишь бы вы радовались Мне, как Я радуюсь вам, и к радости вашей не примешивалась никакая посторонняя мысль.»
Благочестивые ученые, старейшины и главы народа, сама жизнь которых подобна жертвоприношению, в этот день приносят в жертву злое начало в себе. Они знают, что жертвы, приносимые ими в течение всего года, были так же угодны Ему, как возлияние вод – символ бескорыстной любви к Вс-вышнему. Поэтому возлияние вина и возлияние воды в этот день как бы «проистекают» из одного Источника, питаемого любовью!
Более того – в час этого жертвоприношения вся Вселенная поднимается к своему Творцу с ликованием. У всего сущего есть своя доля в радости праздника. Ибо хотя возлияние вина – доля одного лишь Израиля, и прикосновение чужеземца к этому вину делает его негодным для жертвоприношения. Но не так с водой – тут все люди равны, и ничье прикосновение не делает возлияние негодным. Ибо в Истоке своем водное возлияние всегда чисто – ведь сотворение воды Вс-вышним предшествовало сотворению им земли!
Поэтому сказано: «Возливайте передо Мною воду, чтобы благословиться ею».
В Сукот решается судьба осадков и водоемов, а ведь изобилие воды является благословением не только для Израиля, но и для всего мира.
Вс-вышний сделал Израиль «царством священников» для всех народов земли – он должен приносить водную жертву прямо из Источника Сотворения мира, и эта жертва принесет благословение всем живым существам!
Израиль отличается от других народов – те, когда веселятся, думают только о себе, а Израиль, едва сердце его наполнится радостью, тотчас же начинает заботиться обо всех остальных, стремясь наполнить мир цветением и принести изобилие всем его обитателям без исключения.
Рано утром в первый день праздника в Храме приносили постоянную жертву с ее возлияниями, винным и водным, и весь мир получал благословение на следующий год.
Сразу после этого приносили дополнительную искупительную жертву. Ее «содержание» менялось от одного дня к другому, как сказано в Торе (Бамидбар, 29):
«В пятнадцатый день седьмого месяца... – тринадцать быков... во второй день – двенадцать быков... в третий день – одиннадцать быков» и так далее – вплоть до седьмого дня праздника, когда приносилось в жертву только семь быков; итого за все дни праздника – семьдесят.
Эти семьдесят быков приносились в жертву за семьдесят пранародов, происшедших от Ноаха и ставших прародителями всех современных наций и народностей.
Израиль приносил этих быков в жертву, чтобы искупить грехи всего человечества; он молил Вс-вышнего даровать всем народам благополучие и мир, о том, чтобы, как сказал пророк Йешаягу, «не поднял народ на народ меча, и они не учились больше войне».
Наши мудрецы учили (Бамидбар Раба, 1):
«Сказал рабби Йегошуа бен Леви:
«Если бы народы мира знали, сколько пользы приносит им существование Храма, они окружили бы его войсками и защищали от любых посягательств.
Он приносил им больше пользы, чем Израилю, как сказал царь Шломо (Млахим I, 8): «И для чужеземца, который не из Твоего народа, существует он [Храм]». Там же написано: «Сделай все, о чем будет просить Тебя чужеземец».
Когда же речь заходит об Израиле, Танах говорит (Диврей Гаямим II, 6): «Воздай каждому по делам его, как прочтешь Ты в его сердце». То есть – если Израиль заслужил – исполни его просьбу, если нет – откажи ему.
А ведь Храм был воздвигнут благодаря Израилю. Если бы не Израиль, солнце бы не светило и не выпадал бы дождь – ведь только ради Израиля Вс-вышний благословляет мир, сотворенный Им».
Наши мудрецы учат, что первенство среди потомков Ноаха, разделившихся на семьдесят народов, было передано потомству Авраама, как сказано в Торе: «Отцом множества народов Я сделаю тебя».
Вначале Ишмаэль стал предводителем всех семидесяти народов, а после рождения Эсава благословение, посланное семидесяти народам, разделилось между Ишмаэлем и Эсавом. Ишмаэль встал во главе тридцати пяти народов, и Эсав во главе остальных тридцати пяти.
Яаков и семьдесят его детей и домочадцев, спустившиеся в Египет, стали отдельным народом и не входят в число народов, возглавляемых потомками Ишмаэля и Эсава. Семьдесят душ против семидесяти народов!
Вс-вышний решил, что Израиль станет царством священников и будет искупать грехи всех племен и народов, а Иерусалим – домом молитвы для всего мира. Поэтому, когда в Сукот Израиль приносил в жертву семьдесят быков, чтобы искупить грехи народов мира, он делил их между народами, подвластными Эсаву, и народами, подвластными Ишмаэлю. Тридцать пять быков доставались одному и тридцать пять – другому.
Количество быков, приносимых в жертву, убывало ото дня ко дню. В этом правиле заключен намек: хотя Вс-вышний ради Израиля и поддерживает существование всех народов, только сам Израиль будет существовать вечно. В будущем народы мира попадут в прямую зависимость от него, и их силы будут постепенно истощаться.
Во времена, когда стоял Храм, праздник водочерпания устраивался с большим размахом. Сегодня, несмотря на то, что Храм разрушен и жертвоприношения и возлияния невозможны, мы продолжаем радоваться и веселиться от всей души в дни Сукот. Жертвоприношения упразднены, но заповедь-то осталась и никогда не будет отменена! Поэтому Тора учит: «Будешь радоваться празднику своему».
Поэтому в большинстве общин Израиля существует обычай в дни праздника собираться в синагогах, домах учения и других местах, где учат Тору, сидеть там в праздничной суке, петь, прославлять Вс-вышнего и веселиться в память о веселье водочерпания.
Принято петь все пятнадцать «Песен восхождения» из Книги Псалмов (Тегилим, 120-134) в память о пятнадцати ступенях Храма между внутренним и внешним двором, стоя на которых левиты пели во время праздника водочерпания.
Многие приносят с собой музыкальные инструменты, играют на них, поют и бьют в барабаны в память о праздничном веселье в Храме.
Человек обязан радоваться празднику, чтить его и наслаждаться им.
В чем состоит радость праздника? Во времена Храма центральным событием, наполнявшим праздник радостью, были праздничные жертвоприношения Хагига и Симха. После его завершения владельцы принесенных в жертву животных устраивали радостную трапезу, пригласив за свой стол левитов, бедняков, сирот и вдов.
Сейчас, когда Храм разрушен, веселье царит дома, за праздничным столом. Хозяин дома старается доставить радость жене, детям и домочадцам: он покупает жене красивую одежду и украшения, насколько позволяет ему достаток; раздает детям орехи и пирожные, а также старается порадовать бедняков, снабжая их всем необходимым для праздника.
В йом тов принято устраивать еще более обильную трапезу, чем в субботу, и надевают самую нарядную одежду, ибо Тора заповедует радоваться празднику, а о субботе это прямо не сказано.
Необходимая часть праздничного веселья – занятие Торой. Недаром сказано (Тегилим, 19): «Повеления Г-спода справедливы, они веселят сердце».
В праздничные дни не носят траура даже по самым близким родственникам.
Как можно чтить праздник? Помня о нем и заранее готовясь его встретить. Накануне праздника нужно постричься, вымыться горячей водой, сменить одежду и т.д.
Мудрецы сказали: «Человек должен очищать себя к празднику». Поэтому хорошо в канун праздника окунуться в микву.
Даже человеку, имеющему нескольких слуг, следует в честь наступающего праздника самому приготовить что-нибудь для праздничного стола.
Накануне праздника не принято есть между предвечерней молитвой Минхой и появлением звезд (в течение примерно двух с половиной часов), чтобы потом есть с аппетитом.
Наслаждение праздником заключается в устроении двух трапез – вечерней и дневной, – и зажигании праздничных светильников – чтобы вечерняя трапеза проходила при ярком свете.
Трапезу благословляют над двумя целыми буханками хлеба (халами). Вино пьют не только во время кидуша, но и потом, за едой. Обязательно едят мясные (и другие) лакомства, для того, чтобы насладиться праздником.
Зажигая свечи, благословляют «Заповедавшего зажигать праздничную свечу»; принято также, чтобы женщина произносила благословение «Давший нам дожить...» (исключение – последний день Песах).
В праздник свечи благословляют прежде, чем зажечь, ибо Тора предписывает благословлять заповедь перед ее исполнением.
В субботу приходится поступать наоборот, потому что благословение светильника означает, что уже наступила суббота, а в субботу нельзя зажигать огонь.
Не стоит экономить на праздничных расходах, даже если заработок человека невелик. Эти расходы не разоряют, а приносят благословение.
Ибо хотя доходы человека на весь год определяются в Рош Гашана, это не касается денег на праздничные расходы. Если он не скупится на них, его доход увеличивается.
Садясь за праздничный стол, человек обязан накормить пришельца, сироту, вдову, бедняка. Тот, кто запирает ворота своего дома перед нуждающимися и обездоленными, справляя при этом праздник в кругу своей семьи, не радуется празднику, а просто наедается досыта.
Об этом сказано (Гошеа, 9):
«Все жертвы их – как хлеб скорбящих, всякий, кто ест их – оскверняется, ибо хлеб их – для них самих...»
Хотя устройство праздничной трапезы (обязательно с вином!) является заповедью, это не значит, что человек должен целый день пить и есть. Утром весь народ Израиля собирается в синагогах и домах учения на молитву; там обязательно читают главы Торы, относящиеся к празднику; лишь затем возвращаются домой и устраивают трапезу.
После трапезы снова читают и учат Тору – обычно до полудня. Затем читают молитву Минха и расходятся по домам, где устраивают праздничную трапезу, которая продолжается теперь уже до вечера.
Сидя за праздничным столом, человек не должен вести пустые разговоры. Они не имеют ничего общего с заповедью радоваться празднику. Такое веселье легко переходит в бессмысленный разгул, пьянство и кутеж.
Заповедано совсем другое. Радость праздника – это радость служения Творцу, как сказано (Дварим, 28): «За то, что ты не служил Г-споду Б-гу твоему с радостью и сердечным расположением при изобилии всего [ты будешь наказан]...»
Мы знаем, что служить Вс-вышнему надо с радостью. Но это служение несовместимо с легкомыслием, болтовней и пьянством.
Разница между йом товом и субботой заключается только в том, что в праздник разрешены все виды работ, связанные с приготовлением пищи. Иными словами, все, что запрещено в субботу, запрещено и в праздник – за несколькими исключениями. Разрешено резать животных и птицу, печь, варить, переносить предметы из одного владения в другое, разжигать огонь.
Наши мудрецы объясняют, что, подобно тому, как переноска из одного владения в другое и разведение огня разрешены в праздник для приготовления пищи, они разрешены и для других целей, связанных с проведением праздника – например разрешена не только варка пищи, но и нагревание воды для омовения лица, рук и ног. Все остальные виды работы разрешены только для приготовления пищи.
Многие виды работ запрещены в праздник, невзирая на то, что они связаны с приготовлением пищи, например, жатва (и вообще отрывание от земли прикрепленных к ней предметов и растений), провеивание, обмолот, молотьба, просеивание... Разрешены лишь работы, связанные с приготовлением пищи, начиная с замешивания теста из готовой муки. Все предшествующие стадии обработки зерна запрещены, поскольку их можно было без всякого ущерба завершить до праздника.
Если мука была просеяна накануне праздника, но после его наступления в нее попали камушки или щепки, можно просеять муку заново и в праздник.
Хотя в праздник запрещены те же работы, что и в субботу, нарушитель наказывается менее строго.
Тот, кто злонамеренно оскверняет субботу, может быть при определенных условиях приговорен к смертной казни. Нарушитель праздника может быть, самое большее, наказан розгами. Тот, кто нарушил законы субботы по ошибке или неведению, обязан принести искупительную жертву. Если это произошло в праздник, приносить жертву не нужно.
Как уже говорилось, поскольку зажигание огня и переноска вещей с целью приготовления пищи в праздник разрешены, это можно делать и с другой целью, лишь бы она не была посторонней и относилась к празднику. Поэтому, например, можно переносить талит, посуду, и вообще все необходимое для праздника. Однако тяжелые, массивные предметы нельзя переносить так же, как и в будни – необходимо изменить привычный образ переноски. Но если это невозможно, то разрешается переносить тяжести обычным способом.
Большая часть правил обращения с мукце – запрещенными для использования предметами – в субботу и праздники совершенно одинаковы. Однако ряд правил в праздник необходимо соблюдать более строго, чем в субботу – для того, чтобы никому не пришло в голову пренебрегать законами йом тов.
Нельзя сказать нееврею: «Выполни такую-то работу», если она запрещена в праздник, так же как нельзя сказать ему это в субботу.
В праздник разрешено готовить пищу только для евреев (поскольку только к ним относится заповедь радоваться в этот день). Нельзя готовить пищу для трапезы иноверца и корм для его скота и птицы.
Хотя разжигать огонь можно, гасить его запрещено – как обычным, так и косвенным образом. Нельзя, например, перенести огонь на открытое место, где его может задуть ветер, даже если сейчас ветра нет.
Если огонь горит чересчур сильно, и пища, готовящаяся на нем, подгорает или на нее садится копоть – можно уменьшить огонь до необходимого уровня. Однако, если можно спасти положение, переставив кастрюлю, уменьшать огонь запрещено.
Нельзя оплавлять свечу над огнем перед тем, как вставить ее в подсвечник, поскольку при этом приходится «размазывать» расплавленный воск, а это – запрещенная в праздник работа.
Существует обычай, разрешающий курить в йом тов. Те, кто его придерживаются, должны следить за тем, чтобы нечаянно не погасить сигарету или не стряхнуть с нее не до конца потухший пепел.
Пищу в праздник разрешается готовить только из уже имеющихся в наличии продуктов. Если курица снесла яйцо в праздник, его нельзя не только употреблять в пищу до конца дня, но и варить или даже перемещать. Разрешается только накрыть его кастрюлей, чтобы оно не разбилось.
Можно зажигать один огонь от другого, уже горящего. Таким образом, можно разжечь огонь в печи или в камине, чтобы согреться в ненастный день. Однако запрещено добывать новый огонь при помощи спичек, зажигалки, кремней и других зажигательных приборов.
Не совсем ясно, что происходит при включении электричества – передача или зажигание огня. Поэтому принято не включать в праздник электроприборы. Разумеется, их запрещено выключать.
Грязную посуду можно мыть, только если ею намереваются еще раз воспользоваться в праздник.
Хол гамоэд – «праздничные будни» – это пять (в диаспоре – четыре) дня между первым и последним днями праздника Песах и шесть (в диаспоре – пять) дней между первым днем праздника Сукот и праздником Шмини Ацерет – настоящими праздничными днями, йом тов.
Из многих мест в Торе мудрецы вывели законы, определяющие правила поведения в хол гамоэд, и запретили в эти дни многие виды деятельности. Эти запреты отличается от запретов, действующих в йом тов, о котором сказано: «Не делайте никакой работы». Их Тора доверила мудрецам, которые и определили, какая работа в эти дни дозволена, а какая запрещена.
Разрешено приготовление пищи – как на хол гамоэд, так и на йом тов.
Разрешена любая работа, невыполнение которой в хол гамоэд принесло бы ущерб, но это не значит, что на хол гамоэд разрешается откладывать работу, которую можно было завершить заблаговременно. В таком случае на ущерб сослаться уже нельзя.
Бедняку, у которого нет средств, чтобы достойно провести праздники, можно предоставить работу, вообще говоря, запрещенную в эти дни, и дать ему заработать необходимые деньги. Но трудиться он должен, не привлекая посторонних взглядов.
Запрещены все полевые работы, кроме орошения. Разрешается лишь срывать и выкапывать плоды для праздничных нужд. Однако в тех местах, где приостановление сельскохозяйственных работ причиняет убытки, их можно продолжать.
Запрещены стрижка волос и бритье. Однако тому, кто по какой-либо причине не мог постричься до праздника (например, носил траур), разрешено стричься в хол гамоэд.
Ногти, постриженные перед праздником и вновь отросшие, можно состричь. Но если они не были сострижены перед праздником и отросли за длительное время – стричь их нельзя. Впрочем, в таком случае ногти можно обкусать или обломать.
Запрещено стирать белье – кроме случая, когда чистая одежда нужна в праздник, а выстирать ее заранее было невозможно. Детские пеленки можно стирать в хол гамоэд без ограничения.
Разрешено все, что требуется для лечения людей или животных.
Запрещено ведение счетов, деловая переписка и переговоры. Однако можно записать все, что требуется, чтобы потом не понести ущерба.
Можно написать дружеское (не деловое) письмо, но обязательно каким-нибудь необычным способом – не так, как в будни.
Одалживая деньги, – даже не для праздничных нужд – можно написать расписку или долговое обязательство. Но если эту ссуду можно получить и после праздника, писать расписку запрещено.
Не переезжают на новую снятую квартиру в хол гамоэд, если она не находится в том же дворе. Но разрешено переезжать из чужой квартиры в собственную – чтобы прожить хотя бы часть праздника у себя дома.
В хол гамоэд не сажают наседку на яйца (чтобы вывести птенцов). Но если она уже высиживала птенцов до праздника и улетела – в течение трех дней можно вернуть ее на место. По истечении трех дней ее уже не сажают обратно (поскольку, скорее всего, птенцы уже не выведутся). Однако новую наседку не сажают на место улетевшей даже в течение первых трех дней.
Любую – даже разрешенную – работу следует делать в хол гамоэд по возможности незаметно для окружающих.
Купля-продажа разрешена, только если выполняется одно из следующих условий:
1. Необходимо заработать на жизнь в праздничные дни.
2. Подвернулась необычайно удачная операция, которую необходимо завершить немедленно, причем часть прибыли предполагается истратить в праздничные дни сверх ранее выделенных на праздничные нужды денег.
3. Необходимо завершить продажу (не покупку) в хол гамоэд, потому что в противном случае придется продать товар после праздника дешевле себестоимости. Неполучение прибыли не является условием, разрешающим продажу.
Следует чрезвычайно остерегаться нарушения запретов, связанных с работой в хол гамоэд. Наши мудрецы учат (Псахим, 118):
«Пренебрегающий праздничными буднями подобен идолопоклоннику». И еще (Авот, 3): «Пренебрегающий праздничными буднями, даже если он сведущ в Торе и совершает добрые дела, – лишается доли в будущем мире». Необходимо освящать их, воздерживаясь от работы, вкушая праздничные блюда и надевая красивую одежду.
В такую субботу принято радоваться больше обычного и подавать на стол дополнительные блюда.
Утренняя молитва – Шахарит – отличается от обычной субботней только тем, что в нее включаются отрывок «Пусть поднимется и придет» и Галлелъ. Молитва Мусаф – праздничная, причем в ней упоминается суббота. Тору читают так, как принято читать в праздничный день.
В субботу, выпадающую на хол гамоэд Сукот, в ашкеназских общинах принято читать Книгу Когелет (Экклезиаст). Согласно одной точке зрения, каждый еврей должен читать ее по обычной книге самостоятельно и без благословения. Согласно другой, ее следует читать в синагоге по пергаментному свитку, произнеся перед чтением два благословения – «Повелевший нам читать Мегилу (свиток)» и «Давший нам дожить».
Во время утренней молитвы в дни праздника Сукот, сразу после чтения Галлеля (согласно другому обычаю – после чтения молитвы Мусаф) из Арон Гакодеш («Ковчега») достают свиток Торы и переносят его на возвышение в центре синагоги. Кантор и община в полный голос четырежды взывают о спасении, восклицая «Гошана» – «Спаси нас ради Себя Самого, Г-сподь наш, Творец наш...»
После этого собравшиеся произносят в алфавитном порядке полный текст Гошанот, установленных на этот день, и вся община с лулавами и этрогами в руках обходит вокруг возвышения, на котором лежит свиток Торы. Каждый день совершают на один обход больше, чем вчера. Таким образом, в последний день праздника совершают семь обходов.
Этот обычай снова напоминает о том времени, когда существовал Храм.
Тогда во время праздника священники – когены устраивали процессию, обходившую вокруг жертвенника с хвалебными гимнами. Каждый день процессия обходила вокруг жертвенника один раз, а в день Гошана Раба (седьмой день праздника) – семикратно.
Этот день назывался в те времена «днем стряхивания листьев» с ветвей аравы – хибут аравот.
«Как исполняли «заповедь аравот»? В низине, недалеко от Иерусалима, находилось место, называемое Моца. Отправлялись туда и срезали множество молодых побегов аравы. Их располагали около жертвенника, наклоняя к нему их вершины. Исполняя заповедь, священники трубили в шофар и (каждый день) один раз обходили вокруг жертвенника, говоря: «О, Г-спо-ди, спаси! О, Г-споди, даруй нам удачу!» (Гошанот)
В день Гошана Раба они обходили жертвенник не один, а семь раз... Так поступали и в будни, и в субботу, только ветки на субботу заготавливали заранее, а чтобы они не завяли, их клали в золотой сосуд с водой...» (Мишна Сука, 4)
Почему для Гошана Раба брали именно ветки аравы? Потому, что в Сукот решается, сколько воды получит мир в наступившем году, а арава – самое водолюбивое растение. (Рокеах)
В память о Гошанот, совершавшихся в Храме, мы и обходим сегодня с ветками аравы в руках вокруг свитка Торы, лежащего на возвышении в синагоге. Ибо нет у нас иного наследия, оставшегося от Храма, кроме Торы. Теперь она – наш жертвенник искупления.
Во время Гошанот мы просим Вс-вышнего благословить наступающий год обильными дождями и доброй росой, а также поднять уровень подземных вод, чтобы они напоили землю.
Обычай обходить вокруг свитка Торы с ветками в руках, а также произносимые при этом молитвы и называются Гошана или Гошанот. Слово Гошана составлено из двух слов: гоша («спаси») и на («пожалуйста»).
Оно повторяется в каждом стихе молитвы, читаемой во время шествия, и в нем заключен ее основной смысл. Эти же слова повторяли священники в Храме, обходя жертвенник: Гошиа на! Это была не мольба о защите, а молитва об окончательном Спасении. Так учит нас Мишна.
В большинстве ашкеназских общин принято произносить во время праздника Сукот десять молхпъ-Гошанот. Каждая из них состоит из двадцати двух стихов, расположенных в алфавитном порядке.
В каждый из первых шести дней праздника, предшествующих Гошана Раба, читается только одна молитва, всякий раз иная. Порядок их чтения меняется из года в год и зависит от дня недели, на который выпадает начало праздника.
Так молитва Ум Нацура («Народ хранимый...») восхваляет народ Израиля, соблюдающий субботу. Ее всегда читают в субботу.
Молитва Лемаан Амитеха («Ради истины Твоей...»), говорящая о величии Вс-вышнего, читается в первый день праздника за исключением тех случаев, когда праздник начинается в субботу. Тогда молитву «Ради истины Твоей» переносят на воскресенье.
Молитва Эвен Шатия («Краеугольный камень») говорит о величии Храма и о любви Вс-вышнего к Израилю. Эта молитва читается во второй день праздника, за исключением тех случаев, когда на второй день читается молитва «Ради истины Твоей». Тогда в третий день праздника читают молитву Аарох Шои («Возоплю»), а в четвертый – молитву «Краеугольный камень».
В чем смысл такой перестановки?
Молитва «Возоплю» напоминает об искуплении грехов в Йом Кипур и всегда читается в третий день праздника, потому что он выпадает на тот же день недели, что и Йом Кипур, прошедший ровно неделю назад.
Однако если Йом Кипур и третий день праздника пришлись на субботу, молитву «Возоплю» переносят на воскресенье, поскольку в субботу всегда читают «Народ хранимый».
Молитву Адон Гамошиа («Г-сподь спасающий») всегда читают в шестой день праздника, перед Гошана Раба. Ее главное содержание – уверенность в спасении и надежда на Вс-вышнего, поэтому ею и завершают чтение Гошанот. Однако когда шестой день праздника выпадает на субботу, в этот день читают молитву «Народ хранимый».
Молитва Э-лъ Гамошаот («Б-г спасения») рассказывает о бедах, постигших Израиль в последнем, нескончаемом галуте. Она как бы предваряет молитву «Г-сподь спасающий», исполненную веры в спасение, и потому читается на пятый день праздника – опять же, если он не приходится на субботу.
Молитва Ом ани хома («Я – народ, [подобный] стене») восхваляет Израиль. Ее читают только когда шестой день праздника приходится на субботу. В таком случае, как уже говорилось,
Гошанот завершаются молитвой «Народ хранимый», а молитву «Г-сподь спасающий» в этом году пропускают. Тогда в первый день праздника, как обычно, читают молитву «Ради истины Твоей», во второй – молитву «Краеугольный камень», в третий день – «Возоплю». Молитву «Б-г спасения» читают в пятый день праздника, а в шестой (в субботу) – «Народ хранимый».
Четвертый день праздника как бы остается свободным, и в него – только в таком случае – читают «Я – народ...», молитву, восхваляющую Израиль.
В сефардских общинах принято читать другие молитвы, последовательность которых неизменна из года в год. В субботу там вообще не читают Гошанот.
Гошана Раба – последний день, когда исполняются заповеди о суке и о «четырех видах растений». Он назван так потому, что в этот день читают несколько Гошанот, возносят ветки аравы, также называемые Гошанот, и обходят свиток Торы, лежащий на возвышении в центре синагоги, семь раз, а не один.
Хотя Тора никак не выделяет Гошана Раба из числа дней хол гамозд, издавна существовали обычаи, отличающие этот день и придающие ему особый, праздничный характер.
К пророкам Захарие, Хаггаю и Малахи восходит обычай возносить с молитвой ветви аравы, а после этого стряхивать с ветвей листья. При этом не произносят благословения, как делают, исполняя заповедь, установленную мудрецами. Ибо было с самого начала определено: это обычай, а не заповедь.
Принято бодрствовать всю ночь перед Гошана Раба, читать Тикун (сборник молитв и отрывков из Торы, составленный для чтения в тот или иной день года) и учить Книгу Дварим. В эту ночь завершают чтение Книги Тегилим (Псалмов). Многие Б-гобоязненные люди на рассвете окунаются в микву.
В этот день надевают праздничные одежды, причем некоторые придерживаются обычая одеваться, как в Йом Кипур, в белое, и зажигать огарки свечей, не догоревших в Йом Кипур.
В большинстве сефардских общин молитвы в Гошана Раба не отличаются от обычных молитв в хол гамоэд.
В ашкеназских общинах в молитву вносятся некоторые изменения: в Псукей Дезимра, читаемые перед молитвой Шахарит, включают все Псалмы, которые принято читать только по субботам и праздникам, кроме Псалма «...песнь субботнего дня» (его произносят только в субботу и в праздники, установленные Торой – дни, когда в Храме приносились только общественные жертвы [но не жертвы частных лиц]). Вместо него читают «Благодарственный псалом».
Однако многие считают нужным произносить «...песнь субботнего дня» и в Гошана Раба, и обычай этот весьма распространен.
Кроме того, пропускают отрывок Нешмат Кол Хай («Душа всего живого»), ибо Гошана Раба все же не настоящий йом тов. Однако некоторые произносят и этот отрывок. Каждый человек должен следовать в этом вопросе обычаю своих отцов.
После Галлеля (или после Мусафа) произносят Гошана в том порядке, который указан в молитвенниках, и семь раз обходят вокруг свитка Торы. Дойдя до слов «Ответь верным», собравшиеся откладывают лулав и этрог и берут в руки араву, завершая Гошанот.
В Мусафе читают (согласно ашкеназскому обычаю) полную молитву Кдуша Раба, не сокращая ее, как в другие дни хол гамоэд.
В этот день устраивают праздничную трапезу и стараются не совершать даже той работы, которая дозволена в хол гамоэд.
В Гошана Раба на Небесах «закрываются» все личные дела, начатые в Рош Гашана. Когда в Рош Гашана и Йом Кипур все живые существа предстают перед Судом, их дела рассматриваются каждое отдельно. В Сукот Вс-вышний судит весь мир сразу, решая, сколько дождя выпадет в этом году, сколько плодов принесут деревья, каким будет урожай.
В седьмой день праздника, Гошана Раба, окончательный приговор скрепляется печатью. А поскольку жизнь человека зависит от обилия воды больше, чем от чего бы то ни было другого, Гошана Раба отчасти напоминает Йом Кипур.
Как и в Йом Кипур, в этот день особенно важны раскаяние и молитва.
Вот что говорили о Суде наши мудрецы:
«Царство Небесное подобно царству земному.
Земной царь, если он справедлив и милосерден, всегда ищет свидетелей и улики, которые могут оправдать обвиняемого, и, найдя их, тотчас прекращает судебное разбирательство.
Если же причины для оправдания не отыскиваются, он старается затянуть процесс, чтобы дать защите время найти смягчающие обстоятельства.
Когда все же истекает время суда, царь заканчивает процесс и выносит приговор. Если этот приговор благоприятен для обвиняемого – его тотчас оглашают. Если нет – с оглашением медлят, рассчитывая, что в последний момент вскроются новые обстоятельства, которые позволят оправдать обвиняемого.
В конце концов послы отправляются в путь – чтобы исполнить приговор или (может быть) сообщить о помиловании. Если приговор суда оправдательный, его тотчас вручают. Если нет – он и в последний момент может измениться.
Каким образом?
Предположим, что некий подданный возмутился против царя, устроил мятеж и был приговорен к смерти. Но царские посланцы, прибывшие, чтобы исполнить приговор, увидели, что приговоренный полон радости и славит царя, с любовью исполняя все его приказы.
«Нет, – говорят посланцы, – это не тот, к кому мы присланы. Разве может царь приговорить к смерти такого верного слугу?
С этим они и возвращаются к царю. А царь с величайшей охотой соглашается с ними: «Наверное, это совсем другой человек!» Он уничтожает приговор и удостаивает своего подданного награды.
Точно так же ведется судопроизводство в Царстве Небесном. В Рош Гашана все подданные Царя проходят перед Ним. Праведники тотчас удостаиваются оправдательного приговора. Дела большинства других откладывается, и приговор им выносится в Йом Кипур.
Однако различные судебные процедуры продолжаются вплоть до Гошана Раба и завершаются лишь в утром в Шмини Ацерет.
Поэтому раскаяние, молитвы и добрые дела, совершаемые в Гошана Раба, седьмой день праздника Сукот, могут спасти человека. И хотя, иной раз, суровый приговор уже подписан, его уничтожают на Небесах и в последний момент выносят оправдательное решение.
На восьмой день у всего народа Израиля праздничное собрание, Шмини Ацерет.
Евреи собираются все вместе перед лицом Вс-вышнего и говорят Ему:
«Нам трудно расстаться с Твоими заповедями. Поэтому хоть и нельзя больше исполнять заповеди о «четырех видах растений» и о суке, уже принесены праздничные жертвы, сделаны возлияния, мы не спешим расходиться и продолжаем радоваться Тебе».
Когда посланцы Вс-вышнего, осуществляющие Его приговоры, достигают земли, они застают весь Израиль радующимся Царю. И даже если и были среди них осужденные – приговор над ними невозможно привести в исполнение, ибо они в этот момент уже другие люди, любящие Вс-вышнего и радующиеся всем Его заповедям.
Наши мудрецы учат в Мидраше:
Вс-вышний сказал Аврааму:
«Я один, и ты один на свете – дам же Я сыновьям твоим особый день, чтобы могли искупить свои грехи.
Если Я не смогу простить их в Рош Гашана – впереди Йом Кипур.
Если не поможет и Йом Кипур – есть у них еще Гошана Раба». (Мате Мошё)
Почему Вс-вышний дал это обещание именно Аврааму? Потому что, так же как свет Авраама засиял после двадцати одного поколения грешников, спасение его сыновей, если и не наступит сразу, то все же не задержится больше, чем на двадцать один день (от начала Суда), а это – день Гошана Раба.
Сущность этого дня – в необходимости молить Вс-вышнего о милосердии в момент, когда Его приговоры передаются исполнителям.
Теперь понятно, почему в этот день принято приветствовать знакомых пожеланием Питка Това – «Оправдательного приговора!»
В Гошана Раба сыны Израиля забывают обо всех своих заслугах, не прибегают даже к заслугам праотцев и просят Вс-вышнего даровать жизнь и спасение им и всему миру за одну только молитву.
Они обращаются к Нему со словами: «Господин мира! Мы явились с пустыми руками, совершенно нищими. Ничего у нас нет: ни Торы, ни заповедей, ни добрых дел, ни заслуг отцов. Лишь уста наши при нас – чтобы мы могли молиться Тебе. Откликнись же и Ты – не за наши заслуги, а за одну нашу молитву, которую мы обращаем к Тебе с разбитым сердцем, сокрушенные духом».
Все, что происходит в этот день, связано с молитвой. Многократный обход свитка Торы и Гошанот, вознесение аравы... Даже во главе ушпизин этого дня стоит Давид, царь Израиля.
О молитве напоминает и ветвь аравы, которую мы возносим, отложив в сторону лулав и этрог. Ибо уже говорилось, что листья аравы напоминают человеческие уста, и она символизирует сыновей Израиля, не преуспевших в Торе и не имеющих добрых дел.
И вот, в этот день весь Израиль берет в руки араву, как бы говоря: «Мы подобны этой араве. Что у нас осталось? Уста, чтобы молиться – как у этой аравы».
Для Вс-вышнего эта молитва, молитва аравы, не имеющей никаких заслуг, приятнее и дороже всех других молитв.
Недаром слова арава и арева (приятная) на иврите пишутся одинаково!
Недаром главный гость этого дня – царь Давид, названный величайшим певцом Израиля! Он молился Вс-вышнему с большей страстью и сосредоточенностью, чем любой из праведников, как сказано (Тегилим, 102): «Я весь – молитва!» Поэтому Псалмы, сложенные Давидом, стали одним из главных источников молитв для всех поколений.
Молитва «Народ хранимый» не читается в Гошана Раба, потому что этот день никогда не приходится на субботу; молитва «Возоплю» – потому что этот день и так имеет много общего с Йом Кипуром; молитва «Б-г спасения» – потому что она говорит о тяготах изгнания, а процессия вокруг свитка Торы устраивается в память о Храме, о тех временах, когда сыны Израиля еще не знали вкуса нескончаемого галута...
Молитвы, которые произносятся в Гошана Раба, во время семикратного обхода вокруг свитка Торы, соответствуют семи качествам Вс-вышнего, перечисленным Давидом, когда весь народ пожертвовал самое ценное из своего достояния на строительство Иерусалимского Храма (Диврей Гаямим I, 29):
«И благословил Давид Вс-вышнего... Твои, Г-сподь, величие и могущество, красота и вечность, великолепие и царство – превознесен Ты над всеми».
Молитва «Ради истины Твоей» соответствует Его величию; в ней рассказывается о величии Вс-вышнего, несравнимом с величием сил природы, ставших объектом бессмысленного поклонения язычников.
Молитва «Краеугольный камень» соответствует Его могуществу, как сказали наши мудрецы: «Поистине велико могущество Вс-вышнего, если Он может видеть Свой Дом разрушенным, а Своих сыновей – проданными в рабство, – и молчать…»
Молитва «Я – народ, [подобный] стене» соответствует Его красоте, как сказали наши мудрецы: «Израиль – украшение на челе Вс-вышнего. На Его тфилин начертаны слова: «Кто подобен народу Твоему, Израилю, единственному народу?..»
Молитва «Г-сподь спасающий» соответствуюет Его вечности, как сказано (Тегилим, 16): «Счастье, даруемое десницей Твоей – вечно». Значит, Он оставил нас не навсегда.
Молитва «Человек и животное» соответствует Его великолепию, ибо она повествует о Сотворении мира – деянии, исполненном совершенства и великолепия, как сказано (Тегилим, 8): «Г-сподь, Повелитель наш! Как величественно Твое Имя на всей земле! Великолепием Своим наделил Ты небеса!»
Молитва «Землю от проклятия...» соответствует Его Царству, ибо, сотворив мир, Вс-вышний воцарился в нем, судит всех, сотворенных Им, и дает каждому пищу и все необходимое.
Молитва «Ради неколебимого» соответствует словам «...превознесен Ты над всеми», – ибо в ней перечисляются все руководители поколений и величайшие праведники и говорится, что хотя они высоко вознесены, Он «превознесен над всеми»!
Сефардские евреи вспоминают, обходя вокруг свитка Торы, семерых ушпизин. Первый обход совершается во имя Авраама, второй – во имя Ицхака и так далее.
В конце молитвы Гошана во все дни праздника и после завершения обхода свитка Торы в Гошана Раба кантор и община громко возглашают: «Я и Он – спаси же!» Это делается в память о Храме – там священники, семь раз обойдя вокруг жертвенника, трубили в шофар и произносили эти слова.
Все заповеди и обычаи праздника, выполнявшиеся в Храме, окутаны тайной, поскольку они связаны с произнесением различных Имен Вс-вышнего и их сочетаниями.
Эти слова – «Я и Он – спаси же» – тоже являются сочетанием Имен Вс-вышнего, назначение которого – приблизить час Избавления.
Вознесение аравы в Храме в течение всех семи дней праздника Сукот – заповедь, полученная Моше на горе Синай. Об этом упоминается в Мишне. Вознесение аравы было отдельной заповедью (кроме того, что это растение входило в число «четырех видов). С аравой в руках совершался в Храме ежедневный обход жертвенника.
Эта заповедь, полученная Моше, распространялась только на Храм. Вознесение аравы в других местах – обычай, а не заповедь. Его, как упоминалось выше, ввели пророки Хагай, Захария и Малахи.
Они постановили, что в последний день праздника Сукот следует просить Вс-вышнего о дожде и благословении на весь год с ветками аравы в руках.
Отбирают пять веток аравы (таких же, которые прикрепляют к лулаву) и связывают их вместе.
Хотя требования, предъявляемые к ним, не такие строгие, как те, которые предъявляют к «четырем видам растений», все же стараются найти отборные, красивые ветки, поскольку они будут использоваться для служения Вс-вышнему. Закончив семикратный обход свитка Торы, откладывают в сторону лулав и этрог и произносят слова «Ответь верным...» Затем берут в руки араву и, держа ее в руках, читают установленные молитвы. После этого пять раз хлещут связкой веток аравы об пол, стряхивая листья, и складывают использованные ветки в такое место, где их не будут топтать ногами.
В этом обычае скрыта тайна, известная лишь очень немногим. Непосвященный должен следовать обычаю пророков и мудрецов, полагаясь на их знания и благочестие. В таком случае он будет награжден так же, как если бы полностью понимал суть обычая, Вс-вышний отменит те наказания, к которым он был приговорены, и вынесет ему оправдательный приговор.
В Гошана Раба – последний день Сукот – принято незадолго до захода солнца войти в суку и съесть там что-нибудь, не устраивая настоящую трапезу. Это делается для того, чтобы последний раз в этом году исполнить заповедь «В суках живите». Перед выходом из суки благословляют съеденное и произносят следующую молитву:
«Да будет воля Твоя, Г-сподь Б-г наш, Б-г отцов наших, чтобы так же, как я в этом году удостоился исполнить заповедь жить в суке, так удостоюсь я в будущем году жить в суке, сделанной из шкуры Лив'ятана...»
Эту молитву заканчивают словами: «В будущем году – в Иерусалиме».
Наши мудрецы учат, что незадолго до конца времен Вс-вышний построит одну общую суку для всего Израиля, и он поселится в ней. Сделана она будет из шкуры Лив'ятана, и праведники будут есть его мясо.
Покидая суку после захода солнца, принято забирать из нее ковры, посуду и другие предметы, которые могут пригодиться в доме во время праздника Шмини Ацерет.
Шмини Ацерет – отдельный праздник, йом тов, не связанный с Сукот, но наступающий сразу после него.
Поэтому вечером, зажигая праздничные свечи, и потом, во время кидуша, мы произносим благословение «Давший нам дожить».
Название праздника взято прямо из Торы, где сказано (Бамидбар, 29): «В восьмой (Шмини) день у вас будет праздничное собрание (Ацерет)^.
Раши комментирует: «Слово Ацерет является изъявлением любви. Так отец, не желая расставаться с сыновьями, говорит им: «Задержитесь (ацру) еще на один день».
С чем еще можно сравнить этот праздник?
Рав сказал:
«Его история похожа на историю царя, устроившего праздник. На праздник пришли все его слуги и друзья и веселили царя. Царица сказала им: «Пока царь ласков с вами – просите его обо всем, что вам нужно».
Так Тора советует Израилю: «Просите Вс-вышнего о ваших нуждах». Но Израиль в течение семи дней Сукот просит о милости для семидесяти народов мира, а не за себя. Поскольку Израиль не понял, что должен просить за себя, Царица задержала его еще на день...»
Рабби Леви сказал:
«Вс-вышний хотел, чтобы у Израиля в каждый летний месяц было по празднику. В Нисане Он даровал ему Песах. В Ияре – Песах Катан. В Сиване – Шавуот. В Тамузе должен был быть большой праздник, но евреи согрешили, сделав себе «золотого тельца». Поэтому и Ав, и Элул остались без праздников. Но месяц Тишрей вернул Израилю долг – на него приходятся Рош Гашана, Йом Кипур и Сукот.
Вс-вышний сказал: «Месяц Тишрей вернул долги всех предыдущих месяцев, а Я остался в стороне?» И Он сделал праздничным еще один день». (Псикта дерав Кагана)
Жертвы, приносившиеся в Храме в Шмини Ацерет, отличались от тех, которые приносились в другие праздничные дни, установленные Торой. В Песах и Шавуот Мусаф – дополнительная жертва – состояла из двух быков, барана и семи овец. В Сукот в течение семи дней праздника в жертву приносились семьдесят быков, а кроме того – два барана и четырнадцать овец ежедневно. В Шмини Ацерет дополнительная жертва состояла всего из одного быка и одного барана!
Наши мудрецы так объясняли скромность жертвоприношения в Шмини Ацерет:
«Царь устроил празднество и пригласил всех своих подданных на семидневный пир. После его окончания он обратился к своему любимцу: «Все запасы мы истратили на угощение гостей. Устроим теперь трапезу для нас двоих. Давай поищем, и каждый отдаст то, что у него осталось...
Так и сказал Вс-вышний Израилю: «В восьмой день у вас будет праздничное собрание... Пожертвуйте тем, что найдется – одним быком и одним бараном».
Поэтому жертвоприношение Мусаф в Шмини Ацерет напоминает Мусафы Рош Гашана и Йом Кипура, когда тоже приносился в жертву один бык, а не два, а не Мусафы трех других радостных праздников.
В этом внешнем сходстве (с жертвами праздников, выпадающих на Дни Трепета) наши мудрецы усмотрели глубокое внутреннее сходство – в Сукот происходит прощение грехов и окончательное утверждение приговора.
В книге Зогар и в Мидраше сказано, что приговоры окончательно запечатываются на рассвете Шмини Ацерет.
Там сообщается также, что Моше пятьсот пятнадцать раз молил Вс-вышнего о том, чтобы Он разрешил ему войти вместе с народом Израиля в Эрец Исраэль. После этого Вс-вышний сказал ему: «Хватит просить Меня об этом» – и Моше послушался. Если бы он обратился к Вс-вышнему еще хотя бы один раз, он бы добился своего! Откуда мы это знаем?
В Гемаре написано, что молитва праведника занимает час.
Эти слова Гемары хорошо объясняют то, что рассказывает книга Зогар.
Когда начал Моше молить Вс-вышнего о том, чтобы Он разрешил ему войти в Эрец Исраэль?
В час суда, в Рош Гашана последнего, сорокового года блуждания в пустыне. Он молился непрерывно от наступления Рош Гашана и до утра Шмини Ацерет.
Сколько часов было в его распоряжении? Пятьсот шестнадцать – двадцать один полный день (то есть пятьсот четыре часа) и первые двенадцать часов Шмини Ацерет.
Но Моше молился только пятьсот пятнадцать часов – ведь каждая молитва праведника занимает час.
Перед последним, пятьсот шестнадцатым часом он замолчал, услышав приговор. Но если бы он продолжал молиться и в этот час, час, когда приговор скрепляется печатью, Вс-вышний не смог бы отвергнуть его молитву. (Рабби из Островцы)
В Сукот решается, обильными ли будут дожди в этом году. На первый взгляд, нам следовало бы молить Вс-вышнего о дожде с начала праздника, как молим мы Его в первый день Песах о росе. Ведь от обилия росы зависит урожай, а именно в Песах решается судьба плодов земли.
Однако мы не упоминаем о дожде в своих молитвах вплоть до Шмини Ацерет.
В дни Сукот мы как бы ограничиваемся иносказаниями, вознося перед Вс-вышним «четыре вида растений», нуждающихся в воде, и возливая воду на жертвенник. Тем не менее мы ни разу прямо не просим Его о дожде. Почему?
Наши мудрецы сказали:
«Роса – всегда благословение для мира, поэтому мы просим, чтобы она выпадала и в праздничные дни. Но дождь является благословением только тогда, когда он выпадает вовремя, а дождь в Сукот – это проклятие, а не благословение, поскольку он изгоняет нас из суки. Дождь, идущий в Сукот, как бы извещает нас, что наше служение неугодно Вс-вышнему, и мы можем не исполнять величайшую заповедь!»
«На что похоже, когда дождь идет в Сукот? На слугу, желающего наполнить вином стакан своего господина, и вместо этого вылившего вино ему на голову». (Сука, 28)
В молитвах, произносимых в Сукот, дождь не упоминают. Но как только сыны Израиля покидают шалаши и возвращаются в дома, они немедленно начинают молить Вс-вышнего о дожде и даже включают специальную молитву о дожде в праздничный Мусаф.
Но даже в Шмини Ацерет мы не просим Вс-вышнего послать нам дождь немедленно. Мы лишь упоминаем о дожде, восхваляя Вс-вышнего.
Просить о дожде мы начинаем только седьмого Хешвана, потому что к этому времени успевают вернуться домой паломники, прибывшие на праздники в Иерусалим, а мы не хотим, чтобы дождь застал их в пути.
Мудрецы постановили, что мы должны восхвалять Вс-вышнего, посылающего в мир дожди, в благословении «Воскрешение мертвых» – втором по счету благословении молитвы Шмоне Эсре, в котором описываются Его величие и мощь, явленные всему миру.
Он заботится о пропитании всех живых существ, оживляет мертвых, поддерживает падающих, излечивает больных, освобождает узников и т.д.
В ряду подобных чудесных деяний упоминаются и дожди – ибо этот величайший дар Вс-вышнего, который видят все Его творения.
Более того – чудо дарования дождя настолько велико, что оно упоминается в самом начале благословения. Мы говорим: «...Посылающий ветер и дарующий дождь», и лишь затем – «...Питающий все живое».
Лишь благодаря дождю на земле существует жизнь, она каждый год дает урожай и деревья наливаются соками. Ничто не сходно с воскрешением из мертвых так, как прорастание под дождем семян, похороненных задолго до этого глубоко в толще земли.
Мы начинаем включать слова «...Посылающий ветер и дарующий дождь» во все ежедневные молитвы лишь начиная с молитвы Мусаф в Шмини Ацерет. Их произносят вплоть до Мусафа первого дня Песах, до тех пор, пока не услышат из уст кантора слова «...Посылающий росу». После этого мы перестаем просить Вс-вышнего о дожде.
Симхат Тора и Шмини Ацерет – это один и тот же праздник. Только в диаспоре, где праздничных дней всегда два, первый день посвящают празднику Шмини Ацерет и молитве о дожде, а второй день – целиком Симхат Торе. В Эрец Исраэль, где все праздники продолжаются один день, Симхат Тора – праздник Торы – является частью праздника Шмини Ацерет.
Как известно, праздник Шавуот на языке Мишны называется Ацерет. По отношению к Сукот Шмини Ацерет занимает то же место, что праздник Шавуот по отношению к Песах.
В Песах сыны Израиля обрели свободу и удостоились стать свидетелями чудес и знамений, совершенных Вс-вышним, и тех кар, которые Он обрушил на Египет. После этого они ждали пятьдесят дней, в течение которых любовь к Вс-вышнему укоренялась в их сердцах, и затем заключили союз со Вс-вышним, приняв Его Тору.
В Сукот сыны Израиля освобождаются от йецер гара – дурного начала. В Йом Кипур их души очищаются от греха, и они вновь возвращаются к Вс-вышнему, укрываются под сенью Его суки и проникаются любовью к Его Торе. Они обручаются с ней крепкими узами радости, которые не ослабнут в течение всего года. Этот союз – союз с Торой – сопровождается не громами и молниями, а весельем, пением и плясками.
Поэтому сыны Израиля устраивают в день Шмини Ацерет праздник Торы.
Слово Ацерет означает «Собрание».
В Шавуот это было праздничное собрание по случаю Дарования Торы, сопровождавшегося трепетом и грозными явлениями.
В Симхат Тора Тору принимают с радостью и любовью. Ибо благоговение, страх перед Вс-вышним неполны, если в них нет любви к Нему; в той же степени любовь к Нему неполна, если ей нехватает благоговения. Страх и любовь дополняют друг друга, как сказано (Тегилим, 2): «Радуйтесь в трепете», ибо любовь невозможна без благоговения.
Мидраш Танхума рассказывает:
«Шмини Ацерет должен был отстоять от Сукот на пятьдесят дней – как Шавуот от Песах. Но Вс-вышний сказал: «Наступит зима, и Мои сыновья не смогут оставить свои дома и прийти ко Мне. Пусть они устроят Ацерет, пока еще не ушли от Меня – на восьмой день».
Кроме того, в случае Шмини Ацерет нет нужды ждать так много времени. Если бы Шавуот следовал непосредственно за Песах, союзу, заключенному на горе Синай, мог быть нанесен ущерб, поскольку его основа – трепет и благоговение перед Вс-вышним – не успела еще укорениться в сердцах евреев. Но союз, заключаемый в Шмини Ацерет, следует за Днями Трепета, когда они раскаиваются в своих грехах. Этот союз заключается с любовью и радостью, поэтому он сразу же укореняется в сердце. Сила раскаяния велика, и люди, раскаявшиеся в своих грехах, за неделю достигают той же духовной высоты, что праведники – за семь недель. К тому же, заповеди праздника Сукот помогают им приблизиться к Вс-вышнему.
Моше заповедал Израилю читать Тору по субботам, а мудрецы последующих поколений разделили ее на недельные главы. Давно уже установился обычай прочитывать Тору ровно за год. Чаще всего Тору делят на пятьдесят четыре главы, – по числу недель в високосном году, – а в обычный год, состоящий из пятидесяти или пятидесяти одной недели, в три или четыре субботы читают по две главы сразу. Иногда приходится читать по две главы в субботу и в високосном году, потому что когда праздник выпадает на субботу, то вместо очередной главы Торы читают раздел, относящийся к празднику.
Первую главу Торы – Берешит – читают в субботу, наступающую после праздника Шмини Ацерет. Завершают годичный цикл чтения Торы в Шмини Ацерет, причем в диаспоре это событие отмечается во второй праздничный день, который так и называется – Симхат Тора.
В этот день устраивают праздничную трапезу, пляшут, веселятся и поют всевозможные песни и гимны во славу Торы.
В течение семи дней праздника Сукот евреи радовались его многочисленным заповедям – суке, лулаву и этрогу, возлиянию вод и араве. Но когда наступает Шмини Ацерет, они обращаются к Вс-вышнему со словами: «Со всеми этими заповедями нам пришлось расстаться. С нами осталась только Тора, в ней вся наша радость».
Эта радость превосходит любую другую. Она остается навсегда и никогда не исчезает. Даже когда враги разрушили Храм и священный город Иерусалим и изгнали Израиль из его страны, радость Торы осталась с ним и нисколько не уменьшилась. Вот что сказали об этом наши мудрецы (Брахот, 8):
«С тех пор, как разрушен Храм, нет у Вс-вышнего в этом мире ничего, кроме «четырех локтей Галахи» – еврейского закона, основанного на Торе. Но разве можно предположить, что кто-то отнял у Него принадлежащий Ему мир? Разумеется, нет. Однако после разрушения Храма Его Шхина пребывает только там, где царит подлинная радость. Ведь с разрушением Храма многие заповеди утратили часть своей действенности, Вселенная стала пустыней, и только в мире Торы, в пределах «четырех локтей Галахи» все осталось по-прежнему – только там есть истинная радость.
Поэтому Шхина навсегда осталась в мире Торы, поэтому Вс-вышний вместе с народом Израиля радуется празднику Торы – Симхат Тора.
Праздник Сукот вмещает в себя события целого года. Вообще, слово «год» появляется в Торе рядом с названием только одного праздника – Сукот, как сказано (Шмот, 34): «Праздник урожая – на повороте года».
Это далеко не случайно. Тора учит нас, что в году, как в празднике Сукот, как бы всего семь дней, и вообще – само понятие времени в этом мире в принципе сводится к семи дням – ведь мир был создан за это время. Когда эти семь дней – неделя – проходят, мир обновляется, начинается с начала.
Неделя праздника Сукот вмещает в себя все недели, прошедшие с начала года, и питает весь мир.
Что же такое тогда Шмини Ацерет – день, который Тора называет «восьмым»? Он находится вне рамок «семи дней», то есть вообще вне времени, как бы над ним. Что же поставило его над временем? Разумеется, Тора, которая тоже стоит над временем.
В этот день Израиль, стоящий над временем, приходит к Торе, которая тоже стоит над временем, и радуется ей. Для этой встречи Вс-вышний отвел день, который находится вне времени, – «восьмой день», Шмини Ацерет.
В этот день достают из Арон Гакодеш все имеющиеся в синагоге свитки Торы и устраивают процессию с плясками и пением, семь раз обходя вокруг возвышения со свитками в руках. Народ веселится и ликует в течение всего дня – и вечером, и утром.
Существует обычай, извлекая свитки Торы из Арон Гакодеш, оставлять там зажженную свечу, чтобы он не оставался без источника света. Вместо света Торы, который горит в нем все время, во время праздника Симхат Тора его освещает пламя свечи.
Во многих общинах Израиля принято читать в эту ночь Тору (обычно Тора читается только в дневное время). При этом каждая община следует своим обычаям, выбирая отрывки для чтения и его порядок.
Во время утренней молитвы читают главу Везот Габраха («Это благословение»), повторяя ее столько раз, сколько необходимо, чтобы все присутствующие поднялись к Торе и приняли участие в чтении. Завершается это чтение особым, принятым только в Симхат Тора, образом. К Торе поднимается тот, кто читает последний отрывок главы; мальчик, уже отпраздновавший бар-мицву, благословляет завершение годичного цикла чтения Торы и начало нового цикла, а все дети, находящиеся в синагоге, собираются под балдахином и благословляют поднимающегося к Торе. После завершения чтения Торы и последнего благословения все собравшиеся произносят Гамал'ах Гагоэль («Ангел-избавитель»).
Тот, кого приглашают к Торе последним – обычно это раввин или другой уважаемый член общины – завершает годичный цикл чтения Торы. Ему дается почетный титул Хсапан Тора («Жених Торы»). Вся община кричит ему: «Мужайся, держись крепко!» – этими словами принято завершать чтение Торы.
Но чтение (и изучение) Торы никогда не прерывается ни на один час. Сразу после этого к Торе поднимается Хатан Берешит – человек, которому доверено открыть новый цикл чтения Торы. Он читает (по другому свитку) начало первой главы Торы – главы Берешит («В начале») до слов «...которые сотворил Б-г, созидая». Затем (по третьему свитку) читается заключительный отрывок – Мафтир (того, кто его читает, называют Хсапан Мафтир). Он взят из главы Пинхас и посвящен жертвоприношениям Шмини Ацерет.
В большинстве сефардских общин приняты несколько иные, не менее красочные обычаи.
День, наступающий после окончания праздников Песах, Шавуот и Шмини Ацерет, называется Йисру Хаг («Привязанный к празднику»). Это название происходит из следующего места в Псалмах (Тегилим, 118): «Привяжите праздник [имеется в виду – праздничную жертву] толстыми веревками к углам жертвенника». Наши мудрецы истолковали этот стих так: привязать к празднику можно только день, следующий за ним. Это значит – сделать и его праздничным. Поэтому в Талмуде сказано (Сука, 45): «Тот, кто устраивает праздничную трапезу в Йисру Хаг, приравнивается Писанием к тому, кто построил жертвенник и принес на нем жертву Вс-вышнему».
Поэтому стараются придать Йисру Хаг праздничные черты: устраивают более богатую, чем обычно, трапезу, не постятся, не читают покаянных молитв (в Тишрей их не читают до конца месяца).
Во времена, когда существовал Иерусалимский Храм, именно в Йисру Хаг приносилось самое большое число добровольных праздничных жертв. Дело в том, что в праздничные дни из-за многочисленных обязательных жертвоприношений и служб в Храме не успевали принести в жертву животных, приведенных для этого частными лицами. Поэтому Йисру Хаг становился большим событием, завершающим праздник.
Все согласны, что в Йисру Хаг можно делать любую работу. Этим он отличается от других полупраздничных дней.
Тот, кто отмечает Йисру Хаг как праздничный день, исполняет постановление мудрецов. Кроме того, он показывает, насколько дороги ему заповеди Торы, как тяжело ему с ними расстаться, как хочется ему удержать завершившийся праздник.
В последнюю субботу перед новомесячьем, сразу после чтения Торы (и до молитвы Мусаф) в синагогах торжественно объявляют о приближении нового месяца. При этом сообщается день его наступления, а также читается специальная молитва.
Обычай благословлять в субботу в синагоге наступающий месяц утвердился во всех общинах Израиля. Делают это для того, чтобы весь народ (ведь по субботам в синагогах собираются и те, кто не имеет возможности посещать их в будние дни) знал, когда на следующей неделе предстоит читать молитвы, посвященные Рош Ходеш, и когда женщинам следует воздерживаться от некоторых видов работы.
Кроме того, этот обычай напоминает о временах, когда мудрецы торжественно объявляли о начале нового месяца, освящая его в соответствии с показаниями свидетелей.
В те времена освящение месяца было очень важным событием. Старейшины Сангедрина, мудрецы и именитые жители Иерусалима собирались в ожидании свидетелей. Когда те появлялись, их свидетельство подвергались тщательной проверке. Если оно принималось, то провозглашалось начало нового месяца. При этом над стаканом вина произносились три благословения.
Вначале произносилось обычное благословение на вино.
Затем произносилось второе благословение: «Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, который раскрыл [нам] тайну обновления луны, сообщил и преподал нам сроки новомесячий и праздников, выбрал мудрецов, устанавливающих времена... Благословен Ты, Г-сподь, освящающий Израиль и новомесячья». И далее: «Благодарите Б-га, ибо Он добр!»
После этого произносилось третье благословение: «Пророк Элиягу скоро придет к нам, скоро вырастет Царь-Машиах. Как мы радуемся теперь в Иерусалиме, в Храме – так пусть умножатся радостные дни в Израиле и мудрецы, изучающие Тору. Новый месяц освящен! Освящен согласно Торе, согласно Галахе, освящен на Небесах, освящен на земле! Благословен Ты, Г-сподь, освящаемый в Сионе, освящаемый в Иерусалиме, освящаемый во всем Израиле, освящаемый устами наших учителей, освящаемый в домах собраний!» И далее: «Благодарите Б-га, ибо Он добр». (Трактат Софрим, 19)
Заповедь освящения месяца была первой заповедью, полученной Израилем во время Исхода из Египта. От ее исполнения зависели даты праздников и множество связанных с ними заповедей, поэтому мудрецы исполняли ее с особой радостью и старанием.
Сегодня, когда у нас нет Сангедрина, который мог бы освящать новомесячья и устанавливать високосные годы, мудрецы установили обычай, напоминающий нам об этих заповедях.
Этот обычай исполняется одинадцать раз в год (в високосные годы – двенадцать раз), потому что, как уже упоминалось, не принято благословлять наступление месяца Тишрей.
Тот, кто благословляет наступающий месяц, должен точно помнить день новомесячья.
Поскольку в свое время освящение новомесячья производилось стоя, мы стоя благословляем наступающий месяц. Эта заповедь была дана Израилю в момент его освобождения, поэтому мы просим Вс-вышнего о том, чтобы мы и теперь удостоились исполнить ее во время Избавления, когда изгнанные сыны Израиля начнут стекаться в Эрец Исраэль со всех концов света.
В субботу, когда благословляют наступающий месяц, не читают поминальную молитву (Йизкор) и слова «Отец милосердный...», поскольку молитва должна быть особенно радостной. Однако в некоторых общинах делают исключение для периода счисления омера и субботы, когда освящается месяц Ав, потому что это печальное время для всего еврейского народа.
Согласно мнению Виленского Гаона рабби Элиягу (Гагра), исключение следует делать только для месяца Ав. А в сефардских общинах поминальная молитва и «Отец милосердный...» читаются во все субботы без исключения.
Первая «суббота благословения» в году – это суббота Берешит, когда благословляют месяц Хешван.
Первая суббота, наступающая после окончания осенних праздников, называется «субботой Берешит» по имени первой недельной главы Торы, которая читается в этот день в синагогах.
Согласно ашкеназскому обычаю, в молитве Минха в эту субботу начинают читать псалом Бархи Нафши («Благослови, душа моя...») и все пятнадцать «Песен Восхождения». Их читают вплоть до «Великой субботы» – субботы перед праздником Песах.
Почему начинают читать Бархи Нафши именно в эту субботу? Потому что этот псалом, как и глава Берешит, посвящен рассказу о Сотворении мира, воспевает могущество Творца и совершенные Им чудеса. А почему вместе с ним читают «Песни Восхождения»? Потому что, как рассказывает Талмуд (Сука, 53), *»Песни Восхождения» однажды спасли мироздание:
«Когда Давид строил основание жертвенника, он проломил покров бездны, и бездна поднялась, угрожая поглотить весь мир. Тогда Давид начертал Имя Вс-вышнего на глиняном черепке и бросил черепок в бездну. Бездна отступила на шестнадцать тысяч локтей, и черепок заткнул ее. Увидев, что бездна опустилась чересчур глубоко, Давид сказал: «Чем ближе бездна к поверхности земли, тем обильнее орошает она землю своими водами». Он прочитал пятнадцать «Песен Восхождения», и бездна поднялась на пятнадцать тысяч локтей, остановившись в тысяче локтей под землей».
Если бы не «Песни Восхождения», бездна осталась бы глубоко под землей, и мир погиб бы от жажды.
Мы читали бы эти псалмы во все субботы года, если бы не было решено все летние субботы посвятить чтению глав Трактата Перкей Авот («Поучения отцов»). Таким образом, на долю «Песен Восхождения» остались зимние субботы между «субботой Берешит» и «Великой субботой» – последней субботой зимы.
Начало нового месяца – Рош Ходеш – отмечают либо в тот день, когда появляется молодой месяц, либо назавтра. Иногда его празднуют один день, иногда – два.
Начало месяцев Шват, Нисан, Сиван и Ав всегда отмечается один день. Новомесячья Хешвана, Адара, Ияра, Тамуза и Элула всегда отмечаются два дня. В високосном году два дня празднуется также начало второго месяца Адар.
Новомесячья Кислева и Адара празднуются следующим образом: два года – по два дня, два года – по одному дню, а затем два года начало одного месяца отмечают один день, а другого – два и наоборот. А Рош Ходеш месяца Тишрей совпадает с Рош Гашана – началом года.
Определение даты новомесячья – дело не одной лишь математики. Умения сделать астрономический расчет смены фаз луны тут недостаточно.
Установление даты Рош Ходеш и, следовательно, всех еврейских праздников – это заповедь, обладающая большой святостью, и тот, кто ее выполняет, должен знать, что он осуществляет заповеданное Торой.
Начало нового месяца имеет право устанавливать лишь особая судейская коллегия – специальный бейт-дин. Специальным считается только бейт-дин, члены которого рукоположены учителями, получившими право на это от своих учителей, – и так от учителя к ученику до самого Моше без единого перерыва в традиции. Такой бейт-дин выносит определение о начале нового месяца на основании показаний свидетелей, видевших молодой месяц своими глазами. После этого мудрецы бейт-дина благословляют и освящают его.
В этот день в Храме приносили дополнительную жертву – Мусаф, и левиты приветствовали наступление нового месяца песнопениями.
В наше время в Рош Ходеш читается дополнительная молитва Мусаф. В остальные молитвы и некоторые благословения включают слова Яале веяво («Да поднимется и придет...»). В этот день читают Галлель и следуют обычаям, подчеркивающим особую святость этого дня.
Поскольку в наши дни Сангедрин не собирается и не существует полномочного бейт-дина, Рош Ходеш не освящается на основании свидетельских показаний. Однако новомесячья не утратили своей святости. Дело в том, что полномочный бейт-дин заранее освятил все будущие новомесячья вплоть до прихода Машиаха, который созовет Сангедрин и возобновит рукоположение судей. Тогда новомесячья снова будут освящаться так, как предписала Тора.
Когда рабби Гиллель, последний президент Сангедрина, внук рабби Йегуды Ганаси, составившего Мишну, увидел, что на Израиль обрушиваются страшные бедствия, и число учеников, достойных рукоположения, резко уменьшилось, он подумал, что если римляне, хозяйничавшие тогда в Эрец Исраэль, запретят освящение новомесячий и казнят немногочисленных оставшихся в живых законоучителей, то тем самым будет нарушен весь порядок следования еврейских праздников. Рабби Гиллель собрал мудрецов, каждый из которых был рукоположен своим наставником, тот – своим и так до самого Моше-рабеину, и бейт-дин в таком составе рассчитал календарь новомесячий, праздников и других дат вплоть до дня Избавления. Они благословили новомесячья на все это время и освятили – заранее – начало каждого месяца. Таким образом, освящение новомесячий не прерывалось со времен Моше-рабейну, и святость их сохраняется и поныне.
Календарь новомесячий и праздничных дат, составленный Гиллелем, не был его изобретением. Он был передан еврейскому народу на горе Синай как неотъемлимая часть Святой Торы. Календарь этот передавался от учителя к ученику от Моше вплоть до поколения рабби Гиллеля.
Теоретически мудрецы вообще не нуждались в показаниях свидетелей, чтобы установить время начала нового месяца – они его точно знали. Тем не менее новомесячья освящались согласно свидетельским показаниям. Это – заповедь.
Когда свидетели представали перед мудрецами и сообщали, что тогда-то, с такой-то стороны, на такой-то высоте они видели серп нового месяца, имеющий такую-то ширину, – бейт-дин знал, правдивы ли их слова. Более того – если слова свидетелей не соответствовали истине, судьи знали, могли ли свидетели сделать такую ошибку невольно.
Моше-рабейну получил от Творца всю астрономическую информацию, необходимую для ведения календаря. Эти сведения он передал Йегошуа, тот – старейшинам, они – пророкам и так далее, вплоть до поколения рабби Гиллеля, последнего президента Сангедрина, происходившего из рода Давида.
Пока новомесячье освящалось по показаниям свидетелей, мудрецы хранили эту информацию в тайне и проверяли показания свидетелей, опираясь на свои расчеты. И только когда последний президент Сангедрина увидел, что сохранить прежний порядок невозможно, он обнародовал календарь, основанный на расчетах, полученных от Моше, и освятил заранее все новомесячья на тысячи лет вперед.
Освящение Рош Ходеш – это основа всех праздников Израиля и связанных с ними мицвот. Поэтому заповедь освещать новомесячья была дана Израилю раньше, чем все остальные мицвот.
Действительно: народ Израиля все еще находился в Египте, когда прозвучало (Шмот, 12): «И обратился Г-сподь к Моше и Агарону в земле Египетской, говоря: «Месяц этот вам – начало месяцев; первый он у вас из месяцев года».
Для чего сказано: «к Моше и Агарону». Почему Вс-вышний не обратился только к Моше?
Потому что освящение нового месяца можно совершить только втроем. Вс-вышний как бы сказал: «Я и вы [Моше и Агарон] – мы втроем будем освящать новомесячье». (Шмот Раба, 15)
Мидраш рассказывает:
«Вс-вышний облачился в талит с кистями и поставил рядом с собой Агарона и Моше. Он призвал Гавриэля и Михаэля в качестве свидетелей и спросил у них: «Когда видели вы новый месяц: до [восхода] солнца или после? На севере или на юге? Куда был обращен серп и какую он имел ширину?
Затем Он сказал Моше и Агарону: «Вот так сыновья мои будут освящать новомесячья». (Ялкут Шимони, Бо, 191)
Слово ходеш на иврите имеет тот же корень, что и слово хадаш – новый, обновленный. Ходеш – это месяц, и подобно луне, он вечно обновляется.
«Вс-вышний показал Моше молодой месяц и сказал: «Когда на небе появляется новый серп, наступает начало месяца». (Раши)
Тора учит: «Этот месяц – вам».
Вс-вышний сказал Израилю: «Раньше Я сам освящал новомесячья, как сказано: «Он указывал сроки [с помощью] месяца». Но теперь я передаю это право вам». (Шмот Раба, 15)
«Когда ангелы приводят к Вс-вышнему и спрашивают: «Владыка мира! Когда начало нового года?» – Он отвечает им: «Вы напрасно обращаетесь ко мне. Все мы – и Я, и вы должны обратиться в бейт-дин». (Ялкут Шимони, Бо, 191)
Если бейт-дин решил: «Сегодня Рош Гашана», то в Небесах Вс-вышний приказывает ангелам: «Воздвигните возвышение, приведите защитников, пусть войдет обвинитель. Ибо суд мудрецов постановил, что сегодня начало года».
Если судьи решили перенести Рош Гашана на завтра, Вс-вышний приказывает: «Вынесите возвышение, выведите обвинителя и защитников – бейт-дин постановил перенести суд на завтра». (Ялкут Шимони, Бо, 190)
Вс-вышний уподобил еврейский народ месяцу – и луне. Прежде чем вывести Израиль из Египта, Он дал ему понять, что его царство закатится через тридцать поколений, которые сменятся одно за другим так же, как тридцать дней месяца сменяют друг друга.
Луна появляется на небе первого числа каждого месяца и до пятнадцатого числа, до полнолуния, светит все ярче. Затем ее диск становится ущербным, начинает уменьшаться и за пятнадцать дней сходит на нет.
Так и Израиль. Пятнадцать поколений – от Авраама до царя Шломо разгорался его свет.
С воцарением Шломо сияние достигло полноты. Но великому царю наследовали цари все менее и менее значительные, и когда через пятнадцать поколений на престол Давида воссел Цидкиягу, это сияние – блеск Первого Иерусалимского Храма и могущество Иудейского царства – угасло совсем. (Шмот Раба, 15)
Способность к вечному обновлению отличает Израиль от других народов. Поэтому освящение новомесячий и передано в его руки: Израиль устанавливает сроки наступления новых месяце и сам освящается, благословляя и освящая их.
Это свойство – способность к вечному обновлению, которой наделен Израиль, и является гарантией его неистребимости. Другие народы поднимаются к высотам своего могущества и, едва достигнув вершины, начинают опускаться, гибнут и исчезают.
Не таков Израиль: пятнадцать поколений – от Авраама до Шломо – восходила его звезда и пятнадцать поколений – от Рехавама до Цидкиягу – она закатывалась.
После разрушения Иерусалима враги Израиля праздновали победу. И действительно – могло показаться, что навеки угас свет Израиля. Но прошло семьдесят лет – и он вспыхнул вновь. Обновление месяца – это вечный знак Израилю, что и его сияние возобновится.
Не существует запрета работать в Рош Ходеш. Тем не менее, многие особенности сближают новомесячье с праздниками. Прежде всего, дополнительные жертвы приносились в Храме только по субботам, праздникам и новомесячьям. Жертва Мусаф в Рош Ходеш такая же, как в Песах и Шавуот: два быка, баран и семь овец – жертвы всесожжения; козел – искупительная жертва за невольный грех.
В Торе сказано (Бамидбар, 10): «В день радости вашей, в праздники ваши, и в дни новомесячий ваших...» – т.е. новомесячья упоминаются в одном ряду с праздниками.
Некогда в Израиле существовал обычай воздерживаться в Рош Ходеш от работы. Об этом упоминается в Танахе (Шмуэль I, 20). Йонатан, сын царя Шауля, следующим образом обращается к Давиду: «Приходи на то самое место, где ты скрывался в день действия». Переводчик Танаха на арамейский язык Йонатан бен Узиэль перевел слова «день действия» как «будний день». Поскольку этот разговор состоялся накануне Рош Ходеш, ясно, что новомесячье в те времена не было будним днем – в него воздерживались от будничной работы.
Мудрецы Великого собрания постановили: в Рош Ходеш в синагоге Тору читают четыре человека, как и в хол гамоэд. В обычные понедельник и четверг к Торе поднимаются только трое.
В древности в Рош Ходеш было принято посещать пророков.
В Книге Царей муж спрашивает свою жену Шуламит (Млахим II, 4): «Почему ты едешь к нему [пророку Элише]? Сегодня не новомесячье и не суббота».
В будущем Рош Ходеш станет днем паломничества в Иерусалим, как предсказано пророком (Йешайя, 66): «В каждое новомесячье и каждую субботу будет приходить всякая плоть, чтобы преклониться передо Мной, сказал Г-сподь».
Некоторые законоучители нашего времени полагают, что и сегодня не следует заниматься в Рош Ходеш тяжелым трудом, например, многими полевыми работами, ибо в этот день разрешена лишь легкая работа. Однако большинство авторитетов считают иначе и разрешают исполнять любую работу. Но это не отменяет заповедь выделять новомесячье из череды будней, устраивать в этот день праздничную трапезу, надевать нарядную одежду и тем самым подчеркивать святость этого дня.
Эта заповедь касается женщин больше, чем для мужчин. По мнению большинства законоучителей, женщина не должна заниматься в Рош Ходеш никакой домашней работой, кроме самой необходимой.
В чем причина такого различия?
Написано в Пиркей де-рабби Элиэзер (гл. 45): «Когда мужчины просили у женщин золотые украшения, чтобы отлить «золотого тельца», те отказались их отдать и не послушались мужчин. За это Вс-вышний одарил их и в этом мире, и в будущем. В этом – заповедью новомесячья, в будущем – тем, что их красота обновится подобно юному месяцу».
В Рош Ходеш следует устраивать праздничную трапезу, потому что в этот день читают Галлель, а в нем сказано: «Этот день сотворил Г-сподь, чтобы мы веселились и радовались». В некоторых сефардских общинах существует обычай зажигать в Рош Ходеш праздничные свечи.
Тому, кто истратил на устройство праздничной трапезы больше денег, чем ему позволяет достаток, Небеса возвращают истраченное. Написано в Псикте: «Все доходы человека устанавливаются на год вперед – от Рош Гашана до следующего Рош Гашана. В этот «бюджет» не входят затраты на празднование субботы, праздников и новомесячий, а также расходы на обучение детей Торе. Если человек тратит на эти цели много денег – ему компенсируют перерасход. Если он тратит слишком мало – его доходы урезаются».
Принято подавать на стол дополнительное блюдо в честь Рош Ходеш, даже если он приходится на субботу, когда трапеза и без того праздничная.
Запрещено поститься в Рош Ходеш (за одним исключением – когда в Рош Ходеш Нисан, а, согласно некоторым мнениям, – и в Рош Ходеш Элул жених постится перед свадьбой). В Рош Ходеш не оплакивают покойного.
Произнося в Рош Ходеш Галлель, пропускают отрывки «Не нам...», «Жажду я, чтобы Он услышал...», поскольку новомесячье все же не совсем праздник.
Слова Яале веяво включаются в биркат гамазон – благословение после трапезы, а также в утреннюю, предвечернюю и вечернюю молитвы, но не в молитву Мусаф.
Тот, кто забыл прочитать Яале веяво в биркат гамазон, должен, если он спохватился, прежде чем начал читать четвертое благословение, произнести: «Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, даровавший новомесячья народу Своему как памятный знак». Но если он уже начал читать четвертое благословение, нет нужды возвращаться к пропущенному, потому что трапеза в новомесячье не является обязательной.
Тот, кто по ошибке не прочел Яале веяво в вечерней молитве Рош Ходеш, не возвращается к пропущенному ни в первый, ни во второй вечер новомесячья, потому что бейт-дин освящает начало нового месяца только днем.
Тот, кто пропустил слова Яале веяво в утренней или предвечерней молитве и вспомнил об этом прежде, чем начал читать благословение «Благодарим...», должен сразу же произнести эти слова. Если он уже приступил к благословению «Благодарим...», но еще не дошел до слов «Да будут угодны слова мои...», он должен возвратиться к благословению «Отнесись благосклонно...» и прочитать пропущенные слова. Прочитавший «Да будут угодны слова мои...» возвращается к началу молитвы.
Написано в Сефер Галвуш: «Заповедано надевать особую, красивую одежду в Рош Ходеш». Об этом свидетельствуют «пять перемен платья», которые, как написано в Торе, Йосеф подарил Биньямину. Слово «пять» – хамеш – образует аббревиатуру «новомесячье, суббота, праздник» – дни, когда надевают праздничные одежды. Однако в Рош Ходеш не принято стричься.
Во время утренней молитвы в новомесячье, выпавшее на будний день, читают по свитку Торы отрывок главы Пинхас, рассказывающий о жертвоприношениях Рош Ходеш. К чтению Торы приглашают четырех человек. Однако его не завершают чтением отрывка из книг пророков – Гафтарой.
В Рош Ходеш, выпавший на субботу, выносят два свитка Торы. По одному из них семеро вызванных к Торе читают недельную главу, а по второму читают отрывок главы Пинхас. После этого читают отрывок из книги пророка Йешайи (Йешайя, 66): «Так сказал Г-сподь: небеса – Мой престол...» В нем говорится: «В каждое новомесячье и в каждую субботу будет приходить всякая плоть, чтобы преклониться передо Мной, сказал Г-сподь».
Когда Рош Ходеш Тевет выпадает во время Хануки на субботу, выносят три свитка Торы. По одному из них шестеро приглашенных читают недельную главу, по второму седьмой читает отрывок главы Пинхас о жертвах новомесячья, а по третьему последний приглашенный читает главу «Начальники колен» (Бамидбар, 7), в котором рассказывается об освящении жертвенника. Чтение Торы заканчивают отрывком из пророков, относящимся к Хануке, а не к новомесячью.
После чтения Торы произносят молитву Мусаф – «Новомесячья дал Ты народу Своему», а в субботу – «Ты сотворил Свой мир в его начале...»
Если новомесячье продолжается два дня, законы обоих дней полностью овпадают.
На четвертый день Творения (за два дня до Рош Гашана, когда был сотворен первый человек) Вс-вышний создал два светила – солнце и луну, свойства которых стали основой для счисления дней, месяцев и лет, как сказано: «И будут они для обозначения сроков, дней и лет».
По солнцу отсчитывают дни; день – это промежуток времени между заходами солнца. В каждых сутках – по определению – двадцать четыре часа.
По солнцу отсчитываются и годы. Помимо суточного цикла, у него есть годичный цикл. Оно представляется нам удаляющимся от точки зенита в течение полугода – с середины лета до середины зимы, когда дни сокращаются, а ночи удлиняются, – и поднимающимся к зениту, начиная с середины зимы и до середины лета, когда удлиняются дни, а сокращаются ночи. С того момента, как солнце минует зенит, до того дня, когда оно снова возвращается в него, проходит – по определению – ровно год, равный тремстам шестьдесяти пяти дням и шести часам.
Понятие месяца связано исключительно с понятием «фаз луны». По определению, с момента, когда на небе появляется новый месяц, и до того момента, когда, став полной и вновь ущербной, луна «рождается» вновь, проходит ровно месяц.
Понятие «солнечный месяц» не имеет смысла – солнечные «месяцы» ничем не отделены один от другого. Аналогично, для луны не существует «года».
Народы мира пользуются условным летосчислением, которое они установили сами для себя.
Христиане делят обычный солнечный год, равный тремстам шестьдесяти пяти дням и шести часам, на двенадцать частей. Эти части они называют «месяцами», хотя они не имеют никакого отношения к фазам луны. В таких «месяцах» тридцать или тридцать один (а в феврале – двадцать восемь или двадцать девять) дней. Таким образом, «месяц» у христиан не более чем условность, его наступление и длина не обусловлены ничем, кроме принятого соглашения.
Мусульмане отсчитывают месяцы по лунному циклу и отмечают новомесячья. Они умножают число месяцев на двенадцать и называют каждые двенадцать месяцев «годом». Безотносительно к сезону – будь то весна, лето, зима или осень, – «новый год» наступает по этому летосчислению по окончанию двенадцати лунных месяцев. Таким образом, мусульманский «год» – тоже не более чем условность.
Если бы лунный месяц был в точности равен одной двенадцатой части солнечного года, все три календаря совпадали бы. Тогда было бы безразлично – делить солнечный год на двенадцать частей и называть полученный результат месяцем, или определять год как промежуток времени, равный двенадцати лунным месяцам. Но в действительности дело обстоит не так.
Лунный месяц несколько короче одной двенадцатой части года.
Солнечный год, как уже говорилось, равен приблизительно 365 дням и 6 часам. Лунный месяц равен 29 дням 12 часам 44 минутам и 3 и 2/3 секунды. Если умножить это число на двенадцать, получится 354 дня, 8 часов, 48 минут и 40 секунд. Обратим внимание: гематрия слова «год» – 355 (т.е. 355 неполных дней). До полного солнечного года не хватает 10 дней 21 часа 11 минут и 20 секунд.
Когда Тора заповедала Израилю освящать начала месяцев и первым месяцем сделать Нисан («Этот месяц для вас – глава месяцев»,), она указала также: «Оберегай этот весенний месяц и совершай Песах Г-споду Б-гу твоему» (Дварим, 16). Иными словами, устанавливая начало каждого месяца в соответствии с фазами луны, мы должны также следить за тем, чтобы Нисан всегда оставался весенним месяцем.
Как совместить обе заповеди? Если следовать лунному календарю, праздник Песах будет с каждым годом наступать на одиннадцать дней раньше и скоро сместится на зиму. Если же добавить дополнительный, тринадцатый, месяц к году, Песах будет запаздывать на двадцать два дня и вскоре сместится на лето.
Поэтому Моше получил на горе Синай особую галаху: добавлять к некоторым годам дополнительный месяц. Иными словами, обычный год состоит из двенадцати лунных месяцев, а високосный – из тринадцати. После нескольких обычных лет к году прибавляют тринадцатый лунный месяц, компенсирующий накопившийся сдвиг месяца Нисана, сместившегося к зиме. В результате Нисан всегда остается весенним месяцеми не приближается к зиме больше, чем на двадцать дней.
Для того, чтобы согласовать отсчет лунных месяцев с солнечным годом, мы используем установленный Торой девятнадцатилетний цикл.
В каждом девятнадцатилетнем цикле семь високосных лет – то есть лет, в которых тринадцать месяцев (к ним добавляется второй месяц Адар). Это третий, шестой, восьмой, одиннадцатый, четырнадцатый, семнадцатый и последний, девятнадцатый годы цикла.
Семь дополнительных месяцев, прибавляемых в течение девятнадцати лет, почти совершенно компенсируют расхождение между солнечными годами и лунными месяцами внутри каждого цикла: солнечный год убегает вперед всего на один час 26 минут 56 и 2/3 секунды за весь цикл.
В две тысячи четыреста сорок восьмом году от сотворения мира, в год Исхода из Египта, праздник Песах наступил в свой истинный срок, соответствующий времени наступления лунного месяца Нисана, как сказано в Торе (Шмот, 12): «Сегодня вы выходите, в весенний месяц». С тех пор и до настоящего времени минуло уже сто семьдесят три полных девятнадцатилетних цикла. За это время Нисан «отстал» от графика на 10 дней 9 часов 3 минуты 6 и 2/3 секунды. Однако это опоздание не переместило праздник Песах с весны на зиму. Как учит нас Тора, миру суждено существовать шесть тысяч лет. На это время и рассчитан еврейский календарь, так что праздник Песах останется весенним праздником до прихода Машиаха.
Тора требует освящать только один, первый день наступающего месяца. Тем не менее, уже в эпоху пророков принято было иногда праздновать Рош Ходеш не один день, а два. Об этом упомянуто в Танахе (Шмуэль I, 20): «И вот назавтра, во второй день Рош Ходеш...» Отсюда мы узнаем, что при дворе царя Шаула отмечали второй день новомесячья.
Когда Рош Ходеш продолжается один день, а когда – два?
По истечении двадцати девяти дней предыдущий месяц заканчивается и наступивший тридцатый день автоматически считается новомесячьем.
В этот день в былые времена устраивали праздничные трапезы, пировали и воздерживались от работы. Однако бейт-дин в Иерусалиме всю ночь и весь следующий день ожидал прихода свидетелей, видевших новый месяц.
В момент своего появления серп новорожденной луны можно наблюдать лишь крайне непродолжительное время. Поэтому всякий, кто в тридцатый день с начала предыдущего месяца видел новую луну, спешил в Иерусалим, опасаясь, что без него не хватит свидетелей, на основании показаний которых можно будет освятить новый месяц.
Если свидетели приходили на тридцатый день, дополнительную жертву в Храме приносили в тот же день. Если нет – свидетелей больше не ждали и на следующий день освящали новомесячье без них. Таким образом, иногда новомесячье праздновали два дня.
Два дня праздновали Рош Ходеш во всех отдаленных общинах, куда не могли вовремя прибыть гонцы из Иерусалима с известием о наступлении нового месяца.
И хотя в наше время мы заранее знаем дату наступления каждого месяца, обычай, заведенный нашими отцами, не отменен. Как некогда в Иерусалиме, мы празднуем некоторые новомесячья один день, а некоторые – два.
При этом нам заранее известно, какие новомесячья длятся день, а какие – два. Вопрос о том, какие именно новомесячья празднуются два дня, весьма сложен. В большинстве случаев действует следующий порядок: когда на тридцатый день месяца появляется новая луна, то даже если этот день не будет считаться первым днем следующего месяца, он тем не менее отмечается как Рош Ходеш. Ибо если бы Сангедрин в наше время по-прежнему устанавливал новомесячья на основании свидетельских показаний, этот день мог быть освящен как Рош Ходеш.
Отсюда видно, что два дня новомесячья не похожи на два праздничных дня, отмечаемых в диаспоре. Эти последние состоят из первого, главного дня и второго, дополнительного, введенного из опасения ошибиться в дате. В случае с новомесячьем дело обстоит наоборот: второй день – главный, а первый отмечается в память о сомнении, касавшемся когда-то тридцатого дня месяца. Поэтому, если Рош Ходеш отмечается два дня, лишь второй его день становится первым днем нового месяца.
Полные и неполные месяцы обычно следуют друг за другом, чередуясь. Полный месяц продолжается тридцать дней, а наступающее на его исходе новомесячье – два дня, неполный месяц продолжается двадцать девять дней, а следующее за ним новомесячье – один день.
Обычно Тишрей – полный месяц, а Хешван – неполный, Кислее – полный, Тевет – неполный, Шват – полный, Адар – неполный, Нисан полный, Ияр – неполный, Сиван полный, Тамуз – неполный, Ав – полный, Элул – неполный.
Почти всегда за полным месяцем следует неполный. Все праздники, кроме одного, приходятся на полные месяцы. Осенние праздники – на Тишрей, Ханука – на Кислее, Новый год деревьев – на Шват, Песах – на Нисан, Шавуот – на Сиван. На полный месяц приходится и Девятое Ава – день, который в будущем превратится в праздник.
Только Пурим празднуют в неполном месяце Адаре, но он установлен в память о событиях, происшедших за пределами Эрец Исраэль.
Почему полные и неполные месяцы чередуются? Вспомним, что продолжительность лунного месяца – 29 дней 12 часов 44 минуты и три с лишним секунды. А поскольку месяц, как требует того Тора, состоит из целого числа дней (она называет его «месяцем дней»), то, чередуя полные и неполные месяцы, мы восполняем двенадцать часов до суток, отнимая эти часы у неполного месяца и присоединяя их к полному.
Поскольку и в этом случае все же остается избыток – лишние сорок четыре минуты с лишком – с течением времени он накапливается и становится сравнимым с сутками. Чтобы уравновесить этот накопившийся избыток, два месяца подряд – Хешван и Кислев – дважды на протяжении девятнадцатилетнего цикла объявляются полными.
Что же касается високосных лет, то первый месяц Адар всегда бывает полным, а второй – Адар шени – всегда неполный. Новомесячье первого Адара, соответственно, продолжается один день, а второго – два дня. Рош Ходеш месяца Нисан всегда празднуется один день.
Два великих светила, сотворенные Вс-вышним в четвертый день Творения, появились на небосводе в три часа дня. Солнце находилось в восточной части неба и освещало верхнее полушарие Земли, в котором был день. А луна находилась в западной части небосвода и освещала нижнее полушарие, где царила ночь.
Уже в час сотворения солнце сияло собственным светом, а луна всего лишь отражала свет солнца, возвращая его сияние на землю. Несмотря на это, оба светила были названы великими и равными.
Оба они должны были вращаться вокруг Земли с одинаковым периодом обращения, равным двадцати четырем часам, так что когда солнце должно было находится в зените в одном полушарии, луна оказывалась бы в зените в другом – прямо напротив.
Если бы такое положение сохранялось и далее, луна всегда оставалась бы полной, «великим светилом», каким она была сотворена. Ибо слова «великое светило» означают: всегда максимально полное, не подверженное изменениям, не уменьшающееся и не увеличивающееся.
После того, как солнце и луна заняли свои места на небосводе в три часа пополудни четвертого дня творения и были названы «великими светилами», произошли некоторые события, и Тора дала им новое определение: «Великое светило, чтобы властвовать днем, и малое светило, чтобы властвовать ночью».
Иными словами, солнце осталось великим светилом, а луна лишилась своего величия и была умалена. Наши благословенной памяти учителя сказали: «Они были сотворены равными, но луна лишилась своего величия, ибо выразила свое недовольство. Она сказала: «Не могут два царя носить один венец». Вс-вышний ответил: «В таком случае ты и будешь уменьшена».
Смысл этой жалобы луны, как и того, что ответил ей Вс-вышний, известен лишь тем, кто изучил скрытую часть еврейского учения. Очевидно, однако, что тотчас после сотворения светил был изменен порядок мироздания. Луна скрылась и оставалась невидимой в течение сорока семи часов. Когда же она появилась вновь около двух часов пополудни в пятницу, был виден лишь самый ее краешек толщиной в волос, ибо так выглядит в момент своего рождения молодой месяц.
Но и этот краешек луны, по существу, не был виден. Луна находилась высоко в восточной половине неба. Лишь когда она немного отошда в сторону, стало возможным разглядеть ее краешек, тонкий, как нить. Но солнце сияло вовсю – ведь было три часа пополудни – и оно попросту залило своим ярким светом слабый светящийся волосок, так что его практически совсем не было видно. Но мы все же знаем, что именно тогда наступило самое первое новолуние.
С тех пор вращение луны вокруг земного шара опережает видимое движение солнца. За 29 дней 12 часов и около ? часа солнце совершает вокруг земли чуть больше двадцати девяти с половиной оборотов. За это время луна успевает сделать ровно на один виток больше.
В момент рождения нового месяца луна находится на оси, соединяющей солнце с землей, и свет ее невидим с земли. Но к середине месяца луна успевает вырваться вперед ровно на половину оборота вокруг земли и оказывается прямо напротив солнца. Тогда она видна с земли во всей полноте – наступает полнолуние. Все это время луна увеличивается. Но миновав в своей погоне за солнцем середину месяца, она вновь начинает уменьшаться, пока к концу месяца не исчезает совсем. Опередив солнце на целый виток, луна вновь скрывает свой лик и оказывается на том же месте – на оси между солнцем и землей, откуда ровно месяц назад она начала свой бег.
Слово «властвовать» не встречается ни в одном другом месте повествования о Сотворении мира, кроме рассказа о сотворении солнца и луны. В чем же состоит их власть? Они властвуют над временем, ибо благодаря им возможно счисление дней и иных сроков.
Если бы движение светил было синхронным, как в момент их сотворения, то и корона была бы у них одна. Дни, годы и другие отрезки времени можно было бы отсчитывать по ним обоим. Но когда луна была уменьшена, приобрела изменчивость и способность обновляться, ей был дарован новый венец – власть над счислением месяцев, принадлежащая ей одной.
Этот венец отнял у нее первоначальное величие – власть над годами. Даже свет ее был умален. Однако сыновьям Израиля было заповедано по-прежнему отсчитывать месяцы и праздничные дни по фазам луны, хотя большинство народов мира и отказались от этого. Ибо Вс-вышний требует, чтобы в этом мире сильный не подавлял слабого и не пренебрегали меньшим ради большего. Более того – величайшие из великих славны тем, что в своих собственных глазах они ничтожны.
Вот что рассказывается в Гемаре (Хулин, 60):
«Рабби Шимон бен Пази сопоставляет: «Сказано: «И создал Б-г два великие светила» и далее: «...великое светило, чтобы властвовать днем, и малое светило, чтобы властвовать ночью». [Что это означает?]
Сказала луна Пресвятому, благословенно Его имя: «Владыка мира! Возможно ли двум царям носить одну корону?»
Ответил ей Пресвятой: «Ступай и умались!»
Взмолилась луна: «Владыка мира! За правдивое слово умалена я?»
Ответил ей Вс-вышний: «Зато ты будешь властвовать и днем, и ночью».
Луна сказала: «Что пользы в светильнике в полдень, кому он нужен?»
Вс-вышний ответил: «Ты удостоишься того, что Израиль будет исчислять по тебе дни и годы».
Луна сказала: «Дни и годы исчисляют и по солнцу».
Вс-вышний ответили: «Праведники будут называться в твою честь: Яаков, Шмуэль, Давид – младшие сыновья».
Увидев, что луна все еще не умиротворена, Вс-вышний сказал [Израилю]: «Вознаградите ее за то, что Я ее умалил».
Сказал рабби Шимон бен Лакиш: «Почему только о козле, приносимом в жертву за невольный грех в новомесячье сказано в Торе: «Приносите в жертву «козла Г-спода»? Потому что этой жертвой Вс-вышний как бы искупает умаление луны».
Все народы мира подобны солнцу, а Израиль подобен луне. И хотя народ Израиля немногочисленен, в будущем, когда падет власть зла, именно Израилю суждено властвовать в мире.
Вот что рассказали в Мидраше мудрецы:
«Больший считает по большему [светилу], а меньший – по меньшему [светилу], – так устроен мир.
Эсав отсчитывает дни по солнцу, властвующему днем, но над ночью нет у него власти. Так и сам Эсав – его удел целиком в этом мире, в будущем мире нет у него доли. А Яаков считает дни по луне – она светит и днем, и ночью, хотя и сама меньше солнца.
Таков Израиль – удел его в обоих мирах, нынешнем и грядущем. Пока свет сильного заслоняет сияние слабого, не видно его сияния в мире. Но закатилось светило сильного – и сияние слабого светила озаряет мир. Так, пока величие Эсава заполняет мир, не видно сияния Яакова. Но когда закатится могущество Эсава, засияет свет Яакова. Об этом сказано в Танахе (Йешайя, 60): «Встань, свети, ибо пришел свет твой, и слава Г-сподня над тобой воссияла». Иначе тьма покроет землю» (Берешит Раба, 86; Ялкут Шимони, Берешит).
Тот, кто домогается величия, стремится завладеть принадлежащим другому и вторгается к нему, чтобы лишить его законного удела. В наказание за это его лишают не только отнятого, но и принадлежавшего ему по праву. Об этом и говорится в рассказе о сотворении двух светил, истолкованном мудрецами:
«...Почему, назвав оба светила великими, Писание сразу же называет луну «малым светилом»? Потому, что луна вторглась в чужие владения, владения солнца.
Откуда мы это знаем? О дополнительных жертвах [Мусафах], приносимых в другие дни, сказано: «один козел из стада за невольный грех». А о дополнительной жертве новомесячья говорится: «за невольный грех Г-споду».
Вс-вышний сказал: «Эта жертва – за то, что Я послужил причиной вторжения в чужие владения» (ибо луна была вынуждена вторгнуться во владения солнца).
Каким образом луна вторглась во владения солнца? Она была сотворена для того, чтобы светить только ночью, но после того, как она была умалена по воле Творца, свет ее стал виден не только ночью, но и днем, когда властвует дневное светило.
Рош Ходеш Хешван всегда празднуется два дня, поскольку Хешван следует за полным месяцем Тишрей. Его первый день приходится на тридцатое Тишрей, а второй – на первое Хешвана.
Существует мнение, что молитву Мусаф в Рош Ходеш Хешван, в отличие от всех других молитв, запрещено читать на память – ее читают только по молитвеннику.
Дело в том, что существует галахическое правило: «Отрывки из Торы и Танаха не читают на память». Разумеется, во все без исклюения молитвы Мусаф входят такие отрывки. Но поскольку молитвы, обычно произносимые в субботы и новомесячия, произносятся часто и хорошо затвержены, их разрешается читать на память.
Однако Мусаф в Рош Ходеш Хешван читается после двухмесячного перерыва – ведь в Рош Гашана, с которого начинается месяц Тишрей, в молитве Мусаф новомесячье не упоминается. Поэтому многие читают эту молитву только по книге, поскольку существует опасение, что слова Торы, содержащиеся в ней, несколько забылись.
По этой же причине не читают по памяти молитвы Мусаф в праздники – ведь они читаются только раз в году!
Хешван – второй месяц от начала года и восьмой, если отсчитывать от месяца Нисан, как требует Тора.
В Танахе он назван Бул, как сказано (Млахим I, 6): «В одиннадцатый год, в месяце Бул – это восьмой месяц – он закончил [строить] Храм...»
Месяц Хешван назван Бул (увядание) потому, что с его приходом увядает трава на лугах и скотину начинают прикармливать заготовленным впрок сеном (Раши). Некоторые считают, что это название происходит от слова Явул (урожай), ибо в Хешване начинается пахота и сев озимых (Радак). Другие связывают слово Бул со словом Мабул (потоп), ибо в этом месяце, как правило, выпадают обильные ливни.
Мидраш рассказывает, что, поскольку Всемирный потоп начался именно в этом месяце, было определено, что он и впредь останется дождливым.
Название «Хешван» (как и все современные названия месяцев) принесли с собой евреи, вернувшиеся из вавилонского плена. А «Мархешваном» его назвали потому, что он горек (мар}, ибо не содержит ни одного радостного дня, и в то же время изобиловал несчастьями, постигшими Израиль.
Пятнадцатого Мархешвана царь Йаров'ам бен Неват ввел в Израиле преступный обычай поклоняться золотым идолам, установленным в Бейт Эле и Дане.
Вс-вышний сделал этот месяц месяцем Своего гнева. В Мархешване были убиты вавилонянами сыновья царя Иудеи Цидкиягу на глазах у отца; сам царь был ослеплен и уведен в плен.
В Мархешване Вс-вышний наказал поколение Потопа за его грехи – вода затопила всю землю, смыв с лица ее плоды труда десяти поколений. Все, что они создали за тысячу пятьсот пятьдесят шесть лет, было уничтожено. Уцелел лишь Hoax (Ной) и те, кто были с ним в ковчеге. Поэтому этот месяц и был назван «Мархешван» – «горький Хешван».
Второе значение слова мар – дождевая капля. В это время изнемогающий от жажды мир с нетерпением ожидает дождя, без которого погибнет будущий урожай. Это еще одна, главная причина того, что месяц Хешван был назван Мархешваном.
Однажды месяц Хешван, в котором нет ни единого праздника, едва не удостоился «приютить» один из самых радостных дней в истории еврейского народа. Это произошло при царе Шломо.
Семь лет возводил Шломо Иерусалимский Храм. Строительство было завершено в Хешване, и весь Израиль ждал того дня, когда в Храме начнутся жертвоприношения.
В течение долгого времени ждал Шломо, что Вс-вышний прикажет ему освятить Храм. Ожидание продолжалось целых двенадцать месяцев, в течение которых ворота Храма оставались запертыми. Наконец, в месяце Тишрей Вс-вышний приказал устроить праздник в честь освящения Храма.
Так был «обойден» Хешван. Праздник достался и без того богатому радостными днями месяцу Тишрей.
В будущем Вс-вышний восполнит ущерб, нанесенный месяцу Хешвану тем, что он остался без единого праздника.
Вот что сказали об этом наши мудрецы:
«Так же как и месяцу Кислее [в котором Хасмонеи возобновили служение в Храме и ввели праздник Ханука], Вс-вышний воздаст в будущем должное месяцу Мархешван». (Ялкут Шимони)
Месяцу Хешван соответствует созвездие Скорпиона. В этом месяце мир жаждет дождя, как скорпион, изнывающий от безводья.
Сказали наши мудрецы (Сангедрин, 42): «Тот, кто своевременно благословляет наступление нового месяца, подобен принимающему у себя Шхину».
Но какое отношение имеет освящение новой луны к присутствию Шхины!
Вот как отвечают мудрецы Талмуда на этот вопрос (Шабат, 86):
«Когда Израиль пришел в пустыню Синай, чтобы встретить Шхину, было начало месяца. Ибо сказано: «В этот день пришли они в пустыню Синай». И о новомесячье тоже сказано: «...этот месяц вам...» Отсюда мы видим, что освящение новой луны напоминает о явлении Шхины, о Б-жественном присутствии, которого сыны Израиля впервые удостоились в Рош Ходеш».
Великий законоучитель Магарша писал:
«Находясь в изгнании, мы лишены возможности принять Шхину в Иерусалиме, но не перестаем мечтать об этом.
Наблюдая молодой месяц в час его обновления, мы всякий раз вспоминаем обещание, данное нам Вс-вышним, о том, что и мы тоже будем «обновлены» и вновь удостоимся лицезреть Шхи~ ну, как сказано: «Того, кто намеревался исполнить заповедь, но по не зависящим от него причинам не сумел это сделать, Вс-вышний считает [как бы] исполнившим ее». И вот, когда мы выходим из дома, чтобы благословить новую луну, в наших сердцах пробуждается мечта о собственном обновлении, о возвращении к истоку святости – Храму, обители Шхины. Тогда, согласно сказанному в Торе, мы как бы удостаиваемся принять ее уже сегодня».
А в книге Сефер Галвуш написано: «Глядя на постоянно меняющуюся луну, мы воочию видим деяния Вс-вышнего и Его мощь... Это подобно тому, как если бы один раз в месяц мы удостаивались видеть лик самой Шхины. Обновление луны связано со Шхиной».
Мудрецы добавили, немного приоткрыв тайну Шхины, что Шхина – не что иное, как раскрытие Славы Вс-вышнего в человеческих поступкх и явлениях природы, как сказано в Торе: «И Шхина Моя – в них», т.е. в их делах. И хотя, на первый взгляд, человек ведет вполне естественный образ жизни, на всех его делах почиет Шхина. Каким образом? Потому что он знает, что все, что у него есть – от Вс-вышнего.
Но если человек, не дай Б-г, считает, что все это завоевано им самим благодаря его таланту и трудолюбию или же является следсвием благоприятного влияния небесных светил, то тем самым он как бы сбрасывает со своих плеч Шхину. Поэтому, когда сыны Израиля выходят благословить Вс-вышнего за то, что по Его воле обновляется луна, они тем самым свидетельствуют от имени всего, сотворенного Им, что явления природы и деяния человеческих рук – лишь реализация Его воли, и во всем мире нет ничего, кроме Него. Свидетельствуя об этом, они удостоиваются явления Шхины.
Благословение, которым освящается молодой месяц, называется Кидуш Левана – освящение луны. Хотя в нем сказано «...Обновляющий месяцы», а не «...Освящающий месяцы», Кидуш Левана все же называют освящением – в память об освящении новомесячий бейт-дином. Сефардские евреи называют его просто «благословением луны».
Поскольку благословение месяца связано с раскрытием лика Шхины, его следует произносить стоя.
Месяц благословляют, надев праздничные одежды, при стечении народа – так, как народ обычно приветствует своего царя.
«Новый месяц благословляют на исходе субботы, когда он ясно виден. При этом надевают нарядные одежды, устремляют взор на луну, встают во весь рост – и благословляют». (Трактат «Софрим», 20)
Хотя принято благословлять луну на исходе субботы, многие делают это раньше, следуя принципу «усердные спешат навстречу заповедям».
Согласно Галахе, луну нужно благословлять не раньше третьего и не не позже десятого числа нового месяца, лучше всего – на исходе субботы. Однако зимой исхода субботы обычно не ждут, опасаясь, что из-за туч луны не будет видно.
В месяце Сиван благословляют луну на исходе праздника Шавуот, чтобы присоединить исполнение этой заповеди к праздничному веселью.
Тому, кто освящает луну в будни, следует, тем не менее, облачиться в нарядные одежды и очиститься духом и сердцем, поскольку он исполняет заповедь, связанную с раскрытием лика Шхины.
В месяце Ав благословляют луну лишь на исходе 9-го Ава из-за скорби, которой наполнено начало месяца.
В месяце Тишрей благословляют луну лишь на исходе Йом Кипура, после окончания поста, тотчас по выходе из синагоги, еще не отведав пищи.
Однако у сефардских евреев принято благословлять луну еще до наступления Йом Кипура, с тем, чтобы, выполнив эту заповедь, увеличить число своих заслуг к дню Суда. В месяце Ав они благословляют луну на исходе девятого Ава, отведав перед этим какой-нибудь пищи, а не сразу по окончании поста, как ашкеназские евреи.
Некоторые законоучители считают, что не следует медлить с благословением луны до Йом Кипура и 9-го Ава, поскольку принцип «усердные спешат навстречу заповедям» важнее и предпочтительнее. Таково, например, мнение Гагра (Виленского гаона рабби Элиягу), которому следуют во многих иерусалимских синагогах.
Заповедь благословения луны стараются исполнять в миньяне, то есть при участии не менее десяти взрослых евреев-мужчин, как сказано: «Величие Царя – в многочисленности народа». Ее нельзя исполнить дома, под крышей, глядя на луну в окно или через открытую дверь. Необходимо выйти на улицу, как делают слуги, спешащие навстречу царю. Но если человеку трудно выйти на улицу, он может остаться дома. Главное – открыть окно или дверь, через которые видно луну. Однако и это не обязательно: если оконное стекло чистое и прозрачное, а из-за холода или по другим причинам ему трудно открыть окно, можно благословить луну, смотря на нее через стекло.
Луну не благословляют, пока не пройдут три полных дня после новолуния. По некоторым источникам, должна пройти по крайней мере неделя. Самый крайний срок благословения – астрономическая середина месяца, иными словами, половина срока от новолуния до новолуния. Тот, кто не успел благословить луну до середины месяца, уже не сможет это сделать.
Хотя обычно луну не благословляют в вечер, когда наступает суббота или праздник, это необходимо сделать, если назавтра будет уже поздно.
Женщины не благословляют луну.
Освящая луну, достаточно взглянуть на нее всего один раз, произнося благословение. Мы должны помнить, что благословляем не саму луну, а ее Создателя.
Произносить благословение нужно выпрямившись, стоя так, как стоят перед учителем или другим уважаемям человеком.
В некоторых общинах принято петь и танцевать, закончив благословение.
Вот как благословляют луну.
Читают 148 Псалом – «Славьте Г-спода с небес...» – с начала и до шестого стиха – «Установил их на веки вечные, дал им непреходящие законы». В этих стихах упоминаются солнце и луна, Небеса и Небеса Небес – все, что Вс-вышний сотворил на небосводе. Их перечисление прославляет Творца. В остальных стихах этого псалма говорится о том, что Вс-вышний сотворил на земле, и к благословению луны не относится.
После этого произносят само благословение – в точности так, как его сформулировали мудрецы. Смысл этого благословения – хвала Вс-вышнему, сотворившему Небеса и мудро расположившего на них небесное воинство, так что роль каждого светила всегда останется постоянной. Ни одно из них не изменится вовек, кроме луны, которой Он заповедал вечно обновляться. В этом – особый знак для сынов Израиля.
Иными словами, хотя Израиль переживает взлеты и падения, его надежда всегда жива. Новолуния – венец Израиля, его корона, ибо обновление луны свидетельствует: упав, Израиль вновь поднимется, придет день, когда и он обновится. И так же, как теперь собираются сыны Израиля, чтобы благословить Вс-вышнего, Создателя Небес, так соберутся народы мира, чтобы благословить Его за обновление Израиля. Тогда проявится и станет ясным каждому Его могущество. Да будет благословен Вс-вышний, обновляющий месяцы!
После благословения восклицают трижды: «Благословен Замысливший тебя, благословен Создавший тебя, благословен Обретший тебя, благословен Сотворивший тебя!» Начальные буквы этих четырех слов (на иврите) составляют имя «Яаков». Дело в том, что в Торе Яаков назван «младшим братом», и сыновья его отсчитывают месяцы по луне – «меньшему светилу».
Затем произносят отрывок «Подобно тому, как я пляшу перед Тобой...»
«Подобно тому, как мы танцуем перед Вс-вышним, но не можем коснуться Его, так не смогут коснуться нас народы мира. Напротив – они будут радоваться вместе с нами, ибо лишь Израиль наделен подлинной святостью, и только среди Израиля пребываает Вс-вышний.»
Затем произносят: «Да овладеют ими ужас и страх перед Тобой, и да онемеют они как камень».
Эти слова повторяют шесть раз – трижды в обычном и трижды в обратном порядке. Соответственно, их можно истолковывать двояко. Иногда Вс-вышний являет миру Свою мощь, и вследствие этого сокрушается могущество злодеев. А иногда бывает наоборот: погибают злодеи, и это вновь доказывает нам, что только Он правит в мире.
Затем восклицают трижды: «Давид, царь Израиля, живет и существует!» Ведь обновление луны свидетельствует о грядущем обновлении царства Давида. Ибо хотя на протяжении пятнадцати поколений – от Рехавама до Цидкиягу – дом Давида клонился к упадку, и в конце концов его царство погибло, оно исчезло не навсегда.
Подобно луне, которая в течение пятнадцати дней уменьшается и скрывается совсем, а затем снова возрождается и сияет с небес, Давид, царь Израиля, живет и существует – престол его никогда не будет уничтожен на веки вечные.
Вот еще один намек, говорящий о связи между новомесячьем и царством дома Давида: гематрия слов Рош Ходеш равна гематрии слов «Давид, царь Израиля, живет и существует».
Затем евреи обращаются друг к другу со словами Шалом алейхем\ («Мир вам!»), повторяя их трижды, и отвечают друг другу: Алейхем шалом). («И вам мир!»). Ибо спасение, которое Вс-вышний возвещает Израилю, невозможно без мира, как сказано (Йешайя, 52): «Провозглашающий мир... возвещает спасение».
Престол Давида назван в Танахе престолом мира, как сказано (Йешайя, 9): «...Для умножения могущества и вечного мира на престоле Давида...» Поэтому мы благословляем друг друга пожеланием мира, молясь о восстановлении дома Давида.
Затем произносят стихи [»Песни Песней»] «Голос Возлюбленного моего! Вот Он идет...», чтобы укрепить в сердце веру в приход Машиаха, уже стоящего у нашего порога.
Заканчивают чтением псалмов и изречением, принадлежащим школе рабби Ишмаэля: «Если бы сыны Израиля удостоились только одного – возможности приветствовать своего Небесного Отца один раз в месяц – этого было бы для них достаточно...» После этого произносят шестьдесят седьмой псалом Ламенацеах бингинот – это молитва о спасении Израиля и всего мира.
Благочестивые и добродетельные люди во время освящения луны встряхивают углы своих талитов, к которым привязаны кисти цицит, чтобы «стряхнуть оболочку зла». Обычай этот восходит к великому Ари (рабби Ицхаку Лурия, крупнейшему каббалисту, жившему в XVI веке), и в нем заключается глубокая тайна.
Затем они расходятся по домам в праздничном, приподнятом настроении – так, как если бы удостоились встретить Шхину. Написано в наших священных книгах: тот, кто освятил луну, может не бояться, что он умрет внезапной смертью в этом месяце.
Все символы и намеки, сопровождающие благословение луны, сходны с символами Рош Гашана, ибо новомесячье – это как бы «малый новый год». Поэтому при благословении молодого месяца соблюдаются некоторые из обычаев Рош Гашана.
Первый и второй понедельники, а также первый четверг месяца Хешван – дни покаянных молитв и поста. Поскольку понедельник – второй день недели, а буква бет – вторая буква алфавита, четверг – пятый день недели, а буква гей – пятая буква алфавита, этот пост называется «постом БаГаБ».
Почему в эти дни постятся и читают молитвы?
Некоторые законоучители считают, что причина поста – только что закончившиеся осенние праздники, когда устраивают застолья, много пьют и едят, и легче, чем обычно, впадают в легкомыслие, от которого недалеко до греха.
Поэтому и принято поститься в эти дни, с тем, чтобы искупить грехи, возможно, совершенные в праздники. При этом принято ссылаться на следующие слова Танаха: «Служите Г-споду в радости и ликуйте в трепете» – там, где ликование, там и трепет.
В Книге Иова сказано: «И вот, когда заканчивались пиршественные дни, посылал Иов и приглашал их [сыновей], и вставал рано утром, и возносил всесожжения по числу всех их, ибо говорил Иов: «Быть может, согрешили сыновья мои...» (Иов, 1).
Поэтому после праздников Сукот и Песах, которые тянутся много дней, наполнены радостью и свободны от труда, устраивают дни поста – ибо во время этих праздников веселье могло обернуться легкомыслием. Но после праздника Шавуот, продолжающегося всего один день, этого можно не опасаться, и поэтому за ним не следует пост.
Другие авторитеты утверждают, что постятся ради того, чтобы Вс-вышний даровал благословение полям и пошли дожди. В месяце Хешван выпадает Йоре – ранний дождь, который орошает пробивающиеся из семян всходы. А в Ияре (после Песах) постятся, чтобы болезни растений и различные вредители не погубили урожай.
В эти дни молятся дольше и усерднее обычного и произносят покаянные молитвы.
Почему посты назначают именно на понедельник и четверг? Потому, что в эти дни недели в синагогах читают Тору, и Вс-вышний благосклоннее к нашим молитвам, чем в остальные дни. В древние времена наши мудрецы постановили, что в эти дни следует поститься в память о гибели Храма, сожжении Торы и оскорблении, нанесенном Вс-вышнему, заключающемуся в разрушении Иерусалима и изгнании народа Израиля из Эрец Исраэль.
В субботу, предшествующую понедельнику, – первому из трех дней поста – после чтения Торы в синагоге все собравшиеся благословляют добровольцев, принявших на себя обязанность поститься в эти дни, чтобы пробудить благоволение Вс-вышнего ко всему еврейскому народу.
Всякий, кто говорит амен в ответ на это благословение, тем самым принимает обязательство поститься.
Все те, кто собирается поститься в эти дни, должны принять окончательное решение об этом не позднее, чем во время молитвы Минха в день, предшествующий первому посту.
В сефардских общинах в наше время обычай поститься в дни БаГаБ не соблюдается.
Начиная с седьмого дня месяца Хешван в Стране Израиля – Эрец Исраэль начинают молиться о дожде.
Просьба о дожде – «...Дай нам росу и дождь с благословением» – включается в благословение Шаним («Годы»), входящее в молитву Шмоне Эсре («Восемнадцать благословений»).
Как уже упоминалось, между Шмини Ацерет и седьмым Хешвана мы не молимся о дожде, а лишь упоминаем о его живительной силе в благословении «...Оживляющий мертвых», восхваляющем Творца, «...Посылающего ветер и дарующего дождь». Но в день седьмого Хешвана, когда «последние паломники [прибывшие на праздник Сукот в Иерусалим из Вавилона] уже перешли [на пути домой] реку Евфрат», начинают молиться о даровании дождя.
За пределами земли Израиля, где дожди обильны и нужда в них не столь велика, молиться о дожде начинают лишь через шестьдесят дней после осеннего равноденствия.
В нашем лунном календаре не может быть постоянной даты для начала молитвы о дожде в диаспоре. Зато точно известна его солнечная дата. В обычный год, когда в феврале двадцать восемь дней, молиться о дожде начинают пятого декабря, а в високосный год, когда в феврале на один день больше – шестого декабря.
Молитвы о дожде читаются как в Израиле, так и в диаспоре, вплоть до кануна праздника Песах.
Хотя в некоторых странах, в том числе, в Эрец Исраэль, дождь нужен уже в начале зимы, а в некоторых других он нужен и после праздника Песах, не было установлено никаких других дат для начала и конца периода, когда читаются молитвы о дожде. В любом случае в канун праздника Песах эти молитвы прекращаются. Любой город или страна, нуждающиеся в дожде также и в другое время, могут установить особые покаянные молитвы и посты. Временные границы, установленные мудрецами для просьб о дожде в молитве «Восемнадцать благословений», всегда неизменны.
Тот, кто забыл произнести слова «...Дай нам росу и дождь» и спохватился раньше, чем дошел до благословения Тка бешофар («Затруби в шофар»), вставляет пропущенное в этом благословении.
Если он уже начал читать «Затруби в шофар», то вставляет просьбу о дожде в благословение Шомеа тфила («Внимающий молитве»). Прежде чем начать его, он говорит: «Дай нам росу и дождь с благословением...», а затем переходит к самому благословению: «...ибо Ты внимаешь молитве каждого...»
Если он уже начал благословение «Внимающий молитве», но не дошел до благословения Рце («Будь благосклонен»), то вставляет слова «...Дай нам росу и дождь» в него.
Если он уже приступил к благословению «Будь благосклонен», но еще не закончил молитву «Восемнадцать благословений», то ему приходится вернуться к благословению Шалим («Годы») и произнести слова «...Дай нам росу и дождь» там, где они стоят в молитвеннике, и снова дочитать молитву до конца.
Если он уже закончил молитву, то возвращается к самому началу и снова читает все «Восемнадцать благословений» целиком, до конца.
Если сезон дождей начинается вовремя, необходимо произнести благословение: «Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, милосердный и оказывающий благодеяния». Однако в наше время многие не благословляют начало дождей, потому что не ощущают, сколь велико кроющееся в дожде благо, и не могут произнести это благословение с полной искренностью. Но тот, кто способен ощущать чужую радость наравне с собственной, после первых дождей исполняется благодарностью к Вс-вышнему и воздает Ему хвалу за великую милость.
В древности мудрецы и величайшие праведники Израиля каждый год после прихода дождей устраивали праздник, торжественно произносили это благословение и читали молитвы, восхваляющие Творца: «Да прославится, возвеличится и благословится Имя Того, по слову которого возник мир, посылающего тысячи тысяч, миллионы миллионов ангелов, опекающих каждую каплю дождя» (Дварим Раба, 7); «Тысячи тысяч благословений и благодарностей должны мы воздать Твоему Имени за каждую каплю дождя, которую Ты посылаешь нам, ибо даже тем, кто виновен перед Тобой, Ты воздаешь добром». (Берешит Раба, 13)
Даже человек, давший голодному один-единственный финик и лишь на миг утоливший его голод, заслуживает благодарности. Что же можно сказать о Том, кто постоянно обеспечивает мир всем необходимым и не позволяет нам скатиться к голоду и нужде, кто приходит на помощь прежде, чем мы Его об этом попросим, и щедро расточает всевозможные дары?
Так возможна ли милость более великая, чем та, которую оказывает нам Вс-вышний, своевременно посылая дождь!
Мы спим в своей постели, а Вс-вышний распахивает свою сокровищницу, дарует нам росу, посылает нам дождь, утоляет жажду полей и орошает землю, благословляет урожай и дает множество других благ? Как же должны мы благодарить Его за все это?!
Вот что говорили о дождях наши мудрецы.
Сказал рабби Йоханан: «Три ключа Вс-вышний держит у Себя и не передает никому: ключ от дождей, ключ от жизни и смерти роженицы и ключ к воскрешению мертвых. О ключе от дождей сказано: «Вс-вышний откроет для тебя Свою сокровищницу, Небеса, чтобы вовремя дать дождь твоей земле». (Таанит, 2)
Выпадение дождей более значительное чудо, чем воскрешение мертвых, ибо воскрешение из мертвых предназначено только для людей, более того – только для Израиля, а дожди – для всех людей и животных. (Берешит Раба, 13)
Один нееврей сказал рабби Йегошуа бен Карха: «У нас с вами разные праздники. Когда вы веселитесь, мы грустим, и наоборот. Вместе мы радуемся только, когда идут дожди. Ведь сказано в Псалмах: «Пастбища покрылись стадами, а поля – хлебом», и далее: «Приветствуй Б-га радостными возгласами, вся земля!» Вся земля – а не только еврейский народ.»
В начале времен вода орошала землю, поднимаясь снизу, из бездны, как сказано (Берешит, 2): «И пар поднимался снизу и орошал всю поверхность земли». Но затем Вс-вышний решил, что земля будет орошаться сверху, дождем, падающим из облаков.
Рабби Йоханан из Ципори сказал от имени рабби Шмуэля бен Нахмана: «Четыре причины побудили Вс-вышнего изменить Свое решение и сделать так, чтобы земля орошалась сверху. Первая – чтобы сильные не оставляли слабых без воды, отгоняя их от рек и колодцев. Вторая – чтобы защитить растения от дурной росы. Третья – чтобы поля, расположенные на возвышенностях, получали столько же воды, сколько и поля, расположенные в низинах. Четвертая – чтобы взгляды всех людей были устремлены к небу.»
Вс-вышний создал тучи, состоящие из миллиардов капель, каждая из которых не похожа на другую. Ибо если бы они были одинаковыми, то размывали бы землю и она не могла бы давать урожай. (Бава Батра, 16)
Рабби Элиэзер от имени рабби Йоси бен Зимра сказал: «Все в мире благословляется благодаря дождям. Если дождь идет во время торговых переговоров, им сопутствует благословение и купцы получают хорошую прибыль.»
Рабби Хия бар Аба сказал: «Больные чувствуют облегчение во время дождя. Рабби Аба сказал: «Даже драгоценные камни ощущают дождь – их грани ярче сверкают».
Наши мудрецы заметили, что в дождь рыбы прибавляют в весе.
Во времена Шимона Праведника дожди выпадали ночью, и пшеничные зерна становились в несколько раз больше, чем сегодня, а зерна овса – величиной с косточку маслины. Он приказал сохранить немного для потомков, чтобы они знали, какой ушерб причинили им их грехи. (Ваикра Раба)
Когда отец посылает своим детям подарки небольшой ценности, он доверяет их слуге. Ценные подарки он передает им сам.
Большинство милостей, оказываемых нам Вс-вышним, передаются нам ангелами, исполняющими Его волю. Они исполняют ее совершенно точно, ничего не добавляя и не убавляя. Но дожди Он не доверяет ангелам. Когда Он посылает нам их, они падают в мир прямо из Его сокровищницы. А когда сокровищница открыта, для Израиля наступает время милости, когда его сыны могут просить Вс-вышнего о чем угодно. Самые мудрые из них так и поступают – и Он удовлетворяет все их желания. Поэтому необходимо просить Вс-вышнего об обновлении мира, о прощении грехов, об избавлении от нужды, о прекращении войн и возвращении изгнанников, а также о том, чтобы Он умудрил наши сердца и открыл их для Торы.
Вот как велико благодеяние, заключенное в дожде. Поэтому мы обязаны устремить все свои помыслы к Небесам, произнося слова молитвы «Дай нам росу и дождь».
В Танахе сказано (Иов, 41): «Кто упредит Меня, чтобы Я уплатил ему? Под всем небом – Мое это». Разве может человек исполнить заповедь, если Вс-вышний не дарует ему силы и возможность это сделать?
Это тем более касается дождей, ибо никто еще не совершил столько добрых дел, чтобы за это мир мог удостоиться такой милости.
Вода орошала мир еще до сотворения человека. Ведь в Торе сначала сказано: «...Пар поднимался снизу и орошал всю поверхность земли», а лишь затем: «И создал Г-сподь Б-г человека». Из этого видно, что выпадение дождей происходит по милости Творца, а не вследствие заслуг человека. И тем не менее наши мудрецы учат, что существует человеческое качество, наградой за которое является благословенный дождь. Это качество – честность и взаимное доверие людей друг к другу.
В Талмуде (Таанит, 8) сказано:
Дожди выпадают благодаря заслугам честных людей, как сказано (Тегилим, 85): [Когда] «...правда вырастает из земли» – то есть на ней честно ведутся денежные и торговые дела – «...Милость является с Небес», – выпадают дожди.
Почему именно за честность и взаимное доверие между людьми мир удостаивается дождей?
Мидраш рассказывает:
«Вс-вышний сказал: «Если люди достойно ведут себя друг с другом – один человек дает другому ценный предмет на хранение без расписки и свидетелей, и тот по первому требованию его возращает; находит дорогую вещь на пустынной улице и немедленно возвращает ее владельцу; если люди ведут торговлю без расписок и выполняют все принятые на себя обязательства, не обмеривают и не обсчитывают покупателей, не вводят друг друга в заблуждение, не обманывают ожиданий друг друга – Я обязан посылать им дожди. Ведь они уже вспахали поля, засеяли их и спрятали зерно в земле в расчете на то, что Я пошлю им дождь – как же могу Я обмануть их ожидания и позволить вверенному Мне зерну пропасть? Ведь они сами друг с другом так не поступают!»
Таким образом, достойное поведение человека в отношениях с другими людьми улучшает его отношения с землей. Но те, кто обманывают других людей, зарятся на чужое или даже злословят – для них закрываются Небеса и земля делается тверже меди и не дает плодов.
Поэтому наши мудрецы сказали: «Когда люди не отделяют части урожая, причитающиеся левитам и беднякам, Небеса затворяются и не дают дождя, растут цены, падает заработок, и люди работают тяжелее, чем обычно, и все равно не могут себя обеспечить». (Шабат, 32)
Рабби Ами сказал (Таанит, 7): «Дожди прекращаются из-за воровства».
Рабби Катина сказал: «Дожди прекращаются из-за пренебрежения Торой».
Тора – часть наследия, которое оставил нам Моше, и еврейский народ заключил с ней договор. Тот, кто пренебрегает подписанными им договорами, непорядочный человек, и Небеса не посылают ему дождь.
Седьмого Мархешвана еврейский народ начинал молиться о дожде.
Если к семнадцатому Мархешвана дожди не начинались, мудрецы объявляли пост, состоящий из трех дней (следующих друг за другом двух понедельников и четверга), в котором принимали участие только руководители народа. Этот пост был сходен с другими «малыми постами» – постились только в дневное время.
Если дожди не начинали выпадать к Рош Ходеш Кислев, бейт-дин объявлял три дня общественного поста. В этих постах участвовал весь народ – все евреи постились от восхода и до захода солнца.
Если эти посты не помогали, бейт-дин объявлял еще три дня поста. Эти посты походили на пост 9-го Ава – они продолжались более суток (начинались за некоторое время до захода солнца и заканчивались на следующий день после выхода звезд); кроме того, в эти дни были запрещены умывание, умащение кожи, ношение кожаной обуви и супружеская близость. В эти дни закрывались общественные купальни.
Если дожди после этого не начинали выпадать, объявлялись еще семь дней общественного поста (приходившихсявсегда на те же дни недели – понедельник и четверг). В эти дни действовали дополнительные ограничения (не считая упомянутых выше), в частности, запирались магазины.
Если дожди не начинались и после этого, вводились новые ограничения – свертывались торговые дела, старались не строить домов, не сажать деревьев, не устраивать свадеб и т.д. – словом, вели себя как люди, наказанные Вс-вышним. Мудрецы продолжали поститься дважды в неделю вплоть до конца месяца Нисан.
Если дожди начинались только после этого, в месяце Ияр, они воспринимаются не как благословение, а как проклятие. Ведь сказано в Танахе: «Не жатва ли пшеницы ныне? Воззову к Г-споду и прогремит гром, и пойдет дождь, и вы увидите, что зло, причиненное вами, велико».
Как объявляли пост? Выносили Ковчег со свитками Торы на улицы города и посыпали его пеплом. Старейшины и мудрецы тоже посыпали голову пеплом и говорили: «[В Книге Ионы] сказано о [жителях] Ниневии: «Увидел Б-г их деяния, ибо оставили они свой дурной путь», а не «Увидел Б-г, что они постятся».
По преданию, старший из них добавлял: «Разорвите ваши сердца, а не одежды».
Молитвы в дни поста ведет человек, благосостояние семьи которого полностью зависит от того, будут ли они приняты Вс-вышним. Он произносит не обычные восемнадцать, а двадцать четыре благословения.
Шесть дополнительных благословений это: «Напоминания», «Шофары», «К Г-споду в беде воззвал я, и Он ответил мне», «Обращу глаза свои», «Из глубин воззвал я к Тебе, Г-споди» и «Молитва слабого».
Рабби Йегуда считает, что «Напоминания» и «Шофары» следует заменить отрывками из книги пророка Йирмиягу.
Законоучители постановили, что в наше время таких постов не устраивают (даже в Эрец Исраэль).
Наша праматерь Рахель умерла 11-го Мархешвана и, как рассказывается в Торе, похоронена по дороге в Бейт-Лехем. Еврейская традиция сохранила нам ее могилу; она находится недалеко от нынешнего Бейт-Лехема, на юге Иерусалима.
Вокруг могилы построено каменное здание, куда во все времена приходили молиться сыны Израиля. Здесь они – застигнутые собственным горем или в час всеобщего бедствия – изливали душу перед Вс-вышним, стараясь пробудить Его милосердие напоминанием о заслугах Рахели. Особенно много людей собирается у ее могилы 11-го Мархешвана – в годовщину ее смерти.
Рахель не удостоилась быть похороненной в пещере Махпела, вместе в другими праматерями и праотцами. Яаков похоронил ее там, где она скончалась – недалеко от Бейт-Лехема. Он поступил так, потому что знал, что по этой дороге будут проходить их потомки, сыны Израиля, когда вавилоняне поведут их в изгнание.
Рахель была похоронена на этом месте для того, чтобы в грозный для Израиля час она могла подняться из могилы и просить Вс-вышнего о милосердии к своим сыновьям, как сказано в Танахе (Йирмиягу): «Так сказал Г-сподь: «Слышен голос на возвышенности – это Рахель оплакивает своих сыновей, отказывается утешиться [печалясь о] детях своих, ибо нет их».
И Вс-вышний ответил ей: «Так сказал Г-сподь: «Удержи свой плач и слезы, ибо будет воздаяние за труды твои, – слова Г-сподни – возвратятся они к своим границам».
Мидраш рассказывает, что из всех праотцов и праматерей только Рахели удалось смягчить гнев Вс-вышнего на Израиль.
С давних пор могила Рахели стала местом молитвы. Всякий раз, когда еврейский народ в беде, пробуждается ее милосердие, и оно пробуждает милосердие Вс-вышнего. Рахель молит Небеса о спасении своих сыновей с той самой поры, когда они впервые прошли в изгнание мимо ее могилы, и не перестанет молить, пока не сбудется древнее пророчество Йирмиягу о полном возвращении сынов Израиля, рассеянных по всему миру, в свою страну.
День, предшествующий новомесячью, называется «Малый Йом Кипур». Благочестивые люди в этот день постятся (весь день или его часть) и включают в молитву Минха покаянные молитвы Слихот, молитву-исповедь Видуй и еще одну молитву, «большую исповедь», составленную рабейну Нисимом.
Они просят Вс-вышнего о прощении грехов и умоляют Его восстановить Храм. Если в синагоге собираются не меньше десяти молящихся, решивших поститься в течение всего дня, они читают Тору и молятся так, как принято молиться в дни всеобщего поста, читают отрывок из Книги Шмот (Шмот, 32) Вайхал Моше («И молил Моше») и отрывок из Книги Йешаягу (Йешаягу, 55) «Ищите Г-спода».
В сефардских общинах в дни поста (за исключением 9-го Ава) Книги Пророков не читают.
Обычай поститься в «Малый Йом Кипур» связан с тем, что новомесячья (и их жертвоприношения) призваны искупать грехи предшествующего месяца. Но невозможно представить, чтобы человек, грехи которого прощены, продолжал упорствовать в них!
Поэтому принято поститься накануне Рош Ходеш (ведь в сам этот день, являющимся почти праздничным, поститься запрещено), исследовать свои поступки и раскаиваться в совершенных грехах. Тогда в Рош Ходеш человек удостаивается полного прощения.
Хотя в этот день постятся лишь избранные, прощения удостаивается весь Израиль, поскольку они молятся за весь народ, и он присоединяется к их молитвам. Может быть, поэтому в «субботу благословения» (когда в синагоге благословляют наступающий месяц) многие включают в молитву слова «Кол Исраэль хаверим» – «Весь Израиль – вместе...»
Подразумевается, что все евреи могут искупать грехи друга в тех случаях, когда исполнение заповеди возложено только на избранных и не является обязанностью всего народа. Тогда их заслуга принадлежит всем.
Если канун новомесячья приходится на пятницу или субботу, устраивать «Малый Йом Кипур» запрещено. Вообще, нельзя поститься ни в субботу, ни в самый канун субботы (за исключением случая, когда пост 10-го Тевета выпадает на пятницу – его доводят до конца, поскольку это один из четырех постов, упомянутых в Танахе). В таких случаях «Малый Йом Кипур» переносится на четверг.
Поскольку месяцы Тишрей и Нисан являются радостными и в них запрещено постится, то перед новомесячьями Хешвана и Ияра «Малый Йом Кипур» не устраивается.
«Кислев» – вавилонское название «девятого месяца года», как называет его Танах. Он – девятый месяц в году после Нисана, с которого мы начинаем счет месяцев года.
Созвездие, сответствующее месяцу Кислев – Кешет («Стрелец»), в буквальном переводе с иврита – «лук» или «радуга».
Поскольку в Кислеве много как солнечных, так и дождливых дней, в этом месяце на небе часто появляется радуга.
Как известно, самая первая радуга засияла на небе именно в месяце Кислев, когда Вс-вышний послал ее Ноаху в знак Своей милости после окончания Всемирного потопа.
Вот что сказано об этом в Торе (Берешит, 9):
«И сказал Б-г: «Вот знак союза между Мной и вами, и всякой живой душой, которая с вами, который Я даю на вечные времена. Я даю Мою радугу в облаках, и она будет знаком союза между Мною и землей.»
Эти слова были сказаны Вс-вышним Ноаху, по преданию, в Рош Ходеш Кислев.
Как уже говорилось, новомесячье месяца Кислев может продолжаться как один, так и два дня, ибо предшествующий Кислеву месяц Мархешван может быть как полным, так и неполным.
В те времена, когда новомесячье освящалось бейт-дином на основании показаний свидетелей, сразу же после освящения месяца в Иерусалиме посланцы бейт-дина спешили в отдаленные общины с сообщением о принятом бейт-дином решении. Однако они отправлялись в путь только в те месяцы, в которых есть праздники, чтобы евреи, живущие во всех странах, знали день их начала. В те месяцы, на которые не выпадали праздники, гонцы оставались дома.
В начале месяца Кислев гонцы спешили из Иерусалима во все концы диаспоры с сообщением о дате новомесячья. Ибо в этом месяце начинается праздник Хануки, установленный нашими мудрецами.
Этот восьмидневный праздник начинается двадцать пятого Кислева. Вечером – накануне первого дня Хануки – начинают зажигать ханукальный светильник и зажигают его каждый вечер в течение восьми дней.
«Что такое Ханука?
Наши наставники учили: «25-е Кислева – начало восьми дней Хануки. В эти дни не оплакивают умерших и не постятся.
Когда греки захватили Храм, они осквернили все масло для светильника. После победы Хашмонаев они искали масло и нашли только один кувшин, запечатанный печатью первосвященника. В нем было масла лишь на один день, но произошло чудо, и оно горело восемь дней. На следующий год в эти дни был установлен праздник благодарения и прославления Вс-вышнего.» (Шабат, 21)
«Во времена Второго Храма греческие цари издали злодейские указы, запрещающие веру Израиля, не позволяли изучать Тору и исполнять заповеди. Они грабили евреев и преследовали их, ворвались в Храм и осквернили его чистоту. Они жестоко притесняли Израиль, пока Вс-вышний не спас его от преследований. Тогда усилились Хашмонаи, семейство первосвященников, и спасли Израиль от врагов и поставили царя из священников. После этого на двести лет Израиль стал независимым – вплоть до гибели Второго Храма.
Когда Израиль победил и уничтожил своих врагов, был двадцать пятый день месяца Кислев. Вступившие в Храм нашли только один кувшин чистого масла для светильника, которого могло хватить только на один день. Но оно горело в храмовых светильниках восемь дней, пока не было приготовлено новое чистое масло.» (Ромбам, «Законы Хануки», 3)
Как пишет далее Рамбам и другие комментаторы, мудрецы того поколения решили сделать эти восемь дней (начинающиеся двадцать пятого Кислева) днями радости и прославления Вс-вышнего и постановили каждый вечер зажигать светильники у входа в дом, чтобы открыто свидетельствовать о чуде. Этот праздник назвали «Ханукой» – днем, когда еврейский народ, наконец, вздохнул свободно.
В самом названии праздника содержится намек на это. Дело в том, что слово «Ханука» можно прочитать как Хану-ка, на иврите – «отдохнули двадцать пятого».
Дни Хануки – дни прославления и благодарения. Для того, чтобы прославлять в эти дни Вс-вышнего, в утренней молитве Шахарит в Хануку читают Галлель – специально отобранные Псалмы Давида – целиком, не выпуская отрывки, которые не читаются в Рош Ходеш и в седьмой день Песах.
В знак нашей благодарности за чудесное спасение, посланное нам Вс-вышним во времена Хашмонаев, мы включаем во все молитвы и некоторые благословения особый ханукальный отрывок: «За чудеса... совершенные в дни Матитьягу – первосвященника...»
Если это возможно, следует наполнять ханукальные светильники очищенным оливковым маслом и пользоваться фитилем, скрученным из хлопковых волокон, поскольку в таком случае светильник дает ясный, чистый свет и напоминает о светильниках, стоявших в Храме, в которых тоже горело оливковое масло. Но годятся и любые другие масло и фитиль, если их пламя горит ровно и не дает копоти. Можно зажигать и восковые, сальные или парафиновые свечи.
Светильник должен быть красивым и хорошо начищенным, желательно – металлическим или стеклянным. В глиняном светильнике можно зажечь огонь только один раз, ибо он сразу же становится непривлекательным и не годится для исполнения заповеди уже назавтра.
Остатки фитиля и масла, использованных для зажигания ха-нукального светильника, можно использовать еще раз.
Это же относится и к парафиновым и восковым свечам – все пригодные для исполнения заповеди предметы можно использовать изо дня в день.
В первый праздничный вечер зажигают один светильник, во второй – два и так далее, так что в восьмой вечер зажигают восемь светильников.
Берут «ханукию» – ханукальный подсвечник с восемью светильниками – и зажигают в первый день крайний правый светильник.
Во второй день к нему добавляют один светильник слева и начинают зажигать с него (т.е. зажигают слева направо), и так каждый день – прибавляют по светильнику слева и начинают зажигать огни с него, то есть слева направо.
Этот порядок установлен, чтобы напомнить, что каждый новый светильник драгоценнее предыдущего, ибо напоминает о чуде, становившемся все более явным и значительным с каждым днем. Поэтому всегда зажигают первым новый светильник; зажигание их слева направо – часть общего правила, установленного для всех мицвот, к которым это может относится: двигаться слева направо.
Светильники должны располагаться на одной линии и иметь одинаковую высоту. Между светильниками должно быть достаточное расстояние, чтобы каждый из них горел отдельно, пламя их не сливалось и жар одной свечи не оплавлял другую.
В первый вечер Хануки, прежде чем зажечь светильники, произносят три благословения:
«Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам зажигать ханукальный светильник», «Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, совершивший чудеса для наших отцов в те дни, в это время [года]» и «Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, давший нам дожить, досуществовать и дойти до этого времени».
После этого зажигают светильники.
Третье благословение – «Давший нам дожить...» – произносят только, когда зажигают светильники в первый раз в течение праздника – либо в первый день его, либо во второй, третий и т.д., если что-либо помешало зажечь их раньше – и больше не повторяют.
Кроме ханукальных огней принято зажигать еще один, дополнительный светильник – шамаш («служебный»).
Шамаш используется для освещения, от него можно зажигать другие огни, в то время, как ханукальные светильники нельзя использовать ни для какой другой цели, кроме выполнения заповеди. Поэтому обычно зажигают ханукальные светильники от шамаша и оставляют шамаш рядом, на том же подсвечнике. Однако его нельзя ставить в один ряд с ханукальными светильниками, ибо должно быть заметно, что он не является одним из них.
Необходимо также, чтобы чтобы помещение было достаточно освещено и без ханукальных светильников и шамаша.
Не принято зажигать друг от друга даже ханукальные светильники, находящиеся на одной «ханукие».
Во время зажигания светильников все домочадцы должны собраться вместе, ибо заповедь требует именно огласки, прославления чуда.
После зажигания первого светильника произносят или поют слова Ганерот галалу» («Эти светильники»), а также праздничные песни.
Мудрецы постановили, что светильники следует зажигать у главного, ближайшего
к Ршут Гарабим («Общественной территории») входа в дом, с левой стороны
двери, напротив мезузы. Светильники не должны находиться на высоте,
меньшей трех ладоней (около
Все эти правила установлены для лучшего прославления чуда, ибо в этом месте и на этой высоте светильники наиболее заметны.
В наше время многие ставят светильники на подоконники окон, выходящих на улицу.
Светильники не следует ставить на стол внутри квартиры, поскольку в таком случае не происходит всеобщее, публичное «оглашение» чуда.
Тому, кто живет в высоком доме, и его окно выходит на улицу на высоте более двадцати локтей (т.е. около десяти метров), не следует зажигать светильники на подоконнике. В таком случае предпочтительнее зажечь их у того входа в квартиру, которым пользуется большинство входящих, с левой стороны двери.
Ханукальные светильники зажигают после появления первых звезд. Однако если это время было по каким-то причинам пропущено, их можно зажечь на протяжении всей ночи, пока члены семьи не спят.
Тот, кто не смог зажечь светильники, пока члены его семьи бодрствовали, зажигает их, когда они спят, но без благословения. Тот, кто не успел зажечь их до рассвета, уже не должен зажигать их в этот день.
За полчаса до зажигания свечей нельзя есть и пить опьяняющие напитки, а после появления первых звезд, то есть когда уже можно зажигать свечи, запрещается даже учить Тору до тех пор, пока не будет исполнена заповедь. Сразу после появления звезд нужно произнести вечернюю молитву Маарив и тотчас после этого зажечь ханукальные огни. В Иерусалиме многие придерживаются обычая Виленского гаона рабби Элиягу и зажигают светильники сразу же после захода солнца, еще до молитвы.
Светильники должны гореть не меньше получаса после выхода звезд. Поэтому необходимо заранее заправить их соответствующим количеством масла. Те, кто зажигают светильники раньше, сразу после захода солнца, должны позаботиться, чтобы они горели не меньше пятидесяти минут, то есть чтобы после появления звезд оставалось масла хотя бы полчаса.
Если масла не хватило на полчаса, его не следут добавлять, ибо заповедь все равно не будет считаться выполненной. Нужно погасить все светильники, заправить их и зажечь заново.
Если масла налито вдоволь, через полчаса светильники можно погасить, чтобы сохранить масло назавтра или воспользоваться им для других нужд. Все это – лишь при условии, что так было намечено поступить заранее. Но если с самого начала не была обусловлена возможность его использования в других целях, остаток масла и фитиля (не использованный при зажигании светильника в последний день праздника) можно только сжечь, устроив из них костер.
Все время, пока ханукальный светильник горит, даже если обязательные полчаса уже прошли, его нельзя использовать для освещения и переносить с места на место. Сначала надо погасить огонь, а потом зажечь его снова, уже для будничных нужд.
В канун субботы зажигают сначала ханукальные светильники, а затем субботние. Это происходит задолго до захода солнца, поэтому необходимо залить в светильники побольше масла, чтобы после появления звезд они горели хотя бы полчаса.
На исходе субботы вначале совершают Гавдалу над вином, и лишь затем зажигают ханукальные огни. Однако существует и противоположный обычай, и каждый должен следовать тому, который принят у него в общине. У сефардских евреев принято в синагоге зажигать ханукальные огни до Гавдалы, а дома – наоборот.
Исполнять эту заповедь обязаны все – и мужчины, и женщины. Даже ребенок старше девяти лет обязан зажигать ханукальные светильники, если кто-то из членов семьи не сделал это за него.
Сын, живущий в доме у своего отца, обязан зажечь отдельный светильник, если у него есть своя комната или угол в доме. Если нет, светильники за него зажигает отец. У сефардских евреев принято, что ханукальные светильники за всех домочадцев зажигает глава семьи.
Гость тоже должен зажигать светильники, если ему отведена в доме особая комната или угол. Если нет, то он обязательно должен принять хотя бы символическое участие в расходах, связанных с зажиганием светильников, и тогда заповедь за него может выполнить хозяин дома.
В синагоге ханукальные светильники благословляют и зажигают между молитвами Минха и Маарив. Тот, кто благословил и зажег светильники в синагоге, дома делает это еще раз.
Вообще – зажигать светильники надо повсюду, где постоянно собираются люди – ради публичного свидетельства о чуде.
В синагоге ханукальные светильники зажигают у южной стены здания.
В доме, где ханукальные светильники зажигают несколько человек, нужно поставить подсвечники на таком расстоянии друг от друга, чтобы было хорошо видно, сколько огней зажег каждый.
«Заповедь Хануки в высшей, особой степени угодна Вс-вышнему. Человек должен исполнять ее со всей тщательностью, повествуя о чуде и умножая хвалы Вс-вышнему, сделавшему его для нас. Даже тот, кто кормится подаянием, пусть попросит милостыню или продаст свою одежду, купит на добытые таким образом деньги масло и зажжет светильник.
Тот, перед кем в канун субботы стоит выбор – купить масла для ханукальных светильников или вино для субботнего кидуша, должен предпочесть заповедь Хануки и купить масло, даже если в таком случае у него не будет вина для кидуша.
Поскольку обе эти заповеди установлены еврейскими мудрецами, следует предпочесть ту, которая содержит память о чуде.» (Ромбам)
Все восемь дней Хануки в утреннюю молитву включается полный Галлель, а специальный ханукальный фрагмент «За чудеса...» включается во все молитвы и некоторые благословения (в том числе в благословение после трапезы – Биркат Га-мазон).
В синагогах читают раздел Торы «Начальники колен» (Бамидбар, Т), рассказывающий о жертвах, приносившихся в Храме при обновлении жертвенника. Каждый день читают о жертвах, принесенным главой одного из колен, а в восьмой день читают о жертвоприношениях главы восьмого и всех оставшихся колен. Затем читают «Это – [дары] в честь обновления жертвенника...» и завершают чтение Торы первой частью раздела «Когда ты будешь зажигать светильники» – до слов «Так сделал он светильник».
Тот, кто по ошибке пропустил слова «За чудеса...» в молитве «Восемнадцать благословений» и вспомнил об этом до того, как произнес Имя Вс-вышнего в конце благословения «Благодарим...», возвращается назад и произносит отрывок «За чудеса...» если же он вспомнил об этом позже, то заканчивает молитву без этого фрагмента.
Если Рош Ходеш Тевет пришелся на субботу, то в Биркат Гамазон читаются три дополнительных фрагмента: «За чудеса» – в честь Хануки, «Да будет угодно...» – в честь субботы и «Да поднимется и придет...» – в честь Рош Ходеш. Это – самая длинное благословение после трапезы в году! В синагоге в таком случае выносят сразу три свитка Торы. По одному из них шесть человек читают недельную главу Торы, по другому седьмой человек читает отрывок, посвященны жертвам новомесячья, а по третьему читают о жертвоприношениях глав колен – в честь Хануки.
Все восемь дней Хануки не оплакивают мертвых и не постятся, однако можно совершать любую работу. Однако если умер еврейский мудрец – его оплакивают и в Хануку.
Магарилъ писал: «Традиция донесла до нас, что не следует работать в то время, когда горят ханукальные светильники, то есть, в то время, когда исполняется заповедь. Намек на это содержится в самом слове Ханука – «Ханука» («отдохнули 25-го [Кислева]»).
Существует обычай, запрещающий женщинам работать, пока горят ханукальные светильники, и от него не следует отступать. В некоторых сефардских общинах женщины не работают либо все восемь дней праздника, либо в первый и последний его дни.
Женщины выполняют обычай воздерживаться в Хануку от работы более строго, чем мужчины, потому, что военной победой над греками еврейский народ был, как рассказывает Талмуд, в значительной степени обязан женщине – Йегудит, дочери первосвященника Йоханана. Этот обычай является признанием заслуг еврейских женщин всех поколений.
В дни Хануки принято есть блюда, приправленные маслом или поджаренные на нем, в память о кувшине с оливковым маслом, благодаря которому совершилось чудо.
Хотя в Хануку не обязательно устраивать праздничную трапезу, большинство евреев все-таки старается в эти дни садить ся за стол в праздничной обстановке, беседовать о Торе и рассказывать о чудесах Хануки.
В сефардских общинах Иерусалима устраивают в дни Хануки многолюдные застолья, одна из задач которых – мирить людей, поссорившихся между собой.
В Хануку уделяют особое внимание обучению детей Торе. Во многих общинах устраиваются различные мероприятия, задача которых – пробудить в детях тягу к глубокому изучению Торы. Существует обычай раздавать детям в ходе этих мероприятий «ханукальные деньги» с тем, чтобы привлечь их внимание и интерес.
В диаспоре многие раввины покидали в дни Хануки свои города и отправлялись в деревни и местечки, где жили евреи, чтобы обучать их Торе. Таким образом евреи, жившие в далеких деревнях, могли хотя бы раз в году встретиться с выдающимися знатоками Торы и поучиться у них.
Дети в дни Хануки играют в свивон – четырехгранный волчок, на гранях которого начертаны еврейские буквы нун, гимел, гэй и пэй (в диаспоре – шин). Это первые буквы слов фразы «Великое чудо произошло здесь (в диаспоре – там, в Эрец Исраэль)». Игра в свивон была придумана для того, чтобы даже самые маленькие дети задумались о чуде Хануки.
Главный обычай Хануки – Хинух, воспитание – (однокоренное со словом «Ханука» слово на иврите) – воспитание как детей, так и всего народа. Его задача – добиться того, чтобы евреи не забывали о милости, оказанной им Вс-вышним, прославляли Его и исполняли Его заповеди.
День двадцать пятого Кислева, когда произошло обновление (очищение и освящение) жертвенника во времена Хашмонаев, был выделен для этой цели еще со времен Дарования Торы. Об этом дне говорил позднее пророк Хаггай. Смысл его предсказания стал полностью понятен только во времена Хашмонаев.
Вот что говорят об этом наши мудрецы.
Рабби Ханина сказал: «Работы по изготовлению Мишкана (Скинии Завета) в пустыне были закончены 25-го Кислева. Однако он хранился в разобранном виде до 1-го Нисана, когда, по приказу Вс-вышнего, Моше собрал его.
Моше пришлось ждать так много времени, потому что Вс-вышний хотел отложить освящение Мишкана до радостного месяца Нисан. Поскольку, таким образом, месяц Кислев лишился этой высокой чести, Вс-вышний решил возместить ему потерянное. Это и произошло в Хануку, когда Хашмонаи обновили жертвенник во Втором Храме.» (Ялкут, 184)
Позднее, когда первые изгнанники вернулись из Вавилона и начали строить Второй Храм, фундамент нового здания был завершен 24-го Кислева. 25-го Кислева евреи праздновали это событие. Однако пророк Хаггай написал: «Обратите ваши сердца от этого дня и далее, от двадцать четвертого дня девятого месяца, от того дня, когда был основан Храм Г-спода, обратите ваши сердца». (Хаггай, 2)
В этих словах был скрыт намек. «Обратите ваши сердца от этого дня далее» значило – не празднуйте его, празднуйте следующий за ним день, 25-е Кислева, когда придет его срок. Об этом же свидетельствует и то, что гематрия слов «ваши сердца» равна девяноста четырем и совпадает с гематрией слова «Ха-нука».
В Книге Ваикра (гл. 21-24) Тора перечисляет все праздничные дни еврейского года: Шабат, Песах, Шавуот, Рош Гашана, Йом Кипур и Сукот.
Сразу после этого в Торе сказано: «Пусть они [сыны Израиля] принесут чистого оливкового масла, для освещения, чтобы зажигать постоянный светильник». (Ваикра, 24) Почему Тора вдруг перешла к этой теме? Разве светильник имеет прямое отношение к праздничным дням?
В этом месте Тора в скрытой, неявной форме сообщает нам, что в будущем зажигание светильника будет связано с праздником, – Ханукой, – а также что он будет хронологически следовать за праздником Сукот, непосредственно вслед за которым он упомянут.
В Торе есть еще несколько намеков на Хануку.
Великий Рамбан (рабби Моше бен Нахман) писал:
«В книге «Свиток тайн», написанной рабейну Нисимом, рассказывается следующее: «Когда главы всех двенадцати колен завершили жертвоприношения в честь обновления жертвенника, Вс-вышний сказал Моше: «Сообщи Агарону, что будет еще одно обновление (на иврите – Ханука) жертвенника, которое совершат его потомки, священники-коганим, не участвовавшие в этих жертвоприношениях. С их помощью я совершу для Израиля чудеса, дарую ему спасение и обновлю Свой жертвенник». Поэтому вслед за разделом «Главы колен» в Торе следует раздел «Когда ты будешь зажигать светильники». А в Мидраш Раба написано: «Вс-вышний сказал Моше: «Сообщи Агарону, что он удостоится большей чести, чем главы колен [жертвоприношениями которых был обновлен жертвенник]. Ведь их жертвоприношения обновляют жертвенник только пока стоит Храм, а зажигание светильников, доверенное тебе, не прекратится никогда».
Отсюда следует, что речь идет не о храмовых светильниках, зажигание которых прекратилось с разрушением Храма, а о светильниках Хануки».
Следует отметить: двадцать пятое по счету слово Торы – «свет». А двадцать пятая остановка сынов Израиля в их странствиях по пустыне произошла в Хашмоне. Все это – намеки на победу Хашмонаев над врагами еврейского народа и праздник Хануки, содержащиеся в Торе.
В Талмуде рассказывается о чуде, происшедшим с кувшином оливкового масла. Этого масла должно было хватить всего на один день, но оно горело целых восемь дней!
В таком случае естественно спросить, почему Хануку празднуют не семь, а восемь дней? Ведь в первый день масло горело, так сказать, естественным образом!
Наши мудрецы в своих книгах предлагают множество ответов на этот вопрос. Вот некоторые из них.
1. Первый день Хануки – это не «праздник прославления чуда», а праздник, прославляющий победу Хашмонаев над врагами. В этот день – 25-го Кислева – евреи, как в Пурим, могли «отдохнуть от войны». Остальные семь дней посвящены чуду со светильниками.
2. Сам факт того, что Хашмонаям удалось найти кувшин с неоскверненным маслом является чудом, которое мы прославляем в первый день праздника.
3. Масло, содержавшееся в единственном кувшине, было разделено на восемь частей для того, чтобы светильники горели хотя бы некоторое время каждый вечер. Но его хватило, чтобы поддерживать огонь в течение всех восьми дней, так что чудо началось в первый же день!
4. На следующее утро после того, как масло из кувшина было перелито в светильники, кувшин снова оказался полным. Значит, чудо произошло в первый день Хануки.
5. После того, как светильники горели в течение всего первого дня, было обнаружено, что количество масла в них нисколько не уменьшилось.
6. Греческие цари запрещали евреям делать обрезание. После победы над греками Хашмонаи немедленно возобновили выполнение этой заповеди. А поскольку обрезание делают на восьмой день после рождения ребенка, то и праздник был установлен восьмидневный.
7. В первую ночь в светильники были вставлены очень тонкие фитили, чтобы имевшееся масло горело как можно дольше. Но эти фитили не только почти не расходовали масло, но и горели так же ярко, как обычные толстые фитили, в течение всех восьми дней.
8. Стенки кувшина впитали некоторую часть масла, поэтому его не могло хватить даже на один полный день.
9. Необходимо, как делали это наши мудрецы, узнавать чудо даже в «естественных», на первый взгляд, событиях. Поэтому они установили восьмидневный, а не семидневный праздник – чтобы показать, что природа горения масла в первый и во все последующие дни одна и та же – воля Вс-вышнего.
10. В первый день Хануки Хашмонаи не знали, где они достанут масло на последующий дни, но все-таки зажгли огни, исполняя заповедь Торы о «постоянном светильнике». Если бы люди все время думали только о том, что произойдет завтра, они не просуществовали бы ни одного дня.
Еврейский народ надеется на Вс-вышнего и готов исполнить любую Его заповедь, как только Он предоставит ему такую возможность. В ознаменование этой готовности мы и устраиваем праздник в первый день Хануки.
Почему из всех чудес, совершенных Вс-вышним для Израиля в Хануку, Талмуд рассказывает только о чуде с кувшином масла?
Выше уже говорилось о том, что в первый день Хануки празднуется военная победа Хашмонаев. Об этом рассказывается и в «Мегилат Таанит», составленном раньше, чем Талмуд. Почему же Талмуд об этом не упоминает?
Вот как отвечают на эти вопросы еврейские мудрецы.
Для евреев, живших во времена Хашмонаев, главным событием праздника были военная победа и отмен антиеврейских указов, запрещавших соблюдать законы Торы. Однако для последующих поколений главным событием Хануки стало чудо, происшедшее с кувшином масла. Ведь династия Хашмонаев была истреблена еще до разрушения Храма, и еврейский народ снова попал под иноземное иго! А значение этого чуда нисколько не уменьшились, и сыны Израиля зажигают ханукальные светильники и по сей день.
В наших книгах написано: всюду, где в Торе и сочинениях мудрецов упоминается масло для светильника, содержится намек на «мудрость сердца и мощь ума». Следуя этому принципу, мы начинаем понимать истинный смысл чуда Хануки.
Войдя в Храм, греки осквернили масло, то есть лишили ясности разум сынов Израиля, многие из которых стали предпочитать святой Торе греческую философию.
Когда Хашмонаи возвратились в Храм, они нашли только один кувшин с неоскверненным маслом. Это значило, что народ Израиля сохранил искру подлинной мудрости, которую теперь необходимо было раздуть.
Однако этого было недостаточно – слишком многое было осквернено чересчур тесным соприкосновением с греками. Тогда-то и свершилось чудо: светильники Храма горели семь дней и дали Израилю возможность очиститься – приготовить новое, чистое масло. Небеса помогли еврейскому народу раздуть не оскверненную греками искру Торы.
В подобном очищении души и тела нуждается каждое поколение сынов Израиля, в особенности, если оно живет под властью неевреев. Ибо до тех пор, пока в сердце евреев живет истинная вера и мысли их чисты, они могут выстоять даже на чужой земле и под иноземным игом. Если же вера их поколеблена, они превращаются в рабов, даже когда их никто не угнетает.
Законы, направленные против евреев, могут быть отменены. Но ничто не поможет евреям, если вера их поколеблена – через некоторое время они растворяются среди других народов.
Для того, чтобы спастись от этой угрозы, Израиль нуждается в помощи Небес, в чуде. И это чудо приходит, если в их сердцах остается хотя бы одна-единственная искра, если в кувшине достаточно масла, чтобы зажечь светильник хотя бы на один день. Тогда Небеса зажигают от этой едва тлеющей искры яркий огонь «постоянного светильника».
Зажженный Хашмонаями свет во все времена светит Израилю во тьме. Благодаря ему Израиль продолжает жить, не смешиваясь с другими народами, и исполнять роль, отведенную ему Вс-вышним.
Если ханукальные светильники, зажигаемые в память о Меноре (семисвечнике, горевшем в Храме), так дороги еврейскому народу, то что же можно сказать о самой Меноре, зажигание которой приравнивается Талмудом ко всем жертвоприношениям, вместе взятым! Они свидетельствуют о том, что весь свет, который проливается на нас в этом мире, исходит от Вс-вышнего.
Царь Шломо, строивший Иерусалимский Храм, сделал в нем «окна, прозрачные и закрытые» (Млахим I, 6). Эти окна были широкими внутри и узкими снаружи. Почему? Потому, что Храм не нуждался во внешнем освещении, напротив, всему миру был необходим свет, исходивший из него.
Точно так же и Менора, которую зажигал первосвященник, не была предназначена для освещения Храма. Свет ее должен был озарять Израиль, стать ответным даром Израиля Вс-вышнему и наполнять сердца сынов Израиля любовью к нему.
Вс-вышнему бесконечно дороги светильники, которые Израиль зажигает в Хануку, ибо они свидетельствуют о том, что для самого Израиля существует только один свет – свет Вс-вышнего и Его Торы.
Вот что говорит об этом Мидраш.
Царь сказал своему близкому другу, что придет к нему на пир, и попросил подготовиться к его приему. Тот подготовился к приему царя в соответствии со своими возможностями. Но когда царь прибыл на пир, его сопровождало множество слуг с золотыми светильниками в руках. Увидев все это великолепие, друг царя устыдился своей бедности и убрал подальше все то, что он приготовил для пира.
Царь спросил: «Почему ты не приготовил все необходимое к моему приходу?»
Тот ответил: «Государь! Когда я увидел великолепие твоей свиты, я спрятал все, что приготовил для тебя!»
Царь ответил: «Раз так – клянусь, я не буду пользоваться ничем из того, что привез с собой, а только тем, что ты для меня приготовил – ради твоей любви ко мне». (Рабейну Бехайей)
Так Вс-вышний, единственный источник света в мире, заповедал Израилю изготовить Менору и зажигать ее каждый вечер. Именно поэтому самым первым разделом Торы, с которым Он познакомил Моше в Мишкане, сразу же после того, как Шхина его наполнила, был раздел «Когда ты будешь зажигать светильники».
Тогда Израиль понял: Вс-вышний создал солнце и луну, которые освещают мир. А евреев Он попросил изготовить Менору и зажигать на ней светильники. Этой заповедью Он возвысил Израиль над всеми народами.
Греки хотели, чтобы Израиль отказался от святой и возвышенной веры в Творца, стоящего над законами природы, чтобы он поступал «естественным» образом – пресмыкался перед сильными и обижал слабых, шел за большинством и подавлял меньшинство.
Поэтому царь Антиох, главный притеснитель Израиля, по преданию, обратился к своим солдатам со следующими словами:
«...У них [евреев] есть одна заповедь, и если вы заставите их отказаться от нее, они погибнут. Это заповедь Меноры. Им приказано, чтобы ее светильники всегда горели. Пока они зажигают их каждый вечер, они непобедимы».
Его солдаты поняли эти слова буквально, пошли в Храм и осквернили масло для Меноры.
Как мы знаем, им ничего не удалось добиться. Свет Торы, свет Вс-вышнего всегда сияет для Израиля, а огонь светильников горит во всех еврейских домах восемь дней в году.
Для Израиля естественные законы не имеют абсолютного смысла. Абсолютной является только воля Вс-вышнего, и единственное, что естественно для Израиля – это повиноваться ей. И если законы природы становятся у нее на пути – им приходится уступить. Они не могут стать непреодолимой преградой между Вс-вышним и Его народом.
Творец – источник света, рядом с которым блекнут «великие светила».
Священники из рода Хашмонаев были настоящими праведниками, и Вс-вышний удостоил их чести совершить великое чудо и спасти еврейский народ. Почему же погибло их царство? Почему все они погибли, и их потомство было истреблено?
Все эти наказания были посланы им Вс-вышним, поскольку они – если нам будет позволено так сказать – пытались заставить Вс-вышнего нарушить обещание, данное Им Давиду, о том, что его потомки будут всегда править Израилем, а также, чтобы не было нарушено завещание нашего праотца Яакова, заповедавшего перед смертью: «Не отойдет скипетр от Йегуды... ему – повиновение народов». (Берешит, 49)
С того момента, когда царство было передано роду Давида, оно не может быть у него отнято. Министры, судьи и военачальники могут быть не из рода Давида, цари, помазанные на царство – нет.
Хашмонаи были величайшими людьми своего поколения, настоящими праведниками. Они боялись передать власть над разрушенной и опустошенной Иудеей жившим тогда потомкам Давида, поскольку те уступали им в праведности и не обладали их решительностью и силой. Поэтому – с самыми лучшими намерениями и исключительно ради блага Израиля – они и присвоили царскую власть и связанный с ней почет.
Но Вс-вышний расценил их действия иначе.
Хашмонаи не просто ошиблись, присвоив царскую власть. В глазах Вс-вышнего они были подобны заговорщикам, посягнувшим на власть законного царя. Единственное наказание за это преступление – смертная казнь. А поскольку Суд Вс-вышнего абсолютно беспристрастен, их праведность не могла изменить приговор. Более того – Вс-вышний удостоил их особенно тщательного разбирательства и воздал им полной мерой за посягательство на престол Давида.
Вот что пишет об этом Рамбан:
«Хашмонаи были верными и праведными слугами Вс-вышнего, и если бы не они, Тора и заповеди были бы отняты у Израиля.
Несмотря на это, их постигла суровая кара – четверо сыновей первосвященника Матитьягу, царствовавшие один за другим, несмотря на свое мужество и удачливость, пали от руки врага. О печальном участи их династии наши мудрецы сказали: «Каждый, кто утверждает, что происходит из семейства Хашмонаев, – раб», – потому что Гордус (Ирод), свергнув их династию, продал в рабство всех членов семейства Хашмонаев, которые остались в живых. Они были истреблены, поскольку совершили тяжкий грех, захватив престол Иудеи, хотя сами не были потомками Давида. Вс-вышний воздал им мерой за меру – их свергли и истребили их бывшие рабы.»
Теперь мы знаем, насколько грозен и нелицеприятен Суд Вс-вышнего. Он не пожалел даже самым верных и преданных слуг, чтобы сдержать клятву, данную Его избраннику Давиду.
Война, которую вели Хашмонаи против греко-сирийского царства, не была восстанием угнетенных против угнетателей, не была войной за свободу. Необходимо иметь в виду, что если бы сыны Израиля хотели, они без труда добились бы удовлетворения всех своих национальных потребностей под властью греков.
Греки не собирались решать евреев личной или экономической свободы. Они покушались только на духовную свободу, на еврейские «религиозные предрассудки». Они считали, что оказывают Израилю благодеяние, силой навязывая ему свою богатейшую культуру, философию, науку, язык.
Они стремились избавить Израиль от «невежества», «отсталости», приобщить его к современным идеям, к содружеству «цивилизованных наций».
У них были на это основания – многие другие народы с радостью приобщились к греческой культуре. Даже в самом Израиле нашлось немало людей, которых околдовал ее волшебный фонарь, и они жадно устремились к новому «роднику».
Греки экспортировали в Израиль эллинизм и стремились привить евреям свои ценности: преклонение перед силой и красотой человека и могуществом его разума.
Они считали Тору пустым вымыслом и не верили, что Вс-вышний мог преподать людям свои законы и требовать от них исполнения заповедей, что служение Ему может стать главным содержанием человеческой жизни.
Евреи того времени, оставшиеся верными Торе, и прежде всего – семейство первосвященников Хашмонаев, видели в греческой культуре источник духовной скверны, тум'ы, худшую из разновидностей языческого сознания.
Разумеется, отвратительно всякое служение идолам, но когда объектом поклонения люди объявляют самих себя, когда все виды человеческой деятельности начинают служить исключительно удовлетворению потребностей новоявленного идола – мир вскоре погрязает в пучине духовной скверны.
Если люди создают себе материальные кумиры – статуи, здания и т.д. – и поклоняются им, эти идолы хотя бы не оказывают дурного влияния на своих создателей. Они являются только овеществленным выражением уже проникшей в их души скверны. Но когда люди начинают поклоняться самим себе, объявляют себя всесильными, а свой разум – высшей духовной инстанцией, способной устанавливать истинное значение вещей и понятий – тогда достигается предел нравственной деградации и морального падения.
Хашмонаи поняли, в чем корень зла, какая опасность угрожает еврейскому народу. Этому злу – а не просто греко-сирийскому царству – они объявили священную войну. Ибо народу Израиля заповедано хранить чистоту и святость, как сказано в Торе: «Вы будете у Меня царством священников, святым народом». А то, что происходило вокруг, было надругательством над святостью.
Поэтому Хашмонаи и подняли восстание.
У Яфета, сына Ноаха, было семь сыновей. Яван (еврейское название Греции) был его четвертым сыном. После многих сотен лет провинциального существования пришел и его час: Александр Македонский стал во главе объединенных Греции и Македонии, создал великую империю и подчинил себе множество народов.
Создавая мир, Вс-вышний заранее наделил Свои творения особыми качествами. Это относится и к небесным светилам, и к земным народам. Одним народам Он дал мужество и силу, другим – красоту, третьим – богатство, четвертым – мудрость, так что у большинства народов, по существу, почти не пересекающиеся интересы, и они не должны враждовать друг с другом. Только народ Израиля Вс-вышний наделил особым даром – приобретать все достоинства, все положительные качества, которые созданы Им, а также особым, уникальным даром – даром любви к Вс-вышнему и преданности Ему.
Яфета и его потомков Вс-вышний наделил мудростью и пониманием красоты. Hoax, благословляя Яфета, сказал, что «красота Яфета будет обитать в шатрах Шема», Иными словами, чтобы власть Яфета над красотой достигла предназначенного ей уровня, он должен поселиться в шатрах Шема.
Когда Александр сделал греческое государство могущественной империей, он собрал в своей столице множество ученых из разных стран и сделал ее средоточием мудрости. Именно тогда еврейские мудрецы вспомнили о благословении Ноаха и согласились перевести Танах на греческий язык, чтобы греки, искренно жаждавшие мудрости, могли ознакомиться хотя бы с основами Учения Шема – Торой.
Сам Александр глубоко почитал еврейских мудрецов и в особенности Шимона Праведника – своего современника.
Всемирная империя Александра заняла место своей предшественницы – Персидской империи, и Иудея просто перешла от одного завоевателя к другому. Сам Александр никогда не причинял евреям вреда.
Вскоре после смерти Александра Иудея стала провинцией эллинистической Сирии, которой правили потомки Селевка, одного из сподвижников Александра. Хотя духовным центром распавшейся империи Александра продолжали оставаться Афины, политическая власть в восточной ее части перешла к Селевкидам. С этого момента чужеземное владычество начало становиться все более тяжелым, а затем стало совершенно невыносимым.
Селевкидов раздражало, что жители Иудеи, маленькой провинции их огромного царства, жили совершенно обособленно и не поддавались влиянию господствующей эллинистической культуры.
Речь не шла о политической нелояльности – маленькая Иудея выполняла указания Антиохии и исправно платила налоги. Но духовное соперничество не прекращалось, и, несмотря на политическое господство греков, духовное превосходство еврейского народа было бесспорным – к вящей досаде покорителей мира.
Когда Тора была переведена на греческий язык, она вызвала глубокий интерес у тогдашних эллинистических властителей Сирии и Египта, которые стали относиться к евреям – народу Торы – с большим уважением. Однако впоследствии, когда они поняли, что Тора является источником жизненных сил для еврейского народа и мешает ему принять культуру завоевателей и тем самым полностью им покориться, они возненавидели ее.
Тора превратилась в главную мишень для врага, и вскоре противостояние между могущественным греческим царством и маленькой покоренной Иудеей стало явным.
Народы мира, как и небесные светила, имеют свое назначение. Однако народам, в отличие от светил, дана свобода выбора. Поэтому они в состоянии изменить своему назначению – на горе себе и всему миру.
«Красота Яфета» остается красотой только до тех пор, пока он мирно обитает в «шатрах Шема». Но когда он пытается завладеть «шатрами Шема», заставить хозяина этих шатров служить ему, он уподобляется самозванцу, захватившему чужое царство, и его лицо немедленно становится отталкивающе уродливым, его мужество превращается в обычный деспотизм, а мудрость становится низким коварством.
Греки готовы были примириться со многими заповедями Торы, которые, как им казались, не слишком диссонировали с их обычаями. Их ненависть вызвали лишь три заповеди, которые они решили искоренить: соблюдение субботы, освящение ново-месячий и обрезание. Они считали, что без этих мицвот Тора постепенно превратится в разновидность языческого культа.
Суббота более, чем что-либо другое, свидетельствует о том, что Вс-вышний является единственным господином мира, и что поклоняться следует только Ему.
Освящение новомесячий напоминает о том, что Вс-вышнему подвластно даже время, что Он находится над ним. Более того – власть времени над человеком не абсолютна. Освящение времен поручено Израилю, а вместе с ним – и установление праздников, сезонов и дней, когда милость Вс-вышнего проливается в мир.
Если бы евреи перестали освящать новомесячья, враги могли бы сказать: «Теперь в нашей власти решать, какие дни будут радостными для всего мира, а какие – печальными! Теперь мы управляем временем и устанавливаем все памятные даты!»
Брит-мила, обрезание – это напоминание о союзе между Вс-вышним и еврейским народом. Одновременно это и напоминание о том, что тело и душа человека едины. Как душа привязана к телу, к материальному миру, и должна считаться с ее реальностями, так и тело причастно к духовному миру и обязано считаться с его законами.
Лишь единство этих двух миров образует целостную Вселенную, сотворенную Вс-вышним. Добившись прекращения исполнения заповеди обрезания, греки могли заявить: «Духовный мир и мир плоти – суть разные сферы, между ними нет ничего общего. Удовлетворение наших желаний не может помешать полету души! Можно совместить созерцание высших миров с любыми пороками – тело может не делать уступок душе, а душа – уступок телу. Тело может валяться в грязи, а душа – воспарять к звездам!»
Результатом победы греков был бы мир, не знающий Творца, полагающий, что он властвует временем и может позволить себе предаваться любым порокам!
Хашмонаи справедливо полагали, что лучше провалиться в бездну, чем стать частью такого мира.
Вначале греки рассчитывали соблазнить евреев своим образом жизни, своей культурой. Они вовсе не собирались использовать насилие.
Им удалось завоевать сердца самых легкомысленных и нестойких. Греки немедленно передали им все ключевые посты в управлении страной и даже дела Храма.
Этих людей стали называть митъявним – «эллинизированные». Им никто не навязывал греческую культуру – они сами устремились ей навстречу.
Митъявним попытались убедить народ, что принятие греческих обычаев пойдет ему на пользу, и всячески поощряли простых людей следовать их примеру. Они беспрерывно устраивали празднества, сопровождавшиеся оргиями, и спортивные соревнования в греческом стиле, строили алтари, посвященные греческим «богам» и приносили на них жертвы.
Однако подавляющее большинство народа продолжало соблюдать заповеди Торы и не поддавалось эллинистическим соблазнам. Люди избегали празднеств митъявним и оплакивали тех, кто в них участвовал. Их устроителей ненавидели. Митъявним не смогли добиться существенных успехов – еврейский народ оставался верен Торе.
Когда в Антиохии (столице греко-сирийского царства) поняли, что позиции «эллинизированных» недостаточно сильны, и народ относится к ним, как к отверженным, царь Антиох решил применить силу. Он направил в Иудею войска под командованием самых жестоких из своих офицеров для того, чтобы они добились от евреев полной покорности.
Немедленно начались насилия, грабежи и убийства. Десятки тысяч людей предпочли умереть страшной смертью, но не отреклись от Вс-вышнего и Его Торы. Только очень немногие согласились принести жертвы греческим «богам» и такой ценой спасти себе жизнь.
Множество людей бежало в пустыню или пряталось в пещерах. Митъявним выслеживали скрывающихся и передавали их в руки солдат. Тех, кто не бежал из своих домов, они старались силой или хитростью заманить на свои языческие празднества и заставить принять участие в них. Митъявним не стыдились выдавать грекам даже женщин и детей.
Они захватили внутренний двор Храма и проломили его стены в тринадцати местах, отменили ежедневные жертвоприношения, осквернили масло для светильников, украли Менору, построили посреди Храма возвышение, зарезали на нем свинью и внесли ее кровь в Святая Святых.
Услышав об этом кощунстве, народ содрогнулся. После этого стало совершенно ясно, что вооруженного восстания против чужеземных притеснителей и их еврейских приспешников не избежать.
Некоторые из женщин, скрывавшихся вместе с мужьями от преследований, совершили удивительный, страшный и вместе с тем героический поступок.
Когда у одной из них рождался сын, его обрезали на восьмой день, а после этого мать с ребенком на руках поднималась на стену Иерусалима, бросала младенца вниз и затем бросалась вслед за ним.
Этим самоубийством женщины как бы говорили мужчинам: «Хватит прятаться! Если вы не выйдете из укрытий и не станете сражаться с врагом, ваш род погибнет! Скоро не будет у вас, ни жен, ни сыновей. Мы не будет исполнять наши святые законы и обычаи тайно, в пещерах! Мы будет исполнять их на глазах у всех, и если вы готовы защитить нас – поднимитесь против греков и разбейте их! Г-сподь будет с вами!»
Тогда Матитьягу и пятеро его сыновей начали восстание. К ним присоединились все самые мужественные и верные воины Израиля.
Они начали безнадежную борьбу с превосходящим врагом с тем, чтобы хотя бы нанести ему потери и погибнуть. Они дрались во множестве сражений, немногочисленные, но сильные духом, против десятков тысяч врагов. И произошло чудо: Вс-вышний пришел им на помощь, и они разбили греков и вытеснили их из большей части Иудеи.
Тогда они пришли во двор Храма, очистили жертвенник и сложили его заново, вырезали из дерева новую Менору и зажгли на ней светильники, чудесным образом горевшие восемь дней. Их свет был светом Торы, светом радости и веры, светом упования на Вс-вышнего – в те времена и навсегда.
Чудо, совершенное Вс-вышним ради Его народа, раскрыло глаза многим заблуждающимся. Все народы увидели, что Он мстит за Израиль его врагам и воздает притеснителям мерой за меру.
Поработив множество народов и став хозяевами великой империи, греки решили довершить свою победу – сокрушить еврейский народ, отнять у него Тору и сделать его таким же, как другие народы, полностью подчинившиеся им. За это Вс-вышний воздал им полной мерой: после победы Хашмонаев над греками греко-сирийское царство быстро начало клониться к упадку. Вскоре оно полностью утратило свое величие и превратилось во второстепенную державу.
Они стремились уничтожить Тору – но вместо этого день победы над ними стал одним из ее праздников, днем свидетельства о великом чуде. Мир снова понял, что никому никогда не удасться погасить ее свет.
Именно об этом говорили наши мудрецы: «...Мезуза – по правую руку, ханукальные светильники – по левую, хозяин дома, облаченный в талит, посередине».
Три вещи, согласно Торе, не дают людям забыть о Вс-вышнем: мезуза – напоминание об Его Царстве, кисти-цицит на талите – напоминание о заповедях, светильники – напоминание о чуде Хануки.
На иврите слова «темнота» (хашеха) и «забвение» (шихха) получаются друг из друга простой перестановкой букв – настолько они близки. Их противоположность – свет, ибо тот, кто видит – поневоле вспоминает.
Наши мудрецы сказали, что ханукальные огни пробуждают память о чуде, подобно тому, как цицит напоминают о заповедях:
«Тьма, о которой сказано в Книге Берешит: «Тьма над бездной», – это греки, от которых у Израиля стало черно в глазах. Поэтому и было решено зажигать ханукальные светильники.»
Пророк Даниэль говорил о греческом царстве: «Бедра его – из меди».
Мудрецы заключили, что пророк Даниэль имел в виду империю греков и македонцев еще и потому, что слова «медь» и «змея» на иврите и арамейском языке практически совпадают как по звучанию, так и по написанию. Змея, как известно, неблагодарная тварь. Именно такими хотели греки сделать евреев – бессовестными наглецами, не знающими, что такое благодарность, и забывшими о бесчисленных благодеяниях, оказанных им Вс-вышним.
Они требовали от Израиля прекратить освящение новомесячий, в котором заключен потенциал обновления еврейского народа. Поэтому Вс-вышний подарил Израилю еще один праздник обновления, – Хануку – последний перед концом времен.
Греки гордились своей численностью и умением владеть оружием – их победила горстка плохо вооруженных еврейских бойцов.
Они гордились своей гуманностью, обширными знаниями и умением управлять – и предстали перед всем миром жестокими варварами, потоками проливавшими кровь невинных жертв.
Митъявним, упоенные расположением своих хозяев, глумились над безмолвным народом, служившим Вс-вышнему и ожидавшим от Него спасения: «Чем молиться и изучать Тору, вы бы лучше поучились у греков военному искусству. Ведь если начнется война, любой народ, даже самый слабый, легко одолеет вас.» Но когда настал решительный час, немногочисленные евреи одолели самых прославленных воинов на свете, хотя во главе еврейских повстанцев стояли священники, а не опытные командиры. Но Хашмонаев вела в бой надежда на Вс-вышнего – и они победили.
Чудо Хануки учит нас: ничто не может явиться препятствием для воли Вс-вышнего. Победа в конечном счете достанется не сильным и многочисленным нечестивцам, а праведным и справедливым людям, даже если они будут немногочисленны. Ибо настоящее мужество всегда основано на чистоте, а не на скверне, и настоящее единство возможно только между праведниками.
Единение праведников – это всегда единение многих, а единение злодеев – это только заговор, который не может стать всеобщим.
Когда злодей Гаман решил уничтожить весь еврейский народ, он получил у царя приказ об их истреблении. Этот приказ был запечатан царской печатью, так что отменить его было невозможно.
Как известно, узнав об этом, евреи объявили трехдневный пост, надели траур и день и ночь просили Вс-вышнего о спасении.
Естественно спросить: почему они не организовали самооборону, чтобы постоять за себя в час бедствия?
Ведь царский указ разрешал врагам убивать евреев в течение одного дня, который только и нужно было продержаться. Если бы евреи стали защищаться, то по крайней мере часть их могла бы спастись! Ведь среди них было множество воинов! Кроме того, они могли покинуть свои дома и спрятаться на этот день в пещерах...
С другой стороны, когда греки издали злодейские указы, требовавшие от евреев оставить Тору и начать служить идолам, евреи немедленно восстали, несмотря на то, что их положение было гораздо менее благоприятным, чем в Персидской империи.
Почему они не объявили пост, не надели траур и не начали читать молитвы, как их отцы? Почему они сразу же схватились за мечи?
Вот что сказали тогда сыны Израиля Вс-вышнему: «Твоя Тора – в наших руках, Ты передал ее нам и мы должны ее защищать. А наши жизни находятся в Твоих руках, мы вручили их Тебе. Мы встанем на защиту Твоей Торы, а Ты спасешь нас от смерти.
Враги Вс-вышнего ненавидят и нас, и Твою Тору, и злоумышляют и против нас, и против нее. Но пока мы охраняем друг друга, ничто не может нам повредить».
Вс-вышний всегда, каждую минуту, охраняет еврейский народ. Но когда евреи забывают о своем долге перед Ним, Он на время передает власть в руки их врагов.
Когда враги пытаются физически уничтожить еврейский народ, это означает, что Шхина на время покинула его и вернулась на Небеса. Хотя враги Израиля об этом не знают, их ангел знает все и ведет их против Израиля.
В таком случае необходимо прежде всего раскаяться в своих грехах, прибегнуть к посту и молитве и укрепиться в Торе, чтобы Шхина вернулась к еврейскому народу. Ибо когда она возвращается к Израилю, скипетр выпадает из рук врагов, и они лишаются власти и возможности причинять вред евреям.
Но когда злодеи покушаются не на самих евреев, а на Тору, это значит, что, хотя Шхина еще пребывает среди Израиля, Небеса недовольны им, и народы мира считают недостойным себя злоумышлять против него. Их замысел направлен выше, против Вс-вышнего и Его Торы – ведь если им удасться искоренить ее на земле, Израиль все равно погибнет.
В таком случае у нас есть только один выход – взяться за меч и выйти навстречу превратностям войны, с оружием в руках защищать Святыни Вс-вышнего, доказав тем самым, что наша жизнь имеет смысл, что мы храним Его Светоч.
Тогда снова пробуждается Его милосердие, и Он отменяет приговор, который уже, может быть, был вынесен Израилю. Тогда злодеи не могут одолеть Израиль и терпят поражение, и свет Торы разгорается все ярче и освещает землю подобно ясному дню.
Поскольку в Хануку и в Пурим спасение пришло к Израилю по-разному, мы различным образом празднуем эти дни. В отличие от Пурима, в Хануку не устраивается праздничное застолье с вином. Ведь война велась не ради спасения жизни Израиля, а за святость Торы, хотя, разумеется, победа принесла освобождение и самим евреям. Поэтому главная радость Хануки – это духовная радость созерцания ханукальных огней. В этот день мы радуемся не собственному спасению, а возвращению милосердия Вс-вышнего и Его Шхины.
В Пурим же спасение пришло после раскаяния, поста и молитвы, причем мы молили Вс-вышнего только о спасении нашей жизни.
Поэтому в Пурим мы устраиваем пиры и пьем вино, радуем наше тело и тем самым выражаем благодарность Вс-вышнему, услышавшему в страшный час наши молитвы. Ибо, защитив нас от врагов, Он еще раз показал, что наше физическое существование Ему угодно.
Именно поэтому мы не включаем в молитвы, произносимые в Пурим, Галлель, который целиком читаем в Хануку – ведь это, прежде всего, выражение благодарности Вс-вышнему за те духовные ценности, которыми Он нас наделил.
Однако мы читаем и в Хануку, и в Пурим специальную благодарственную молитву «За чудеса», в которой говориться об обоих видах спасения – духовном и физическом – которых мы удостоились в эти дни.
1. Для чего греки проделали в стенах Храма тринадцать проломов?
В Храме было двенадцать ворот, по числу месяцев и колен Израиля, – не считая восточных ворот, всегда открытых для всех. Эти двенадцать ворот как бы свидетельствовали о том, что одно новомесячье не похоже на другое, а также о том, что каждое колено черпает святость из своего корня. Греки, стремившиеся прекратить освящение месяцев, замуровали все эти ворота и прорубили новые – числом тринадцать, а не двенадцать, в соответствии с другим календарем.
2. Почему мудрецы запретили пользоваться светом хану-кальных светильников даже для освещения, то есть поступили строже, чем во всех других случаях?
Потому что этот свет напоминает нам о свете Меноры, который вообще не предназначался для освещения.
3. Почему в Хануку придается такое значение «украшению заповеди»?
Как уже говорилось, каждую заповедь необходимо «украшать», то есть стремиться исполнить ее самым тщательным, самым великолепным, самым торжественным образом. Однако само ханукальное чудо состояло именно в «украшении заповеди». Ведь если бы не стремление Хашмонаев исполнить заповедь зажигания Меноры немедленно и самым тщательным образом, не было бы необходимости в чуде!
Кроме того, уже когда чудо совершилось, не все одинаково ему радовались. Те, кто исполняли заповедь лишь из чувства долга, по обязанности, радовались меньше, чем те, кто исполнял ее из любви к ней – ведь, если бы не чудо, они были бы свободны ото нее! И сегодня различие между теми, кто исполняет заповедь, следуя долгу и обычаю, и теми, кто делает это из любви, яснее всего проявляется на примере с ханукальными светильниками. Поэтому из поколения в поколение сыны Израиля стремятся исполнять эту заповедь как можно тщательнее и великолепнее.
4. Почему мы зажигаем ханукальные светильники снаружи, слева от входной двери?
Мы зажигаем их у входной двери, как человек, ожидающий вестника и освещающий ему путь.
Как известно, мезуза, прибиваемая к правому косяку двери, является свидетельством, данным евреями Вс-вышнему, что, даже находясь под чужеземной властью, они остаются только Его слугами и не признают над собой никаких иных господ.
Дверной косяк, к которому прибивается мезуза, был свидетелем избавления, посланного Вс-вышним евреям в Египте – ведь именно он обмазывался кровью пасхального ягненка и служил отличительным признаком тех домов, в которых находились сыны Израиля. Именно на этом косяке прокалывалось ухо того еврея, который добровольно продавал себя в рабство – ведь тем самым он признавал власть над собой иного господина, нежели Вс-вышний.
Рядом с этим дверным косяком сыны Израиля зажигают ханукальные огни, как бы говоря, что они стремятся служить одному лишь Вс-вышнему и сбрасывают иго всех других господ.
5. Почему мы празднуем только Хануку и Пурим, а не другие, не столь уж малочисленные, дни в году, когда Израиль удостоился спасения и чудес?
Дело в том, что наши мудрецы объявили праздничными только те дни, в которые из года в год Вс-вышний распахивает врата милосердия и одаривает Своей милостью еврейский народ. Пророкам и величайшим мудрецам Израиля дарована способность отличать такие дни.
Однако дни, в которые произошли величайшие чудеса, принесшие спасение Израилю, не объявляются ежегодным праздником для всех поколений, если они не становятся днями милосердия.
Поэтому Ханука и Пурим подобны праздникам, предписанным нам Торой.
Они озаряют весь наш год: Песах – светом свободы, Шавуот – светом Торы, Сукот – светом радости, Дни Трепета – светом искупления и прощения. Так чудеса, происшедшие «в те времена» в Хануку и Пурим, озаряют наш путь и поныне – «в это же время».
6. Почему мудрецы объявили ханукальные дни «днями прославления и благодарения» только на следующий год? Почему не немедленно?
Дело в том, что пророческий период уже закончился, и решение об этом должны были принимать не пророки, а мудрецы. Они колебались, боясь, не дай Б-г, ошибиться и принять неправильное решение.
Но через год сомнения кончились – они увидели, что врата милосердия раскрылись, и небесный свет озарил их сердца. Тогда они и провозгласили эти дни «днями прославления и благодарения» для будущих поколений.
Мы должны отдавать себе отчет в том, что тот факт, что еврейский народ, тысячелетиями живущий в рассеянии и под властью своих врагов, в течение всего этого времени имеет возможность исполнять законы Торы – величайшее чудо, восходящее к милости, которой Вс-вышний одарил Израиль во времена Хашмонаев.
За это чудо мы и благодарим Вс-вышнего сегодня, в ханукальные дни.
Последний, восьмой день Хануки получил название «Вот Ханука...» – Зот Ханука. Дело в том, что в этот день читают последний отрывок раздела Торы, посвященного жертвоприношениям глав колен и обновлению жертвенника, начинающийся словами: «Вот ханука [обновление] жертвенника в день помазания его...»
Мудрецы сказали, что восьмой день Хануки вобрал в себя все главные черты праздника. Прежде всего – это апогей чуда. Как уже говорилось, семидневный период как бы вбирает в себя время – потом ему остается только начинаться с начала. Восьмой день – если он дарован Вс-вышним – находится над временем.
Восьмой день Хануки аналогичен дню Шмини Ацерет – восьмому дню с начала праздника Сукот.
Оба эти дня содержат в себе главные элементы предшествующих дней.
Шмини Ацерет «несет» в себе и искупление грехов, происходящее в Дни Трепета, и праздничное веселье Сукот... Восьмой день Хануки, когда читают отрывок «Вот ханука...», как бы суммирующий все жертвоприношения глав колен, подытоживает все чудеса праздника, всю радость спасения, все прославления и благодарения Вс-вышнего, которыми были наполнены предыдущие семь дней.
Тора заповедала Израилю три праздника, Шлоша Регалим, когда сыны его должны приходить в Иерусалим и приносить там жертвоприношения. Это Песах, Шавуот и Сукот.
Три другие праздника заповеданы нам мудрецами от имени Устной Торы. Они, подобно луне, отражающей солнечные лучи, светятся отраженным светом – светом Торы.
Приняв Тору, Израиль получил возможность изменять лицо года, устанавливая новые праздники, освященные светом тех, которые заповеданы самой Торой.
Восемь дней Хануки соответствуют дням праздника Сукот и Шмини Ацерет и сияют светом их радости.
Когда-то сыны Израиля пошли за Вс-вышним в бесплодную пустыню и нашли убежище в Его суке.
Когда – через тысячу лет – злодеи попытались встать между Израилем и его Небесным Отцом, они потерпели поражение. Израиль сбросил их иго, вырвался на свободу и вновь нашел убежище под кровом Вс-вышнего, обретя не только старый, едва не отнятый злодеями свет, но и новый свет, свет возвращения к Торе, свет обновления, свет Хануки.
Пурим сияет светом Шавуот, дня Дарования Торы.
У горы Синай евреи заключили союз со Вс-вышним, приняв на себя обязательство «Выполним – и поймем».
Этот союз вечен и неистребим. Даже когда враги решили «...убить, уничтожить и истребить всех евреев вплоть до последнего», Израиль остался верен синайскому союзу.
Поэтому тогда – в Пурим – к этому союзу добавился новый завет, главное содержание которого – возобновление старого союза на новых условиях, из любви к Торе и Вс-вышнему, без принуждения, которое поневоле, в силу торжественности и необычности момента, было частью Дарования Торы на горе Синай.
В конце нашего изгнания для Израиля засияет третий праздник, отражающий свет праздника Песах, дня нашего Избавления. Мы удостоимся его в награду за то, что, не отчаявшись, продолжали ждать спасения от Вс-вышнего и сохранили память о том, первом, Избавлении – освобождении из египетского рабства.
Об этом дне сказано:
«Вот, наступят дни, – сказал Г-сподь, – когда уже не будут говорить «...[как] жив Г-сподь, который вывел сынов Израиля из Египта», но «...[как] жив Г-сподь, который вывел сынов Израиля из северной страны и из всех стран, куда Он изгнал их»! И Я верну их в страну, которую дал Я отцам их». (Йирмиягу, 16)
Наши мудрецы сказали: «Даже если все праздники [после прихода Машиаха] будут отменены, Хануки и Пурима эта отмена не коснется». На что это похоже? На судьбу человека, которому одолжили деньги на покупку товаров. Он удачно накупил товары и перепродал их с большой прибылью.
Теперь, когда явится его кредитор и возьмет обратно одолженную сумму, у него останутся деньги, которые он заработал, и их у него никто не отберет.
Праздники, заповеданные Торой, дарованы Вс-вышним Израилю – ведь Израиль еще не успел их заслужить. Но Ханука и Пурим даны Израилю в награду за следование заветам Торы и готовность жертвовать собой ради них.
Поэтому даже если Вс-вышний возьмет обратно Свои дары – праздники, заповеданные Торой, – остальные праздники, которые Израиль заслужил своей верностью и своими деяниями, останутся у него навсегда.
Поскольку этих праздников сыны Израиля удостоились в награду за свои деяния, то за каждым из них, где бы он ни жил, сохраняются равные права на эти святые дни.
Поэтому, как учат нас мудрецы, в диаспоре не удваивают ни Пурим, ни первый день Хануки, как принято поступать с праздничными днями, дарованными нам Торой.
Обычай удваивать праздничные дни, помимо главной причины – избавления от сомнений, связанных с тем, что неизвестно в точности, когда освящается новомесячье в Эрец Исраэль, – имеет и иной смысл.
Дело в том, что в изгнании мы не успеваем за один день полностью ощутить святость праздника, и восполняем упущенное во второй день. Ибо постигнуть эти праздники неимоверно сложно, и только святость Эрец Исраэль может помочь человеку полностью пережить его за один-естественный день. Другое дело Ханука и Пурим, дарованные сынам Израиля за их заслуги. Они ближе и понятнее каждому из нас, и наши души вполне успевают насладиться их светом. Поэтому даже в диаспоре для их празднования не требуется второй день.
Месяц Тевет – десятый месяц в году, начиная с Нисана. Его название, как и названия других месяцев, привезено из Вавилонии возвратившимися оттуда изгнанниками.
Во второй главе Книги Эстер мы читаем: «...в десятом месяце, месяце Тевет...»
Рош Ходеш Тевет отмечается два дня или один день, в зависимости от того, полным или неполным был предшествующий ему месяц Кислев. Сам же Тевет никогда не бывает полным; он всегда продолжается двадцать девять дней, и новомесячье следующего за ним месяца Швата всегда празднуется только один день.
Созвездие месяца Тевет – Геди, Козерог. Как раз в этом месяце стада коз возвращаются на зимние пастбища.
Дело в том, что если дожди выпали в месяцах Мархешван и Кислев и не выпадали в Тевете, – это признак благословения. В такие годы луга покрываются густой травой и стада находят себе на них обильный корм.
Три поста следуют в Тевете один за другим в память о трех бедах, обрушившихся на народ Израиля в дни 8-го, 9-го и 10-го Тевета.
Посты восьмого и девятого Тевета называются «постами праведников», когда постятся лишь избранные. Десятого Тевета постятся все без исключения.
Восьмого Тевета был закончен перевод Торы на греческий язык, сделанный по приказу царя эллинистического Египта Птоломея. Этот день мудрецы сравнивают с днем, когда был сделан «золотой телец», ибо невозможно перевести Тору на другой язык, не исказив ее смысла.
Девятого Тевета умерли пророки Эзра и Нехемия. Это они возглавили евреев, решивших вернуться из Вавилониии в Эрец Исраэль, научили их Торе и заботились об их нуждах. С их смертью Израиль осиротел, лишившись духовных и материальных благ, которые они ему доставляли. Никто не смог стать им достойной заменой.
Десятого Тевета – в день всеобщего поста – войска вавилонского царя Навухаднецара начали трехлетнюю осаду Иерусалима, закончившуюся гобелью города и Храма.
В этом месяце произошло еще одно несчастье. Первого Тевета царь Иудеи Йехония был отправлен вавилонянами в изгнание вместе со всеми иерусалимскими ремесленниками, а также лучшими людьми города, его защитниками и мудрецами.
Двадцать третьего Тевета 5272 года от Сотворения мира (1512 год по европейскому летосчислению) были ограблены и высланы из страны евреи Португалии. Многие из них подверглись страшным пыткам и убиты. Это был как бы второй акт страшной трагедии – изгнания евреев из Испании. Теперь весь Пиренейский полуостров был для них закрыт.
Следует отметить – кроме последних дней Хануки, в Тевете нет ни одного радостного дня.
Второй Иерусалимский Храм был построен во времена, когда Эрец Исраэль была провинцией огромной Персидской империи.
Когда Персия пала под ударами Александра Македонского, власть над Эрец Исраэль перешла к грекам.
Одной из частей империи Александра – Египтом – правили потомки полководца Птолемея. Один из Птоломеев искал возможности оспорить происхождение Торы и природу ее законов. Для этого он призвал еврейских мудрецов и приказал им перевести Тору на греческий язык.
Если бы его действительно интересовала Тора, он заявил бы о своем желании заранее, дал мудрецам возможность совещаться между собой и создать коллективный перевод Торы.
Но Птолемей, намеревавшийся высмеять мудрецов, поступил иначе.
Вот что написано об этом в Талмуде (Мегила, 9):
«Царь Птолемей пригласил 72 мудреца и поместил каждого из них в отдельном помещении. Никто из них не знал, для чего он приглашен. Царь лично навестил каждого из них и приказал: «Переведи мне Тору учителя вашего Моше». Но Вс-вышний помог им советом, и они перевели Тору одинаково».
Птоломей не обнаружил никакой разницы между переводами. Даже в тех местах, где мудрецы решили изменить при переводе прямой смысл Писания, они действовали совершенно единодушно.
Таким образом недобрый умысел Птолемея послужил освящению Имени Вс-вышнего и послужил славе народа Израиля и его мудрецов.
Птоломей возложил на плечи каждого из семидесяти двух мудрецов совершенно непосильную задачу. Каждое слово Торы имеет тысячи значений, и иврит – Святой язык – высекает их из него, как молот, дробящий скалу. На нем наши мудрецы могут истолковать все явные и скрытые значения предложений, слов и даже букв Торы.
Бесполезно искать язык, подобный Святому языку, созданному специально для того, чтобы на нем можно было запечатлеть полотно Торы. Перевод ее на другой язык во всем ее богатстве невозможен.
Что же остается делать? Махнуть рукой на многозначность ее предложений, на глубочайшие намеки и иносказания, и переводить слово за словом, следуя их прямому смыслу? Но такой перевод уподобит Тору пустому сосуду, в котором нет драгоценного напитка – одни только стенки слов. Что же должны были чувствовать мудрецы, которым выпала эта задача! Ведь это были выдающиеся знатоки Торы, влюбленные в ее мудрость.
Следует иметь в виду, что даже прямой смысл слов Торы, пшат, часто неоднозначен. Поэтому естественно было предположить, что каждый из переводчиков пойдет своей дорогой. Ведь невозможно себе представить, что у всех семидесяти двух мудрецов в точности совпадут мотивы и соображения, заставляющие выбрать тот или иной вариант перевода в тысячах случаев, когда этот перевод неоднозначен!
Кроме того, в Торе есть места, которые ни в коем случае нельзя ни толковать, ни переводить буквально – буквальное истолкование приводит к искажению их истинного смысла. Эти места требуют особых объяснений; их перевод в любом случае должен отступить от пшата и передавать истинное, а не прямое значение слов.
Разумеется, семьдесят два человека не могли бы перевести такие места одинаково.
Если бы нам были представлены отличающиеся таким вот друг от друга переводы Торы, это нисколько не скомпрометировало бы их авторов в наших глазах, ибо мы знаем, что «...и то, и другое толкование – слова Б-га живого».
Мудрость Торы многогранна, и передать ее может только многообразие мнений. Но в глазах других народов «разночтения» в переводах – серьезный недостаток, подрывающий авторитетность первоисточника, бросающий тень сомнения на саму Тору и на мудрость ее истолкователей. У них принято считать – где нет согласия – там нет истины. Дело в том, что они отождествляют создание с его Создателем; им кажется, что так же как невозможно единство противоположностей в человеке, невозможно оно и в Творце мира и его делах.
Поскольку эта точка зрения была принята греками, нет никакого сомнения, что Птолемей хотел посмеяться над мудрецами, обнаружить разногласия между ними и заставить их спорить между собой.
Чтобы не допустить унижения Торы и мудрецов, Небеса пришли на помощь переводчикам, и последние проявили полное единодушие во всем, что касалось перевода мест, которые должны быть истолкованы неоднозначно.
День, когда семьдесят два мудреца завершили перевод Торы на греческий язык – восьмое Тевета – стал очень тяжелым днем для еврейского народа. Хотя все увидели, какое чудо совершил Вс-вышний ради Своей Торы и еврейского народа, ради его мудрецов, которых Он оберегает от несчастий, хотя все случившееся и представлялось грекам совершеннейшим чудом – несмотря на все это, день восьмого Тевета подобен дню, когда евреи сделали «золотого тельца».
Вот что скзано об этом дне в Мегилат Таанит:
«Восьмого Тевета, в дни царя Птолемея, когда Тора была переведена на греческий язык, тьма опустилась на мир и не прекращалась три дня».
Мудрецы сравнили переведенную Тору с посаженным в клетку львом. Прежде все трепетали перед ним и, завидев его, обращались в бегство. Теперь же все подходят к клетке, показывают на льва пальцем и спрашивают: «Где же его хваленая сила?»
Так и Тора. Пока она находилась в руках Израиля, который толкует ее на Святом языке, она действительно связывала Израиль с Вс-вышним и давала ответ на все вопросы. Никто не решался отзываться о ней недостойным образом. Даже чужеземец, желавший ознакомиться с Торой, должен был сначала изучить язык Писания.
Теперь Тора оказалась заключенной в клетку греческого перевода, и благоговение перед ней исчезло. Любой человек, знавший греческий язык, мог читать ее, комментировать и критиковать – все это без того, чтобы хотя бы прикоснуться к ее мудрости.
Поэтому мудрецы уподобили восьмое Тевета другому траурному дню – дню, когда был сделан «золотой телец». Как в изваянии, лишенном души, поклонявшиеся ему видели идола, так в греческом переводе Торы – тексте, лишенном мудрости и святости, – народы мира видят Тору. Они полагают, что познакомились с ней благодаря переводу, и говорят друг другу: «Вот она, Тора, которую мы изучили».
Подчеркнув, что темнота, опустившаяся на мир восьмого Тевета, не прекращалась три дня, наши мудрецы намекает на то, что это печальное событие – завершение перевода Торы – как бы завершает ряд трагических событий, происшедших некогда девятого и десятого Тевета.
Вот некоторые из тех мест, в которых мудрецы – все вместе и совершенно одинаковым образом – отступили от пшата – буквального значения слов Торы.
Вместо «В начале сотворил Б-г» они написали – «Б-г сотворил в начале», – чтобы никто не подумал, что «В начале» – имя настоящего Творца, создавшего демиурга.
Вместо «Сделаем человека» они написали «Сделаю человека», – чтобы никто не подумал, что у человека было два Творца.
Вместо слов «По Нашему образу» и «По Нашему подобию» они написали: «По образу» и «По подобию» – чтобы не подумали, что у Вс-вышнего есть форма, которой можно уподобить форму Его творения.
Слова «И завершил Б-г [свое творение] в день седьмой» они перевели как «...в день шестой» – чтобы никто не подумал, что Вс-вышний трудился в субботу.
Слова «Мужского и женского пола сотворил Он их» они перевели как «...сотворил Он его» – чтобы не подумали, что мужчина и женщина были сотворены отдельно друг от друга.
Они написали «Сойду и смешаю [языки строителей Вавилонской башни]» вместо «Сойдем и смешаем» – чтобы не подумали, что существует другая сила, кроме Вс-вышнего.
Они написали «Они в гневе своем убили мужа и по воле своей подрезали жилы откормленному [животному]» вместо «по воле своей подрезали жилы быку» (Берешгап, 49) – чтобы не могло создаться ошибочное впечатление, что сыновья Яакова склонны к убийству.
Вместо «Срок пребывания сынов Израиля в Египте – четыреста тридцать лет» (Шмот, 12) они написали «Срок пребывания сынов Израиля в Египте и других странах – четыреста лет» – чтобы не создалось впечатление, что в Торе содержатся хронологические противоречия, ибо это сложное место должно быть особым образом истолковано, а народы мира не принимают комментариев наших мудрецов.
Вместо слов «Ни у кого из вас не взял я [Моше] и осла» они написали «...не взял ни одной ценной вещи» – чтобы не подумали, что Моше не брал у сынов Израиля ослов, но, может быть, брал другие ценные предметы.
К словам «Чтобы ты не взглянул на небо и не увидел там солнце, луну и звезды, все воинство небесное, и не прельстился и не стал поклоняться им, и не стал служить им, которыми наделил Г-сподь Б-г твой все народы под небом» (Дварим, 4) они добавили слова: «...чтобы они светили им» – чтобы никто не подумал, что Тора разрешает другим народам поклоняться солнцу и луне.
В том месте Книги Ваикра, где перечисляются нечистые животные, вместо слово «заяц» они написали «легконогий» – ибо так звали по-гречески жену Птолемея, и царь мог оскорбиться, решив, что евреи вставили в Тору упоминание о его жене.
Из шести всеобщих постов, поститься в которые обязан каждый, один заповедан Торой, четыре – пророками Хагаем, Зеха-рией и Малахи, и еще один установлен мудрецами. Тора заповедала поститься в Йом Кипур, пророки и мудрецы установили пост Гедальи, пост десятого Тевета, пост семнадцатого Тамуза, пост девятого Ава и Таанит Эстер.
О Йом Кипуре Тора говорит следующее: «Да будет у вас законом навеки: в седьмом месяце, десятого числа месяца смирятся ваши души...»
Четыре поста были установлены пророками в память о разрушении Храма и изгнании сынов Израиля на чужбину. Это «пост четвертого месяца» (17 Тамуза), «пост пятого месяца» (9 Ава), «пост седьмого месяца» (пост Гедальи, приходящийся на 3 Тишрей) и «пост десятого месяца» (10 Тевета), о которых сказано (Зехаръя, 8): «Так сказал Г-сподь Цваот: «...Пост четвертого, пост пятого и пост седьмого месяцев...»
Уже говорилось, что 17 Тамуза римлянам, осаждавшим Иерусалим, удалось пробить брешь в стене и ворваться в город.
9 Ава были разрушены Первый и Второй Иерусалимский Храм; кроме того, в этот день произошли другие трагические для еврейского народа события.
3 Тишрей был убит Гедалья бен Ахикам, и последние евреи, остававшиеся в Эрец Исраэль после разрушения Иерусалима вавилонянами, были изгнаны оттуда.
10 Тевета вавилоняне приступили к осаде Иерусалима, которая закончилась разрушением города и Храма.
Еще один пост – Таанит Эстер – был установлен в память о трехдневном посте, объявленном евреями Персидской империи во времена Мордехая и Эстер, когда злодей Гаман задумал истребить их всех до единого. Он приходится на 13 Адара – накануне праздника Пурим.
Посты Йом Кипура, 17 Тамуза, 9 Ава, 3 Тишрей и 10 Тевета приходятся на тот самый день, когда произошло событие, в память о котором было решено установить пост. Иначе обстоит дело с Таанит Эстер.
Эстер, Мордехай и все евреи, жившие в столице персидского государства Шушане, постились в тот страшный год три дня – 13-го, 14-го и 15-го Нисана, то есть пост захватил начало праздника Песах. Мудрецы разрешили тогда поститься в праздник, потому что речь шла о жизни и смерти для всего еврейского народа. Однако в будущие времена было решено поститься 13 Адара, в день, когда евреи Персидской империи готовились напасть на своих врагов, то есть в канун праздника Пурим.
Пост «четвертого месяца» был назначен вначале на 9
Тамуза, день, когда вавилоняне пробили стену Иерусалима. Но после разрушения
Второго Храма раббан Йоханан бен Заккай и мудрецы его поколения перенесли день
поста на 17 Тамуза – день, когда римляне ворвались в Иерусалим. Мудрецы
поступили так потому, что оба события произошли в одном месяце и,
следовательно, их можно оплакивать в один день, а также потому, что разрушения
Второго Храма было еще большим несчастьем, чем разрушение Первого – ведь после
первого разрушения Храм был вскоре восстановлен, а после второго – нет.
Относительно поста Гедальи существуют определенные
разногласия. Некоторые считают, что Гедалья был убит 3 Тишрей и мы постимся в
самый день его убийства. Согласно другой точке зрения, он был убит 1 Тишрей, в
первый день Рош Гашана, и поэтому мы переносим пост на третье число.
С того дня, когда сыны Израиля вошли в Эрец
Исраэль, и до изгнания их оттуда вавилонским царем Навухаднецаром прошло 850
лет.
Через 440 лет после начала завоевания Эрец Исраэль
царь Шломо построил Иерусалимский Храм, простоявший 410 лет.
Сыны Израиля пришли в Эрец Исраэль, чтобы
поселиться в ней навеки, как обещал им Вс-вышний (Берешит, 13): «Ибо всю
эту землю Я отдам тебе и твоему потомству навечно». Однако Он поставил им одно
условие (Ваикра, 20): «Соблюдайте же все Мои постановления и все Мои
законы, исполняйте их, дабы не исторгла вас земля, в которую Я веду вас, чтобы
вы жили в ней».
Из двадцати одного поколения евреев, живших в Эрец
Исраэль до разрушения Первого Храма, лишь некоторые соблюдали заповеди
Вс-вышнего и Его законы. Евреи оскверняли страну идолами, поклонялись ашерот
– культовым деревьям, падали ниц перед изваяниями.
Поэтому Вс-вышний разгневался на народ Израиля и
послал ему пророков, которые должны были вернуть его к Торе, к исполнению
заповедей... Но и пророки взывали к сынам Израиля напрасно.
Вот что написано об этом в Танахе (Диврей
Гаямим II, 36):
«...Главы священников-когенов и всего народа
восприняли все мерзости [языческих] народов и осквернили Дом Г-спода, который
Он освятил в Иерусалиме. И обращался к ним Г-сподь Б-г их отцам многократно,
через посланников своих, предупреждая, ибо жалел Он Свой народ и Свою обитель.
Но они оскорбляли посланников Б-га и презрели Его слова, и насмехались над Его
пророками, пока не разгневался Г-сподь на Свой народ так, что уже не было
исцеления».
Наши мудрецы сказали: «Еврейский народ уподобился
людям, укрывшимся от дождя под плащом и тянущим его каждый на себя. Если они
будут упорствовать, то порвут плащ на куски».
«И вот, на девятом году царствования [Цидкиягу], в
десятом месяце, на десятый день, пошел Навухаднецар, царь Вавилона, он и его
войско, против Иерусалима и расположился станом вокруг него; и построили вокруг
него осадную стену. И был город в осаде до одиннадцатого года [царствования]
царя Цидкиягу. На девятый день четвертого [месяца] голод в городе усилился и не
стало хлеба у народа. И проломлена была стена города...» (Млахим, II,
25)
«А в пятый месяц, в десятый день месяца... пришел
в Иерусалим Навузардан, начальник телохранителей. И сжег он Дом Г-спода и дом
царский, и все дома в Иерусалиме... И все стены вокруг Иерусалима были
разрушены... И остаток простого народа изгнал Навузардан, начальник
телохранителей.» (Йирмиягу, 52)
Таким образом, бедствие, постигшее Израиль,
началось десятого Тевета, когда Иерусалим был осажден. Защитники его ослабевали
от голода, пока, наконец, город не попал в руки врага. Храм был сожжен, а
жители Иудеи угнаны в плен.
«И был город в осаде... – рассказывает Танах, – и
голод в нем усиливался». Женщины из самых богатых семей Иерусалима встречались
на пустых рынках и спрашивали друг друга: «Что ты здесь делаешь? Разве ты
когда-нибудь сама ходила на рынок?»
В ответ следовало: «Нет больше сил терпеть муки
голода».
Поддерживая друг друга, скитались они в поисках
хлеба, но ничего не находили, и вскоре умирали от голода прямо на улицах. Дети,
требовавшие пищи, испускали дух рядом с умирающими матерьми. (Псикта Раба, 26)
«Навухаднецар, осадивший Иерусалим вместе со
своими союзниками, надеялся быстро взять город. Но Вс-вышний дал осажденным
силы держаться в течение двух с половиной лет, ожидая, что они раскаются и
вернутся к Нему. В Иерусалиме было много сильных воинов, и множество вавилонян
пало от их руки.
Среди еврейских воинов особенно отличался Авика
бен Гаврати. Когда вавилонские катапульты забрасывали город огромными камнями,
чтобы разрушить его стены, он ловил эти камни в воздухе и бросал обратно, в
вавилонян, сея среди них смерть. Но и он не был чист перед Вс-вышним.
Однажды порыв ветра сбросил героя со стены, он
разбился и умер. В эту минуту треснула стена Иерусалима, и враги ворвались в
город». (Ялкут Шимони)
Хотя пост 10 Тевета и установлен в знак скорби,
охватившей Израиль после разрушения Храма, в память о мучениях, перенесенных
его сынами в изгнании, скорбь не может стать главным содержанием этого дня, ибо
довольно с нас уже и того, что было. Пост должен пробуждать сердце и
прокладывать путь к раскаянию, напоминать нам о наших дурных поступках, о
грехах наших отцов, навлекших и на них, и на нас страшные беды. Размышления о
наших грехах приводят нас на путь исправления. (Рамбам, Законы постов, 5)
Сказано в Иерусалимском Талмуде (Йома, 1):
«Каждое поколение, при жизни которого не отстроен Храм, виновато [перед
Вс-вышним] не меньше, чем то, за грехи которого он был разрушен». Ибо любое
поколение имеет достаточно духовных сил, чтобы пробудить милосердие небес,
освободить Израиль из-под власти притеснителей, собрать его изгнанников со всех
концов земли и выстроить Храм. Что для этого требуется? Полное раскаяние и
исправление грехов предшествующих поколений. Поэтому, если спасение до сих пор
не пришло, это означает только, что мы еще не раскаялись и продолжаем грешить,
тем самым препятствуя конечному Избавлению.
Но хотя Храм лежит в руинах, а народ Израиля
рассеян по всей земле, это не значит, что Вс-вышний разорвал союз, заключенный
им со своим народом. Не навсегда изгнаны мы со своей земли, не вечно останется
в руинах Храм, ибо Эрец Исраэль навсегда отдана сынам Израиля, и Храм всегда
будет стоять в Иерусалиме.
Изгнание и разрушение, горе и страдания,
обрушившиеся на сынов Израиля – лишь временное наказание, наложенное Вс-вышним,
и Его милосердие может пробудиться в любую минуту. Тогда для всех нас настанет
час радости.
В Торе сказано (Ваикра, 18): «Не исторгнет
вас эта земля в скверне вашей, как исторгла она народ, бывший тут до вас».
Предупреждая Израиль о возможном наказании, Вс-вышний одновременно обнадеживает
его: даже если Израиль согрешит, Эрец Исраэль не отвергнет его окончательно,
как отвергла она народ, населявший ее прежде. Хотя за грехи наши, осквернившие
эту землю, мы были изгнаны с нее, – это изгнание не вечно и срок его окончания
зависит только от нашего раскаяния и милосердия Вс-вышнего.
Пост призван обуздать таящуюся в нас тягу ко злу,
отвлечь нас от привычных удовольствий, пробудить в нас раскаяние и подтолкнуть
к добрым делам, за которые Небеса отворяют перед нами врата милосердия.
«Поэтому каждый обязан обдумывать в эти дни свои
поступки и раскаиваться в совершенных им грехах. Так Вс-вышний простил жителей
Ниневии не за то, что они постились и носили грубую одежду, а за то, что они раскаялись
в своих грехах и оставили путь преступления. Сам пост необходим не для
изнурения плоти, а для того, чтобы способствовать раскаянию.
Поэтому те, кто, воздерживаясь в дни поста от еды
и питья, отправляется гулять и ведет пустые разговоры, упускает самое главное.
Однако раскаяние в эти дни невозможно без поста, поскольку пост – это заповедь,
данная нам пророками [и являющаяся неотъемлемой частью Торы]». (Хайей Адам)
Общественный пост, выпавший на субботу,
переносится на следующий день. Это не относится к Йом Кипуру, заповеданному нам
Торой. Гаоны – еврейские мудрецы, жившие после завершения Талмуда, –
писали, что если бы пост 10 Тевета выпал на субботу, его не следовало бы
переносить, ибо в Танахе о нем сказано (Йехезкелъ, 2): «...В этот самый
день». Но, согласно нашему календарю, 10 Тевета никогда не приходится на
субботу.
В пятницу пост завершают лишь после наступления
субботы. Согласно нашему календарю, из всех постов на пятницу может выпасть
только пост 10 Тевета.
Все посты, за исключением Йом Кипура и 9 Ава,
продолжаются от утренней зари и до выхода звезд. Вечером и ночью в эти дни
можно есть, если еще не ложились спать. Тот, кто лег спать и проснулся еще до
рассвета, есть уже не может – для него начался пост. Впрочем, тот, кто, ложась
спать, заранее решил проснуться до рассвета и поесть, имеет такую возможность.
Более того – если человек привык пить воду сразу же после пробуждения, он может
пить в дни поста, встав до утренней зари, даже если заранее не собирался
делать это специально.
В дни постов, продолжающихся только в дневное
время (3 Тишрей, 10 Тевета, 17 Тамуза и 13 Адара), разрешено умываться,
умащаться и носить кожаную обувь. Все это запрещено только 9 Ава и в Йом Кипур.
Однако и в эти дни запрещается полоскать рот
водой, а также брать в рот любую пищу даже для того, чтобы только попробовать
ее на вкус и выплюнуть.
Больные (даже неопасно), беременные и кормящие
женщины, которым трудно поститься, а также дети освобождены от обязанности
поститься в эти четыре дня. Однако они не должны есть при всех, лакомиться
деликатесами и вообще есть ради удовольствия. В этот день им следует
ограничиться простой пищей, полезной для их здоровья. Это относитсяji к детям.
Они должны скорбеть о разрушении Храма вместе со взрослыми, несмотря на то, что
не участвуют в посте.
В Таанит Эстер, являющийся лишь обычаем,
допускаются и некоторые другие послабления.
Посты, установленные в память о разрушении Храма,
будут отменены, когда придет Машиах. Более того – тогда они станут праздниками,
днями радости и веселья, как сказано в Танахе (Зехарья, 8): «Так сказал
Г-сподь Цваот: «Пост четвертого и пост пятого, и пост седьмого, и пост десятого
[месяцев] станут для дома Йегуды днями ликования и веселья...»
Во многих сефардских общинах кантор объявляет в
субботу, предшествующую постам 10 Тевета и 17 Тамуза: «Братья, дом Израиля,
слушайте! Пост четвертого (или десятого) месяца наступает в такой-то день. Да
превратит его Вс-вышний в день радости, как сказано у пророка Зехарьи...»
Бейт-дин назначает
посты всегда, когда общине угрожает опасность или бедствие (например, засуха,
болезнь, нашествие саранчи и т.д.) В дни этих постов действуют все законы, о
которых говорилось выше.
Только посты, объявляемые при угрозе засухи, могут
быть столь же суровыми, как пост 9 Ава. Однако в наше время не принято делать
их такими.
Заповедь Торы требует взывать к Небесам и трубить
в трубы, когда еврейской общине угрожает опасность или несчастье, как сказано (Бамидбар,
10): «Перед лицом врага – трубите в трубы». Иными словами, перед лицом
опасности следует воззвать к Вс-вышнему.
«Такое поведение свидетельствует о раскаянии и
приводит к нему, ибо каждый знает, взывая к Вс-вышнему в час опасности, что
беда угрожает общине за ее дурные дела... Если же община не будет громогласно
взывать к Вс-вышнему, трубя в трубы, она может закоренеть в грехах, ибо решит,
что беда постигла ее по «естественным причинам», и это заблуждение повлечет за
собой новые беды.
Наши мудрецы объясняют слова Торы (Ваикра, 26):
«Если вы пойдете наперекор Мне – Я пойду наперекор вам», таким образом: «Если Я
накажу вас, а вы скажете, что это наказание – «случайность», а не следствие
ваших грехов, Я пошлю вам другие такие «случайности». (Рамбам)
Так же как община должна поститься и молить
Вс-вышнего о прощении, если ее постигает беда, так каждый человек должен
поститься, раскаиваться в своих грехам и молиться, когда ему или его близким
угрожает опасность, например, если один из членов его семьи заболел, заблудился
в пустыне или попал в тюрьму. Во всех таких случаях он должен молить Вс-вышнего
о милосердии.
В субботу, праздники, новомесячья, Хануку и Пурим
ни общественные, ни личные посты не объявляются. Однако если человеку приснился
страшный сон, он может поститься даже в субботу. В любом случае разрешается
объявить о посте в субботу во второй половине дня, после молитвы Минха, с
тем, чтобы начать поститься в разрешенное время.
О намерении поститься человек объявляет во время
молитвы Минха в день, предшествующий посту. Читая (в молитве Шмоне
Эсре) благословение «Услышь наш голос», следует сосредоточиться на своем
намерении, а закончив молитву, произнести вслух: «Завтра я буду поститься».
Тот, кто решил до захода солнца, что завтрашний
день будет для него днем поста, обязан назавтра поститься, даже если он и не
заявил об этом вслух, и этот пост будет засчитан ему в качестве искупления за
грехи (ведь пост в таком случае равносилен искупительной жертве). Если же
решение было принято после захода солнца, пост уже не будет равносилен
искупительной жертве; тем не менее, необходимо поститься на следующий день,
исполняя обет о посте.
Решение о посте следует принимать накануне именно
потому, что он заменяет жертвоприношение.
Дело в том, что животное, предназначаемое для
жертвоприношения, должно было быть выделенным и посвященным заранее.
В дни личного поста разрешается прополоскать утром
рот. Можно также пробовать пищу языком в случае необходимости, но, разумеется,
не глотать ее.
Тот, кто постится из-за беды или опасности,
которая миновала (или, наоборот, уже ударила, например, больной, из-за
состояния которого объявлен пост, выздоровел или умер), должен, тем не менее,
завершить пост. Более того, даже если он еще не начал поститься (но уже принял
соответствующее обязательство), а беда или опасность уже миновала, поститься
все равно необходимо.
Однако если выяснилось, что в посте не было нужды
уже тогда, когда он решил о нем объявить, поститься или заканчивать пост нет
необходимости, поскольку решение о нем было результатом заблуждения и, таким
образом, ошибочным с самого начала.
В день поста – как общественного, так и личного –
в молитву Минха включают отрывок Анейну – «Ответь нам...»
Тот, кто забыл произнести Анейну и не
вспомнил об этом до того, как упомянул Имя Вс-вышнего в благословении «Услышь
наш голос», заканчивает молитву Шмоне Эсре и включает Анейну в
следующую за ней молитву Эл-кай, нцор... – «Б-г мой, удержи мой язык» –
произносит Анейну перед словами «Да будут угодны Тебе слова уст моих».
В утренней молитве Шахарит Анейну не читают
из опасения, что по медицинским причинам закончить пост не удасться, и, таким
образом, человек, произнесший Анейну, окажется лжецом. Однако во многих
сефардских общинах считают досрочное окончание поста маловероятным и включают Анейну
в утреннюю молитву.
В дни общественного поста канторы читают в
синагогах Анейну и в утренней, и в предвечерней молитвах, если
присутствуют хотя бы семь мужчин, которые предполагают поститься до самого
конца.
В таком случае Анейну становится как бы
отдельным благословением.
Его читают между благословениями «Взгляни на наши
страдания» и «Лечи нас»; завершается Анейну такими словами: «Благословен
Ты, Г-сподь, отвечающий в годину бедствия». Все остальные (кроме кантора)
включают Анейну в благословение «Услышь наш голос» и заканчивают его как
обычно.
В дни общественного
поста когены благословляют молящихся во время молитвы Минха. Даже
если в синагоге присутствует всего один коген, даже если он по какой-то
причине не собирается поститься до конца дня, все равно – он должен подняться
на возвышение и благословить собравшихся.
В дни общественных постов произносят покаянные
молитвы пСлихотп, а в утренней и предвечерней
молитве читают по свитку Торы раздел Ваяхал – «И стал молить». К чтению
приглашают лишь тех, кто собирается поститься до конца дня.
Если среди собравшихся присутствует коген, который
не постится, он должен выйти на это время из синагоги, чтобы избежать
приглашения к Торе. Однако если по ошибке к Торе пригласили того, кто не
постится или постится не весь день, он не должен отказываться от этой чести, ибо
этого требует честь Торы. Следует отметить, что многие считают, что в дни поста
можно вызывать к Торе и тех, кто в этот день не постится.
Иногда случается, что постящийся человек по
рассеянности берет в руки что-то съедобное, произносит соответствующее
благословение и только после этого, еще ничего не съев, спохватывается, что
сегодня пост. В таком случае он должен произнести «Благословенна слава
Царствования Его во веки веков», чтобы произнесенное им ранее благословение не
стало напрасным (в таком случае оно превращается в прославление Вс-вышнего, Галлель),
и отложить пищу в сторону. Но если он по ошибке съел кусок размером с
маслину или сделал глоток воды, то личный пост считается прерванным, и после
этого можно есть и пить сколько угодно. Однако общественный пост это не
отменяет и его надо довести до конца.
Еврейские мудрецы говорили: «Слово Таанит – «пост»
– после перестановки двух букв превращается в Тет Ани – «отдай бедняку».
Это означает, что на постах не экономят – все, что
было «сэкономлено» в этот день, отдают беднякам. Лучше всего непосредственно
разделить между ними продукты, но, если это невозможно, их выкупают, и
вырученные деньги жертвуют на исполнение какой-либо заповеди.
Об этом прямо пишет Иерусалимский Талмуд, комментируя
слова Книги Хроник (Диврей Гаямим I, 22):
«Изнуряя себя, я готовил золото и серебро для Дома
Г-спода» – когда царь Давид постился, свою трапезу он посвящал Небесам...
Вот перечень дней, в которые наших отцов постигли
большие несчастья, в память о которых нам подобает поститься. Некоторые из этих
несчастий произошли в Рош Ходеш; тем не менее, существует мнение, что можно
поститься и в эти дни, заканчивая посты несколько раньше обычного, еще
засветло.
Первого Нисана погибли сыновья Агарона.
Десятого Нисана скончалась Мирьям, сестра Моше и
Агарона, и исчез колодец, сопровождавший сынов Израиля в их странствиях по
пустыне.
Двадцать шестого Нисана умер Йегошуа бин Нун.
Десятого Ияра умер первосвященник Эли, погибли оба
его сына и Ковчег Завета попал в плен к филистимлянам.
Восемнадцатого Ияра умер пророк Шмуэль.
Двадцать третьего Сивана царь Израиля (Северного
Царства) Йаров'ам бен Неват запретил приносить бикурим – первые плоды
нового урожая – в Иерусалим.
Двадцать пятого Сивана были убиты римлянами
великие учителя раббан Шимон бен Гамлиэль, рабби Ишмаэль и рабби Ханина бен
Доса.
Двадцать седьмого Сивана был сожжен римлянами
величайший праведник рабби Ханина бен Терадион, обернутый врагами в свиток
Торы.
Первого Ава умер первосвященник Агарон.
Восемнадцатого Ава, во времена царя Ахаза, в Храме
погас западный светильник.
Семнадцатого Элула умерли разведчики-мераглим, оклеветавшие
Эрец Исраэль.
Пятого Тишрей были убиты римлянами двадцать
выдающихся мудрецов Израиля и захвачен в плен рабби Акива.
Седьмого Тишрей Вс-вышний вынес приговор тем сынам
Израиля, которые поклонялись «золотому тельцу».
Седьмого Мархешвана сыновья царя Иудеи Цидкиягу
были убиты вавилонянами у него на глазах, а сам он был ослеплен и уведен в
плен.
Двадцать восьмого Кислева царь Иудеи Йегояким сжег
свиток, написанный Барухом, учеником пророка Йирмиягу, по приказу учителя.
Восьмого Тевета был завершен перевод Торы на
греческий язык, сделанный по приказу царя Птолемея.
Девятого Тевета умерли пророки Эзра и Нехемия.
Пятого Швата умерли старейшины Израиля во времена
Йегошуа бин Нуна.
Двадцать третьего Швата одиннадцать колен Израиля
пошли войной на колено Биньямина, чтобы наказать его за убийство, совершенное
его сынами в Гив'а.
Седьмого Адара умер наш учитель Моше.
Девятого Адара окончательно разошлись школы Шамая
и Гиллеля.
Существует мнение, что следует поститься в
понедельник и четверг каждой недели в память о разрушении Храма и осквернении
Имени Вс-вышнего; в будущем Вс-вышний превратит эти дни в дни радости. (Шулъхан
Арух, Орех Хаим)
Многие благочестивые люди в високосные годы
(насчитывающие тринадцать месяцев) постятся восемь дополнительных дней – каждый
четверг в течение восьми идущих подряд недель, в которые в синагогах читаются
следующие главы Торы: «Имена», «Я являлся», «Войди», «Когда отпустил», «Йитро»,
«Законы», «Приношение» и «Ты же прикажи». Эти посты похожи на личные, но их не
нужно «принимать», потому что они являются постоянными.
Если в синагоге собирается в эти дни миньян
постящихся, то в Минху там читают по свитку Торы раздел Ваяхал. Во
время утренней молитвы, однако, читают, как обычно, фрагмент из недельной
главы.
Эти посты были введены потому, что в високосные
годы между постами понедельник-четверг-понедельник, приходящиеся на
месяцы Мархешван и Ияр, проходит более полугода.
Поскольку каждая «серия» из трех постов должна
искупать грехи полугода, в високосном году приходится вводить дополнительные
посты, чтобы искупить грехи дополнительного месяца.
Вообще говоря, следовало бы поститься не раз в
неделю в течение восьми недель, а дважды в неделю – в понедельник и четверг – в
течение месяца. Однако наши мудрецы растянули эти восемь дней поста на два
месяца, чтобы не слишком изнурять постящихся.
Во время этих постов принято молить Вс-вышнего о
том, чтобы народ Израиля множился и возрастал, и еврейские женщины рожали
благополучно. Поэтому для поста избран четверг, пятый день Творения, когда были
сотворены рыбы (символ плодовитости); в этот же день Вс-вышний благословил Свои
творения словами «Плодитесь и размножайтесь». Недаром сыны Израиля
благословляют друг друга словами: «И умножитесь подобно рыбам».
В главе «Имена», читаемой в ту неделю, когда
начинается эта серия постов, сказано: «Чем больше изнуряли его [народ Израиля],
тем больше умножался и разрастался». А в последнюю неделю поста читают главу
«Ты же прикажи», в которой содержатся указания, связанные со строительством Мишкана,
– места, где пребывает Шхина, благодаря присутствию которой
умножается народ Израиля.
В наших священных книгах написано, что эти восемь
постов помогают исправлению грехов, совершенных в молодости.
Если один из дней поста выпадает на Рош Ходеш или
на 15 Швата, то в этот день не постятся. Его переносят на четверг недели, в
которую читают главы Торы «И собрал» и «Вот счета». При этом в предшествующую
неделю (следующую за той, в которую читают главу «Ты же прикажи») не постятся.
Дело в том, что неделя, когда читают главу «Когда сочтешь», рассказывающую о
строительстве «золотого тельца», является неблагоприятной для того, чтобы просить
милости у Вс-вышнего.
Почему же в високосном году постятся целых восемь
дней, а не три? Ведь трех дней поста, приходящихся на Мархешван и Ияр,
достаточно, чтобы искупить грехи целого полугода?
Посты Мархешвана и Ияра приходят после праздников
Сукот и Песах, они призваны искупить грехи легкомыслия и пустословия, в которые
легко впасть в праздничные дни, особенно за праздничным столом. К тому же в
первый день Сукот, в Шмини Ацерет, в первый и последний дни Песах, а также в
обе субботы, приходящиеся на хол гамоэд, мы освобождены от любой работы.
Три дня поста, следующие за каждым из этих больших
и продолжительных праздников, как бы уравновешивают три дня радости и досуга,
приходящиеся на каждый из них.
В високосные годы, когда посты Мархешвана и Ияра
не могут «перекрыть» промежуток между ними, приходится добавлять новые дни
поста, чтобы «уравновесить» радостные дни праздников, отмечаемых зимой. Речь
идет, разумеется, о восьми днях Хануки. Ведь если мы впали в грех легкомыслия в
Хануку високосного года, посты Мархешвана и Ияра не могут его искупить! Тогда
на помощь приходят «посты восьми глав».
Вначале эти посты были установлены только для
високосных лет, но с течением времени сыны Израиля начали соблюдать их и в
обычные годы. Только в таком случае постятся в течение шести, а не восьми
недель – в недели, когда читают следующие главы Торы: «Имена», «Я являлся»,
«Войди», «Когда отпустил», «Йитро» и «Законы». Что же до недель, когда читают
главы «Приношение» и «Ты же прикажи», то в них по-прежнему постятся только в
високосные годы.
Шват – одиннадцатый месяц года, если считать с Нисана, и пятый, если считать с Тишрей, от Рош Гашана.
Тора и Танах называют его «одиннадцатым месяцем».
Новомесячье Швата продолжается только один день, поскольку предшествующий ему месяц Тевет всегда неполный. Соответственно, месяц Шват всегда полный и продолжается тридцать дней.
Швату соответствует созвездие Водолея (на иврите Дли – «ведро»). В Торе сказано (БамиЬбар, 24): «Переполнятся его [Израиля] ведра водой...»
Поскольку к месяцу Шват обычно выпадает большая часть дождей, то водоемы в это время полны водой; поэтому воду не приходится зачерпывать в глубине колодцев – ведра и так поднимаются переполненными...
Первого Швата Моше, находясь в степях Моава, на восточном берегу реки Иордан, начал читать Израилю Книгу Дварим («Второзаконие»), полную горьких, но справедливых упреков – ведь евреи многократно ослушались Вс-вышнего за почти сорок лет, проведенных в пустыне.
В этой книге вновь излагаются многие из заповедей, которые Моше получил за все эти годы, – на горе Синай и в Мишкане – а также новые заповеди, о которых еврейский народ еще не знал. Он передал сынам Израиля благословения и проклятия, которые они должны будут произнести, войдя в Эрец Исраэль, рассказал им о том, каким образом нужно будет завоевывать Святую землю, а также благословил их в предвидении своей скорой смерти.
Моше говорил с народом в течение тридцати семи дней и закончил передачу Израилю Книги Дварим седьмого Адара. Первого Швата он начал говорить с Израилем, произнеся слова Торы «Полно вам жить у этой горы» (Дварим, 1), и седьмого Адара закончил словами «Счастлив ты, Израиль! Кто подобен тебе, народ спасаемый Г-сподом...» (Дварим, 33)
Поэтому мудрецы сравнивают день первого Швата с днем Дарования Торы. Хотя, как известно, Тора и заповеди были даны Вс-вышним еврейскому народу шестого Сивана, первого Швата в сердцах сынов Израиля как бы открываются новые источники Торы, и в течение тридцати семи дней – вплоть до седьмого Адара – они удостаиваются новых откровений.
Суббота, в которую в синагогах читают недельную главу Торы Бешалах («Когда отпустил»), называется Шабот Шира («Суббота Песни»), поскольку знаменитая песня, которую пели сыны Израиля, когда перед ними расступилось Красное море, входит именно в эту главу Торы и читается в эту субботу.
Несмотря на то, что глава Бешалах содержит описание многих других важнейших событий (в том числе – выхода из Египта, перехода через море посуху, дарования многих законов, историю выпадения мана (манны) и историю колодца, шедшего за евреями по пустыне), мы называем эту субботу Шабат Шира.
Наши мудрецы объясняют это так: все другие части Торы были даны Вс-вышним Израилю в одностороннем порядке – Вс-вышний говорил, а Израиль слушал. Однако в тот час, когда евреи, воодушевленные совершившимся чудом – море расступилось перед ними и пропустило их, а затем сомкнулось и поглотило египтян – запели песню, произошло обратное: Израиль пел, а Вс-вышний слушал их песню. В этот момент сыны Израиля достигли духовной высоты, превзойти которую невозможно; их сердца стали источниками, из которых забила живая вода Торы, их голос стал как бы голосом Вс-вышнего...
Более того – произнесенные ими слова Торы как бы предшествовали тем словам и законам, которым научил их Вс-вышний на горе Синай.
Как это могло произойти?
Радость, с которой сыны Израиля пели эту песню, была так велика, что она передалась евреям всех времен и поколений, так что всегда, когда Вс-вышний избавлял их от их врагов, они начинали петь благодарственную песнь.
Эта песня – песня, которую сыны Израиля пели, перейдя Красное море, – была выражением глубокой веры во Вс-вышнего, а не минутного воодушевления, вызванного чудесным спасением от рук египтян. Такое воодушевление проходит, ибо человеческое сердце знает приливы и отливы; однако глубокая вера, захватив сердце человека, остается в нем навсегда.
Сыны Израиля запели эту песню только после того, как поняли с абсолютной ясностью, что все то, что произошло с ними с того момента, как началось освобождение от египетского рабства, равно как и все то, что ждет их в будущем – это милость, оказанная им Вс-вышним.
Поэтому в Книге Псалмов сказано (Тегилим, 97): «Радость – для тех, у кого ясно в сердце», а в самой песне говорится: «И они поверили во Вс-вышнего и в слугу Его Моше – и тогда Израиль запел...»
Сыны Израиля правильно выбрали час для своей песни. В этот момента все ангелы, живущие в Небесах, пели хвалебную песнь Вс-вышнему, вновь проявившему Свое могущество и заставившему море расступиться перед Израилем. И как только Вселенная наполнилась хвалой Творцу, запел и Израиль – ни минутой раньше, ни минутой позже.
Если бы они запели позже – мир не подхватил бы их песню, ибо его восхваление уже было бы закончено.
Если бы они запели раньше, например, сразу после выхода из Египта, весь мир мог подумать, что в глубине души они благодарят не только Вс-вышнего, но и царя Египта, не ставшего их преследовать. Но теперь, когда их самый страшный и могущественный враг – египтяне – погиб у них на глазах от Руки Вс-вышнего, они могли запеть песню, обращенную только к Нему, Царю царей: «Пою Г-споду, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника вверг Он в море... Г-сподь будет царствовать во веки веков!»
«Пою Г-споду», – сказано в песне. Только Ему – и никому другому.
«Ибо высоко вознесся Он».
Все величие мира принадлежит Ему неотъемлемо. Самый могущественный человек легко может лишиться своего могущества; иногда он рвется к небесам, а вместо этого падает в бездну.
«Коня – символ земной красоты и мощи – и всадника – человека, гордого своей силой, – вверг Он в море».
Но что сила и мощь человека, когда Вс-вышний обращает против него мощь моря – одного из своих творений? Он бросил египтян в море так, как бросают легкий предмет – поднял их вверх и только потом швырнул в море.
Но даже мощь моря ничто, если Вс-вышний не хочет, чтобы оно вредило Его сыновьям. По первому Его слову воды моря «стали неподвижно, как стена», «как глыбы льда».
При этом море не пересохло даже на минуту – в «сердце моря» образовался проход, ограниченный с двух сторон «окаменевшей водой». Выше и ниже этого прохода море продолжало бушевать.
Все эти чудеса Вс-вышний совершил только из любви к Израилю! Как ничтожны величайшие наши деяния в сравнении с ними!
Мы вошли в море, чувствуя себя гордыми, сильными и свободными, и вышли из него, умудренные новым знанием. Все свое «могущество» мы возвращаем Вс-вышнему – ведь оно и так Ему принадлежит – и впервые по-настоящему понимаем, что мы – только слуги Г-спода, а «Г-сподь будет царствовать во веки веков!»
Никогда еще никто не пел Вс-вышнему такой прекрасной песни. Поэтому мы читаем ее каждый день в утренней молитве и один раз в году – в синагоге, всему народу. Ее поют на красивый мотив, в приподнятом настроении, и в праздничной атмосфере.
Существует обычай в Шабот Шира выносить на улицу остатки субботней трапезы, чтобы накормить диких птиц и животных, живущих неподалеку. Вот каково происхождение этого обычая.
В главе Бешалах рассказывается о том, как народ Израиля получил в пустыне ман. Как известно, ман необходимо было съесть в течение дня, за исключением пятницы, когда выпадала двойная доза мана и половину его надо было сохранить на субботу. В субботу ман не выпадал, да его и нельзя было собирать.
В Торе (Шмот, 16) говорится: «И сказал Моше: «Ешьте его сегодня, ибо сегодня суббота и вы не найдете его в поле», и далее: «И вот, в седьмой день вышли некоторые из народа собирать – и не нашли».
Наши мудрецы рассказывают, что только злодеи вышли собирать ман в субботу. Они знали, что ман не выпадает в субботу, но тем не менее хотели доказать, что Моше сказал евреям неправду. Они заранее разбросали ман неподалеку от лагеря и намеревались собрать его и на глазах у всех принести в лагерь. Однако у них ничего не вышло. Их опередили птицы, специально прилетевшие издалека, чтобы еще раз подтвердить святость субботы и не позволить злодеям оклеветать Моше.
Разумеется, птицы заслужили награду. Поэтому мы и наделяем их пищей в тот самый день, когда Тора напоминает нам об их заслуге.
Существует мнение, что мы награждем птиц, поскольку они изо дня в день славят Вс-вышнего своим пением. И в этом случае Шабот Шира – самое подходящий день для такой награды.
Каждый год имеет четыре дня, являющиеся его «началами». Это 1-ое Нисана, 1-ое Элула, 1-ое Тишрей и 15-ое Швата – Ту би-Шват (Ту би-Шват на иврите буквально – 15-ое Швата; числовое значение еврейских букв |»н – «ту» – пятнадцать).
1-ое Нисана является началом года в том, что касается отсчета лет царствования царей Израиля, а также порядка праздников в году.
1-ое Элула – начало года в том, что касается возраста домашних животных.
Как известно, каждое десятое из родившихся в этом году кашерных для еды домашних животных передо вал ось Храму; эта десятина называлась маасер бгема. Все животные, родившиеся до первого Элула, относились к одному году и маасер от них должен был отделяться отдельно; все животные, родившиеся после первого Элула, относились в другому году, и их маасер был уже десятиной следующего года.
Животные, родившиеся до первого Элула, не могли передаваться Храму с тем, чтобы выкупить животных, родившихся после этой даты – и наоборот.
1-ое Тишрей – начало года, являющееся Днем Суда для всего мира; в этот день выносится решение о том, кому будет продлена жизнь еще на год. Кроме того, первое Тишрей – начало года в том, что касается счисления лет шмиты («саббатических лет», когда землю запрещено обрабатывать, а плоды, рождающиеся на ней, подлежат особому обращению) и йовеля («пятидесятого года», когда, в частности, рабы выпускались на свободу, а земли, отобранные за долги, возвращались их первоначальным владельцам), а также орлы (трехлетнего срока, в течение которого запрещено использовать каким бы то ни было образом плоды молодого дерева) и маасерот, относящихся к овощам и зерновым культурам.
Ту би-Шват – это «Новый год деревьев», начало года в том, что касается отделения маасерот от плодов фруктовых деревьев.
Маасерот (части урожая, передаваемые Храму, священни-кам-коганим, левитам, беднякам и т.д.) по-разному отделялись в разные годы. В первый, второй, четвертый и пятый годы, считая от последней шмиты, отделялся маасер шени («вторая десятина» – десятая доля урожая, которую необходимо было съесть в Иерусалиме во время праздников); в третий и шестой годы – маасер они («десятина бедняка», которую необходимо было передать бедным). Все это – не считая трумы (части урожая, передаваемой коганим) и маасер ришон («первой десятины», передаваемой левитам).
Поскольку (так же как и в случае с маасер бгема) плоды, относящиеся к одному году, не могут «вноситься» за счет урожая другого года, необходимо установить, какой день является началом года для отсчета маасерот плодов фруктовых деревьев. Тора определила, что у них есть свой собственный «Новый год» – Ту бишват.
Плоды фруктовых деревьев, завязавшиеся до Ту би-Швата, считаются плодами этого года. Плоды, завязавшиеся после Ту би-Швата, будут считаться плодами следующего года. Завязью Талмуд считает плод, не достигший еще трети своего нормального размера.
Наши мудрецы установили 15-ое Швата как «Новый год деревьев» потому, что к этому дню обычно уже выпадает большая часть годовой нормы осадков, и на деревьях успевают завязаться плоды; поэтому те плоды, которые завяжутся после этого дня, станут как бы «отдельным благословением».
Земля к Ту би-Швату уже обогащена дождями и зимним отдыхом, поэтому это самое подходящее время для посадки деревьев.
Хотя Ту би-Шват и назван «Новым годом», речь идет только об одном специфическом вопросе – вопросе о «возрасте» плодов фруктовых деревьев. Поэтому в этот день можно совершать любую работу, и он никак не отражен в молитвах.
Однако в этот день принято привносить что-то от праздника: в него не читают Таханун (траурную часть молитв), не оплакивают умершего, а если он приходится на субботу – не читают Ав Гарахамим (отрывок, в котором содержатся упоминания о душах усопших).
В этот день едят плоды, растущие в Эрец Исраэль, причем стараются отведать хотя бы один новый плод, который еще не подавался к столу в этом году, и произнести на него благословение Шегехеяну («Давший нам дожить»).
В то же время другое «начало года» – 1-ое Элула – вообще никак не выделяется из череды будничных дней. Почему? Чем он «хуже» Ту би-Швата?
Дело в том, что Ту би-Шват – это день, прославляющий Страну Израиля, Эрец Исраэль, более того – выбранный с учетом ее природных особенностей. Именно здесь к этому дню как бы возобновляется плодоносящая способность земли, завязываются плоды.
Среди семи растений, которыми особенно славится Эрец Исраэль, пять плодов фруктовых деревьев и две злаковые культуры, как сказано в Торе (Дварим, 8): «Г-сподь Б-г твой ведет тебя... в землю пшеницы и ячменя, виноградных лоз, инжира и граната, землю оливкового масла и финикового сока».
Поэтому день, когда Эрец Исраэль начинает, набравшись сил за зиму, давать жизнь новому богатому урожаю, должен стать радостным днем для еврейского народа, и прежде всего – для евреев Израиля.
Насладившись плодами Эрец Исраэль, мы произносим благословение, начало и конец которого посвящены этой земле. В нем мы просим Того, кто сотворил ее и одарил удивительными качествами и богатством, наделять ее и впредь столь же щедро, как наделил Он наших праотцов Авраама, Ицхака и Яакова.
Следует помнить, что Вс-вышний судит все Свои творения в час их цветения. Это значит, что в Ту би-Шват Он судит плодовые деревья и определяет их будущее, и в этот день нам необходимо молиться за них.
Кроме того, сама Тора сравнивает сынов Израиля с деревьями (отсюда и обычай не стричь мальчиков, пока им не исполнится три года, так же как мы не срываем плоды с молодых фруктовых деревьев в течение первых трех лет), и, судя в этот день деревья, Вс-вышний опосредованно судит и Израиль. А .Израиль всегда радуется в день Суда, какой бы приговор ему не был вынесен, раз судит его сам Вс-вышний – поэтому он и удостаивается оправдательного приговора.<
В книге Бней Иссахар сказано:
«Ту би-Шват – это день, когда почки плодовых деревьев начинают выделять душистую смолу; поэтому мы и унаследовали от наших отцов обычай молить Вс-вышнего о том, чтобы Он даровал нам красивые и кошерные этроги, при помощи которых мы исполним в свое время заповедь о «четырех видах растений». Ту би-Шват – это самый подходящий день для такой молитвы.»
Поскольку в Ту би-Шват принято есть много разных плодов, следует внимательно изучить правила, согласно которым мы благословляем плоды до и после еды, чтобы, не дай Б-г, не совершить ошибку и не произнести неверное или напрасное благословение.
Перед тем, как съесть плод фруктового дерева, – будь то в середине трапезы или нет – необходимо произнести следующее благословение: «Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, сотворивший плод дерева». Никакое другое благословение не может его заменить – даже благословение на хлеб, с которого мы начинаем трапезу.
Тот, кто собирается съесть несколько видов фруктов, должен начать с самого важного из них и, разумеется, произнести благословение именно на него.
Фрукты, которыми славится Эрец Исраэль, являются более важными, чем все остальные. Сами они располагаются в порядке важности следующим образом: оливка, финик, виноград, инжир, гранат. Критерием важности является близость названия плода к слову «земля» в стихе Торы (Дварим, 8 – «...в землю пшеницы и ячменя, виноградных лоз, инжира и граната, землю оливкового масла и финикового сока»). В любом случае, благословляют (и едят первым) самый важный из имеющихся плодов.
Не благословляют еду или питье, если они еще не стоят перед нами. Тот, кто произнес благословение до того, как плоды были поданы на стол, должен будет произнести благословение еще раз. Однако если известно, где находится еда, и благословляющий заранее намеревался туда перейти, то второй раз произносить благословение не надо.
Тот, кто уже произнес благословение, не должен произносить его еще раз, если к столу подали другие фрукты. Однако относительно некоторых случаев мнения наших мудрецов разошлись, поэтому лучше всего заранее решить, произнося благословение, что оно будет распространяться как на те фрукты, которые уже стоят на столе, так и на те, которые будут к нему поданы.
Если в числе других плодов есть такой, который мы еще не ели в этом году, то начинают с него, произнося при этом два благословения: Шегехеяну и «Сотворивший плод дерева».
Тот, кто по ошибке не произнес благословение Шегехеяну на такой плод и уже попробовал его, упустил возможность произнести его в этом году.
Не произносят Шегехеяну на фрукты, являющиеся продуктом скрещивания двух разных видов растений.
Тот, кто имеет возможность выбрать между несколькими видами «новых» для себя в этом году плодов, начинает с самого важного и благословляет все эти плоды, произнеся Шегехеяну один раз (так же как один раз произносится благословение «Сотворивший плод дерева»).
В том случае, когда на столе стоят как плоды, на которые необходимо произнести Шегехеяну, так и плоды, которые мы уже ели в этом году, то мы начинаем с «новых» для нас плодов, только если они одновременно и более важные. Однако если на столе стоит, например, виноград, который мы уже ели в этом году, и яблоко, которое мы еще не ели, то мы начинаем с винограда, произнося только «Сотворивший плод дерева», а затем переходим к яблоку, произнося только Шегехеяну. Следует отметить – в этом случае существуют и другие распространенные обычаи.
Если мы ели плоды во время трапезы, то после ее окончания необходимо произнести биркат гамазон – обычное благословение после еды. Если же мы ели фрукты отдельно, то если среди них были виды, которыми славится Эрец Исраэль, необходимо произнести благословение «За землю и ее плоды», а если их не было – благословение «Создавший множество существ».
Поскольку в Ту би-Шват принято рассказывать о достоинствах Эрец Исраэль, приведем несколько высказываний наших мудрецов, восхваляющих ее.
Общее правило: то, что превосходит другие явления – предшествует им во времени. Так Тора превосходит все остальное – и предшествует ему (она была создана прежде, чем все остальное Творение). Так и Эрец Исраэль, прекраснейшая из всех стран, была создана первой.
У всех остальных стран есть свои достоинства и уникальные свойства – Эрец Исраэль соединяет в себе их все, как сказано в Торе (Дварим, 8): «В землю, в которой без скудости будешь ты есть хлеб, в ней ничего не будет недоставать...» (Сифрей Акев)
Про Эрец Исраэль сказано: «Земля Г-спода» – это страна, избранная Вс-вышним. Про Израиль сказано: «Сыны Израиля – Мои слуги». Вс-вышний сделал естественный вывод: «Избранный народ должен унаследовать избранную землю». (Бамидбар Раба)
Вс-вышний не спускает глаз с Эрец Исраэль и народа Израиля в течение всего года. С чем этом можно сравнить? Так царь, который больше всего любит одного из своих сыновей, и имеет виноградник, который ему дороже всех других угодий, решает: будет лучше всего, если я отдам свой любимый виноградник любимому сыну, и они всегда будут вместе.
Эрец Исраэль непохожа на другие страны. Там, в других странах, бывают урожайные и неурожайные годы, но и урожай, и неурожай имеют свои естественные границы. В Эрец Исраэль все иначе. Там урожай либо невероятно велик, либо ничтожно мал – вне всяких естественных пропорций.
В благословенный Вс-вышним год даже ничтожное количество посаженного зерна дает большой урожай, и даже самое малое количество еды превосходно насыщает.
А в те годы, когда Вс-вышний не дает свое благословение урожаю, в Эрец Исраэль ничто не вырастает вопреки погоде и природным условиям. Урожай здесь зависит не только от погоды и затраченного труда, но и от «Благословения [которое придет] если вы будете исполнять заповеди Г-спода Б-га вашего...» (Дварим, 11)
После того, как сыны Израиля были изгнаны из Эрец Исраэль, Вс-вышний превратил ее в бесплодную пустыню, чтобы они не могли пожаловаться: «Мало того, что мы изгнаны из своей страны, – теперь наши враги счастливо живут в ней».
Ведь даже сегодня, еще до того, как пробил час полного освобождения и все сыны Израиля вернулись в нее – сколь сладки ее плоды! Какими же они будут, когда Вс-вышний вернет ей свое благословение!
Рабби Ава сказал: «Конец нашему долгому изгнанию настанет не раньше, чем Эрец Исраэль даст прекрасные, сладкие плоды, как в былые времена».
В Торе сказано (Дварим, 11): «Земля, в которую вы идете, чтобы завладеть ею – земля гор и долин». Ясно, что долины – достоинство и слава для страны, ибо именно там легко и удобно возделывать поля и сады. Что же можно сказать о горах?
Горы Эрец Исраэль являются таким же ее достоинством, как и долины. Плоды ее имеют в горах особый вкус. В Талмуде рассказывается, что, хотя плоды, вырастающие в долинах, питательнее, плоды, выросшие в горах, легче перевариваются и полезнее для здоровья.
Рабби Шимон бар Йохай сказал: «Эрец Исраэль состоит из двенадцати провинций, принадлежащих двенадцати коленам Израиля, и плоды, выросшие во всех двенадцати провинциях, имеют различный вкус».
Талмуд рассказывает:
«Рами бар Йехезкель посетил однажды Бней-Брак и увидел там коз, пасущихся под смоковницей. Со спелых плодов смоковницы капал мед, а с переполненных сосцов коз – молоко. Мед и молоко смешивались, и Рами бар Йехезкель сказал: «[Вот она –] земля, текущая молоком и медом»... (Ктубот, 111).
«Рабби [Йегуда Ганаси] попросил рабби Приду показать ему его виноградник. Когда они подходили к винограднику, Рабби увидел быка, стоящего среди виноградных лоз. Он спросил: «Этот бык не может повредить твоим посадкам?» «Это не бык, - ответил рабби Прида, – это гроздь винограда.»
У рабби Прида было несколько смоковниц. Однажды он подошел к ним и увидел, что они окружены изгородью из меда, выделившегося из их плодов.» (Йерушалми, Пеа, 7)
«Однажды лисица устроила логово для своих детенышей в голове репы».
«Рабби Халфута рассказывал: «Однажды рабби Йегуда попросил своего сына достать ему из бочонка сушеного инжира. Тот открыл бочонок и обнаружил в нем мед. «Отец, – сказал он, – это бочонок с медом, а не с инжиром.» «Под медом, – ответил рабби Йегуда, – ты найдешь инжир».
В конце времен Иерусалим станет огромным городом и займет всю Эрец Исраэль, а Эрец Исраэль распространится и займет весь мир. (Псикта)
В Торе (Дварим, 12) сказано: «Когда расширит Г-сподь Б-г твой предел...» Но как может Он расширить Эрец Исраэль? Рабби Ицхак сказал: «Эрец Исраэль – как свиток Торы. Когда он свернут, никто не знает, какова его истинная длина. Она становится видна, только когда ее разворачивают.
Так и Эрец Исраэль. Она состоит почти целиком из гор и холмов, и в конце времен Вс-вышний выровняет ее. Откуда мы это знаем? В Книге Йешаягу написано (Йешаягу, 40): «Все ущелья поднимутся, все горы и холмы опустятся, крутизна станет равниной и горный хребет – долиной». Вот тогда мы и узнаем, каков истинный размер Эрец Исраэль». (Дварим Раба)
«В будущем колос пшеницы станет высотой с финиковую пальму, а финиковая пальма – высотой с гору». (Ктубот, 111)
«В будущем моря и океаны выбросят на берег Яфо все суда, потонувшие в них, и все ценности, погребенные на их дне – все это они сохраняли для праведников. Ибо сказано в Торе (Дварим, 33): «Будут они питаться богатствами морей и сокровищами, спрятанными в песке...» (Сифреи)
Наш учитель Моше установил обычай, согласно которому необходимо читать Тору по свитку в субботу и в праздники. Принято, что по субботам семь человек читают недельную главу Торы и один – отрывок из Книг Пророков, Гафтару. Тот, кто читает Тору седьмым, заканчивает чтение главы; тот, кто читает Гафтару, повторяет несколько последних фраз недельной главы Торы (чаще всего три) и после этого начинает читать отрывок из Книг Пророков.
В праздники принято, что пять (в Йом Кипур – шесть) человек читают отрывок из Торы, посвященный данному празднику, причем последний из них читает отрывок из главы Пинхас, в котором рассказывается о жертве Мусаф, приносимой в этот день. После этого принято читать отрывок из Книг Пророков.
В Рош Ходеш четыре человека читают отрывок главы Пинхас, в котором рассказывается о жертвоприношениях этого дня. В праздник, который выпал на субботу (в том числе в Рош Гашана и Йом Кипур), не читают недельную главу, а сразу начинают с главы, посвященной празднику, и делят ее между семью людьми, вызываемыми к Торе, как в субботу. Восьмой человек повторяет последние фразы только что прочитанного отрывка Торы и читает отрывок из Танаха, посвященный празднику.
В субботу, приходящуюся на Рош Ходеш, Хануку или Пурим, семь человек читают обычную недельную главу, а восьмой – другую главу Торы, имеющую отношение к этому празднику, а также соответствующий ему отрывок из Пророков.
Всегда, когда читают две главы Торы, то есть в праздничные дни, в субботу, выпадающую на Рош Ходеш, Хануку или Пурим, а также в Рош Ходеш Тевет, приходящийся на Хануку, из Арон Гакодеш достают два свитка Торы и разворачивают их, открывая один – на одной, а другой – на другой главе, чтобы собравшимся в синагоге не пришлось ждать, пока откроют свиток в нужном месте.
В те дни, когда читают три различные главы Торы, достают и разворачивают три свитка. Это происходит только в Симхат Тора, а также в новомесячья Тевета, Адара и Нисана, когда они приходятся на субботу.
В году есть четыре субботы, в которые выносятся и раскрываются два свитка Торы и по ним читаются две различные главы, хотя они и не выпадают ни на один из праздников, Пурим или Хануку. Если одна из них выпадает на Рош Ходеш, в этот день читают три главы по трем свиткам!
Это последняя суббота Швата (в невисокосном году), и (почти в каждом году) три субботы Адара. Иногда это четыре субботы месяца Адара или три субботы Адара и первая суббота Нисана.
В високосном году, в котором два месяца Адар, выделяют второй из них, предшествующий Нисану. В таком случае первой из этих четырех суббот становится последняя суббота первого месяца Адара.
Во все эти субботы семь человек читают по одному свитку Торы недельную главу. Восьмой, повторив последние фразы недельной главы, читает другую главу по второму свитку, а затем – отрывок из пророков, связанный с только что прочитанной им главой Торы.
Вот какие главы Торы читаются в эти субботы в дополнение к обычной недельной главе.
В первую субботу читают отрывок из главы Ки Тиса («Когда будешь исчислять»), посвященный налогу в половину шекеля, при помощи которого Вс-вышний разрешил Моше сосчитать всех взрослых (старше двадцати лет) мужчин Израиля. Этот отрывок называется Парашат Шкалим – «Глава о шекелях».
Во вторую субботу читают окончание главы Ки Теце («Когда выйдешь») начиная со слов: «Помни, что сделал тебе Амалек». Этот отрывок, обязывающий нас вечно продолжать борьбу с Амалеком и его потомками, называется Парашат Зхор – «Глава «Помни!»
В третью субботу читают отрывок из главы Хукат («Устав»), рассказывающий о законах, связанных с пеплом, получаемым при сжигании пара адума – «красной телки». Этот отрывок называется Парашат Пара – «Глава о телке».
В четвертую, последнюю, субботу читают отрывок из главы Бо («Войди»), в котором сказано: «Этот месяц для вас – начало месяцев». Именно здесь Тора заповедала нам освящать новомесячья. Этот отрывок так и называется – Парашат Гаходеш, «Глава о месяце».
Эти четыре субботы никогда не следуют подряд одна за другой. Между ними всегда есть одна или две «обычные» субботы, когда читается только недельная глава Торы.
Вот каким правилам следуют, устанавливая даты суббот, в которых читаются дополнительные главы Торы.
Парашат Шкалим читается в последнюю субботу перед наступлением месяца Адар или в сам Рош Ходеш Адар, если он приходится на субботу.
Парашат Зхор читается в последнюю субботу перед праздником Пурим.
Парашат Пара читается перед Парашат Гаходеш.
Парашат Гаходеш всегда читается в последнюю субботу перед наступлением месяца Нисан или в сам Рош Ходеш Нисан, если он приходится на субботу.
Таким образом, даты четырех суббот, в которые читаются эти главы, можно установить по календарю.
Во времена, когда стоял Иерусалимский Храм, действовала особая заповедь – каждый взрослый мужчина должен был один раз в год пожертвовать половину шекеля, с тем, чтобы на эти деньги приобретались животные, необходимые для общественных жертвоприношений – ежедневные жертвы всесожжения (Олот), дополнительные жертвы (Мусафим), хлебные приношения и воскурения. При этом Тора запрещала приносить в этом году в жертву животных, купленных на деньги, собранные в прошлом (или ином) году.
Никто не мог быть освобожден от этой обязанности. Даже человек, живущий на милостыню, должен был пожертвовать половину шекеля.
Тому, у кого не было денег, приходилось одалживать их у других, продавать одежду или отдавать в залог свои или даже одолженные вещи, как сказано в Торе (Шмот, 30): «Богатый не должен давать больше, а бедный – меньше, чем половину шекеля».
Нельзя было отдать половину шекеля частями. Необходимо было пожертвовать серебряную монету весом не меньше, чем в сто шестьдесят зерен ячменя; после того, как было решено добавить одну шестую часть к мерам веса, вес этой монеты был увеличен до ста девяноста двух ячменных зерен.
Все пожертвованные монеты должны были попасть в сокровищницу Храма до начала месяца Нисана, потому что в Рош Ходеш Нисан их уже извлекали оттуда и приступали к закупке животных и всего необходимого для жертвоприношений. Для того, чтобы эти жертвоприношения действительно искупали грехи всего Израиля, необходимо, чтобы все взрослые евреи имели в них долю.
Поэтому уже в Рош Ходеш Адар начинают напоминать сынам Израиля о том, что им необходимо пожертвовать по половине шекеля.
Пятнадцатого Адара повсюду устанавливались специальные столы, сидевшие за которыми убеждали людей жертвовать, но еще не прибегавшие к принуждению.
Двадцать пятого Адара в Храме начинали собирать и пересчитывать монеты, и с этого момента сдача половины шекеля становилась принудительной.
Наши мудрецы постановили читать Парашат Шкалим в субботу накануне Рош Ходеш Адар, потому что в субботу весь еврейский народ собирается в синагогах для того, чтобы послушать чтение Торы. Таким образом, чтение этой главы становилось первым напоминанием о мицве и о необходимости исполнить ее вовремя.
Сегодня, когда Храм разрушен и жертвоприношения не совершаются, невозможно исполнить заповедь о «половине шекеля» в том виде, в каком ее нам предписала Тора. Однако мы продолжаем читать Парашат Шкалим в установленное время; это чтение и является тем исполнением заповеди, которое возможно в наше время, как сказал пророк Гошеа (Гошеа, 14): «Заплатим за быков – нашими устами».
Кроме того, мы читаем Парашат Шкалим в наше время в установленный срок, рассчитывая на то, что вскоре будет построен Храм, и тогда наше чтение послужит непосредственно исполнению заповеди.
Эта заповедь важна для Израиля и дорога ему, так как она учит сынов Израиля любить друг друга – ведь исполняя ее все они равны перед Вс-вышним.
Важнейшая из всех служб, совершаемых в Храме, общественная искупительная жертва, совершается всем Израилем – у каждого еврея есть в нем доля. Здесь нет ни бедных, ни богатых, ни близких, ни далеких – одна общая жертва искупает грехи всех.
Если суббота, в которую читают Парашат Шкалим, не приходится на Рош Ходеш Адар, в синагоге выносятся и раскрываются два свитка Торы.
По одному из них семь человек читают недельную главу Торы, по второму один человек (Мафтир) читает отрывок главы Ки Тиса, в котором сообщается заповедь о «половине шекеля». Если эта суббота приходится на Рош Ходеш Адар, выносятся три свитка Торы. По первому шесть человек читают недельную главу, по второму седьмой человек читает отрывок из главы Пинхас, рассказывающий о жертвоприношениях новомесячья, а по третьему читается Парашат Шкалим.
Несмотря на то, что в такие дни читают несколько различных глав Торы, это чтение завершает только один отрывок из Книг Пророков, посвященный одной из тем дня.
В «Субботу Шкалим» этот отрывок (Гафтара) посвящен истории заповеди «о половине шекеля» – читается отрывок из Второй Книги Млахим (Царей), рассказывающий о том, как во времена царя Йегоаша и первосвященника Йегояды народ начал жертвовать деньги на Бедек Габайит – ремонт и поддержание в порядке храмовых помещений (Млахим II, 11).
Существует правило: Гафтара всегда связана с главой Торы, которая читалась непосредственно перед ней. Поскольку недельная глава Торы всегда читается первой (если встает вопрос, какую из заповедей Торы выполнить первой, предпочтение отдается той, которая исполняется чаще, а заповедь чтения недельной главы, разумеется, исполняется намного чаще, чем заповедь чтения любой другой главы Торы), а отрывок из главы Пинхас, рассказывающий о жертвоприношениях – вторым (по той же причине), то, естественно, третьей и последней читают именно Парашат Шкалим и Гафтара связана именно с ней.
Уже упоминалось о том, что два или три свитка Торы достаются и разворачиваются для того, чтобы собравшиеся не должны были ждать, пока свиток, по которому читали недельную главу, будет раскрыт на новом месте. В случае Парашат Школим этой проблемы не существует, так как недельная глава всегда очень близка к главе Ки Тиса, в которую входит Парашат Школим.
Тем не менее, и в этом случае следуют укоренившемуся обычаю читать каждую главу по своему свитку Торы.
Во многих ашкеназских общинах принято читать в утренней молитве Шахарит и в молитве Мусаф особые стихотворные отрывки, называемые Йоцрот. В других общинах Йоцрот читают только в Мусафе. Во многих иерусалимских синагогах их читают после завершения молитвы Шмоне Эсре кантором, перед тем, как переходят к чтению Торы.
В сефардских общинах Йоцрот не читают.
Почему Парашат Школим читается раньше, чем Парашат Зхор! Ведь заповедь Торы, обязывающая нас вспоминать зло, причиненное нам Амалеком, и бороться с ним, которая должна быть исполнена в Адаре непосредственно перед праздником Пурим, была дана нам Вс-вышним раньше, чем заповедь «о половине шекеля».
Дело в том, что Вс-вышний, как всегда, «создал лекарство раньше, чем болезнь». Сыны Израиля удостоились победить Амалека после того, как Вс-вышний удостоил их заповеди «о половине шекеля» – «заповеди выкупа».
В Талмуде сказано:
«Реш Лакиш сказал: «Творец мира знал, что злодей Гаман пожертвует свои серебряные шекели в персидскую царскую казну, чтобы ему разрешили уничтожить евреев, как сказано в Книге Эстер (Эстер, 3): «Десять тысяч талантов серебра отвешу слугам, чтобы внести в царскую казну...» Поэтому Он сделал так, чтобы наши шекели были собраны раньше, чем их шекели, как сказано в Мишне: «Первого Адара объявляют о том, что необходимо пожертвовать половину шекеля...» (Мегила, 13)
Сказано также: «Эти деньги следует сдать до того, как в синагогах прочитают Парашат Зхор. Отдавая свою половину шекеля, следует говорить не «Это мой выкуп», а «Это мое пожертвование». (Трактат Софрим, 21)
Почему самых бедных людей принуждают жертвовать половину шекеля, даже если для этого им приходится закладывать свою одежду? На что это похоже? На то, что делают с больным, если у него на ноге появилась рана, которую необходимо срочно вскрыть. Его связывают и кладут на стол, чтобы врач мог его прооперировать.
В случае с половиной шекеля Вс-вышний сказал: «Для того, чтобы сдать половину шекеля, деньги, на которые будет приобретено все необходимое для общественных жертвоприношений, сыны Израиля должны заложить даже самих себя, ибо эти жертвоприношения необходимы для того, чтобы Вс-вышний простил грехи всего Израиля». (Ялкут Шимони)
Почему Тора заповедала нам отдавать половину шекеля, а не целый шекель? Потому что эти деньги должны были искупить грех создания «золотого тельца», которым евреи занимались лишь половину дня, с шести часов сорокового дня пребывания Моше на горе Синай и до вечера. Вс-вышний сказал им: «В эти шесть часов Я содержал вас, а вы служили идолу. Поэтому теперь вы пожертвуете в Мой Храм свое содержание за это время». Поэтому, как сказали наши мудрецы, Израиль отдает половину шекеля, а не целый шекель.
Наши книги приводят и ряд других глубоких ответов на этот вопрос.
Почему мы отдаем только половину шекеля? Чтобы мы никогда не забывали, что в самом лучшем случае служим Вс-вышнему только в половину наших возможностей.
Отданные деньги должны были искупить грех «золотого тельца», а служили ему одни только мужчины. Поскольку мужчина без женщины – это только половина настоящей цельной личости, то для искупления его греха достаточно половины шекеля.
И еще одно объяснение. Даже если человек совершил грех, половина его души все равно всегда остается чистой и не нуждается в искуплении.
Поэтому автор одного из Йоцрот к Парашат Школим писал: «Принесу шекель в великолепный, прекрасно устроенный дом». Это означает, что если мы принесем в Храм половину шекеля, то в руках у нас окажется целый шекель, который мы сможем предъявить Вс-вышнему.
Об этом обязательно должны помнить те, кто раскаивается в своих грехах и хочет вернуться к Вс-вышнему. Тора как бы говорит ему: что бы он не совершил, его связь с Вс-вышним не прервалась, часть его души осталась незапятнанной, и грех не в силах коснуться ее. Необходимо очистить лишь запятнанную половину – и человек снова станет чист перед Вс-вышним.
Рабби Йегуда, сын рабби Симона, сказал от имени рабби Йоханана:
«Три вещи, которые Вс-вышний сказал Моше, напугали его так, что он отступил на шаг. Когда Вс-вышний сказал (Шмот, 30): «Каждый человек пусть отдаст выкуп за свою душу», Моше испугался и сказал: «Кто сможет внести выкуп за душу? Ведь сказано (Иов, 2): «...Кожу и все, что у него есть, отдаст человек за свою душу» – и все равно этого будет мало». Вс-вышний ответил: «Я прошу только то, что каждый из вас может отдать – половину шекеля».
Когда Вс-вышний сказал Моше (Бамидбар, 28): «Прикажи сынам Израиля и скажи им: «Жертву Мою, хлеб Мой для возжиганий... приносите Мне в свое время», Моше ответил, испугавшись: «Чьей жертвы может Тебе хватить?» А когда Вс-вышний сказал (Шмот, 25): «Пусть они сделают Мне святилище, и Я буду находиться среди них», Моше ответил: «Кто сумеет построить святилище, в котором Ты сможешь поместиться?» (Бамидбар Раба)
Рабби Йегуда бар Илай сказал: «Услышав слова Вс-вышнего о выкупе, Моше подумал: Танах учит нас, что выкуп за человека – один талант серебра, как написано в Книге Млахим (Млахим, I, 20): «Стереги этого человека; если он исчезнет, твоя душа будет за его душу, или ты уплатишь мне талант серебра».
Рабби Йоси сказал: «Моше рассуждал так: «Если человека, уличенного в клевете, Тора обязывает заплатить штраф в сто шекелей, то разве мы, заявившие, указывая на «золотого тельца»: «Вот божество твое, Израиль», не должны заплатить по крайней мере сто шекелей?»
Реш Лакиш сказал: «Моше рассуждал так: «Если за изнасилование девушки Тора накладывает на виновного штраф в пятьдесят шекелей, то разве мы, изнасиловавшие заповедь, гласящую: «Да не будет у тебя других богов, кроме Меня», не должны заплатить хотя бы пятьдесят шекелей?»
Рабби Йегуда, сын рабби Симона, сказал: «Моше рассуждал так: «Если хозяин бодливого быка, который убил чужого раба или рабыню, должен заплатить их хозяину тридцать шекелей, то разве мы, которые «...променяли славу свою на изображение тельца» (Тегилим, 106), не должны заплатить хотя бы тридцать шекелей?»
Но Вс-вышний, понимавший, о чем думает Моше, сказал ему: «Я не прошу у вас ни талант серебра, ни сто, ни пятьдесят и ни тридцать шекелей. Каждый из вас должен будет отдать только половину шекеля.»
Человек, совершивший преступление перед земным царем и приговоренный к смерти – разве может он откупиться за деньги? Но даже если бы от земного царя и можно было откупиться, как можно откупиться от Небесного Царя? И даже если бы Он и дал нам возможность заплатить выкуп – разве может послужить выкупом мелкая монета? В чем ее ценность, почему Вс-вышний считает ее достойным выкупом? Ведь сыны Израиля совершили грех, караемый смертной казнью, а Вс-вышний не потребовал от них ничего, кроме половины шекеля!
Даже Моше не смог понять, как монета достоинством в половину шекеля может стать выкупом для тех, кто поклонялись «золотому тельцу» и сказали: «Вот божество твое, Израиль, которое вывело тебя из Египта!»
Рабби Меир сказал: «Тогда Вс-вышний показал Моше огненную монету размером с половину шекеля, лежавшую под Его Троном, и сказал: «Вот такую монету они должны будут отдать». (Йерушалми, Шкалим)
Это значит – человек может пожертвовать много золота и серебра, но если он не раскается в своих грехах и не оставит их, они не будут ему прощены. Грешник падает вместе со всем, что у него есть, со всем своим золотом и серебром, так что он уже не может ими откупиться.
Однако тот, кто полностью оставил путь греха и раскаялся во всех своих проступках, может искупить себя одной мелкой монетой. Мертвое серебро, из которого сделана эта монета, падавшее вниз вместе с ним, когда он совершал свои проступки, стало пламенем и поднялось вверх, а даже мелкая монета, став огненной, может искупить его грехи.
Более того, если человек отдает ее от чистого сердца и горя воодушевлением, она оказывается у Трона Вс-вышнего. Наши мудрецы сказали: «Сила раскаяния, Тшувы так велика, что она достигает Небесного трона».
Поэтому Вс-вышний и сказал: «Вот такую монету они должны будут отдать». Это значит – такую же как та, которую Он показал Моше, огненную монету, раскаленную раскаянием, чистосердечием и воодушевлением, раскаленную любовью к Вс-вышнему, которая сама – пламя.
В Торе сказано о размере пожертвования (Шмот, 30): «Вот что должны отдать все, проходящие перепись – половину шекеля». Зачем Тора после этого добавляет: «Богатый не должен давать больше, и бедный не должен давать меньше»? Кто решился бы установить различие между бедным и богатым там, где Тора его не установила?
Это предупреждение Торы относится прежде всего к тем, главное богатство которых – щедрость. Тора говорит: даже самые щедрые не должны давать больше, чем половину шекеля, потому что в таком случае скупые люди не дадут ничего. Они скажут: настоящее пожертвование – это когда человек жертвует всем, что у него есть, а на это они не готовы. Таким образом еврейский народ окажется разделенным надвое. Щедрые окажутся с одной стороны, а скупые – с другой.
Тора объясняет, что в данном случае даже самый щедрый человек может доказать широту своего сердца только одним образом – воздержавшись от слишком большого пожертвования, ибо тем самым он дает возможность даже самым скупым с ним сравняться. Они скажут: если это – пожертвования самых щедрых людей, то и я могу дать столько же. В таком случае весь народ окажется единым – его объединит одинаковый размер пожертвования.
Отсюда мы видим, как дорога Вс-вышнему и благотворна для всего Израиля даже самая легкая мицва, когда ее исполняет весь народ. Она ценнее, чем самая трудная мицва, совершаемая одними праведниками. Поэтому и сказала Тора: «Богатый не должен давать больше» – чтобы бедный не дал меньше.
Щедрость может проявляться как в поступках, так и в намерениях. По нашей вине Храм разрушен, жертвоприношения не совершаются и невозможно исполнить заповедь «о половине шекеля». Однако обязанность читать Парашат Шкалим накануне месяца Адар не отменена. Ведь внутренняя суть заповеди «о половине шекеля» заключается в пробуждении щедрости и великодушия в сердцах всех сынов Израиля для того, чтобы каждый из них был готов пожертвовать всем, что у него есть, чтобы исполнить желание Творца. Необходимость пробуждать сердца не исчезает никогда. Поэтому мы и читаем по свитку Торы Парашат Школим, которая всегда пробуждает щедрость и готовность к самопожертвованию в сердцах Израиля.
Более того, иногда готовность и стремление проявить щедрость важнее, чем само пожертвование. Поэтому Вс-вышний, видя, как мы стремимся отдать деньги на нужды Храма, считает нас как бы исполнившими заповедь и приближает день, когда наша мечта о ней станет реальностью.
Адар – последний, двенадцатый из месяцев года, если отсчитывать их, как требует еврейский закон, от весеннего месяца Нисан. Именно Адар и назван двенадцатым месяцем в Танахе (Диврей га-ямим I, 27; Мегилат Эстер, 9). Несмотря на то, что в високосные годы к двенадцати месяцам добавляется еще один, второй, дополнительный месяц Адар, который фактически становится тринадцатым по счету месяцем в году, порядковый номер месяца от этого не меняется – второй Адар также следует называть двенадцатым месяцем года. Указание об этом мы находим в Мегилат Эстер, где сказано: "И в двенадцатом месяце, месяце Адаре..." Дело в том, что, согласно еврейской традиции, тот год, когда Гаман решил уничтожить еврейский народ, был високосным, и чудесное спасение наступило во втором по счету Адаре, который, тем не менее, был назван двенадцатым месяцем.
Новомесячье Адара празднуется два дня, поскольку предшествующий ему месяц Шват всегда продолжается 30 дней. Тридцатый день Швата является первым днем Рош Ходеш месяца Адар. Новомесячье второго, дополнительного Адара тоже продолжается два дня, поскольку в таком случае первый Адар состоит из 30 дней, последний из которых становится первым днем Рош Ходеш второго Адара.
Однако в обычном, невисокосном году месяц Адар неполный – он состоит из 29 дней. Таким образом, мы познакомились с правилом, гласящим: первый Адар (за которым следует второй) – всегда состоит из 30 дней, а Адар, непосредственно предшествующий месяцу Нисану, всегда состоит из 29 дней. Ведь мы уже знаем, что новомесячье месяца, следующего за полным месяцем, всегда празднуется два дня, а за неполным месяцем – один день.
Адару соответствует созвездие Рыбы, поскольку именно он – месяц размножения для большинства рыб в реках и озерах. Созвездие Рыбы – символ благословения, поскольку рыбы укрыты под водой от чужих взглядов, и дурной глаз над ними не властен. Над ними не властно никакое проклятие. Они не погибли даже во время Всемирного потопа, поскольку и в те времена продолжали вести себя так, как им было предустановлено. Вообще, рыбы не спариваются иначе как с рыбами своего вида.
Этот месяц, находящийся под знаком благословения созвездия Рыбы, является счастливым и для народа Израиля, поскольку в нем он также уподоблен рыбам. Как рыбы живут в воде, так Израиль погружен в мир Торы, которую сравнивают с живой водой; рыбы размножаются в Адаре в реках и озерах, а Тора дважды обратила свое лицо к еврейскому народу в этом месяце – в Адаре родился Моше Рабейну, именем которого названа Тора, в Адаре же евреи вновь, на этот раз добровольно, без всякого принуждения приняли Тору во времена Мордехая и Эстер.
Следует помнить, что основная доля удачи, связанной с месяцем Адар, передана прямым потомкам нашей праматери Ра-хели – Эфраиму, Менаше и Биньямину, составляющим один лагерь и удостоившихся общего благословения нашего праотца Яакова: "И расплодятся они, как рыбы, во множестве, среди земли" (Берешит, 48). Поэтому избавление и пришло к Израилю во времена Мордехая и Эстер от потомства Рахели – ведь, как известно, Мордехай был потомком Биньямина.
Названия созвездий, соответствующих еврейским месяцам, представляют собой существительные единственного числа: Скорпион, Стрелец, Козерог, Водолей, Овен, Телец, Рак, Лев, Дева... Название созвездия, соответствующего месяцу Адар, представляет собой на иврите существительное множественного числа – דגים – буквально: Рыбы. Это название – намек на то, что в году могут быть два Адара, причем второму Адару соответствует то же созвездие, что и первому.
Можно возразить: названия созвездий, соответствующим месяцам Тишрей и Сиван, тоже представляют собой существительные множественного числа – Весы и Близнецы! Но в обоих случаях речь идет о понятиях, просто не имеющих грамматической формы единственного числа, а не о сознательном внесении в название формы множественного числа.
"Первого Адара возвещают о шкалим и о килаим", – гласит самая первая мишна Трактата Шкалим.
"Возвещение о шкалим" мы обсудим в другом, более подходящем месте.
Что такое "возвещение о килаим", которое провозглашали специальные посланники бейт-дина?
Они извещали еврейский народ о том, что тот, в винограднике, поле или саду которого смешались семена килаим, должен уже теперь вырвать их из земли, так как именно в Адаре становится ясно, какие ростки из нее пробились, и можно различить разные виды молодых растений, в том числе и затесавшиеся в неродственные им посадки. Дело в том, что в той же степени, в какой запрещается сажать килаим, запрещается и выращивать их (или даже позволять им расти) в своих владениях, даже если они были посажены непреднамеренно или вообще попали в землю случайно, например, примешавшись во время сева. Если килаим попали в землю, взошли и стали различимы, хозяин обязан вырвать их из земли.
Вот как определяется понятие килаим в том, что касается зерновых культур и овощей.
Если два различных злака, два различных бобовых растения, два разных овоща, злак и бобовое растение, злак и овощ или овощ и бобовое растение были намеренно или случайно посеяны вместе таким образом, что между ними нет достаточного, установленного еврейским законом расстояния, это – килаим. Запрещается не только сажать их, но и позволять им расти. Тот, кто не уничтожает эти растения, нарушает лав – четко сформулированную в Торе запретительную заповедь. Однако не существует запрета на использование плодов этих растений – зерен или овощей.
Следует иметь в виду, что съедобные растения не образовывают килаим в сочетании с культурными растениями, которые не употребляются в пищу, а, например, используются в медицинских целях.
Вот как определяется понятие килаим в применении к деревьям.
Тот, кто прививает черенок одного плодового дерева другому плодовому дереву, например, черенок яблони – этрогу, нарушает лав – сформулированный в Торе запрет создавать килаим – и обязан исправить положение, срубив дерево или отрубив привитый черенок. Однако если он, нарушая заповедь, не сделал этого, плоды привитого дерева разрешены для любого использования.
Запрет килаим в отношении деревьев касается только прививки отростков одного вида деревьев другому виду. Можно сажать рядом разные виды деревьев, а также деревья рядом со злаками, бобовыми культурами и овощами даже намеренно.
Из этого правила существует одно исключение. Тот, кто посадит виноградную лозу рядом с съедобными злаками, нарушает лав – запрет о килаим, причем плоды – как виноград, так и зерна злаков – запрещены как для употребления в пищу, так и для какого бы то ни было иного использования. Комбинация винограда со злаками называется кил'ей гакерем – килаим виноградника.
Требования еврейского закона в том, что касается минимального расстояния между различными видами растений с тем, чтобы не нарушался запрет Торы о килаим, достаточно сложны. Эти требования различны в зависимости от того, о каких растениях и каких земельных участках идет речь. Поэтому каждый, кто намеревается посадить два различных вида растений на одном поле, должен вначале выяснить относящиеся к его случаю детали этого закона у хорошо разбирающегося в данном вопросе раввина.
Законы килаим в применении к злакам, бобовым и овощам относятся только к Эрец Исраэль и не действуют вне нее.
Запрет на прививку отростков одного вида дерева на другое, равно как и запрет, связанный с кил'ей гакерем, действуют как в Эрец Исраэль, так и вне нее.
Следует иметь в виду, что запрещено выращивать недозволенные комбинации растений, даже если сама их посадка не была произведена в нарушение запрета Торы, например, если растения выросли случайно или были посажены неевреем. Обнаружив их, хозяин участка обязан их уничтожить. Чтобы выполнить эту заповедь, все евреи выходят в месяце Адар, когда молодые побеги растений уже легко различимы, в свои сады и поля и уничтожают выросшие там килаим.
Что же касается владельцев виноградников, то у них есть и материальный интерес в тщательном выполнении этой заповеди – ведь если они не уничтожат злаки, выросшие в их виноградниках, часть будущего урожая может оказаться запрещенной для любого использования, и они понесут убытки.
Наши мудрецы сказали (Таанит, 29):
"Точно так же как с наступлением месяца Ав стараются умерять проявления веселья, так с наступлением месяца Адар преумножают веселье. Рав Папа сказал: "Еврею, у которого есть незавершенное судебное дело с неевреем, следует постараться избежать его рассмотрения в нееврейском суде в месяце Ав, поскольку в это время положение покровительствующего ему созвездия шатко. Путь он постарается сделать так, чтобы его дело рассматривалось в месяце Адар, когда положения его созвездия устойчиво"".
Небеса изливают свою милость в дни милосердия и дарят радость в радостный месяц – а нет месяца, столь же радостного, как Адар, когда умножается благословение, скрытое от человеческого глаза, и глаза врагов Израиля не в силах охватить это благословение и овладеть им.
Вспомним, что когда злодей Гаман спросил у астрологов, в каком месяце ему будет легче всего победить народ Израиля, они не смогли распознать, что в Адаре Израиль сильнее, чем в любом другом месяце. И когда Гаман бросил жребий, он выпал на "двенадцатый месяц года, месяц Адар", в который он и решил уничтожить еврейский народ. Сколь же велика была наша радость, когда день, уготовленный для гибели, стал днем спасения, а день печали – днем радости.
Радостными являются не только сами дни праздника Пурим, но и весь месяц Адар. Об этом сказано в девятой главе Книги Эстер: "Месяц, который превратился для них из печального в радостный". Это значит, что природа месяца Адар такова, что в нем враги Израиля усматривают несчастья для еврейского народа, но на деле он оказывается скрытой сокровищницей радости и праздничных дней для Израиля.
В чем же заключается особая сила, которую Израиль приобретает в Адаре? Как мы уже сказали – в том, что в этом месяце он подобен рыбам. Так же как рыбы, которые сильны, ловки и хорошо чувствуют себя в воде – мире, в котором они живут, Израиль силен и хорошо чувствует себя в мире Торы, воды которой поднимаются в этот месяц. Таким образом, Тора приносит им удачу. Ни один враг не может нанести ущерб народу Израиля, если в нем не ослабнет стремление к Торе, как это произошло во время первой войны с Амалеком, о которой мы еще будем говорить, и в самом начале истории Мордехая и Эстер, когда зашло созвездие, покровительствующее Израилю, и над ним нависла угроза уничтожения. Но как только Израиль укрепляет свою связь с Торой, Всевышний немедленно разрушает замыслы врагов и созвездие, покровительствующее Израилю, высоко поднимается на небосклоне.
Вот чему учит нас Барайта (Брахот, 61):
"Однажды враждебные Израилю чужеземные (римские) власти запретили евреям изучать Тору. Папос бен Йегуда путешествовал тогда по Эрец Исраэль и обнаружил, что рабби Акива собирает повсюду большие группы учеников и публично преподает Тору. Он обратился к нему: "Акива! Ты не боишься римских властей?" Тот ответил: "Я расскажу тебе притчу, которая объяснит тебе наше положение.
Как-то раз лисица прогуливалась по берегу реки. Завидев рыб, которые собирались то в одном, то в другом месте, она спросила:
– От чего вы убегаете? Рыбы ответили:
– Мы спасаемся от сетей, которые расставляют люди. Тогда лисица сказала:
– Может быть, вы хотите перебраться на сушу, под мою защиту, и заключить со мной такой же союз, какой заключили ваши отцы с моими?
На это рыбы сказали:
– Ты – совсем не то, что о тебе говорят. Говорят, что лисица умнее всех других зверей, но ты просто глупа! Если в своей родной среде мы испытываем такой страх, то разве в среде, которая и сама по себе сулит нам гибель, нам не будет еще хуже?
Так и мы. Сейчас мы сидим и изучаем Тору, о которой сказано: "Она – твоя жизнь и твое долголетие", и находимся в столь печальном положении. Насколько же хуже будет, если мы откажемся от нее!""
Источник силы и радости Израиля – в поднимающихся водах Торы. Месяц Адар, созданный для радости, приносит ее только на волнах Торы. Просто дни Адара подходят больше, чем любые другие дни в году, для того, чтобы принять бремя Торы по доброй воле, с любовью и радостью!
Седьмое Адара – это день, когда родился Моше Рабейну. В этот же день он умер в возрасте ста двадцати лет. Это совпадение должно напоминать нам о том, что Всевышний отсчитывает дни жизни праведников, складывая их в месяцы и годы, как сказано в Торе (Шмот, 23): "Сделаю полным число дней жизни твоей".
Люди, особо тщательно выполняющие предписания Торы, обычно постятся в этот день и произносят Седер Тикун на седьмое Адара – особую молитву, приводимую в большинстве сидуров (молитвенников). Дело в том, что смерть праведника искупает грехи живущих; кроме того, пост в соединении с раскаянием и молитвой также искупает грехи и, таким образом, в этот день искупаются грехи всего еврейского народа.
В високосные годы этот пост обычно переносится на второй Адар. Тем не менее, существует имеющий глубокий смысл обычай поститься и седьмого числа первого месяца Адара, о котором мы будем говорить далее.
В этот день, седьмого Адара, каждый человек должен серьезно задуматься о двух вещах, с тем, чтобы они навсегда остались у него в сердце. Эти две вещи – надежда на спасение и страх перед Судом.
Что такое надежда на спасение? Пример ее мы находим в истории рождения Моше Рабейну.
Он родился в трагический момент еврейской истории. Фараон, властелин Египта, постановил, что все новорожденные еврейские мальчики должны быть утоплены в Ниле. В течение трех лет и одной трети года египетские полицейские и простой народ тщательно следили за всеми беременными еврейскими женщинами. Когда приходило время родов, египтяне врывались в дома, немедленно отбирали новорожденных мальчиков, бросали их в реку и следили за тем, чтобы ребенок утонул. Из чрева матери он попадал в объятия смерти.
Весь еврейский народ находился в глубоком трауре и даже не надеялся на спасение.
Даже отец Моше Амрам, бывший одним из величайших руководителей поколения, сказал: "К чему напрасные усилия! Все равно мы ничего не можем сделать". После этого он расстался со своей женой и прекратил супружеские отношения с ней – чтобы больше не рождались дети, обреченные на смерть. К этому времени она уже была беременна Моше на третьем месяце. Вслед за Амрамом расстались со своими женами и все остальные евреи.
Однако в это время Всевышний открылся сестре Моше Мирьям, которой было всего пять лет, и сказал ей: "Твоей матери суждено родить сына, который спасет Израиль". После этого к ее родителям вернулась надежда, они вновь исполнились веры и возобновили супружеские отношения, а вслед за ними – весь еврейский народ. И действительно, вскоре родился спаситель Израиля!
Но и после рождения Моше трудные времена не закончились. Все подданные фараона, включая женщин и детей, охотились за ним и пытались его уничтожить. В конце концов он был брошен в реку в корзине на произвол судьбы.
Но опасность для Моше не миновала и после того, как его вытащили из реки. Напротив, именно теперь она стала по-настоящему страшной. Моше попал прямо в царский дворец, в львиное логово, откуда фараон метал молнии своего гнева в народ Израиля, стремясь погубить его. Моше был крошечным ребенком, не знавшим, кто его отец, кто его мать и к какому народу он принадлежит. Злодеи хотели сделать его своим, еще одним из преследователей Израиля! И по-прежнему продолжало оставаться здравым опасение Амрама: "К чему наши напрасные усилия!"
Только вспомнив обо всем этом, мы можем понять, сколь глубока была вера, воспламенившая сердце Мирьям, сколь сильна была в ней надежда на спасение, которой прониклись затем и другие евреи. Ведь если бы не родился Моше, какой смысл имело бы существование всего мира, который неизбежно возвратился бы в состояние хаоса. Но он родился, выжил во дворце фараона, вышел оттуда, спас свой народ и осветил путь всему миру на все времена. Будут обломаны клыки злодеев, и сами они скажут – Всевышний справедлив!
Из этой истории мы учим, что каждый человек должен в любой, даже самой трудной ситуации ежечасно укрепляться в вере и надеяться на спасение.
Что такое страх перед Судом? Объяснение мы находим в истории смерти Моше Рабейну.
Моше Рабейну был величайшим из всех пророков, он обладал пророческим даром со дня своего рождения и спас народ Израиля. Он совершил великие чудеса в Египте, рассек море, переносился по воздуху, участвовал в войнах ангелов и сарафов, получил Тору в виде огня, жил под огненным покрывалом, беседовал с Всевышним лицом к лицу, научил Торе весь еврейский народ, обеспечивал его всем необходимым в течение сорока лет странствий по пустыне, воевал с Сихоном и Огом, остановил солнце и луну... Но из-за того, что он совершил небольшой проступок у Мей Мерива ("Вод Раздора") и – вследствие его ошибки – святость благословенного Имени Всевышнего несколько умалилась, Моше (как и его брату Агарону) был вынесен смертный приговор, как сказано в Торе: "За то, что вы (Моше и Агарон) нарушили Мой приказ среди сынов Израиля... Издалека увидишь ты эту землю, но в нее не войдешь". Моше не помогли его заслуги, его праведность, все, что он совершил для Израиля, когда он столкнулся с Мидат гадин, Мерой Суда и Справедливости Всевышнего, Мерой Истины, сотворенной Тем, кто создал все миры.
Из этого мы учим, сколь проницателен, глубок и нелицеприятен Суд Всевышнего, сколь сильно должен каждый человек страшиться греха, даже невольного, и насколько сильнее следует бояться осознанного, намеренного греха.
В Торе сказано: "И отправился человек из дома Леви". Куда он отправился? Рав Йегуда бар Завина сказал: "Он [не переехал в другое место, а] последовал совету дочери".
Талмудические источники сообщают: Амрам, отец Моше, был руководителем своего поколения. После того, как злодей фараон объявил свой указ: "Все новорожденные мальчики-евреи должны быть брошены в Нил", Амрам сказал: "Мы стараемся напрасно" – и расстался со своей женой. После этого и все остальные евреи расстались со своими женами. Тогда дочь Амрама сказала отцу: "Твое решение еще более жестоко, чем указ фараона. Он приговорил к смерти только мальчиков, в то время как ты решил судьбу и мальчиков, и девочек. Фараон приговорил их к смерти только в этом мире, ты же приговорил их и в этом, и в будущем мире. Фараон – злодей, поэтому неизвестно, будет ли выполнено его решение, ты же – праведник, и твое решение будет исполнено наверняка, как сказано: "То, что ты решишь – исполнится" (Ийов, 22)". Услышав эти слова, Амрам возвратился к жене, и все остальные евреи тоже вернулись к своим женам (Сота, 12).
В Торе сказано: "И взял в жены женщину из дома Леви". Сказано "взял в жены", а не "возвратил". Рав Йегуда бар Завина сказал: "Ее возвращение было не менее торжественным, чем свадьба. Она вернулась домой в паланкине, перед которым плясали ее дети – Мирьям и Агарон, а ангелы на Небесах пели слова Псалма: "Счастливая мать семейства"". (Шмот Раба, 1)
В Торе сказано далее: "И забеременела эта женщина и родила сына". Но ведь еврейская традиция сообщает нам, что к моменту своего возвращения она уже была беременна в течение трех месяцев! Рав Йегуда бар Завина сказал: "Тора упоминает в этом стихе два радостных события – рождение Моше и самый радостный момент беременности его матери – день ее возвращения к мужу" (Сота, 2).
В Торе сказано: "И она увидела, что он прекрасен [тов]". [Что же она увидела?]
Рабби Меир сказал: "Что его имя – Тов".
Рабби Йегуда сказал: "Что он способен стать пророком".
Рабби Нехемия сказал: "Что его имя – Тувия".
Согласно другому мнению, она увидела, что Моше родился уже обрезанным. Большинство мудрецов считают: "В момент рождения Моше весь мир был залит светом. Ведь в этом стихе говорится: "И она увидела, что он прекрасен", а в главе книги Берешит, рассказывающей о Сотворении мира, сказано: "И Всевышний увидел, что свет прекрасен" (Ялкут Шмот, 166).
Почему мать отнесла Моше к Нилу? Для того, чтобы астрологи пришли к выводу, что ребенка уже бросили в реку и перестали его искать.
После того, как астрологи решили, что Моше брошен в Нил, они доложили фараону: "Тот, кто должен был спасти народ Израиля – в Ниле". Сразу же после этого обрадованный фараон отменил свой злодейский указ.
Рав Аха бар Ханина сказал: "Это произошло шестого Сивана (день Дарования Торы на горе Синай; в этот день Моше исполнилось три месяца и, как рассказывает Тора, мать больше не могла его скрывать). Ангелы служения обратились к Всевышнему: "Властелин мира! Неужели тот, кому суждено получить в этот самый день Тору на горе Синай, погибнет сегодня в водах реки?"
В Торе сказано: "Сходить ли мне и позвать кормилицу из еврейских женщин?" Почему именно из еврейских? Разве нельзя было вскормить его молоком нееврейской кормилицы? Дело в том, что его уже передавали многим нееврейским кормилицам, но он отказывался сосать их молоко. Но почему? Потому, что сам Всевышний решил: "Уста, которым суждено разговаривать со мной, не должны быть вскормлены нееврейским молоком".
В Торе сказано: "И сказал Всевышний Моше: "Вот, твои дни приблизились к смерти"".
Наши учители сказали: "Всевышнему нелегко принимать решение о смерти праведников, как сказано в Книге Псалмов: "Тяжела для Всевышнего смерть его праведников." (Тегилим, 116) Он должен был сказать Моше: "Сейчас ты умрешь", но вместо этого дал ему прожить еще несколько дней".
В Книге Ийова сказано: "Даже если поднимется до неба его величие и голова коснется облаков... – погибнет он, и те, кто видел его, спросят – где он?" (Ийов, 20) В этом стихе говорится о дне смерти. Даже если у человека вырастут крылья и он поднимется к облакам, когда настанет день его смерти, крылья сломаются, и он упадет на землю.
Слова "...если поднимется до неба его величие" относятся к Моше, который поднимался на небо, ступал по облакам, стал таким же, как ангелы служения, и разговаривал в Всевышним лицом к лицу. Но когда его век пришел к концу, Всевышний сказал: "Вот, твои дни приблизились к смерти".
Когда Моше понял, что Всевышний решил положить конец его жизни, Іон начертил на земле маленький круг, встал в центре его и сказал: "Властелин миров! Я не сдвинусь с места до тех пор, пока Ты не отменишь это решение". Моше надел одежду из грубой мешковины, распростерся на земле и стал молить Всевышнего о милости. Вся Вселенная задрожала, основы мира были сотрясены. Мироздание обратилось к Всевышнему: "Неужели Ты решил сотворить мир заново?" Голос с Небес ответил: "Нет, Всевышний еще не принял решение сотворить мир заново. Дело в другом – как сказано в Книге Ийова, "в Его руке душа всего живого"".
В этот час Всевышний дал указание не пропускать молитву Моше в ворота Небес, чтобы она не могла предстать перед Ним – ведь приговор Моше уже был подписан. Но поскольку голос молившегося Моше становился все громче и сильнее и проникал все выше, Всевышний приказал ангелам служения немедленно запереть все ворота Небес – ведь молитва Моше была подобна острому мечу, рассекающему любое препятствие, на которое он натолкнется.
В этот час Моше обратился к Всевышнему с такими словами:
"Властелин мира! Тебе хорошо известно, сколько труда и стараний стоило мне внушить народу Израиля веру в Тебя, как трудно было мне передать им Тору и ее заповеди. С самого начала я сказал себе: так же как сейчас я нахожусь с Израилем в трудное для него время, так мы будем вместе, когда для него настанут хорошие времена. Но теперь, когда наступают добрые времена для Израиля, Ты говоришь мне: "Ты не перейдешь этот Иордан" (Дварим, 3). Но ведь это – искажение слов Твоей Торы, в которой сказано: "В тот же день отдай плату работнику" (Дварим, 24). Это – плата за мою работу в течение сорока лет, в ходе которых Израиль стал святым, верящим в Тебя народом?"
Всевышний ответил: "Таково Мое решение".
Тогда Моше сказал: "Если я не могу войти в Эрец Исраэль живым, пусть войду я туда мертвым, так же, как войдут туда останки Йосефа".
Всевышний ответил: "Йосеф, когда его привели в Египет, не отрекся от своего происхождения и назвался евреем. Ты же отрекся от своего происхождения, когда пришел в Мидьян".
Дело в том, что дочери Йитро, представляя Моше отцу, сказали: "Этот египтянин нас спас", – и Моше смолчал.
Тогда Моше сказал: "Властелин мира! Если Ты не разрешаешь мне войти в Эрец Исраэль, то позволь мне жить, как звери в поле. Они едят травы, пьют воду и видят мир – пусть я стану одним их них".
На это Всевышний ответил словами: "Хватит об этом" (Дварим, 3).
Моше продолжал: "Если даже это для меня слишком много, то позволь мне жить, как птицы, которые в течение всего дня свободно летают по миру и ищут себе корм, а вечером возвращаются в свое гнездо – пусть моя душа станет одной из них."
Но Всевышний снова ответил: "Хватит об этом".
Когда Моше почувствовал, что свобода его передвижений ничем не ограничена, он обратился к Небесам и к земле, прося их: "Молите Всевышнего о милости для меня".
Но они ответили: "Прежде, чем мы начнем просить Всевышнего о милости для тебя, мы будем молить Его о милосердии для нас самих, ведь сказано: ^Небеса рассеются, как дым, и земля истлеет, как одежда"" (Йешайя, 51).
Он обратился к солнцу и луне и просил их молить Всевышнего за него.
Но они ответили: "Прежде, чем мы начнем просить Всевышнего о милости для тебя, мы будем молить Его о мило-
сердии для нас самих, ведь сказано: "Пристыжена будет луна и посрамлено будет солнце"" (Йешайя, 24).
Он обратился к звездам и созвездиям и просил их молить Всевышнего за него.
Но и они ответили: "Прежде, чем мы начнем просить Всевышнего о милости для тебя, мы будем молить Его о милосердии для нас самих, ведь сказано: "И истлеет все воинство небесное"" (Йешайя, 34).
Он обратился к горам и холмам и просил их молить Всевышнего за него.
Но и они ответили: "Прежде, чем мы начнем просить Всевышнего о милости для тебя, мы будем молить Его о милосердии для нас самих, ведь сказано: "Ибо горы сдвинутся и холмы зашатаются"" (Йешайя, 54).
Он обратился к морю и просил его молить Всевышнего за него.
Но море ответило: "Сын Амрама! Что случилось с тобой сегодня? Ведь ты тот самый сын Амрама, который приблизился ко мне с жезлом в руках, ударил меня им и проделал во мне двенадцать проходов, и я не могло устоять перед тобой, так как Шхина находилась справа от тебя. Что это на тебя нашло?"
Море напомнило Моше, что он совершил много лет назад, и он воскликнул: ""Если бы я мог вернуть былые времена!" (Ийов, 29) В те времена, когда я стоял на твоем берегу, я был одним из царей мира, а сейчас я падаю ниц, и никто не обращает на меня внимания".
Тут же отправился Моше к ангелу, управляющему Двором Всевышнего, и попросил его молить Всевышнего за него. "Господин мой Моше! – ответил ангел. – К чему все это? Я услышал у самого Трона Всевышнего, что твоя молитва об этом не может быть услышана".
Моше обхватил руками голову, заплакал и закричал: "Кого же я попрошу молиться за меня?" В эту минуту Всевышний разгневался на него, и этот гнев не проходил, пока Моше не произнес следующий стих Торы: "Г-сподь, Г-сподь, Б-r милостивый и милосердный!" (Шмот, 34)
Немедленно остыл гнев Всевышнего, и Он сказал:
"Моше, в свое время Я дал две клятвы. Одну – что Я уничтожу еврейский народ за то, что он отлил золотого тельца, и другую – что ты не войдешь в Эрец Исраэль. Первую клятву Я отменил, когда ты просил Меня: "Прости же!" Теперь ты снова просишь Меня отменить клятву и уступить тебе, ты говоришь: "Да перейду я Иордан!" Ты держишь веревку за оба конца! Если ты хочешь, чтобы исполнилось "Да перейду я...", откажись от "Прости же!" Если ты все-таки хочешь, чтобы исполнилось "Прости же!" – молитва о спасении Израиля, – то откажись от "Да перейду я...""
Когда Моше услышал эти слова, он сказал:
"Властелин мира! Пусть лучше погибнут Моше и тысяча подобных ему, чем падет один-единственный волосок с головы любого еврея".
Моше обратился к Всевышнему: "Властелин мира! Ноги, которые касались Небес, лицо, которое удостоилось лицезреть Шхину, руки, которые приняли Тору из Твоих рук, превратятся в прах?"
Всевышний ответил: "Так Я решил, так устроен мир. Каждому поколению – свои учителя, каждому поколению – свои попечители, каждому поколению – свои руководители. До сегодняшнего дня был твой черед служить мне, теперь пришел черед Йегошуа, твоего ученика".
Тогда Моше сказал: "Властелин мира! Если все дело, в том, чтобы уступить дорогу Йегошуа, то я пойду и стану его учеником!"
Всевышний ответил: "Что ж! Если ты этого хочешь – пусть так и будет".
Моше встал рано утром и приветствовал Йегошуа как ученик. И Йегошуа сидел на троне и судил народ, а Моше стоял и кланялся ему, прижимая руку к сердцу. Всевышний сделал так, что Йегошуа не замечал Моше, и Моше подготовил себя к неизбежной смерти. Евреи пришли к шатру Моше для того, чтобы учить Тору, но не нашли его там. Им сказали: "Моше встал рано утром и пошел к шатру Йегошуа". Они пошли за ним и нашли его около шатра Йегошуа: Йегошуа сидел, а Моше стоял. Они обратились к Йегошуа:
"Что с тобой? Как получилось, что Моше, наш господин и учитель, стоит, а ты сидишь?"
В этот момент Йегошуа узнал Моше. Он порвал на себе одежду, заплакал и закричал: "Господин мой! Отец мой!"
Тогда евреи обратились к Моше: "Моше Рабейну! Научи нас Торе!"
"У меня больше нет такого права", – ответил он.
Но они не отпускали его, и тогда прозвучал голос с Небес: "Учитесь у Йегошуа". После этого они смирились и стали учиться у Йегошуа.
После этого Йегошуа стал сидеть во главе мудрецов, Моше – справа от него, а сыновья Агарона – слева. Йегошуа судил народ и толковал Тору на глазах у Моше. Корона мудрости перешла от Моше к Йегошуа.
Когда они направились к Ковчегу Завета, Моше шел слева от Йегошуа. Когда они вошли в Мишкан, облако разделило их. После того, как облако поднялось и ушло, Моше подошел к Йегошуа и спросил его: "Что сказал тебе Всевышний?"
Йегошуа ответил: "Разве в то время, когда Всевышний открывался тебе, ты рассказывал мне что-нибудь?"
Услышав эти слова, Моше воскликнул: "Лучше тысяча смертей, чем один миг зависти! Властелин мира! До сего момента я просил у Тебя жизни. Сейчас я готов возвратить Тебе мою душу".
Рабби Йошия сказал: "В этот час Моше оказал Йегошуа величайшие почести перед всем Израилем, и глашатаи провозгласили во всех уголках еврейского стана: "Приходите и слушайте нового великого пророка, который теперь будет среди нас!" И собрался весь народ Израиля, чтобы почтить Йегошуа. После этого Моше приказал принести золотой трон, жемчужный венец, царскую тиару и пурпурное одеяние. Моше сам навел порядок и расставил скамьи в шатре, где должны были заседать Сангедрин и главы когенов (священников), затем он пошел к Йегошуа, облачил его и вручил ему жемчужный венец, усадил его на золотой трон и приставил к нему глашатая, чтобы тот помогал Йегошуа обращаться ко всему народу, в том числе и к его учителю Моше.
Затем Моше поцеловал Йегошуа, обнял его, заплакал и благословил его еще раз словами: "Да пребудут в мире ты и Израиль, мой народ".
"Израилю не было покоя в мои времена из-за предупреждений и упреков, которыми я их осыпал", – такими словами начал Моше благословлять каждое колено в отдельности, но когда понял, что у него остается мало времени, благословил их все сразу общим благословением.
Он сказал им: "Я доставил вам много огорчений, заставляя изучать Тору и соблюдать ее заповеди – простите меня".
Они ответили: "Учитель наш! Господин наш! Прости нас – мы много раз пробуждали в тебе гнев и создавали тебе проблемы и заботы. Прости нас!"
И он ответил: "Я вам все прощаю".
Тут раздался голос с Небес: "Моше, о чем ты печалишься – ведь тебе осталось жить в этом мире лишь полчаса".
Моше увидел пределы мира, чудесное спасение и радости, которые должен был послать в будущем Всевышний народу Израиля, и сказал: "Как счастлив ты, Израиль, народ, который спасает сам Всевышний".
Затем он встал и благословил Израиль, заплакал и сказал всему народу: "К счастью, я вновь увижу вас в день, когда восстанут мертвые".
Тут весь народ горько заплакал и застонал. Тогда Моше разорвал на себе одежду, с головой закутался в плащ, как если бы он был в глубоком трауре, и вошел в шатер. Он плакал и повторял: "Горе ногам, которые не ступили на землю Эрец Исраэль, горе рукам, которые не срывали ее плоды, горе рту, который не ел этих плодов, плодов земли, текущей молоком и медом".
Когда Моше подготовился к смерти, Всевышний сказал: "Кто восстанет за Меня с творящими зло?" (Тегилим, 94) – т.е. "Кто защитит Израиль в час Моего гнева? Кто защитит их во время войны? Кто будет просить о милосердии для них, когда они согрешат передо Мной?"
В этот момент ангел Метатрон пал ниц перед Всевышним и сказал:
"Властелин мира, Моше принадлежит Тебе и в жизни, и в смерти!"
Всевышний ответил:
"Я объясню тебе, на что это похоже. У одного царя был сын, который все время сердил отца до такой степени, что тот хотел его казнить, но мать спасала сына от смерти. Когда мать умерла, царь горько ее оплакивал. Придворные спросили его: "Господин наш! Почему ты так печалишься?" Царь ответил: "Я горюю не только по жене, но и по сыну, который много раз вызывал мой гнев, Я собирался его казнить, но мать спасала его от моего гнева". Не об одном Моше печалюсь Я сейчас, но и об Израиле, который много раз вызывал Мой гнев – Моше всякий раз защищал Израиль от него".
После этого Всевышний сказал ангелу Габриэлю:
"Пойди и принеси Мне душу Моше".
Габриэль ответил:
"Властелин мира! Моше один стоил шестисот тысяч. Как могу я стать свидетелем его смерти?"
Тогда Всевышний сказал ангелу Михаэлю:
"Пойди и принеси Мне душу Моше".
Михаэль ответил:
"Я был его учителем, а он – моим учеником. Как могу я стать свидетелем его смерти?"
Тогда Всевышний обратился к Самаэлю:
"Пойди и принеси Мне душу Моше".
Ангел Самаэль, глава всех злых сил, уже давно поджидавший душу Моше, все время повторял себе:
"Когда же Моше умрет, и я смогу спуститься на землю и забрать его душу! Когда же настанет черед Михаэлю – плакать, а мне – радоваться!"
Услышав приказ Всевышнего, Самаэль преисполнился гневом и яростью, препоясался мечом и направился к Моше. Он застал его, когда он вписывал в свиток Торы священное Имя Всевышнего, лицо Моше сияло, как солнце, и он был похож на одного из ангелов. Самаэль задрожал от страха и не решался открыть рот, пока Моше сам не обратился к нему с такими словами:
– Злодей, что тебе здесь нужно? Самаэль ответил:
– Я пришел за твоей душой.
– Кто послал тебя? – спросил Моше.
– Создавший все живое.
– Уходи отсюда, – сказал Моше, – я хочу восславить Всевышнего, как сказано: "Не умру, но буду жить и расскажу о деяниях Всевышнего" (Тегилим, 118).
Самаэль ответил:
– Откуда твоя гордыня, Моше? Другие тоже могут Его восславить, как сказано: "Небеса говорят о славе Всевышнего" (Тегилим, 19).
– Но, прославляя Его, я заставляю всех остальных умолкнуть, как сказано: "Внимайте Небеса – я буду говорить, будет слушать земля мои речи..." (Дварим, 32) – сказал Моше.
– Это не имеет значения, – ответил Самаэль, – мне отданы души всех людей без исключения.
– Но я сильнее любого из людей, – сказал Моше.
– В чем же заключается твоя сила? – спросил Самаэль.
– Я – сын Амрама, – ответил Моше, – которого прятали в течение трех лет. Было предсказано, что мне предстоит получить Тору среди языков пламени. Я вошел в царский дворец и снял корону с головы царя. Когда мне было восемьдесят лет, я совершил множество чудес в Египте и вывел оттуда шестьсот тысяч человек, весь народ Израиля, на глазах у египтян. Я поднимался на Небеса и ступал по ним, участвовал в сражениях ангелов, одолел их и раскрыл людям их тайны. Я разговаривал с Всевышним лицом к лицу, получил Тору, начертанную огнем, из Его рук и научил ей Израиль. Я воевал с Сихоном и Огом, сильнейшими из смертных, победил их при помощи своего жезла и убил их, остановил солнце и луну на небосклоне – кто из людей мог бы совершить все это? Уходи – я не отдам тебе свою душу.
Самаэль немедленно вернулся на Небо и рассказал все это Всевышнему.
Всевышний вновь приказал: "Пойди и принеси Мне душу Моше".
Тогда Самаэль обнажил свой меч и предстал перед Моше. Моше разгневался, взял в руку жезл, дарованный ему Всевышним, – на нем было начертано самое священное из Его Имен, – и ударил им Самаэля изо всех сил. Самаэль обратился в бегство, а Моше гнался за ним, произнося священное Имя, и сияние, исходившее от Моше, ослепляло Самаэля.
В этот момент раздался голос с Неба: "Настало время тебе расстаться с этим миром, Моше".
"Да будет благословенно Имя Его, существующего вечно!" – ответил он.
Затем он обратился к Израилю: "Я прошу вас – когда вы войдете в Эрец Исраэль, вспомните обо мне и о моих останках".
Сыны Израиля ответили: "Горе тебе, бен Амрам, ты мчался перед нами, как конь, умер в пустыне, и твои останки будут погребены здесь!"
Тут опять раздался голос с Неба: "Через мгновение ты умрешь".
Он положил обе руки на сердце и сказал Израилю: "Смотрите – вот что ждет смертного".
В этот момент Моше освятил себя так, как если бы он был одним из ангелов. Всевышний спустился с самой вершины Небес для того, чтобы забрать его душу. С ним вместе спустились три ангела – Михаэль, Габриэль и Загзаэль. Михаэль установил ложе для Моше, Габриэль постелил драгоценную ткань у изголовья, а Загзаэль – в ногах. Михаэль встал с одной стороны от ложа, а Габриэль – с другой.
Всевышний обратился к Моше:
– Моше, закрой глаза. Моше закрыл глаза.
– Положи руку на грудь.
Он положил руку на грудь.
В этот момент Всевышний обратился к душе Моше с такими словами:
– Дочь моя, Я разрешил тебе сто двадцать лет находиться в теле Моше. Настало время покинуть его. Выходи из него, не опаздывай!
Душа ответила:
– Властелин мира! Я знаю, что Ты – повелитель всего живого и господин всех душ. Ты сотворил меня, Ты поместил меня в тело Моше на сто двадцать лет. Разве есть сейчас в мире тело, более чистое, чем тело Моше. Я люблю его и не хочу выходить из него.
Всевышний ответил:
– Выйди – и Я подниму тебя на самую вершину Небес, усажу тебя прямо перед Моими Троном, среди ангелов, крувим и срафим.
Тут Он поцеловал Моше, и во время этого поцелуя душа Моше покинула тело.
Шхина заплакала в этот момент и сказала: "Не будет у Израиля такого пророка, как Моше" (Дварим, 34).
Небеса заплакали и сказали: "Благочестивейший ушел из мира" (Мша, 7).
Земля заплакала и сказала: "Нет больше праведнейшего из людей!" (Миха, 7)
Ангелы служения заплакали и сказали: "Он исполнил право Всевышнего..." (Дварим, 33)
Израиль заплакал и сказал: "...и законы его – в Израиле" (Дварим, 33).
Все вместе они сказали: "Он отходит к миру, покоится на ложе своем" (Йешаягу, 57).
В Торе сказано: "И похоронен он в долине... и никто не знает места погребения его" (Дварим, 34). Чем же удостоился Моше того, что сам Всевышний (а не люди) занимался его погребением? Дело в том, что когда евреи перед исходом из Египта, согласно указанию Всевышнего, занимались поисками добычи, Моше в течение трех дней и трех ночей искал гроб с останками Йосефа и не мог его найти. Затем он встретил женщину по имени Серах бат Ашер, которая спросила:
"Моше Рабейну, чем ты так озабочен?"
Он ответил:
"Я ищу гроб Йосефа и не могу его найти".
Она повела его за собой на берег Нила и сказала: "Здесь, на этом месте, сделали египтяне гроб весом в пятьсот талантов, положили в него останки Йосефа, запечатали гроб и погрузили его в Нил, ибо маги сказали фараону: "Если ты хочешь, чтобы евреи никогда не ушли из твоих владений, сделай так, чтобы они не могли найти останки Йосефа. Без них они не уйдут, ибо поклялись ему в этом"".
Тогда Моше подошел к реке и воззвал:
"Йосеф! Обязывая евреев вынести твои останки из Египта, ты верно сказал: "Обязательно вспомнит Всевышний о вас, тогда вынесите кости мои отсюда" (Берешит, 50). Этот день настал. Из любви к Б-гу Израиля не задерживай освобождение Его сыновей. У тебя много заслуг – обратись к Всевышнему и проси Его поднять твои останки из реки".
В эту же минуту тяжелый гроб начал всплывать на поверхность, как будто был соломинкой. Тогда Моше поднял его на плечи и понес.
В это время все сыны Израиля сгибались под тяжестью золота и серебра, набранных в Египте.
Всевышний сказал Моше:
"Даже если в твоих глазах это небольшая заслуга, на Мой взгляд, она огромна – ведь ты не польстился на египетские золото и серебро. В награду Я сам спущусь с Небес для того, чтобы тебя похоронить, когда настанет твой час покинуть мир".
Эти слова на иврите непременно пишут так: רבינו משה, вставляя букву "י" после буквы "ב". Дело в том, что гематрия (числовое значение) слов "Моше Рабейну" равна 613, точному числу заповедей Торы, которая была получена Моше от Всевышнего и передана им Израилю.
Во многих еврейских общинах принято, что седьмое Адара является днем Хевра Кадиша – "погребального общества", которое, в соответствии с названием, отвечает за погребение умерших членов общины.
Седьмого Адара все, кто имеет отношение к Хевра Кадиша, собираются вместе и устраивают праздничную трапезу, в которой участвуют и самые именитые члены общины. В этот день в Хевра Кадиша принимаются важные решения и делаются новые назначения, а также устраивается настоящий праздник для себя и всей общины.
Почему праздником для Хевра Кадиша стало именно седьмое Адара? Каково происхождение этого обычая?
Этот обычай прославляет народ Израиля и тех, кто посвятил свою жизнь исполнению заповедей.
Для тех, кто занимается обычными профессиями и ремеслами, ясно, когда они веселы и когда – печальны. Они веселы, когда у них много работы, и печальны, когда работы мало. Иначе обстоит дело с Хевра Кадиша. Хотя вся ее деятельность – исполнение заповедей как по отношению к мертвым, так и по отношению к живым, те, кто в ней работают, не могут радоваться, когда исполняют свои обязанности.
Когда же они радуются? Когда у них нет работы.
Но мы знаем только один случай, когда у них действительно не было работы и они не должны были исполнять заповеди, связанные с погребением покойного. Это произошло седьмого Адара, в день смерти Моше, погребением которого занимался сам Всевышний.
Кроме того, день седьмого Адара был выбран для празднования дня Хевра Кадиша еще и потому, что он никогда не приходится на субботу.
Чтобы убедиться в том, что Всевышний с абсолютной точностью отмеривает и взвешивает судьбы праведников, а также и в том, насколько серьезно проклятие праведника, вспомним еще одно событие из жизни Моше.
Когда Израиль согрешил, сделав "золотого тельца", и Всевышний разгневался на него, Моше, рискуя собой, спас еврейский народ, вымолив ему прощение. Он сказал Всевышнему: "И вот, простишь ли Ты их грех? И если нет – то сотри и меня из Твоей книги, которую Ты написал".
Мидраш учит:
"Проклятие мудреца, даже если оно несет в себе условие, которое не исполняется – исполняется все равно".
Откуда Мидраш делает такой вывод? Из истории этих слов Моше. Ведь несмотря на то, что Всевышний простил евреям грех создания "золотого тельца", имя Моше все-таки было стерто из одной из глав Торы – из главы Беата тецавэ ("Ты же вели"). В ней оно, как отметил рабейну Бехайей, не упоминается ни разу.
Но почему Всевышний выбрал именно эту главу для исполнения приговора, который вынес себе Моше? Потому, что почти в каждом году эта глава Торы читается в ту неделю, на которую приходится день седьмого Адара, день смерти Моше Рабейну, да почиет он в мире.
В субботу, предшествующую празднику Пурим, из Арон Га-кодеш достают два свитка Торы. По одному из них семь человек читают недельную главу Торы, по другому один человек читает мафтир – "Помни (Захор), что сделал тебе Амалек", завершающий отрывок из главы Ки теце книги Дварим. Эту субботу называют "Суббота Захор" из-за того, что в нее читают этот отрывок.
После этого в синагоге читают Гафтару – 15-ю главу из Первой книги пророка Шмуэля, в которой сказано:
"Так сказал Всевышний: "Помню Я, что сделал Амалек Израилю"".
Мицват асе – содержащаяся непосредственно в Торе позитивная заповедь – обязывает каждого еврея хранить в сердце ненависть и вражду к Амалеку и его потомству, помнить и пересказывать вслух его злодеяния, а также рассказывать детям и внукам о том, что сделал нам этот злодей по дороге, когда мы выходили из Египта; все это – пока мы не истребим самую память о нем из этого мира, не "сотрем его имя", не уничтожим его без остатка, так, чтобы не уцелела ни одна живая душа – ни мужчина, ни женщина, ни один предмет, который был бы назван его именем. Вот чего требует от нас Тора, говоря: "Сотри память об Амалеке в мире под Небесами – не забудь". Наши мудрецы так объясняют эти слова: "Помни" – значит "пересказывай", "Не забудь" – "храни в сердце".
Чтобы выполнить позитивную заповедь Торы, обязывающую нас пересказывать злодейства Амалека и хранить в сердце ненависть и вражду к нему, мы, согласно постановлению еврейских мудрецов, читаем Парашат Захор по книге публично, в присутствии всей общины в субботу перед Пуримом для того, чтобы "уничтожение Амалека" непосредственно предшествовало "уничтожению Гамана", который был его прямым потомком.
Несмотря на то, что отрывок, содержащий заповедь ненависти к Амалеку, читается, в свой черед, в составе недельной главы Ки теце, в конце лета, мы обязаны читать его еще раз отдельно. Когда мы читаем его вместе с недельной главой, мы сосредоточены на том, чтобы выполнить установленную Моше заповедь чтения Торы по субботам; читая его отдельно, перед Пуримом, мы сосредоточиваемся на выполнении заповеди Торы, обязывающей нас хранить ненависть к Амалеку.
Поскольку чтение Парашат Захор является выполнением заповеди Торы, к нему следует относиться с особой серьезностью. Читающий должен сознательно помогать слушателям исполнить заповедь, а слушатели – быть готовыми исполнить ее, слушая это чтение, так, как если бы они читали Парашат Захор сами.
Существует мнение, что тот, кто пропустил специальное чтение Парашат Захар, все-таки выполняет заповедь Торы, выслушав читаемую в Пурим главу "И пришел Амалек".
Мальчик, не достигший возраста бар-мицвы, не должен читать в синагоге мафтир – Парашат Захар, потому что он не может помочь своим слушателям исполнить заповедь. Дело в том, что он сам еще свободен от исполнения заповедей, а тот, кто не обязан исполнять ту или иную заповедь, не может выполнить ее за других. В некоторых общинах по этой причине не позволяют мальчикам читать все четыре Паршиёт, о которых мы уже говорили.
То, что женщины приходят в синагогу для того, чтобы слушать чтение Парашат Захор – это только обычай, а не требование еврейского закона. Заповедь "помнить [о злодеяниях Амалека]" относится только к мужчинам, на которых лежит обязанность победить потомков Амалека в битве. Поскольку женщины не участвуют в военных действиях, к ним вообще не относятся заповеди, связанные с ведением войны, в том числе и обязанность "помнить". Необходимо отметить, однако, что, по мнению ряда выдающихся авторитетов, женщины обязаны слушать чтение Парашат Захор наравне с мужчинами, потому что в особой, обязательной войне, милхемет мицва, участвует весь еврейский народ.
Существует еврейский закон, запрещающий выносить свитки Торы из синагоги даже для того, чтобы дать возможность больному, прикованному к постели, или узнику, томящемуся в тюрьме, участвовать в чтении Торы. Этот запрет действует в течение всего года – за исключением субботы, когда читается Парашат Захор. Поскольку чтение ее – это заповедь, предписанная самой Торой, разрешается выносить священные свитки из синагоги для того, чтобы больной или заключенный мог ее исполнить. Согласно некоторым авторитетам, исключение делается и для субботы, в которую читается Парашат Пара, о которой мы будем говорить дальше.
Согласно обычаю, принятому в большинстве сефардских общин, после чтения Парашат Захор читается пиют – стихотворение великого еврейского поэта и мыслителя рабби Йегуды Ґалеви Ми камоха ("Кто сравнится с Тобой"). В нем в поэтической форме рассказывается история чуда, происшедшего в Пурим, согласно Мегилат Эстер и Мидрашу. В этом пиюте семьдесят три строфы, содержащих по четыре рифмованных строчки каждая. Первые двадцать две строфы устроены в алфавитном порядке, то же относится и к последним двадцати двум строфам. Средние двадцать девять строф несут в себе – если читать только их первые буквы – "автограф" автора: "Я – Йегуда Галеви младший, сын рабби Шмуэля Галеви". На иврите в этой фразе ровно двадцать девять букв.
Амалек, прародитель амалекитян, был внуком Эсава. Его отец – Элифаз, первенец Эсава, мать – Тимна из семьи хурийских князей, живших в земле Сеир. Она была наложницей Элифаза и родила ему Амалека.
Наши мудрецы отмечают: Тимна была мамзерет – плодом кровосмесительного союза. Тора в главе Ваишлах упоминает ее как сестру Лотана, сына Сеира (по имени которого потом была названа целая страна). В то же время в книге Диврей Гаямим ("Хрониках") она упомянута в числе детей Элифаза, а не детей Сеира. Это означает, что Элифаз вступил в связь с женой Сеира, которая родила от него Тимну. Она была сестрой Лотана, князя Сеира, только по матери – ее отцом был Элифаз.
Став взрослой, Тимна решила породниться с одним из потомков Авраама, слава о котором распространилась по всему миру. Она предложила себя в жены Яакову, но он отказался вступить с ней в брак, потому что она была мамзерет. Тогда она пришла к собственному отцу, Элифазу, и он сделал ее своей наложницей. От этого кровосмесительного союза и родился Ама-лек – мамзер, сын мамзерет.
Элифаз, отец Амалека, вырос в доме Ицхака и был обрезан, согласно требованию Торы, на восьмой день после рождения. Пока был жив Ицхак, Эсав совершал обрезание своим сыновьям и вообще всем мальчикам, рождавшимся в его доме. Но Амалек родился уже после смерти Ицхака и потому не был обрезан. Он рос в доме злодея Эсава и унаследовал у него ненависть к Яакову и его потомству, ненависть, которую сам Эсав должен был сдерживать.
В Мидраше сказано:
"Эсав сказал Амалеку: "Я много раз пытался убить Яакова, но мне это не удалось. Постарайся отомстить за меня".
Амалек спросил: "Но как могу я одолеть его?"
Эсав ответил: "Я дам тебе совет, который ты должен всегда помнить. Если ты увидишь, что Израиль совершил ошибку и попал в трудное положение – напади на него в этот момент"".
Амалек прожил много лет. Он видел, как Яаков и его сыновья ушли в Египет, он был еще жив, когда, через двести десять лет, еврейский народ вышел из Египта. Когда египтяне поработили евреев, он обрадовался и решил, что месть Эсава свершилась: скорее всего, евреи никогда не освободятся от египетского рабства, но если они все-таки выйдут из Египта, он, Амалек, подстережет их в пустыне и уничтожит. Он насаждал в сердцах своих потомков, число которых быстро увеличивалось, пока они не стали настоящим народом, ненависть к Израилю, и преуспел в этом "воспитании". Когда Амалек увидел, что народ Израиля выходит из Египта, гордый и свободный, его ненависть запылала, как жаркий огонь. Он собрал всех своих людей и расположил их в скрытом месте на пути Израиля. Сыны Израиля устали и ослабели, и тогда Амалек вышел из засады и напал на них, как сказано в Торе – "И пришел Амалек".
Слово Амалек – עמלק – можно прочитать как לק עם – "народ-кровопийца"; это народ, мечтающий напиться крови Израиля. Амалека можно сравнить с мухой, которая ищет открытую рану, чтобы вкусить крови. Так он и преследовал Израиль.
Ненависть Амалека к Израилю разительно отличается от ненависти, которую питают к Израилю другие народы. Даже самые страшные злодеи, не являющиеся потомками Амалека, забывают на некоторое время о своей вражде к Израилю – Амалека же ничто не может от нее отвлечь, и все его замыслы всегда посвящены борьбе с еврейским народом. Всех других врагов Израиля можно подкупить или умилостивить – Амалека ничем нельзя подкупить. Многие другие народы, поднимавшие руку на Израиль, были наказаны за это Всевышним, устрашились и перестали бороться с Израилем, но Амалека нельзя устрашить ничем. Даже когда Амалек увидел, что Всевышний совершил для Израиля великие чудеса, что Он постоянно присутствует в еврейском лагере, защищает Израиль и мстит его врагам, даже когда он понял, что если сейчас нападет на Израиль, будет жестоко наказан, он все-таки был готов пожертвовать собой. Но почему? Потому, что все существо Амалека и его потомков, целого народа, направлено на борьбу с Израилем, а не на отстаивание собственных интересов. Амалекитяне ненавидят Израиль слепой ненавистью, не имеющей рационального объяснения и не знающей рассчета, ни от чего не зависящей и никогда не ослабевающей.
Когда слава Авраама обошла весь мир, и все народы поняли, что он – избранник Всевышнего, они захотели разделить с Авраамом небесное благословение и назвали его Князем, избранным Всевышним, признали его духовное превосходство и приоритет. Тогда Авраам стал, как сказано в Торе, "отцом множества народов".
В чем же заключалось величие Авраама? В том, что он отказался от служения идолам и стал служить одному лишь Всевышнему, завещал своим потомкам это служение и требовал от них следовать Его путем, путем милосердия и справедливости. Когда Ишмаэль не захотел идти путями своего отца, он отказался от величия и славы Авраама и уступил их своему брату Ицхаку. Но сын Ицхака Эсав, нарушивший все законы, грабивший, убивавший, прелюбодействовавший, совершивший все мыслимые грехи, желал в то же время наследовать отцу, Ицхаку, и владеть сразу двумя мирами. Однако Всевышний пожелал, чтобы благословение Ицхака было целиком передано праведному Яакову, никому не причинившему вреда и исполненного любви к Всевышнему и к людям. Когда Эсав увидел, что его желание неосуществимо, что Яаков удостоился благословения и первородства, он ушел, чтобы избежать позора, в страну Сеир. Однако он не оставил надежды завладеть наследством отца, которое ему уже не принадлежало, и проникся смертельной, вечной ненавистью к Яакову, ненавистью, смешанной с завистью к законному наследнику. Эсав решил завладеть этим наследством хитростью или силой, раз закон и справедливость не на его стороне.
Эсаву не удалось отомстить Яакову, которого оберегал от врагов сам Всевышний, и он завещал месть своим потомкам. Однако многие из них отчаялись добиться успеха на этом пути. Они сказали: "Нам никогда не справиться с теми, кто так тесно связан с Царем Вселенной. Нам вполне достаточно и того, что у нас есть, мы не хотим наследства Авраама и Ицхака – ни прав, ни обязанностей, связанных с владением им". Они продолжали заниматься дурными делами и все более отдалялись от пути, по которому шли Авраам и Ицхак. Но один из потомков Эсава, злодей из злодеев, обязанный своим появлением на свет двойному кровосмешению, мамзер, сын мамзерет, человек, лишенный уважения к чему бы то ни было и не знающий никаких моральных ограничений, сказал своему деду Эсаву: "Я не боюсь Всевышнего, я не боюсь ничего. Я не остановлюсь ни перед чем, не постесняюсь совершить любой поступок, любое преступление – мне достанет мужества и силы. Я буду воевать с сыновьями твоего брата, наследниками твоего величия, я буду сражаться с ними в открытом поле и из засады, я буду убивать слабых, отставших от их лагеря, постараюсь поразить их героев – пока не сумею уничтожить их всех".
Пока в потомках Эсава, внука Авраама, оставалась крупица посеянного Авраамом добра, им и в голову не приходило пытаться искоренить в мире доброе начало. Но когда на свете появился этот злодей, для которого не было ничего святого, положение изменилось. Именно тогда, как сказано в Торе, "пришел Амалек и сразился с Израилем".
В будущем все народы оставят идолопоклонство и дурные дела и возвратятся к Всевышнему. Но Амалек, в котором нет ни крупицы добра, обречен на гибель, ибо война на уничтожение против этого злодея – заповедь Всевышнего.
О Бил'аме, величайшем из нееврейских пророков, в Торе сказано:
"И увидел он Амалека, и произнес свое пророчество, и сказал: "Первый из народов Амалек, но конец его – гибель"".
Но разве Амалек – первый из народов? Разве не появились задолго до него на земле семьдесят народов, потомков Шема, Хама и Яфета? В освященном еврейской традицией переводе Торы на арамейский язык сказано иначе: "Первый из тех, кто сражается с Израилем – Амалек". И действительно – Амалек был первым, кто напал на Израиль после выхода из Египта. Он опередил всех.
В Торе сказано: "Услышали народы и затрепетали, трепет объял жителей Пелешет. Тогда испугались князья Эдома, вождей Моава объял трепет, оробели все жители Кнаана. Напали на них ужас и страх, от величия десницы Твоей они умолкли, как камень" (Шмот, 15). Все это произошло, когда Всевышний совершил многочисленные чудеса в Египте. Ведь когда Он рассек Красное море, вместе с ним были рассечены и все остальные водоемы на свете, так что весь мир знал, что Всевышний совершает чудеса ради Израиля, что Имя Его заполняет весь мир, что теперь будет исправлено все дурное, что было совершено людьми во все времена – Всевышний откроет Свою Тору у горы Синай, отдаст ее Израилю и сделает его царством священников среди всех других царств. Затем Израиль войдет в Эрец Исраэль, которая станет священной землей Всевышнего, и все народы устремятся туда, говоря: "Поднимемся к горе Всевышнего, Б-га сыновей Яакова, познакомимся с Его путями и обычаями".
Все самые могущественные цари мира, включая фараона, были охвачены страхом, жители Кнаана были готовы вернуть страну ее настоящим хозяевам, князья Эдома и вожди Моава трепетали, и весь мир был близок к тому, чтобы, как сказано в Торе, в Широт га-ям – "Песне моря" – признать, что "Всевышний будет править во веки веков. Ибо когда вошли кони фараона, его колесницы и всадники в море, обратил на них Всевышний воды морские, а сыны Израиля прошли по суше среди моря" – (Шмот, 15) – ведь кто после этого решился бы воевать с Израилем? Ведь нормальный человек не начинает войну, если он не рассчитывает на победу! Когда он убеждается в том, что у него нет ни одного шанса на победу, он признает себя побежденным!
Но в этот самый момент Амалек "пришел и стал сражаться с Израилем в Рефидим". Что же – он был сильнее фараона, Сихона и Ога, тридцати одного кнаанских царей, наконец, своих братьев, князей Эдома, своих родственников, вождей Моава?
Почему он вступил в войну один, в то время, как все остальные признали себя побежденными? Может быть, Израиль вступил в его пределы или мог вступить туда завтра? Но землю, принадлежавшую Амалеку, отделяло от Израиля огромная территория, населенная иятью народами, а также страшная непроходимая пустыня. Что же побудило его вступить в войну с Израилем именно теперь и именно в этом месте?
Амалека побудила к этому страшная, безграничная ненависть. Он знал, что потерпит поражение и будет стерт с лица земли. Но для него важнее было остудить жар тяги к Всевышнему, охватившей все народы мира, внести в их сердца, а также в сердца сынов Израиля страх и сумятицу.
За это Израиль должен отплатить ему той же монетой. Он ненавидел Израиль настолько, что готов был погибнуть во имя этой ненависти. Поэтому ненависть к Амалеку стала заповедью для Израиля. "Сотри память об Амалеке из поднебесья – не забудь", – сказано в Торе.
Не только Амалек, но и Израиль назван в Писании "первым", как сказано: "Израиль – святыня Всевышнего, первые плоды Его" (Йирмиягу, 2). Как мы уже знаем, Тора называет Амалека "первым" – "первым из народов". Чему учит нас это совпадение?
Наши мудрецы отметили: "Все первое – это трума, самое важное, самое сущностное в любом предмете".
Трума может быть двоякой: и со стороны святости, и со стороны нечистоты. Поэтому пророк сказал: самая важная, самая сущностная часть всего святого и чистого, чем Всевышний одарил мир, сосредоточена в Израиле. С другой стороны, все нечистое и недоброе, что поселилось в мире после преступления, совершенного первым Змеем в раю, как бы сконцентрировано в Амалеке. Поэтому Амалек также назван "первым". Таким образом, Израиль и Амалек оказываются в полярно удаленных друг от друга точках: Израиль – у корня святости, а Амалек – у корня нечистоты. Все остальные народы находятся посередине, между ними. Поэтому, когда руки Израиля клонятся вниз от слабости, Амалек перетягивает мир на свою сторону, и он тонет в нечистоте и преступлениях. Однако Амалек не в состоянии уничтожить Израиль и полностью "стереть" его имя. В будущем,
когда рука Израиля станет достаточно сильной, мир окончательно склонится к святости и чистоте. Дурным и нечистым останется только сам Амалек, корень зла, но тогда уже у него не останется надежды – само имя его будет окончательно стерто из поднебесья.
В Торе сказано об Израиле: "Это народ, живущий отдельно, нет у него счетов с другими народами". Вот одна из интерпретаций этого стиха: когда у народа Израиля радость – ни один другой народ не радуется вместе с ним, когда же радуются другие народы – Израиль разделяет с ними их радость, то есть радуется как бы за их счет.
Амалек – полная противоположность Израилю. Когда у всех других народов беда, Амалек разделяет ее с ними, когда же беда настигнет его самого – она будет всецело его собственной. Поэтому о нем и сказано в Торе: "Первый из народов Амалек, но конец его – гибель".
"И пришел Амалек"
Наши мудрецы отмечали: "Эти слова Торы относятся к самому Амалеку, сыну Элифаза, внуку Эсава" (Мехилта). Это означает, что он был еще жив в те времена и сам вышел на войну с Израилем.
Мидраш рассказывает, что Амалек обратился ко всем другим народам с предложением вместе выступить против евреев.
"Нет, – ответили они, – мы не в состоянии противостоять Израилю. Ведь даже войска фараона, выступившие против него, погибли в море".
"Что же, – сказал Амалек. – В таком случае я дам вам такой совет. Если я буду побежден – бегите и спасайтесь. Если нет – приходите и помогите мне продолжать борьбу с Израилем".
Рабби Натан сказал: "Амалек пришел с гор Сеира. Его не остановило расстояние – для того, чтобы начать войну с Израилем, он прошел четыреста парсот (около полутора тысяч километров)".
В Торе сказано об Эсаве: "И ушел он в другую страну от Яакова, брата своего" (Берешит, 36).
Эсав знал, что Всевышний постановил, что потомки Ицхака должны будут заплатить за право владеть Эрец Исраэль долгим изгнанием и рабством. Он решил: "Лучше я уйду из этой страны, откажусь от нее и не буду платить так дорого за право владеть ею". Поэтому (а также от стыда – ведь он продал драгоценное право первородства Ицхаку) Эсав ушел в страну Сеир. Помня об этом, Амалек оставался в Сеире до тех пор, пока плата за Эрец Исраэль не была "внесена" евреями за всех потомков Ицхака, и они не вышли из Египта. Тогда он и пришел.
Амалек посетил египетские архивы и переписал имена сынов Израиля, вышедших из Египта. Догнав Израиль, он становился по ту сторону облака, всегда сопровождавшего евреев, и начинал кричать: "Реувен! Шимон! Это мы, ваши братья! Выходите к нам, мы хотим с вами торговать". Тех, кто откликался на этот призыв и выходил, немедленно убивали.
Амалек всегда был бичом, наказывавшим Израиль за его грехи.
Так, когда евреи пришли в Рефидим, еще до Дарования Торы, они спросили, усомнившись: "Действительно ли Всевышний находится среди нас?" (Шмот, 17) Как свидетельствует Тора, сразу же после этого пришел Амалек.
Когда мераглим – разведчики, посланные Моше в Эрец Исраэль, – оклеветали эту землю и убедили народ туда не идти, а Всевышний постановил, что, в наказание за это, поколение евреев, вышедших из Египта, не вступит во владение своей землей, те евреи, которые все же решились вторгнуться в Эрец Исраэль, были истреблены амалекитянами.
Когда амалекитяне услышали, что умер Агарон и исчезли Облака Славы, защищавшие Израиль, они сразу же попытались напасть на него, прикинувшись кнаанейцами.
Пророк Овадия сказал об амалекитянах-потомках Эсава: "В день, когда ты стоял в стороне..." Когда амалекитяне увидели, что умножились грехи еврейского народа, и поэтому у его врагов появились шансы на победу, они пришли, чтобы сопровождать войска вавилонян, которые вторглись в Иудею. Но сами они в бой не вступили, решив: если победит Израиль, они заявят: "Мы пришли ему на помощь", а если победят вавилоняне, они нападут на евреев и истребят их.
Откуда черпает Амалек силы, чтобы нападать на Израиль, преследовать слабых и отставших евреев и даже угрожать Израилю войной в то время, когда его защищает сам Всевышний, а его лагерь окружен Облаками Славы?
Наши мудрецы, комментируя слова Торы – "И сражался [Амалек] с Израилем в Рефидим", – цитируют стих из Книги Йиова: "Разве растет папирус там, где нет болота, а тростник так, где нет воды?" (Ийов, 8) Точно так же Израиль не может существовать, если он не изучает и не соблюдает законы Торы. Как только он отходит от Торы – на него нападают враги. Приход врага всегда является следствием совершенного греха или преступления.
Другие комментаторы отмечают: слово "Рефидим" – רפידים – следует читать как Рифъон ядаим – ידים רפיון ("расслабление рук"). Руки сынов Израиля ослабели, отошли от Торы, – и немедленно пришел страшный враг – Амалек – и напал на них.
Амалек хорошо помнил завещание своего деда Эсава: "Когда ты увидишь, что Израиль не живет в точном соответствии с законами Торы, что исполнение каких-то заповедей стало для него проблемой, – напади на него".
В то время еврейский народ находился в нелегких раздумьях, его вера во Всевышнего на мгновение поколебалась, начались раздоры и ропот.
Когда сыны Израиля вышли из Красного моря и вошли в пустыню Шур, они знали, что приближаются к горе Всевышнего,
у подножия которой они получат Тору и станут царством священников и святым народом, который, по словам пророка, "будет жить не хлебом единым и не одной только водой утолять жажду, но и каждым словом Всевышнего". Они пошли за Ним в страшную пустыню, в которой нет ни еды, ни источников воды, безгранично веря в Его мощь, в то, что Он не даст им умереть от голода и жажды и найдет способ поддержать свой народ в бесплодной пустыне.
В течение трех дней, пока сыны Израиля пересекали пустыню Шур, у них не было воды, но они не жаловались и не роптали, терпя лишения с верой и пониманием. Они знали, что Тора, которую они готовились принять, может быть приобретена только ценой лишений и испытаний, и лишь тот, кто откажется от материальных удовольствий и будет радоваться одной лишь своей близости к Всевышнему, удостоится в конце концов и земных радостей. Все евреи без исключения – мужчины, женщины и дети, три миллиона человек – с нетерпением ждали Дарования Торы и были готовы нести бремя ее законов – даже если оно окажется нелегким.
Следующее нелегкое испытание ждало евреев, когда они пришли в место, которое называлось Мара ("Горькое"). Там они нашли воду, но "не могли пить воду в Мара, потому, что она была горькой" (Шмот, 15). В этот момент люди на короткое время упали духом и "народ возроптал на Моше". Но пало духом лишь большинство простого народа – мудрецы и руководители Израиля не присоединились к нему. И, в конце концов, в чем выразился этот ропот – всего только в простом вопросе: "Что нам пить?"
Когда миновала эта, первая, кризисная ситуация, евреи, как рассказывает Тора, "пришли в Эйлим, где было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых пальм – и расположились они у воды" (Шмот, 15). До тех пор, пока у евреев оставался хлеб, унесенный из Египта, они не думали о еде, но, уже испытав страдания от жажды, они радовались воде, как настоящему сокровищу, и остановились около нее. Но они не успели насладиться обилием воды в Эйлим, как пришлось снова сниматься с места. Они направились в пустыню Синай, где у них кончился хлеб. Источников воды в этой пустыне не было, но у них еще оставалась вода в мехах, поэтому они и не жаловались на ее отсутствие. Но как может целый народ прожить без хлеба даже один-единственный день?
"Несомненно, – думали сыны Израиля, – Всевышний в конце концов спасет нас, но для чего Он вначале доводит нас почти до голодной смерти? Если это и есть жизнь, которую предписывает Тора, то как сможет народ вести ее в течение долгого времени?"
И, как сказано в Торе, "возроптала вся община сынов Израиля в пустыне на Моше и Агарона" (Шмот, 16).
Первое испытание – испытание жаждой в пустыне Шур – выдержали все сыны Израиля. После второго испытания – горькими водами в Мара – возроптала большая часть народа, но его мудрецы и руководители сохранили веру и присутствие духа. Однако третье испытание сломило всех. Вынести его было уже выше человеческих сил – ведь ясно было, что если эти испытания станут постоянными, народ не сможет идти по столь тернистому пути.
Но и теперь жалобы сынов Израиля оставались скромными и разумными – они просили только воды и хлеба.
Всевышний послал им ман. Народ получил хлеб, достаточный для пропитания в течение одного дня – и успокоился. Он был готов получить Тору и следовать ей, даже если в таком случае он будет получать все необходимое изо дня в день только на этот самый день. Но в этот момент опять кончилась вода, запасенная в Эйлим. Несмотря на это, "двинулась вся община сынов Израиля из пустыни Син в странствия свои, по слову Всевышнего". Сыны Израиля направились к горе Всевышнего, чтобы получить там Тору для себя и всех грядущих поколений, чтобы принять бремя ее заповедей и забыть все прочие учения и повседневные человеческие нужды и проблемы. Вторично испытываемые жаждой, евреи "остановились в Рефидиме, и не было у них воды для питья" (Шмот, 17). И далее: "И начал народ ссориться с Моше".
Испытания, которым подвергся еврейский народ, были слишком тяжелы. Вначале у него был только скудный хлеб и не было воды, затем ему была предложена горькая вода, которую нельзя было пить, а когда, наконец, евреи нашли воду в изобилии, им не разрешили задержаться около нее. Потом у них было очень мало воды, а хлеба не было вовсе; когда появился хлеб – кончилась вода. Вообще, когда одно появлялось у них – другое отбиралось. Неужели это и есть путь Торы?
И вот, Израиль "остановился в Рефидим".
Но что значит "Рефидим"? Мы уже знаем: то, что стремление евреев к Торе ослабело, они как бы опустили руки, устремленные к ней. Многие из них отчаялись и уже не были готовы принять бремя Торы, которая обязывает изо дня в день терпеть столь непереносимые лишения.
"И [Моше] назвал это место "Маса и Мерива" ("Искушение и ссора"), из-за ссоры сынов Израиля и потому, что они искушали Всевышнего, говоря: есть ли Всевышний среди нас, или нет?" (Шмот, 17)
Как могли сыны Израиля, ради которых Всевышний сделал столько чудес, задать такой вопрос? И о какой ссоре рассказывает нам Тора?
Вот что говорят об этом рабби Йегуда, рабби Нехемия и другие еврейские мудрецы.
Рабби Йегуда сказал:
"Евреи произнесли следующую кощунственную фразу: "Если Всевышний столь же властен над всем остальным миром, как над нами, то мы будем верно Ему служить. Если нет – взбунтуемся"".
Рабби Нехемия сказал:
"Евреи заявили: "Если Он будет доставлять нам пропитание так же обильно, как царь в богатой стране, жители которой не должны просить его об этом, то мы будем служить Ему. Если нет – взбунтуемся"".
Другие мудрецы сказали:
"Евреи заявили: "Если Он может читать в наших сердцах и знает, какие сомнения нас одолевают – мы будем служить Ему. Если нет – взбунтуемся"".
Всевышний ответил:
"Вы хотите испытать Меня? Что ж – сейчас придет злодей Амалек и испытает вас".
И тогда немедленно пришел Амалек (Шмот Раба).
По мнению рабби Йегуды, Израиль был готов принять бремя Торы, даже если это будет связано с самыми тяжелыми испытаниями, если власть Всевышнего и Его законы будут распространяться не только на него, но и на весь остальной мир, и, таким образом, Израиль не будет подвергаться испытаниям в большей степени, чем другие народы.
Рабби Нехемия добавляет: евреи были готовы отличаться от всех других народов, при условии, что Всевышний будет обеспечивать их всем необходимым, так что им самим не придется прикладывать никаких усилий для этого, равно как и владеть какой-либо собственностью.
Другие мудрецы считают, что евреи были готовы даже на большее: служить Всевышнему, даже если их жизнь будет иной, чем у других народов, и полной лишений, даже если Всевышний будет обеспечивать их пропитанием только после долгих молитв – лишь бы Он не доводил их до крайности, как в пустыне, ибо в таком случае человек просто не в состоянии владеть собой, начинает роптать и жаловаться. "Пусть Он читает в наших сердцах, – говорили они, – чего нам остро не хватает, и дает нам это, не доводя нас до крайности. В таком случае мы вечно будем Ему служить. Но если нам придется вечно кричать о своих нуждах – это выше наших сил, мы не сможем вечно идти таким путем и, в конце концов, не дай Б-г, взбунтуемся".
Евреи не отчаялись, не отказались от Торы, но "опустили руки", утратили тесную связь с Торой, которую должны были получить. Они начали ставить условия, которые Всевышний должен был принять для того, чтобы евреи смогли прилепиться к Торе и не оставлять ее в будущем.
Всевышний сказал: "Вы ставите Мне условия, испытываете Меня, проверяете, не прошу ли Я у вас чего-то непосильного – придет Амалек, испытает вас, и станет ясно, исполнили ли вы все то, что было в ваших силах".
В чем же должно было состоять испытание?
Всевышний потребовал, чтобы народ Израиля пошел за ним в пустыню, но лишь на очень короткое время – до получения Торы у горы Синай. После этого евреи должны были войти в Эрец Исраэль, любимое творение Всевышнего, и начать жить нормальной жизнью – сеять зерно в пору сева и снимать урожай, когда он поспеет. Всевышний, со своей стороны, должен был благословить народ Израиля на его земле больше, чем все другие народы. Однако у Него было к Израилю еще одно требование – но уже не временное, а постоянное. Израиль должен был навсегда оставить всех идолов, все чужие культы и верования, и служить только Всевышнему. Всевышний сказал: "Вот, теперь, когда вы отказались от идолов, уничтожили их статуи и собрались под Моей сенью, теперь придет Амалек и подвергнет вас испытанию. Если вы всецело преданы мне, то ничего не бойтесь. Но если есть среди вас те, кто еще не отказался от упования на египетских богов – пусть они попробуют с их помощью спастись от Амалека".
После этого, как рассказывает Тора, пришел Амалек и стал подстерегать и убивать слабых и отставших.
Кого же он подстерегал?
Рав Нахман сказал: "Отставшие – это те, кого не принимали Облака Славы".
А мудрецы объясняют: "Речь идет о всем колене Дана, которое было отвергнуто Облаком, потому что не отказалось от идолопоклонства".
Необходимо помнить, что это колено несло с собой песелъ Миха – идол, взятый в Египте, и многие потомки Дана еще не были готовы служить одному только Всевышнему.
Всевышний сказал: "Я сдерживаю гнев и не наказываю вас за то, что вы не сделали даже то, что в ваших силах, а вы боитесь, что Я наложу на вас обязательства, которые будут для вас непосильны! Что ж! Придет Амалек и подвергнет вас испытанию".
Как кровососущая муха, ищущая открытую рану и присасывающаяся к ней, кинулся Амалек на рану, которую он нашел у Израиля, и начал воевать с ним.
Где же, все-таки, берет Амалек силы для того, чтобы сражаться с Израилем? В Рефидим. После того, как евреи засомневались в Торе, стали ставить условия Всевышнему и испытывать Его, раздумывать, в состоянии ли они будут исполнить Его заповеди, появление Амалека, который должен будет испытать их самих – выполнили ли они то, что от них зависело, – стало неизбежным. А после того, как выяснилось, что выполнено далеко не все, Амалек начал преследовать их и убивать отставших. Силу ему придавали грехи и преступления, совершенные евреями.
Только в них сила Амалека. Он сам – источник греха и его порождение. Таковы пути Сатаны в мире – вначале он пытается сбить человека с правильного пути, затем становится его обвинителем, а потом сам же его уничтожает.
В Торе написано: "Помни... как встретил он тебя на пути..." "Встретил" – קרך – слово, происходящее от того же корня, что и слово "холод".
Наши мудрецы объясняют: Амалек "остудил" Израиль в глазах других народов. Они приводят такой пример: в некоем месте стояла ванна с кипящей водой, и никто, невзирая на уговоры, не соглашался в нее окунуться. Тогда один дурной человек кинулся в нее сам. Разумеется, он сильно обжегся, но его поступок как бы "остудил" ванну в глазах всех остальных – она стала казаться не такой горячей.
Когда Израиль вышел из Египта, все другие народы охватил страх. Но когда пришел Амалек и стал воевать с Израилем, то,
невзирая на понесенное им тяжкое поражение, он ободрил другие народы и "остудил" их страх.
До тех пор, пока не появился Авраам, наш праотец, мир был как бы погружен во мглу и забыл о своем предназначении. Он стал огромной ареной для злодеяний и идолопоклонства. Авраам зажег первый светильник добра; его потомки раздули огонь, и он стал освещать и согревать мир.
После того, как Израиль вышел из Египта, после того, как были совершены величайшие чудеса, все – и сыны Израиля, и египтяне, и все остальные народы – узнали, что Всевышний, и только Он, правит миром. Вся Вселенная с нетерпением ожидала события, которое произошло у горы Синай, где Всевышний говорил с человеком лицом к лицу, открылся всему еврейскому народу и объяснил ему его назначение – быть Его посланцем среди всех остальных людей, привести всех их, все царства и все народы, к Нему, направить их на указанный Им путь и осветить его. Разве хоть один народ остался бы в стороне, решился бы сказать: "Кто это – Всевышний, которому я должен повиноваться?"
Еврейский народ был готов к этому событию, равно как и к своей будущей исторической роли – привести все народы мира к Творцу, – которая должна была завершиться в конце времен. Но тут пришел Амалек и смешал все карты. Он, буквально как в притче, рассказанной мудрецами, прыгнул в огонь, которого боялись все остальные, естественно, сильно обжегся, но все же несколько остудил его. Остальные народы теперь стали смотреть на вещи совсем по-другому. Они решили, что борьба между Израилем и его врагами, которую они считали завершенной, продолжается. Враги не капитулировали, а только понесли временное поражение. Таким образом, переустройство мира, которое могло произойти в те времена, было отодвинуто в далекое будущее.
Приход Амалека повлиял и на еврейский народ, осложнил его отношения с Творцом. Разве можно было предположить, что какой-либо народ поднимет оружие на Израиль после всего, что произошло в Египте, после всех чудес, которые мир видел своими глазами? Но Амалек пришел, и, хотя и понес наказание, все же в какой-то мере достиг своей цели – "остудил" понятие греха и одновременно – веру в безопасность, гарантированную Всевышним. Оказалось, что война продолжается, и евреи должны не только благоговеть перед Творцом, но и бояться людей! Таким образом, страх перед людьми не мог полностью уступить место любви и трепету перед Всевышним. Амалек поражал отставших, внушал страх слабым и тревогу сильным. Когда вскоре после этого евреи пришли к горе Синай, им недоставало крупицы веры, отнятой Амалеком, и эта нехватка сказалась впоследствии при самых различных обстоятельствах. А главное – исправление Израиля и всего остального мира, возвращение его к Творцу было отложено. С тех пор прошло более трех тысяч лет, но Машиах до сих пор не пришел, и мир все еще трепещет над бездной – все это из-за страшного врага, злодея Амалека, да будут стерты его имя и самая память о нем.
И вот, когда даст тебе Всевышний отдых...
Для Него нет ничего невозможного. Разве не мог Он заставить Амалека смириться, устрашиться, остаться парализованным, как все остальные народы?
Разумеется, мог. Но в том, что он позволил Амалеку действовать по своему разумению, заключался глубокий смысл.
То, что народы мира склонились перед Всевышним – это их огромная заслуга. Всевышний сказал: "И узнает Египет, что Я – Г-сподь". Это значит, что Египет удостоится великой чести, великой заслуги – он в трепете склонился перед Всевышним и провозгласил Его Царем Вселенной. Это же относится и к филистимлянам, и к моавитянам, признавшим власть Всевышнего. В память об этой заслуге все они будут иметь долю в будущем мире, когда настанет конец времен. Но у злодея Амалека, в котором нет ничего доброго и святого, нет этой доли, нет этой заслуги. Он недостоин права склониться перед Всевышним, признать Его власть, поэтому Творец мира и не стремился устрашить Амалека – чтобы не предотвратить его окончательную гибель.
В Торе сказано: "И вот, когда даст тебе Всевышний отдых от всех врагов, окружающих тебя", – тогда навсегда исчезнет угроза войны и даже угроза нападения Амалека. Тогда весь мир без исключения признает власть Всевышнего и склонится перед ним, а память об Амалеке будет окончательно стерта, как если бы он никогда не существовал. Тогда мир начнет существовать как бы с начала – лучшим и исправленным, без Амалека.
В тот день, когда Всевышний избавит Израиль от его врагов, все они станут друзьями Израиля. Подлинную вражду мы питаем только к Амалеку. Тора, которая вся – прощение и милосердие, обязывает нас ненавидеть его. Мы ведем войну со всем народом Амалека и каждым амалекитянином в отдельности, со злобой и нечистотой, которые Амалек распространял среди народов, с той грязью, которой ему удалось запятнать нас, с преклонением перед злыми силами, с идолопоклонством.
С Амалеком мы ведем войну на уничтожение. Мы не стремимся победить или покорить его, нам не нужно ничего из того, чем он владеет, вообще – ничего, исходящего от него. Мы должны уничтожить Амалека, а заодно и все его имущество – нам оно не нужно.
До тех пор, пока мы не сможем его уничтожить, наша ненависть останется непримиримой. Компромиссы тут невозможны – Амалек должен погибнуть. Уничтожить Амалека значит избавиться от ненависти самым радикальным образом – ведь когда он исчезнет из этого мира и из наших сердец, вместе с ним исчезнет и она. Чем сильнее будет гореть в наших сердцах ненависть в Амалеку, тем сильнее будет наша любовь к Всевышнему, тем теснее будет наша связь с Ним и Его Торой.
Этот злодей – иногда видимый, иногда невидимый – непременно становится на пути каждого, кто служит Всевышнему,
тем более – на пути целых общин. Он изо всех сил препятствует этому служению – в этом сущность Амалека. Всякий раз, когда человек оставляет даже на минуту служение Всевышнему, он увеличивает силу Амалека, Поэтому мы должны вкладывать в это служение все свои способности и остерегаться любого нарушения законов Торы, чтобы таким образом уменьшить силу Амалека, которого Тора повелевает нам ненавидеть и уничтожить.
"Война с Амалеком во Имя Всевышнего ведется в каждом поколении". Всевышний одаривает каждое поколение особым светом, огнями, которые освещают это поколение иначе и ярче, чем все предыдущие. Черной завесой на пути этого света могут стать только злодеяния Амалека, поэтому Всевышний ненавидит его – ведь он отнимает дары Творца мира у Его творений. Каждый, кто служит Всевышнему, мечтает о том, чтобы Его свет открылся и разлился по всему миру. Но мы не удостоиваемся этого из-за Амалека и поэтому начинаем смертельно его ненавидеть.
Амалек способен вредить нам лишь материально: разрушать нашу жизнь, создавать различные трудности и проблемы, наконец, порабощать нас земными проблемами. Но когда наша душа легка, и мы не заняты никакой работой, он не может нам повредить. Поэтому и сказано в Торе: "И вот, когда даст тебе Всевышний отдых... сотри память об Амалеке..." (Дварим, 25)
Когда человек удостаивается душевного покоя, он сразу видит ничтожество и слабость Амалека. Поэтому мы читаем Парашат Захор в субботу, день отдыха, когда мы способны вырвать из сердца корни помыслов, посаженных Амалеком. Поэтому, когда произошло чудо Пурима, когда Израиль победил Гамана, прямого потомка Амалека, праздничным стал не день военной победы, а день, когда евреи "отдохнули от своих врагов". Отдых после одержанной победы помог довершить уничтожение, стирание имени Амалека.
Окончательно Амалек будет уничтожен и стерт только после окончательного освобождения, когда весь мир возвратится к Всевышнему и признает Его своим Творцом и единственным Властелином. Это произойдет незадолго до наступления весеннего месяца Нисана. Но частично это уничтожение происходит каждый год, в дни, когда мы празднуем победу Мордехая и Эстер. Поэтому наши мудрецы и постановили, что Парашат Захор следует читать именно в это время.
Рош Ходеш Нисана – это начало года в том, что касается счета лет правления еврейских царей. Но еврейское царство тесно связано с Небесным. Поэтому столь же тесно связаны две эти заповеди – избрать царя и истребить потомство Амалека.
Обычаи, связанные с заповедью "мхият Амалек"
Вот как исполняют в различных общинах Израиля заповедь мхият Амалек – "стирания Амалека".
Существует обычай, что тот, кто хочет проверить, исправно ли его перо, пишет слово "Амалек" и затем водит по нему пером, пока не замажет его полностью, чтобы выполнить заповедь: "сотри память об Амалеке".
Согласно другому распространенному обычаю, в Пурим пишут на бумаге имена Амалека и Гамана, а затем стирают их пивом или брагой, с тем, чтобы исполнить слова Книги Мишлей ("Притчи царя Соломона"): "Давайте пиво обреченному на гибель" (Мишлей, 31). Ведь именно об Амалеке в Торе сказано: "Конец его – гибель".
Кроме того, принято писать имя Амалека на подошвах новой обуви перед тем, как надевают ее в первый раз, а, надев, стараются стереть это имя о землю, чтобы выполнить слова Писания: "На каждом шагу знай волю Его, и Он выпрямит пути твои" (Мишлей, 3). Ведь сказано в Торе: "И ты будешь попирать высоты их" (Дварим, 33).
День 12-го Адара упомянут в Мегилат Таанит, потому что в этот день двое праведников, братья Лолиянус и Папус, освятили Имя Всевышнего и дали Ему возможность взыскать полной мерой со страшного гонителя еврейского народа. Они отдали свои жизни ради спасения множества других евреев.
Наши мудрецы объявили 12-е Адара днем радости, запретили в этот день поститься и оплакивать умерших. Со временем праздник в этот день был отменен, так как именно 12-го Адара погибли два других праведника, братья Шмайя и Ахия.
Ториянус, римский наместник Иудеи, жестоко притеснял евреев. Однажды его дочь нашли убитой в городе Лоде. Обнаружить убийцу не удалось. Тогда Ториянус сказал: "В этом городе меня ненавидят одни только евреи, значит, они ее и убили". И он приговорил всех евреев Л ода к смертной казни.
В Лоде жили в то время два брата-праведника Лолиянус и Папус. Они пришли к Ториянусу и сказали: "Мы убили твою дочь. Кровь ее – на нас!" Ториянус хорошо знал, что они ее не убивали, и что их единственная цель – спасти всех остальных евреев. Несмотря на это, он выслушал их объяснения причины убийства и вымышленный рассказ о нем, и после этого уже не мог казнить всех евреев города.
Рассказывают, что перед казнью Ториянус сказал Лолиянусу и Папусу: "Если вы принадлежите к тому же народу, что и Ха-нания, Мишаэль и Азария (трое юношей, спасенных Всевышним после того, как они были брошены в пылающую печь вавилонским царем Навухаднецаром), то ваш Б-г спасет вас от моей руки, как спас Он их от Навухаднецара".
Они ответили: "Ханания, Мишаэль и Азария были настоящими праведниками и заслуживали чуда. Навухаднецар был достойным царем и тоже заслужил своей доли в чуде. Но ты, человек ничтожный, не можешь стать причиной чуда, что же до нас, то мы заслужили смерть, и даже если ты нас не убьешь, то у Всевышнего есть много других орудий – например, львы и медведи, – и Он поразит нас при помощи одного из них. Но Он отдал нас в твои руки лишь потому, что в будущем ты дорого заплатишь за нашу кровь!"
Несмотря на все это, Ториянус казнил их.
Рассказывают, что сразу же после казни появились два человека значительного и властного вида и поразили Ториянуса необычной смертью – его мозг был изранен кусочками дерева. Так исполнились слова братьев, предрекавших Ториянусу страшное наказание.
Это чудо произошло 12-го Адара и в память о нем этот день был назван "днем Ториянуса".
Братья Лолиянус и Папус упоминаются во многих книгах как "мученики Лода" (без указания их имен). О них сказано: "Ни один человек не стоит выше их в райском саду Эдена".
Два других брата-праведника, Шмайя и Ахия, были убиты в тот же день. Еврейские источники не донесли до нас причину и историю их гибели, но только сообщили о ней и о последовавшей затем отмене празднования дня 12-го Адара.
13-е Адара – день поста, день Таанит Эстер. Он установлен в память о том, как Мордехай, Эстер и весь народ Израиля постились 13-го Адара, в день, когда "враги евреев предполагали одолеть их, а получилось так, что сами евреи одолели своих врагов; [и] собрались евреи в своих городах..." (Эстер, 9) В этот день сыны Израиля постились и просили Всевышнего о победе в битве со своими врагами. В свое время Моше тоже постился перед сражением с Амалеком. Этот пост означал, что Израиль не при помощи одной грубой силы надеется победить врага, но прежде всего обращается с молитвой к Небесам, и Небеса в милосердии своем дают ему силы одержать победу. Поэтому и во времена Мордехая Израиль постился перед том, как сразиться с врагом, собиравшимся его уничтожить. В память об этом посте был установлен на грядущие времена пост Таанит Эстер – чтобы мы помнили, что Всевышний знает, когда мы попадаем в беду, слышит каждого, кто в посте и молитве искренне возвращается к Нему, поступая так же, как наши отцы в трудные времена.
Намек на пост 13-го Адара содержится в Книге Эстер, где сказано: "И они установили для себя и для своих потомков посты и молитвы" (Эстер, 9).
Этот пост – Таанит – был назван в честь Эстер потому, что в свое время она первая начала поститься и сказала Мордехаю: "Иди, собери всех евреев, находящихся в Шушане, и поститесь ради меня; не ешьте и не пейте три дня, ни ночью, ни днем, и я с моими служанками буду так же поститься" (Эстер, 4). И хотя Таанит Эстер установлен в память о другом посте (ведь трехдневный пост Эстер и Мордехая состоялся 13-го, 14-го и 15-го Нисана, сразу же после того, как стало известно, что Гаман 13-го Нисана разослал письма, обязывающие убивать евреев, а мы постимся 13-го Адара в память о посте перед битвой), тем не менее, мы называем его в честь Эстер в память о том, что она первая прибегла к посту, когда народ Израиля оказался в опасности.
Существует мнение, что Таанит Эстер установлен, в первую очередь, в память о трехдневном посте 13-го, 14-го и 15-го Нисана, но поскольку мы не могли объявить ежегодный пост в радостном месяце Нисане, месяце Исхода из Египта, когда поститься, вообще говоря, запрещено, наши мудрецы установили пост 13-го Адара, в день, когда евреи собрались, чтобы сражаться со своими врагами. Но хотя Таанит Эстер и является памятью о трехдневном посте, мудрецы "смягчили" его и установили лишь однодневный пост.
Существует обычай, согласно которому некоторые люди постятся в первые два понедельника и первый четверг после праздника Пурим в память о трехдневном посте, объявленном Эстер. Некоторые постятся 13-го Адара не только в течении дня, как подавляющее большинство, но и ночью – чтобы Таанит Эстер напоминал нам не только о посте перед битвой, но и о круглосуточном трехдневном посте Эстер.
Таанит Эстер не является одним из четырех постов, установленных в память о разрушении Храма, так что он прямо не упоминается в Танахе. Поэтому он во многих случаях соблюдается не так строго, как другие посты. К примеру, 13-го Адара не постятся беременные и кормящие женщины, а также и другие слабые здоровьем люди, особенно страдающие во время поста. В молитву в этот день включается отрывок Анейну, в Шахарите и Минхе читается Ваехалъ, кроме того, утром читаются молитвы Слихот, напечатанные в сидурах, – словом, во всех остальных отношениях Таанит Эстер ничем не отличается от других постов.
Если день 13-го Адара выпадает на субботу, пост переносится на четверг, 11-е Адара, а не откладывается на воскресенье,
потому что это – день праздника Пурим. Посты не принято переносить на пятницу, поскольку пятница непосредственно предшествует субботе. Кроме того, в дни поста обычно читают Слихот и покаянные молитвы, которые тоже не принято читать перед субботой. Есть еще одна важная причина: в пятницу готовится пища на субботу, которую необходимо пробовать, чтобы она получилась вкусной, а в пост это невозможно. Поэтому Таанит Эстер, если он выпадает на субботу, переносится на четверг.
Следует иметь в виду, что пост 10-го Тевета – единственный, который иногда выпадает на пятницу, но не переносится на другой день.
В Таанит Эстер не включают Таханун (покаянную молитву) в послеполуденную молитву Минха. Многие надевают перед чтением Минхи в этот день праздничную одежду, потому что чтение Мегилы начинается сразу же после этого.
13-го Адара, перед чтением молитвы Минха, принято жертвовать три монеты достоинством в половину единицы валюты, имеющей хождение в данной стране. Эти деньги передаются бедным с тем, чтобы они использовали их как им будет угодно. Это пожертвование – память о монете в половину шекеля, которую отдавали все евреи во времена Иерусалимского Храма. О необходимости заплатить половину шекеля возвещалось каждый год в месяце А даре.
В сефардских общинах принято, что в каждой синагоге есть небольшой серебрянный поднос стоимостью не меньше, чем в половину серебрянного шекеля, упомянутого в Торе. На нем пишут: "Память о половине шекеля". Этот поднос "продают" каждому, кто приходит, чтобы сделать пожертвование; затем он возвращает поднос распорядителю синагоги вместе с дополнительным пожертвованием. Все те, кто строго выполняют заповеди Торы, жертвуют не меньше стоимости половины шекеля серебра (по весу) во времена существования Храма.
Исполнение этого обычая приурочено к чтению Мегилы потому, что в этот день все евреи собираются вместе и напоминают друг другу о необходимости сделать пожертвование. Рекомендуется сделать его еще до чтения Минхи, следуя общему правилу, согласно которому заповедь необходимо исполнить как можно раньше – как только это становится возможным. Жители деревень и большинства городов, читающие Мегилу 14-го Адара, жертвуют свою "половину шекеля" вечером в тот же день, а жители Иерусалима, соответственно, 15-го.
В ашкеназских общинах тех стран, где в обороте нет монеты достоинством в половину единицы валюты, принято, что синагога приобретает три серебрянные монеты, которые и "продаются" тем, кто приходит, чтобы сделать пожертвование. Затем эти монеты вновь дарятся синагоге с тем, чтобы другие могли ими воспользоваться.
Те, кто стремятся исполнить заповедь с особой тщательностью, жертвуют "половину шекеля" за всех членов своей семьи. Беременные женщины делают пожертвование за своего еще не родившегося ребенка. Принято, что если отец один раз пожертвовал "половину шекеля" за ребенка, он продолжает жертвовать за него и в последующие годы.
Принято жертвовать именно три монеты, потому что в Торе, в главе Ки тиса, где и приводится заповедь о "половине шекеля", слово трума (пожертвование) используется три раза.
Соласно обычаю, пожертвование "половины шекеля" не освобождает человека от необходимости дарить в Пурим подарки бедным, являющейся одной из заповедей праздника.
13-е Адара упомянуто в Гемаре как день, когда Хашмонаи одержали победу над Никанором, греческим полководцем, злейшим врагом Израиля. Йегуда Маккавей разбил его 13-го Адара, и этот день был объявлен праздничным.
В Талмуде сказано: "Никанор, греческий полководец, каждый день протягивал руку к Иерусалиму и говорил: "Когда же я,
наконец, им завладею!" После того, как он погиб в битве с Хашмонаями, ему отрезали большие пальцы рук и ног и повесили их у ворот Иерусалима с такими словами: "Вот что ждет тех, кто будет заносчиво говорить об Иудее и Иерусалиме" (Таанит, 18)".
Четырнадцатое и пятнадцатое Адара – дни праздника Пурим, в них выполняются все заповеди, связанные с этим праздником. В некоторых местах Пурим празднуется 14-го, а в остальных – 15-го числа.
Уже в древности, когда мудрецы и пророки установили ежегодное празднование чуда Пурима, они сказали, что следует "соблюдать эти дни Пурима в их время" – то есть в разных местах в разные дни.
Почему же Пурим, в отличие от всех остальных праздников, празднуется в разных местах в разное время? Потому, что во времена Мордехая и Эстер евреи, жившие в персидской столице Шушане, встретили Пурим иначе, чем те, кто жил в других местах. Всюду, кроме Шушана, евреи убивали своих врагов 13-го Адара и праздновали освобождение 14-го; но евреи – жители Шушана сражались два дня – 13-го и 14-го числа – и отдыхали и радовались 15-го.
В принципе, следовало праздновать Пурим 15-го Адара только в Шушане в память о том, что там евреям пришлось сражаться два дня. Но мудрецы того поколения хотели особым образом почтить Эрец Исраэль, которая в те времена была страшно разорена, и сделать так, чтобы у нее тоже была своя "доля" в чуде Пурима и в празднике.
Поэтому они решили:
Шушан – столица царства, где и произошло чудо – достаточно важный город, чтобы праздновать в нем Пурим 15-го Адара, хотя, в принципе, это относительно молодой город, и во времена Йегошуа бин Нуна то место, где находится Шушан, не было обнесено крепостной стеной.
Во всех остальных городах, которые существовали и были обнесены стеной во времена Йегошуа бин Нуна, даже если во времена Мордехая и Эстер они были разрушены, Пурим также должен праздноваться 15-го Адара, потому что эти города достаточно значительны, чтобы в этом отношении стоять в одном ряду с Шушаном.
В тех городах, которые не были обнесены стеной во времена Йегошуа бин Нуна, даже если в настоящее время они обнесены стеной, а также в деревнях и поселениях Пурим должен праздноваться 14-го Адара.
Таким образом, было решено, что критерием, по которому определяется, в каком городе праздновать Пурим 15-го числа, станет критерий важности города, причем определяющим является его состояние во времена Йегошуа, а не во времена, когда произошло чудо Пурима.
Это означает, что те города, которые Йегошуа застал в Эрец Исраэль, а также те, которые были выстроены при нем, являются как бы вечными; даже если сегодня они разрушены, то это лишь временное разрушение. Но города вне Эрец Исраэль, даже если они стали в ту или иную эпоху мировыми центрами, возвышаются лишь временно. Поэтому даже разрушенные города в Эрец Исраэль сохраняют свою изначальное значение. Было решено, что все решает состояние города во времена Йегошуа, который завоевал Эрец Исраэль и был первым, кто сражался с Амалеком.
Поэтому Пурим, празднуемый 14-го Адара, называется "Пуримом селений", а празднуемый 15-го Адара – "Пуримом больших городов".
Где же, если не считать Шушана, существуют сегодня "большие города", в которых Пурим заведомо празднуется 15-го Адара? На сто процентов это относится только к Иерусалиму, про который у нас нет ни малейшего сомнения в том, что во времена Йегошуа он существовал и был обнесен стеной. Что касается всех остальных городов, где принято в настоящее время читать Мегилу 15-го Адара, то в отношение их мы не можем быть уверены в том, что они существовали в те времена на этом самом месте и были обнесены стеной. Поэтому мы читаем в них Мегилу и 14-го, и 15-го Адара, но произносим соответствующие благословения только 14-го числа, являющееся для этих городов как бы "ядром" праздника – днем, когда необходимо исполнить связанные с ним заповеди.
Существуют четыре заповеди, связанные с праздником Пурим, которые, согласно еврейской традиции, были установлены мудрецами Сангедрина и пророками. Это чтение Мегилы, праздничный пир и веселье, мишлоах манат – отправление посылок с продуктами в дар, а также подарки бедным.
Кроме того, наши мудрецы решили, что в этот день будет читаться относящийся к Пуриму раздел Торы, начинающийся словами "И пришел Амалек" (конец главы Бешалах, Шмот, 17), что чудо Пурима будет упоминаться во всех молитвах и в Бир-кат гамазон (благословении после трапезы) – в них вставляется фрагмент Аль ганисим ("За чудеса"). Однако в Пурим не читают Галлель – потому, что чтение Мегилы и само по себе является прославлением Всевышнего. Кроме того, Галлель – последовательность Псалмов, из которых составлена благодарственная молитва – не читается в память о чудесах, происшедших вне пределов Эрец Исраэль. Единственное исключение – это чудо Исхода из Египта, также происшедшее вне ее пределов, но о нем в Талмуде сказано: "До тех пор, пока сыны Израиля не вошли в Эрец Исраэль, можно было петь хвалу Всевышнему в любой стране. После того, как они вошли в нее, петь хвалу Всевышнему можно только там".
Гемара приводить еще одну причину, по которой в Пурим Галлель не читается. Дело в том, что в одном из Псалмов, входящих в него, сказано: "Радуйтесь, служащие Всевышнему!" То есть: служащие Всевышнему, а не фараону (или другому земному властелину). Но ведь и после Пурима евреи продолжали оставаться под чужим, персидским господством и служили царю Ахашверошу (Мегила, 14).
Все эти четыре заповеди исполняются тогда же, когда читается Мегила: в "больших городах" – 15-го Адара, "в селениях" – 14-го.
В оба дня праздника повсеместно запрещены все проявления траура, а также посты. Более того – этот запрет распространяется и на 14-е и 15-е числа первого месяца Адар в високосный год (хотя Пурим в таком случае всегда празднуется во втором Адаре). Даже близким родственникам умершего запрещается публично выражать свою скорбь в эти дни – так же, как в субботу. Это относится как к "большим городам", так и к "селениям".
В Пурим можно производить любую работу. Тем не менее, от нее следует воздерживаться. Наши мудрецы сказали: "Тот, кто совершает работу в Пурим, должен знать, что она не удостоится благословения". В тех местах, где существует обычай не работать в Пурим, бейт-дин имеет право наказать нарушителя.
В Пурим не следует работать для того, чтобы заработать деньги. Однако разрешается совершать любую работу, необходимую для проведения праздника или для исполнения заповеди. Кроме того, запрет на работу распространяется только на один праздничный день, так что "в селениях" можно работать 15-го Адара, а в "больших городах" – 14-го.
В те годы, когда 15-е Адара приходится на субботу, жители "селений" празднуют Пурим и исполняют связанные с ним заповеди, как обычно, в пятницу, 14-го числа. Но жители "больших городов", то есть, в сущности, Иерусалима и Шушана, которые обычно отмечают Пурим 15-го Адара, в таком случае празднуют "тройной Пурим". Это значит, что заповеди, связанные с праздником, исполняются в течение трех дней: в пятницу, субботу и в воскресенье, 16-е Адара.
Вот что происходит в таком случае.
Чтение Мегилы и раздача подарков бедным происходит в пятницу, 14-го Адара, в "Пурим селений". Чтение раздела Торы "И пришел Амалек", а также расширенных за счет отрывка "За чудеса" молитв происходит, как обычно, в субботу, 15-го Адара. Но праздничную трапезу и рассылку продуктов в дар переносят на воскресенье, 16-е Адара.
Дело в том, что наши мудрецы приняли решение, запрещающее читать Мегилу в субботу. Это решение в точности аналогично запрету трубить в субботу в шофар – ибо существует серьезное опасение, что кто-то по ошибке возьмет свой свиток Мегилы, отправится с ним к соседу, который умеет читать его так, как требует заповедь, и таким образом нарушит один из строжайших запретов Торы – перенесет в субботу предмет по общественной территории более, чем на 4 амы (около двух метров). Ведь слушать чтение Мегилы обязаны все, но далеко не все умеют ее читать!
Наши мудрецы знали, что, в случае, если Мегилу невозможно читать в установленный срок, Писание требует упредить его и читать Мегилу на день раньше, но ни в коем случае не переносить чтение на следующий день. Это же относится и к раздаче подарков бедным: чем раньше они будут розданы, тем лучше, тем полнее смогут получатели подарков воспользоваться ими в праздник.
Праздничную трапезу в субботу не устраивают потому, что не следует смешивать два радостных события. В противном случае одна из двух радостей подменила бы другую – либо суббота "нивелировала" бы Пурим, либо Пурим – субботу. Рассылку продуктов в дар тоже невозможно произвести в субботу – ведь в этот день нельзя переносить предметы из дома в дом. А поскольку к этим заповедям запрет откладывать их на день не относится, их исполнение в таком случае переносится на воскресенье, 16-е Адара – чтобы празднование Пурима в Иерусалиме и Шушане и в этом году отличалось от празднования в других местах.
В случае, если жители "больших городов" читают Мегилу не 15-го, а 14-го Адара, чтение обязательно устраивается в минъянах при большом стечении народа (часто мужчины слушают Мегилу отдельно, а женщины – отдельно). Дело в том, что, согласно еврейскому закону, если чтение Мегилы происходит не в свое обычное время, его необходимо устраивать для целой общины – ибо в таком случае запрещается читать Мегилу в одиночку.
В Иерусалиме существует обычай рассылать часть продуктов в дар еще в пятницу, как и "в селениях". Кроме того, в таком случае устраивают более обильную субботнюю трапезу, чем обычно – в честь Пурима.
Когда раздел "И пришел Амалек" читают в субботу, его читают как Мафтир по второму свитку Торы, уже после того, как семь человек прочитывают по первому свитку всю недельную главу.
В воскресенье, 16-го Адара жители Иерусалима надевают праздничную одежду, едят различные деликатесы и поздравляют друг друга с праздником. После молитвы Минха устраивают праздничную трапезу. Однако в этот день уже не включают в молитвы и благословение после трапезы отрывок Аль ганисим – "За чудеса".
Заповедь требует от нас читать Мегилу в Пурим дважды: вечером и утром. В первый раз можно читать Мегилу от момента наступления праздника (вечером) и до рассвета; во второй – от восхода солнца и до его захода. В случае необходимости можно читать и ранним утром, когда уже рассветает, но солнце еще не взошло.
Слушать чтение Мегилы обязаны все – и мужчины, и женщины.
Предпочтительно читать Мегилу в синагоге, перед всей общиной. Даже если в частном доме собирается много людей, не следует читать Мегилу там – традиция все равно обязывает отправляться в синагогу. Только там можно прочитать Мегилу с достаточной торжественностью, только там можно выполнить одну из главных мицвот праздника – пирсумей ниса, "оглашение чуда".
Для того, чтобы услышать чтение Мегилы, откладывают исполнение всех заповедей, более того, даже прерывают изучение Торы. Есть только одна заповедь, исполнение которой не откладывается и когда приходит время читать Мегилу – это похороны еврея, тело которого иначе осталось бы непохороненным.
Тот, кто слушает чтение Мегилы, выполняет заповедь точно так же, как и тот, кто сам ее читает – при условии, что эта заповедь распространяется и на читающего. Необходимо стремиться расслышать каждое слово, потому что в противном случае заповедь не может считаться исполненной.
Предпочтительно, чтобы каждый человек держал в руках во время чтения Мегилы свой собственный пергаментный свиток и читал по нему шепотом вслед за общим чтением, чтобы в случае, если он не расслышит какое-либо слово, оно все-таки было прочитано им по своему свитку. Но, в крайнем случае, можно обойтись и без пергаментного свитка: тот, кто "восполнил" нерасслышанное слово, читая Мегилу по обычной книге, например, по Хумашу, к которому приложена и Книга Эстер, считается выполнившим заповедь.
Существует обычай, согласно которому свиток Мегилат Эстер во время чтения разворачивается на столе так, что полосы его складываются одна под другую, как страницы книги, для того, чтобы они не свисали со стола. Мегилу не сворачивают как свиток Торы – двумя "роликами", между которыми оказывается та полоса, которую сейчас читают.
Этот обычай связан с тем, что Книга Эстер называет себя игерет – письмом, посланием: "И писала царица Эстер... о том, чтобы исполнили это... послание о Пуриме" (Эстер, 9). Письма принято полностью раскрывать перед чтением, а не разворачивать по мере прочтения. Хотя, в принципе, этот обычай касается скорее читающего Мегилу, чем слушателей, многие из них тоже складывают свои свитки, как книги, в то время, как слушают чтение Мегилы.
Принято, что четыре стиха Книги Эстер, в которых говорится о геуле, освобождении, вся община произносит вслух,
когда чтение Мегилы доходит до них. После этого читающий повторяет их – ведь без этого заповедь не может считаться исполненной.
Вот о каких стихах идет речь:
"Был в столице Шушан еврей по имени Мордехай..." (Эстер, 2) – ведь освобождение было начато им;
"А Мордехай вышел от царя в царском одеянии..." (Эстер, 8);
"И настала для евреев пора света и радости..." (Эстер, 8);
"Потому что еврей Мордехай был вторым после царя..." (Эстер, 10)
Это делается для того, чтобы маленькие дети не задремали во время чтения и не испугались, разбуженные страшным шумом, который раздастся при упоминании имени Гамана. Вместо этого они проникнутся весельем, связанным с чудом, происшедшим во времена Мордехая и Эстер.
Слова "В ту ночь не спалось царю..." (Эстер, 6) принято читать громче обычного и с другим выражением, потому что в этом, прежде всего, и заключалось чудо, с этого и началось спасение.
Имена десяти сыновей Гамана (вместе с предшествующими словами "пятьсот человек и..." и последующим словом "десятерых") принято произносить на одном дыхании, чтобы подчеркнуть, что они были убиты и повешены вместе и погибли одновременно. Пятьсот человек, убитые вместе с ними, были их ближайшими сообщниками – каждый из десяти сыновей Гамана имел пятьдесят подчиненных. Тем не менее, если читающий не смог прочитать эти имена и слова на одном дыхании, заповедь все-таки считается исполненной.
Стихи – "И разосланы были гонцы во все царские провинции, чтобы истребить, убить и погубить всех евреев..." (Эстер, 3) и "Собрались евреи в городах своих... чтобы наложить руку на тех, кто желал им зла, и никто не устоял против них..." (Эстер, 9) – читаются дважды: сначала в точности так, как они написаны в Мегиле, а затем с небольшими изменениями.
Тот, кто читает Мегилу, произносит перед этим три благословения, а после этого – еще одно. При этом он должен иметь в виду, что его чтение поможет исполнить заповедь всем, кто его услышит. Слушатели отвечают амен в ответ на эти благословения и не вставляют в них слова "Благословен Он и благословенно Его Имя", чтобы не прерывать ими порядок благословений.
Перед чтением Мегилы произносится:
"Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, который освятил нас своими заповедями и повелел нам читать Мегилу",
"Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, совершивший чудеса для наших отцов в те дни, в это время [года]",
"Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, который дал нам дожить, досуществовать и достичь этого времени".
После чтения Мегилы произносится благословение Гарав эт ривейну:
"Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, который вмешивается в наши конфликты, решает нашу судьбу, совершает нашу месть, отплачивает врагам, посягающим на нашу жизнь, избавляет нас от угнетателей. Благословен Ты, Г-сподь, избавляющий народ Израиля от угнетателей, Б-г спасающий".
Затем читают старинные пиюты "Ашер гени" ("Разрушивший замысел народов") и "Шошанат Яаков" ("Лилия Яакова"), следуя указанию Гемары, согласно которому сразу после чтения Мегилы необходимо произнести слова "Проклят Гаман, благословен Мордехай, а Харбона – да будет и он помянут добром". Однако после чтения Мегилы утром пиют "Ашер гени" не читается.
Перед утреннем чтением Мегилы произносятся те же три благословения. Произнося третье из них, Шегехеяну, необходимо распространить его и на другие заповеди, исполняемые в этот день – праздничную трапезу, рассылку продуктов в дар, подарки бедным и т.д. Следует помнить, что это благословение произносится всякий раз, когда человек приступает к исполнению редкой заповеди.
Согласно некоторым мнениям, не следует произносить утром благословение Шегехеяну; в таком случае, вечернее благословение должно распространяться и на утреннее чтение Мегилы.
Тот, кто читает Мегилу в одиночку, произносит все три предшествующие чтению благословения, но не произносит то, которое следует за ним.
Тот, кто уже исполнил заповедь чтения Мегилы и теперь читает ее второй раз в синагоге для того, чтобы другие слушатели могли исполнить заповедь, произносит все благословения без исключения, и слушатели отвечают амен. Но если у него меньше десяти слушателей, он произносит только три первых благословения, а если слушатели их помнят, они могут произнести их сами.
Перед тем, как произнести Гарав эт ривейну, складывают свиток, по которому читали Книгу Эстер – оставить его несвернутым после того, как чтение окончено, даже на короткое время значило бы отнестить к нему недостаточно почтительно.
Женщина, читающая Мегилу перед слушательницами, произносит первое благословение несколько иначе: не "повелевший читать Мегилу", а "повелевший слушать Мегилу", поскольку заповедь обязывает женщин слушать Мегилу, а не читать ее. В сефардских общинах в таком случае благословение вообще не произносится.
Житель "селения", в котором Мегила читается 14-го Адара, попавший в Пурим в место, где она читается 15-го Адара, или наоборот, находится в непростой ситуации. На тему о том, когда и каким образом он должен читать Мегилу, существуют серьезные разногласия между крупнейшими авторитетами. Поэтому каждый, кто покидает свое место жительства 13-го Адара и не рассчитывает вернуться в тот же день, должен обязательно посоветоваться с раввином.
Как известно, все беды, постигшие евреев в Пурим и едва не закончившиеся трагедией, начались с того, что они приняли приглашение на пир, присланное всем им царем Ахашверошем. Но в пире участвовали не все. Рав Хана бар Ханина отметил: "В Мегиле сказано "Царь устроил пир для всего народа, находившегося в Шушане" (Эстер, 1). Еврейские мудрецы бежали из города, чтобы не участвовать в пире".
В Мегиле сказано: "Ахашверош... поставил кресло Гамана выше, чем [кресла] всех других сановников" (Эстер, 3). В этом стихе уже содержится намек на будущее падение Гамана. Рассказывают притчу о хозяине, у которого были осел, конь и баран. Ослу и коню он давал одну меру корма, а барану – три. Конь пожаловался ослу: "Мы работаем на хозяина, а баран бездельничает. Почему же ему дают втрое больше еды?" "Скоро наступит праздник, – ответил осел, – тогда увидишь." И действительно – перед праздником откормленного барана зарезали. Поэтому в начале этой главы Мегилы и сказано: "И возвеличил царь Гамана..."
Как сказано в Мегиле, злодей Гаман "задумал истребить всех евреев во всем царстве Ахашвероша". Рассказывают притчу о воробье, свившем гнездо на берегу моря. Первый же прилив смыл его. Тогда разгневанный воробей стал таскать в клюве воду из моря и выливать ее на прибрежный песок. Мимо пролетал другой воробей, который заинтересовался, чем занимается его приятель. Тот ответил: "Я буду не я, если не осушу это море до самого дна, так что на его месте будет голый песок, а там, где сейчас песок, будет море".
Когда Гаман "задумал уничтожить всех евреев", Всевышний сказал: "На что ты замахнулся, злодей? Даже Я не смог их уничтожить, когда они провинились передо Мной – Моше сумел их спасти".
Рава сказал: "Никто не умел клеветать так искусно, как Гаман".
Гаман сказал Ахашверошу: "Давай нападем на Израиль и уничтожим его".
"Я боюсь, что их Б-г накажет меня так же, как Он наказал моих предшественников", – ответил Ахашверош.
"Они [евреи] дремлют, – сказал Гаман, – они не исполняют мицвот".
"Это не так, – возразил Ахашверош, – среди них есть мудрецы и праведники".
"Но раз они не смогли предотвратить нарушение заповедей другими евреями, – сказал Гаман, – то Всевышний накажет их вместе со всеми, ведь они – один народ".
Затем Гаман добавил: "Евреи рассеяны среди других народов, и, истребив их, ты не обезлюдишь ни одну из твоих провинций. Они живут обособленно, поэтому ты не понесешь убытка, избавившись от них – все равно от них нет никакого толку. Их верования отличаются от наших, поэтому они не едят приготовленную нами пищу и не вступают в брак с нашими детьми. В течение всего года они увиливают от работ, предписанных царем – то у них суббота, то Песах, то еще какой-нибудь день, в который запрещено работать. Более того – они нисколько не уважают даже самого царя. Если в бокал с вином, которое пьет еврей, попадет муха, то он вытащит муху и, как ни в чем ни бывало, допьет вино. Но если царь всего только дотронется до бокала, еврей выплеснет вино на землю".
Почему Гаман решил пожертвовать в царскую казну десять тысяч талантов серебра, если царь разрешит ему уничтожить евреев? Он знал, что одной из важнейших заслуг сынов Израиля является то, что они пожертвовали каждый по половине серебрянного шекеля на строительство Мишкана и продолжали жертвовать и в дальнейшем – каждый год. Гаман решил пожертвовать столько, сколько шестьсот тысяч евреев вместе взятые в течение всей жизни. И в самом деле, если сосчитать, сколько серебра пожертвуют шестьсот тысяч человек в течение пятидесяти лет (согласно Торе, половину шекеля должен заплатить каждый мужчина в возрасте от двадцати до семидесяти лет), получится ровно десять тысяч талантов. Реш Лакиш сказал: "Всевышний знал, что когда-нибудь Гаман будет готов заплатить десять тысяч талантов серебра из своего кармана за разрешение уничтожить евреев, поэтому Он и предварил пожертвование Гамана аналогичным пожертвованием сынов Израиля – заповедью о "половине шекеля"".
Как известно, Эстер просила Мордехая и весь народ Израиля поститься в течение трех дней, и ее просьба была исполнена. Этот пост пришелся на 13-е, 14-е и 15-е Нисана, то есть включал и первый день великого праздника Песах. Мордехай недоуменно спросил: "Как же можно поститься в праздник?" Эстер ответила: "К чему праздник, если не будет Израиля?" Услышав этот ответ, Мордехай немедленно с ней согласился.
Почему Эстер объявила именно трехдневный пост? Она знала: Всевышний не оставляет Израиль в беде больше, чем на три дня. Так во времена Авраама на третий день закончилась история Акеды – жертвоприношения Ицхака, Йосеф заключил в тюрьму своих братьев лишь на три дня, пророк Иона находился внутри гигантской рыбы три дня и три ночи, и даже мертвые будут воскрешены в конце времен на третий день после прихода Мессии. И на этот раз, во времена Пурима, чудо произошло на третий день поста.
Почему Эстер пригласила Гамана на пир? Наши мудрецы дали множество ответов на этот вопрос. Вот некоторые из них.
Рабби Йегошуа сказал: "Эстер следовала указанию царя Шломо, учившего: "Если твой враг голоден – накорми его хлебом, если его мучит жажда – напои его водой, ибо горящие угли собираешь ты на голове его" (Мишлей, 25)".
Рабби Меир сказал: "Чтобы Гаман не поднял восстание против царя – в этот момент он имел шансы на успех".
Рабби Йоси сказал: "Чтобы и царь, и Гаман были недалеко от нее; в таком случае у нее будет шанс навлечь на Гамана царскую немилость".
Рабби Йегошуа бен Карха сказал: "Эстер решила быть милостивой к Гаману с тем, чтобы навлечь на него подозрения и ненависть царя".
Раббан Гамлиэль сказал: "Эстер знала, что царь – человек слабохарактерный, легко меняющий свои решения. Она подумала, что если ей удастся вызвать ссору между царем и Гаманом, царь может приказать убить его на месте, как потом и случилось. Если же она восстановит царя против Гамана, но последнего на месте не будет, царь может изменить свое решение".
Раба бар Авуга однажды спросил у пророка Элиягу, чем руководствовалась Эстер, приглашая Гамана на пир. Пророк ответил: "Мнением всех мудрецов Талмуда без единого исключения".
Счастья вам всем!
Вы знаете, что живет среди нас человек по имени Гаман. Он не царского происхождения, но является потомком Амалека и одним из величайших людей нашего времени. Он обратился ко мне и поднял вопрос об одном народе, также живущем среди нас, народе, презираемом другими народами и ненавидящем их. Он желает им зла и ежечасно проклинает царя следующими проклятиями: "Всевышний – царь во веки веков, пропали народы из страны Его" (Тегилим, 10) и "Он свершит мщение над народами, наказание – над племенами" (Тегилим, 149). Этот народ неблагодарен, он не помнит сделанного ему добра.
Вспомним несчастного фараона, царя Египта. Когда эти люди пришли в Египет, их приняли с распростертыми объятиями, поселили в лучшей части страны и кормили в голодные годы. Царю нужен был дворец, и они строили его. Но затем они пришли к нему и сказали: "Мы отправимся принести жертвы Всевышнему [в место, находящееся] в трех днях пути. Потом мы вернемся. Если будет на то твоя воля, одолжи нам золота, серебра и красивую одежду". Египтяне отдали им все золото, серебро и одежды, которые у них были, так что каждый из этих людей нагрузил несколько ослов драгоценной поклажей. Они обобрали египтян и были таковы.
Когда фараон узнал, что они убегают, он отправился в погоню, чтобы вернуть свое добро. Но среди них был человек по имени Моше бен Амрам. Он взял в руки волшебную палочку, прошептал заклинания и ударил ею море – и оно расступилось. Эти люди прошли по нему как посуху, и я не знаю до сих пор, как они это сделали. Когда фараон это увидел, он вошел в море вслед за ними, чтобы вернуть свое имущество, но они каким-то неизвестным способом заставили воды моря вернуться на свое место и фараон, и вся его армия потонули. До такой степени велика была их неблагодарность.
А вот как они поступили с Амалеком, предком Гамана, когда он решил пойти на них войной. Вначале он попросил совета у мудреца Бил'ама. Никогда еще Бил'ам не давал никому плохих советов, никогда еще те, кто следовал его советам, не попадали в беду.
Амалек сказал ему: "Ты знаешь, как поступили эти люди с египтянами, от которых они не видели ничего, кроме добра. Что же будет с другими народами, если те посмеют вступить с ними в соперничество? Чо ты мне посоветуешь?"
Бил'ам ответил: "Вступи с ними в войну – ты можешь победить их. Ведь их главная опора – заслуги праотца Авраама, а ты тоже прямой его потомок".
Услышав это, Амалек вступил с ними в войну.
Что сделал тогда Моше? У него был ученик по имени Йегошуа бин Нун, человек жестокий и безжалостный. Моше сказал ему: "Выбери себе людей и выйди на войну с Амалеком" (Шмот, 17).
Я не знаю, кого он себе выбрал – магов или могучих воинов. Но что сделал этот Моше? Он взял в руки свою волшебную палочку и при помощи каких-то чар сделал так, что воины Амалека ослабели и пали в битве.
Затем эти люди напали на Сихона и Ога, двух великанов, живших в нашей стране, перед которыми ничто не могло устоять, и убили их – тоже неизвестно каким образом.
Затем они поразили церей Мидьяна – я не знаю, как.
Что еще сделал этот ученик Моше? Он привел Израиль в страну Кнаан и не только отнял ее у местных жителей, но убил тридцать одного царя и множество их подданных, разделил их землю, а тех местных жителей, которые остались в живых, обратил в рабство.
Затем на них напал Сисра с огромным войском, и я не знаю, что они с ними сделали, но случилось так, что поток Кишон унес их тела в море.
Их первого царя звали Шауль, и он воевал со страной предка Гамана, Амалека, убил сто тысяч амалекитян в один день, не щадил ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни грудных младенцев – и я не знаю, как он поразил их.
А вот как они поступили с предком Гамана, Агагом. Вначале Шауль его пощадил, но потом пришел человек по имени Шмуэль, разрубил Агага на части и бросил его тело птицам. Я не знаю, почему они убили его таким странным образом.
Потом был у них царь по имени Давид бен Ишай, который громил и уничтожал все соседние государства, также никого не щадя. Затем правил его сын Шломо, который построил некий дом и назвал его Бейт Гамикдаш – Храм. Я не знаю, что было там внутри. Но перед тем, как выйти на войну, они заходили в него и колдовали, а затем начинали войну и громили и уничтожали весь мир.
Хотя их Б-г сделал им много добра, они взбунтовались и против Него. А кроме того, Он уже состарился. Тогда пришел Навухаднецар, сжег этот Храм, изгнал их из их страны и привел к нам. Но они до сих пор не оставили своих отвратительных обычаев, хотя и находятся в изгнании и живут среди нас; они высмеивают нас и наших богов.
Поэтому теперь мы все пришли к единому мнению, бросили жребий и решили истребить их и установили срок, когда это произойдет. Жребий выпал на 13-е число месяца Адара. Теперь, когда это письмо доставлено к вам, хорошо подготовьтесь к этому дню с тем, чтобы истребить и уничтожить в него всех евреев, мужчин, женщин и детей, и не оставить в живых ни единого (Эстер Раба, 7)!
После того, как это письмо было запечатано и разослано, довольный Гаман вместе со своей свитой отправился гулять по городу и случайно встретил Мордехая. В этот момент Мордехай увидел трех мальчиков, выходивших из школы, где они изучали Тору, и побежал за ними. Гаман и его люди решили проследить за Мордехаем и пошли за ними. Когда Мордехай догнал мальчиков, он спросил у них: "Какой стих из Писания вы изучали сегодня?"
Первый из них ответил: "Не бойся внезапного страха и замысла злодеев, который дозреет" (Мишлей, 3).
Второй мальчик ответил: "То, что они задумали, не осуществится, тому, что они решат – не быть, ибо с нами Всевышний" (Йешайя, 8).
Третий мальчик сказал: "И до старости вашей Я буду все тем же; до седин ваших Я буду терпеть; Я создал, Я буду нести, Я буду терпеть и спасу" (Йешайя, 46).
Выслушав мальчиков, Мордехай воспрянул духом. Гаман спросил, чему он, собственно, радуется, чем утешили его дети? Мордехай ответил: "Они сообщили мне хорошие вести – что я не должен бояться твоих злых замыслов". Гаман рассердился и подумал: "Первым делом я истреблю детей" (Эстер Раба, 7).
Чему же так обрадовался Мордехай? Дело в том, что эти три стиха говорят о трех войнах, которые Израилю суждено было вести против Амалека. Писание возвещало, что замысел Гамана будет расстроен так же, как были расстроены замыслы Амалека в предшествующих поколениях.
Первый стих говорит о сражении у Рефидим, когда Амалек неожиданно атаковал Израиль. Поэтому и сказано: "Не бойся внезапного страха..."
Второй стих рассказывает о том, как Амалек напал на Израиль, как это рассказывается в Торе, замаскированный под один из народов Кнаана для того, чтобы сбить евреев с толку – в частности, чтобы они не знали, о победе над кем они должны молить Всевышнего. Поэтому и сказано: "То, что они задумали, не осуществится..."
Третий стих рассказывает о борьбе с самим Гаманом, который намеревался истребить евреев. Гаман считал, что могущество Всевышнего убыло, и, поскольку Он не смог защитить Храм от Навухаднецара, то не сможет противостоять и ему. Поэтому и сказано: "И до старости вашей Я буду тем же" (Гагра).
Построив виселицу для Мордехая, Гаман отправился его искать и нашел его в школе. Дети были одеты в траурные одежды из мешковины, они учили Тору и плакали. Гаман велел заковать детей в цепи и приказал: "Завтра же казнить всех этих детей. А после этого я повешу Мордехая".
Матери приносили своим арестованным детям еду и питье и умоляли их поесть, чтобы не идти на смерть голодными. Но они отказались, взяли в руки священные книги и поклялись: "Пусть жизнь нашего учителя Мордехая будет порукой в том, что мы не прикоснемся к еде и умрем, не прекратив пост".
Плач этих детей достиг Небес. Всевышний услышал его и пожалел плачущих детей. Он оставил трон Суда и пересел на трон Милосердия, а затем спросил: "Кто это плачет? Маленькие козлята и ягнята?"
Моше ответил Ему: "Властелин мира! Это не козлята и не ягнята, это дети Израиля, Твоего народа, которые постятся уже три дня и три ночи, и которых завтра должны убить, как козлят и ягнят".
В этот момент Всевышний порвал вынесенные Им приговоры и нарушил спокойный сон царя Ахашвероша, как сказано в Мегиле: "В эту ночь не спалось царю..." (Эстер, 6)
Вот с какими словами обратился в этот трудный час к Всевышнему Мордехай.
"Властелин мира! Тебе известно, что не из пустой гордости я не поклонился Гаману, но только лишь из любви к Тебе и трепета перед Тобой я не падаю ниц перед смертным человеком, да и ни перед кем, кроме Тебя.
Кто я такой, чтобы отказаться пасть ниц перед Гаманом ради спасения всего еврейского народа – да я согласился бы целовать подметки его сандалий!
Властелин мира! Спаси нас от него. Пусть он сам упадет в яму, которую вырыл, запутается в сети, в которую рассчитывал поймать тех, кто верен Тебе! Ведь этот нечестивец знает, что Ты не забыл обещание, которое дал нам: "Но несмотря на это, когда они будут в земле своих врагов, Я не отвергну и не презрею их, не проникнусь к ним отвращением, чтобы истребить их и отменить Мой завет с ними; ибо Я – Г-сподь Б-г их" (Ваикра, 26).
В это время Эстер надела траур из-за бедствия, угрожавшего Израилю. Она сменила царское платье на одежду из мешковины, посыпала волосы пеплом, постилась в течение трех дней и обратилась к Всевышнему со следующей молитвой:
"Б-г Израиля, создавший мир и правящий им, помоги мне, сироте, лишившейся отца и матери, подобной нищенке, просящей подаяния от дома к дому – так прошу я Твоей милости из дома Ахашвероша. Всевышний, пошли мне успех, спаси Твой народ от врагов, преследующих его. Для Тебя не существует преград ни в большом, ни в малом. Ты – Отец для всех сирот,
помоги сироте, надеющейся на Твою милость. Пусть будет благосклонен ко мне этот человек, которого я боюсь. Ты заставляешь склониться гордых – пусть же он склониться передо мной".
В третий день поста Эстер надела свои самые красивые одежды и украшения, взяла с собой двух служанок и вошла с ними во внутренний двор дворца. Согласно требованиям этикета, она опиралась правой рукой на плечо одной из служанок; вторая шла позади госпожи, следя, чтобы украшавшие ее другоценности не касались земли. Лицо Эстер казалось веселым, в то время, как сердце ее терзала тревога. Сейчас она должна была предстать перед царем.
Царь сидел на своем троне в одежде, вытканой золотом и украшенной драгоценными камнями. Неожиданно он увидел Эстер, стоявшую прямо напротив него. Он вскипел от гнева – Эстер наружила его указ, запрещающий приходить к нему незваным.
Эстер увидела, что глаза царя полыхают гневом. Она поняла, что ей угрожает опасность, очень испугалась и склонила голову на плечо служанки, стоявшей справа от нее.
Всевышний услышал ее молитву и спас ее от верной гибели. Он сделал Эстер еще более прекрасной в глазах царя, приказ которого она нарушила, чтобы спасти свой народ.
Царь поспешно встал, подошел к Эстер, обнял и поцеловал ее. Он сказал: "Царица Эстер, тебе нечего бояться. Мой приказ не относится к тебе, моей супруге и советнице. Почему же ты не заговорила со мной?"
Эстер ответила: "Царь и господин мой! Когда я увидела тебя, я ощутила трепет, внушенный твоим величием".
После этого царь спросил: "Чего же ты хочешь, царица Эстер, в чем твоя просьба?"
И Эстер ответила: "Если царю будет угодно, пусть царь и Гаман придут на пир..."
Когда Гаман впервые увидел, что Мордехай, сидящий у ворот дворца, не желает его приветствовать, сердце его наполнилось гневом. Но Гаман сдержался и пришел к своим сторонникам и к своей жене Зереш.
Хотя у Гамана было триста шестьдесят пять советников, по числу дней в году, никто из них не мог дать такой же дельный совет, как Зереш. Она сказала Гаману:
"Если тот человек, о котором ты рассказываешь, еврей, то ты сможешь с ним справиться только при помощи хитрости. Ты должен придумать средство уничтожения, от которого не приходилось спасаться его предкам. Не бросай его в пылающую печь – Ханания, Мишаэль и Азария уже спаслись из нее. Не бросай его в львиное логово – из него вышел живым Даниэль. Тюрьма его не погубит – Йосеф уже вышел из нее. Бесполезно изгонять его в пустыню – его предки уже жили и плодились в пустыне. Вообще, его народ успешно преодолел множество испытаний. Если ты задумаешь ослепить этого человека, то не забудь, что Шимшон убил множество филистимлян уже после того, как был ослеплен. Поэтому тебе следует повесить его на виселице – ведь не было случая, чтобы кто-то из евреев спасся от такой смерти".
Как сказано в Мегиле, "Гаману очень понравился этот совет, и он сделал виселицу".
Из какого дерева она была изготовлена? Наши мудрецы рассказывают:
"Когда Гаман решил построить виселицу, Всевышний обратился ко всем деревьям: "Кто из вас пожертвует собой для того, чтобы на нем был повешен этот злодей?" Смоковница ответила: "На мне растет инжир, первые плоды которого Израиль доставляет в Храм, исполняя заповедь бикурим". Виноградная лоза ответила: "Я не могу пожертвовать собой ради этого – ведь Писание сравнивает со мной Израиль, как сказано: "Из Египта вынес Ты виноградную лозу" (Тегилим, 80)". Гранат ответил: "Я не могу пожертвовать собой – ведь и со мной Писание сравнивает Израиль: "Как дольки граната виски твои" (Песнь Песней, 4)". Орех ответил: "Я не могу пожертвовать собой – ведь и со мной Писание сравнивает Израиль: "Я спустилась в ореховый сад" (Песнь Песней, 6)". Этрог ответил: "Я не могу пожертвовать собой – ведь без моих плодов Израиль не сможет исполнить заповедь". Точно так же отказались пожертвовать собой и другие деревья.
Только колючий терн ответил Всевышнему иначе: "Властелин мира! У меня нет никаких особенных заслуг – пусть же этот злодей будет повешен на мне. Гаман – настоящий терн среди людей, поэтому ему очень подходит закончить жизнь таким образом. Недаром меня называют таким колючим". Так и произошло".
Когда огромную виселицу установили возле дома Гамана, он подошел к ней и, чтобы показать своим слугам, как именно будет повешен Мордехай, занял место повешенного. В этот момент раздался голос с Небес: "Это дерево замечательно тебе подходит! Оно приготовлено для тебя с момента Сотворения мира!"
Книга Эстер рассказывает: "В эту ночь не спалось царю..." Рабби Танхум учит: "В эту ночь не спалось Царю Вселенной, а не одному только Ахашверошу".
Наши мудрецы учат: "В эту ночь не спали ни на Небесах, ни на земле. На Небесах не спали ангелы – они просили у Всевышнего милости для Израиля". А по словам рав Хамы бен Гуриона, в эту ночь никто не сомкнул глаз: Эстер готовилась к пиру с Гаманом, Гаман готовил виселицу, Мордехай постился и молился... В этот момент Всевышний сказал ангелу сна: "Мои сыновья в беде, а этот злодей, царь Ахашверош, спокойно спит? Ступай и потревожь его".
Ангел немедленно спустился на землю, встал у постели Ахашвероша и вселил в его сердце тревогу следующими словами: "Неблагодарный! Немедленно вознагради того, кому ты столь многим обязан!"
Рава сказал: "В Мегиле говорится только о царе Ахашвероше. В эту ночь его терзала следующая мысль: почему Эстер пригласила на пир Гамана – может быть, они замышляют его убить? Царь подумал: "Неужели в случае заговора не нашелся бы хотя бы один человек, который предупредил бы меня о нем? Может быть, дело в том, что я не отблагодарил кого-то, кто оказал мне большую услугу, и теперь меня считают неблагодарным и не станут спасать?" Сразу же после этого он приказал принести книгу-хронику его царствования".
Рабби Леви сказал:
"Царским секретарем, читавшим царю вслух, был один из сыновей Гамана. Когда он дошел до того места в хронике, в котором рассказывалось о том, как Мордехай разоблачил Бигтана и Тереша, замышлявших убить царя, он попытался его пропустить, перемотав свиток. Но царь сказал ему: "Почему ты перематываешь свиток? Читай то, что перед тобой – все подряд". Тот ответил: "Я не могу читать!" И тогда эта запись прочиталась как бы сама собой".
Как только царь услышал о том, что Мордехай его спас, он спокойно уснул.
Уже под утро Ахашверош увидел следующий сон. Гаман стоял над ним с обнаженным мечом в руке, снимал с него царскую мантию и корону и пытался его убить.
В этот момент Гаман пришел к царю. Царь услышал, что кто-то хочет войти к нему, и спросил: "Кто там, во дворе?" "Гаман", – ответили слуги. "Мой сон сбывается", – подумал царь.
Когда Гаман вошел, царь спросил его: "Что бы сделать человеку, которому царь хочет оказать почет?" (Эстер, 6)
Гаман обрадовался: кого, кроме него, может захотеть почтить царь? Все, что он сейчас попросит – он попросит для себя. И он сказал: "Человеку, которому царь захочет оказать почет, пусть принесут царское одеяние... коня... царскую корону" (Эстер, 6).
Когда Гаман упомянул корону, лицо царя изменилось. Он подумал: "Мой сон сбывается – Гаман решил меня убить".
Затем он сказал: "Возьми скорее одеяние и коня и сделай так, как ты сказал, для Мордехая" (Эстер, 6).
"Мой государь, – ответил Гаман, – на свете много людей по имени Мордехай".
"Для еврея Мордехая", – сказал царь.
"Среди них много евреев".
"Для того, который сидит у царских ворот".
"Для него, – ответил Гаман, – достаточно было бы гораздо меньшей награды".
Царь гневно закричал: "Не упусти ничего из того, о чем ты говорил!" (Эстер, 6)
Затем Ахашверош приказал двум своим слугам, Гетаху и Харвоне, пойти за Гаманом и проследить за тем, чтобы он ничего не упустил. А Гаман, ссутулившийся от горя, с невидящими глазами, искривленным ртом и дрожащими руками спустился в царскую сокровищницу, взял оттуда царское одеяние и корону, затем зашел в конюшню, вывел оттуда царскую лошадь и со всем этим направился к Мордехаю.
Когда Мордехай увидел Гамана, ведущего на поводу лошадь, он подумал: "Наверное, этот злодей хочет, чтобы я погиб под конскими копытами".
Своим ученикам Мордехай приказал: "Бегите отсюда, чтобы не погибнуть вместе со мной!" Но они отказались покинуть учителя и решили остаться с ним до конца, даже рискуя жизнью. Тогда Мордехай облачился в талит и погрузился в молитву.
Гаман вошел и сел среди учеников.
"Чем вы занимаетесь?" – спросил он.
"Изучаем заповедь об омере, который мы приносили в жертву, когда существовал Иерусалимский Храм", – ответили они.
Это происходило 16-го Нисана, как раз в тот день, когда приносили первый сноп-омер ячменя в Храм, – поэтому Мордехай и преподавал ученикам законы, связанные с исполнением этой заповеди.
Гаман спросил: "Что это за омер? Из чего он? Из золота? Из серебра?"
"Это сноп ячменных колосьев", – объяснили ему.
"И сколько же он стоит?"
"О, много денег, целых десять медных монет!"
"Ваши десять медных монет победили мои десять тысяч талантов серебра", – заключил Гаман.
Когда Мордехай закончил молиться, Гаман сказал ему: "Встань, праведный Мордехай, потомок Авраама, Ицхака и Яакова. Пост и траур, в которые ты погружен, принесли гораздо больше пользы, чем мои десять тысяч талантов серебра. А теперь тебе предстоит надеть царское платье и сесть на царскую лошадь".
Мордехай ответил: "Злодей, потомок Амалека! Подожди всего один час, я съем кусок сухого хлеба и выпью немного воды, а потом ты сможешь повесить меня на построенной тобой виселице".
"Великие чудеса совершил для вас Всевышний, – сказал Гаман. – На свое несчастье построил я эту виселицу. А теперь поднимись, оденься в пурпур, надень на голову корону и сядь на эту лошадь – царь хочет оказать тебе почести".
В этот момент Мордехай понял, что Всевышний совершил для него чудо. Он ответил Гаману: "Глупец! Я посыпал свое тело пеплом – как же могу я надеть царские одежды! Сначала я должен умыться и постричься".
Поскольку в окрестности не оказалось ни банщика, ни парикмахера, Гаману пришлось выполнить обязанности обоих. Закончив брить Мордехая, Гаман застонал.
"В чем дело?" – спросил Мордехай.
"Горе мне, – ответил Гаман, – я был главным из царских министров, и мое кресло стояло выше их кресел, и вот, я стал банщиком и парикмахером!"
"Разве ты уже забыл своего отца, негодяй, – сказал Мор-дехай, – который был банщиком и парикмахером в Киренах в течении двадцати двух лет? Ты просто вернулся к семейным профессиям".
Когда Мордехай оделся, Гаман сказал ему: "Теперь сядь на эту лошадь".
Мордехай ответил: "Я стар и утомлен постом".
Гаману пришлось нагнуться и подставить спину, а Мордехай наступил на нее ногой, дал Гаману пинка и сел в седло.
"Мордехай, – сказал Гаман, – Писание учит: "Не радуйся падению врагов своих"".
Мордехай ответил: "Зато там сказано: "И ты растопчи их алтари"".
Мордехай ехал на царском коне по улицам Шушана, а Гаман шел впереди и возвещал: "Вот что будет сделано для человека, которому царь хочет оказать почести!" За ними шли двадцать семь тысяч царских слуг, они несли в правой руке золотые кубки, а в левой – серебрянные, и тоже возвещали: "Вот что будет сделано для человека, которому царь хочет оказать почести!" Все жители города склонялись перед Мордехаем. Его путь был освещен факелами.
Дочь Гамана выглянула в окно и увидела отца, идущего во главе процессии, устроенной в честь Мордехая. Она не выдержала позора, выбросилась из окна и погибла.
Евреи города тоже присоединились к процессии, они шли справа и слева от Мордехая и говорили: "Вот что будет сделано для человека, которому Царь Вселенной хочет оказать почести!" И еще: "Превратил Ты скорбь мою в танец" (Тегилим, 30).
А сам Мордехай повторял: "Превозношу Тебя, Всевышний, ибо Ты поднял меня и не дал врагам моим торжествовать надо мной" (Тегилим, 30).
Его ученики говорили: "Пойте Всевышнему, благочестивые Его, славьте Его святую память!" (Тегилим, 30)
Эстер говорила: "К Тебе, Всевышний, взываю я, Тебя, Всевышний, умоляю. Что пользы в крови моей, если я сойду в могилу?" (Тегилим, 30)
Существует обычай запускать трещотки, стучать и шуметь всякий раз, когда во время чтения Мегилы упоминается имя Гамана. Происхождение этого обычая следующее: Тора требует от нас "стереть память об Амалеке". При этом она использует слово למחות , означающее не только "стирать", но и "стучать", особенно на языке Мишны.
Но почему мы стучим и шумим, когда упоминается имя Гамана, а не имя Амалека? Дело в том, что Гаман олицетворяет сущность и силу Амалека. Намек на это содержится в самом его имени, состоящем из трех букв – "ה" ,"מ" и "נ" ("гей", "мем" и "нун"). Названия всех этих букв на иврите не содержат других букв, кроме них самих (так, к примеру, буква "נ" называется "нун", а слово "нун" состоит из двух букв "נ"), поэтому имя Гамана как бы удваивает себя, а его обладатель целен во всех своих проявлениях.
Часто спрашивают: почему Мордехай отказался поклониться Гаману и тем самым создал смертельную опасность для всего еврейского народа? Наши мудрецы объясняют: дело в том,
что на груди у Гамана висело изображение идола. По существу, он сознательно требовал от евреев поклониться идолу, а идолопоклонство – это один из трех поступков, от которых необходимо воздержаться, даже если за это придется заплатить жизнью.
Но почему в Мегиле сказано: "И все царские слуги... кланялись и падали ниц перед Гамаком, а Мордехай не будет становиться на колени и падать ниц" (Эстер, 3), – в будущем, а не в прошедшем времени? Согласно одному из многочисленных объяснений, дело в том, что Мордехай заранее известил Гамана о том, что он ему не поклонится, а затем не только не старался избежать встречи с Гаманом, но специально стал дожидаться его. Дело в том, что Мордехай, как рассказывает Мегилат Эстер, происходил из колена Биньямина. Когда Яаков вынужден был поклониться Эсаву, прадеду Гамана и Амалека, его сын Биньямин еще не родился и не участвовал в этой имевшей символическое значение церемонии – в отличие от остальных сыновей Яакова.
Согласно другому объяснению, Мегила сообщает нам, что, согласно царскому приказу, для Мордехая было сделано исключение, и он не должен был кланяться Гаману, однако Гаман скрыл это от Мордехая. Тем не менее, поступок Мордехая не был нарушением царского приказа, и когда Гаман пришел к царю с тем, чтобы уговорить его уничтожить евреев, он не сослался на него как на один из проступков, приписываемых им еврейскому народу, а начал выдумывать другие.
Мегила трижды подчеркивает, что "евреи на стали присваивать себе имущество" убитых ими во время военных действий врагов, хотя и имели такую возможность. Почему это обстоятельство оказывается таким важным, что Мегила сообщает о нем трижды? Потому, что все убитые были потомками Амалека. Дело в том, что Тора наложила херем, запрет на них и на все их имущество; оно должно быть уничтожено вместе с хозяевами, его нельзя брать себе даже как военную добычу. Более того, даже если потомок Амалека искренне захочет принять иудаизм, ему не разрешают это сделать – весь этот народ обречен на уничтожение. В Торе упомянуты три вида военной добычи; соответствено, Мегила трижды упоминает, что евреи от захвата ее воздержались.
В Мегиле сказано: "Евреи исполнили и приняли на себя... из года в год праздновать эти два дня..." (Эстер, 9) Но если они исполнили эти законы, то для чего написано – "и приняли"? Наши мудрецы отвечают: "Во времена Пурима они исполнили то, что приняли гораздо раньше". Это значит, что именно теперь они добровольно приняли на себя бремя Торы и ее заповедей, в то время, как во времена Моше присутствие Всевышнего и Его знамения буквально принудили их принять Тору.
Таким образом, после чуда Пурима Израиль как бы заново принял Тору. Так происходит всегда – когда Израиль побеждает Амалека, он удостаивается нового Дарования Торы. Так было в пустыне, после победы у Рефидим, так было и во времена Пурима.
Одна из главных заповедей праздника Пурим обязывает устраивать богатую праздничную трапезу, есть мясо и пить вино, радоваться и веселиться. Эта трапеза должна быть устроена днем, и тот, кто устроит ее в ночное время, не исполнит заповеди. Однако и вечерняя трапеза, устраиваемая после чтения Мегилы (14-го Адара в "селениях" или 15-го Адара в "больших городах"), должна носить праздничный характер.
Принято устраивать главную праздничную трапезу после обеда, после того, как раньше обычного читают послеполуденную молитву Минха. Трапеза продолжается до вечера, иногда до ночи, но, в любом случае, большая часть ее должна происходить в дневное время.
Если Пурим приходится на пятницу, трапезу начинают существенно раньше и заканчивают задолго до захода солнца для того, чтобы можно было есть в субботу с аппетитом. Но существует и другой обычай – продолжать эту трапезу до ночи с тем, чтобы она естественно перешла в субботнюю после Кидуша (перед этим на столе, разумеется, меняют скатерть). В таком случае трапеза становится вдвойне значительной – и праздничной, и субботней.
Чудо Пурима было связано с вином: Вашти погибла после того, как вино помутило ее рассудок, и ее место заняла Эстер; Гаман тоже погиб после пира, который устроила Эстер; возвышение Гамана произошло после того, как евреи согрешили, приняв участие в пире Ахашвероша, где они пили царское вино. Поэтому наши мудрецы и обязали нас пить в этот день вино допьяна: "Каждый человек обязан опьянеть в Пурим до такой степени, чтобы не видеть различия в выражениях "Проклятый Гаман" и "Благословенный Мордехай"". Однако тот, кто не может пить вино в больших количествах по медицинским соображениям или же опасается, что может повести себя легкомысленно, забыть прочитать молитву и т.д., не должен пить допьяна – достаточно лишь выпить несколько больше, чем обычно, с тем, чтобы почувствовать дремоту. Ведь спящий не усматривает каких бы то ни было различий, даже самых очевидных!
В Пурим принято есть различные семена в память о том, что именно их ела Эстер в царском дворце потому что она не хотела есть некашерные блюда, изготовленные на царской кухне. Ранее одними семенами питались в царском дворце в Вавилоне Даниэль, Ханания, Мишаэль и Азария.
Хотя мы и обязаны устраивать в Пурим богатую и разнообразную трапезу, предпочтительнее послать больше подарков бедным, нежели устроить чересчур пышную трапезу или разослать множество подарков своим друзьям. Ибо одна из самых значительных и радостных заповедей – это принести радость нуждающимся, вдовам, сиротам и изгнанникам. Тот, кто помогает им, подобен самой Шхине.
Праздничную трапезу в Пурим принято устраивать ближе к вечеру, а не утром, как в субботу и в другие праздничные дни, потому что утром все заняты подготовкой и рассылкой подарков.
Виленский Гаон приводит следующее объяснение этого обычая. Трапеза устраивается, прежде всего, в память о пире, устроенном Эстер для Ахашвероша и Гамана в третий день поста, за два часа до захода солнца. Весь Израиль постился в этот день до наступления темноты, только Эстер прервала пост на два часа раньше. Намек на это содержится в самой Мегиле. Прося Мордехая объявить пост, Эстер говорит: "И я со служанками моими буду так же поститься" (Эстер, 4). Выражение "так же" – на иврите – כן имеет гематрию семьдесят; это значит, что Эстер намеревалась поститься семьдесят часов, а не семьдесят два, как весь Израиль.
Несмотря на то, что праздничная трапеза в Пурим несет в себе, на первый взгляд, только физические радости, она имеет громадное, ни с чем не сравнимое духовное значение. В священной книге Зогар сказано, что физические радости в Пурим очищают душу так же, как пост и изнурение тела в Йом Кипур – а ведь в Йом Кипур Израиль достигает небывалых духовных высот.
Дело в том, что для Израиля существует не только духовная, но и телесная святость. И точно так же, как высшее назначение души – прославлять Всевышнего, в этом же состоит и задача нашего тела, которая должна занимать его днем и ночью, тем более, что наши мудрецы учат, что прославление Его в низших мирах важнее и значительнее, чем в высших.
До тех пор, пока существует Амалек, невозможно полностью изжить греховность, исходящую от него и из наших поступков; однако когда Амалек ослабевает и терпит поражение, наши поступки, наши физические проявления вновь обретают чистоту, становятся обращенными к Всевышнему и начинают прославлять его.
Радость, которую обретает Израиль в этой сеудат-мицва, праздничной, предписанной заповедью трапезе, свидетельствует о том, что проступок, за который он едва не был так сурово наказан во времена Гамана, – участие в царской трапезе – полностью исправлен. Ведь если бы это было не так, Израилю вместо пира был бы предписан пост! То, что этот день он проводит в радости, означает не только то, что грех был полностью смыт, но и то, что телесные, физические поступки Израиля вновь обрели чистоту и святость – даже в большей степени, чем до того, как он совершил этот проступок. Поэтому заповедь и обязывает евреев радовать свое тело едой и питьем.
Перед трапезой следует немного позаниматься Торой. Ведь в Мегиле сказано: "И у евреев были свет и радость". Наши мудрецы учат: "свет" – это Тора.
Пока не перестанешь отличать...
Слова наших учителей, сказавших еще в древности: "Каждый человек обязан опьянеть в Пурим до такой степени, чтобы не видеть различия в выражениях "Проклятый Гаман" и "Благословенный Мордехай"", представляются совершенно непонятными. Ничего подобного нет ни в одном разделе еврейского учения. Почему же заповедали нам мудрецы опьяняться в Пурим до такой степени, когда теряется и тушуется сознание? Многие авторитеты во все времена отвечали на этот вопрос. Приведем один из их ответов.
Спасение, посланное евреям Всевышним во времена Мордехая и Эстер, было не только спасением от заговора Гамана, временным спасением, но и спасением навсегда, во всех поколениях. Поэтому мы и читаем в Пурим пиют: "Ты был их спасением навсегда, их надеждой из поколения в поколение". Прежде судьба еврейского народа зависела от его поведения, от тяжести его грехов, значения заслуг и степени раскаяния. Если бы, не дай Б-г, грехи по-настоящему перевесили, а раскаяние не наступило, еврейский народ мог погибнуть.
В те времена еврейский народ совершил ряд тяжелых проступков: он поклонился идолу Навухаднецара, принял участие в пиру Ахашвероша, радовавшегося беде Израиля и осквернившего сосуды и утварь, взятые из Иерусалимского Храма – и это еще далеко не все. На Небесах Израилю был вынесен очень суровый приговор, быть может, не дай Б-г, полное уничтожение. Однако он раскаялся в совершенных грехах, и Всевышний открыл для него Ворота спасения.
Защитники Израиля на Небесах обратились тогда к Всевышнему с такими словами:
"Властелин мира! Твои сыновья согрешили, и Ты вынес им суровый приговор. К счастью, среди них были великие праведники, Мордехай и Эстер, которые побудили их раскаяться, и приговор был отменен. Но что, если они согрешат еще раз, а таких праведников, как Мордехай и Эстер, среди них не будет? Неужели в таком случае Израиль погибнет?"
В ответ Всевышний немедленно открыл Ворота спасения так широко, что они уже не могли быть полностью закрыты. Таким образом, спасение, которого удостоились евреи в Пурим, стало спасением на вечные времена. Даже если бы они согрешили еще серьезнее, чем в том поколении, врагам уже не удалось бы их истребить.
Ворота спасения, раскрывшиеся в Пурим – это не ворота раскаяния, а ворота милосердия и прощения. Ведь лишь благодаря милосердию Всевышнего, а не своим заслугам и раскаянию, евреи были прощены в те времена. А эти ворота, раз раскрывшиеся, уже никогда не закрывались.
Понимая, что в те дни мы удостоились спасения благодаря милосердию Всевышнего, а не собственным заслугам, мы и показываем своей безудержной радостью в Пурим, что надеемся только на Его прощение. Поэтому мы едим и пьем вино в этот день до тех пор, пока не перестаем осознавать окружающую нас действительность, различать, что справа от нас и что слева. Мы верим, что Всевышний защитит нас, спасет нас от врагов, и, главное, от грехов и проступков, во все времена.
Степень опьянения, которую требуется достичь в Пурим, высока: мы должны перестать различать два противоположных понятия: святость и грех, благословение и проклятие. Наши мудрецы намекают на то, что даже если мы до такой невероятной степени утеряем понимание действительности, все равно Всевышний пошлет нам спасение и утешение. Только на Него мы уповаем в любой ситуации – и когда мы трезвы, и когда мы пьяны, и, надеясь на Него, мы не боимся ничего на свете.
Наши мудрецы дали множество дополнительных объяснений этому, на первый взгляд, странному условию.
Прежде всего, следует иметь в виду, что числовые значения – гематрии – обоих этих выражений ארור המן – ("Проклятый Гаман") и ברוך מרדכי ("Благословенный Мордехай") одинаковы и равны 502. Таким образом, человек, выпивший столько вина, что он не в состоянии правильно сосчитать эти гематрии, уже выполнил заповедь!
Всевышний осыпает нас благодеяниями и милостями! Довольно было бы, если бы Он спас нас от рук Гамана и не вознес Мордехая выше, чем поднялся Гаман. Но Он сделал так, что Гаман пал, а Мордехай поднялся! Нет никакого сомнения в том, что человек, не способный увидеть различие между этими двумя милостями Всевышнего, мертвецки пьян!
Любой человек в любом состоянии прекрасно видит разницу между выражениями "Проклятый Гаман" и "Благословенный Мордехай". Однако от нас требуется большее: ясно различать степени добра и зла, находящиеся между ними, понимать, куда клонится тот или иной человек или поступок – к добру или ко злу. Человек, выпивший в Пурим столько вина, что он уже не способен определить, что склоняется к добру, а что – ко злу, выполнил заповедь опьянеть в этот день.
И еще одно объяснение.
Всевышний открывается миру двумя способами: возвышая праведников и низвергая злодеев. Наши мудрецы отмечали, что "и то, и другое прославляет Всевышнего в этом мире, но первое прославление превосходит второе". Поэтому когда заслуги Израиля это позволяют, праведники возвышаются и в таком случае прославление Всевышнего оказывается радостным и полным; когда же Израиль не удостаивается такой милости, величайшие грешники низвергаются в ад, и это тоже служит прославлению Всевышнего, поскольку весь мир наполняется трепетом перед Ним. Однако такое прославление не является полным и радостным.
Таким образом, радостное прославление Всевышнего, осуществляющееся посредством возвышения праведников, символом которого являются слова "Благословенный Мордехай", предпочтительнее прославления, при котором низвергаются и наказываются грешники – его символом являются слова "Проклятый Гаман".
Почему же в Пурим мы должны перестать улавливать это различие? Потому, что гибель Гамана отличается от гибели других злодеев, в которой нет ни йоты радости. Гибель Гамана – это такое же радостное событие, как и возвышение праведников, потому что он – прямой потомок и квинтэссенция Амалека, гибели которого мы радуемся от всего сердца. Всякий раз, когда Амалек хотя бы отчасти стирается с лица земли, мы как бы удостаиваемся прихода Шхины – величайшей радости в мире. Поэтому именно в Пурим нет разницы между крушением Гамана и возвышением Мордехая, между "Проклятым Гаманом" и "Благословенным Мордехаем". Для того, чтобы человек не начал, по ошибке, искать это различие, заповедь как бы говорит ему: "Пей вино и не думай о разнице между этими двумя путями спасения".
Существует древний обычай переодеваться или менять одежду на иноземную в Пурим с тем, чтобы стать неузнаваемым. Обычай, укоренившийся в Израиле, становится как бы законом Торы; ясно поэтому, что он не был бы установлен, если бы не имел глубокого смысла.
Прежде всего, обычай преодеваться в иноземные одежды связан с выполнением заповеди мудрецов "не различать" в Пурим даже самые крайние противоположности. В том числе, даже – кто еврей, а кто – иноземец...
Кроме того, в этом переодевании кроется важный намек. Когда Израиль совершает различные грехи и становится подобным другим народам, это лишь внешняя перемена, как лишь внешне меняется человек, меняющий одежду. Внутри он остается тем же самым – праведным и преданным Всевышнему, как евреи того поколения, поклонившиеся идолу Навухаднецара лишь внешне, но не поверившие в него, как рассказывает Талмуд:
"Ученики спросили рабби Шимона бар Йохая: "Почему Израиль был приговорен к истреблению в те времена?"
Он сказал им: "Ответьте сами".
Они ответили: "Потому, что приняли участие в пире злодея [Ахашвероша]".
Он сказал им: "В таком случае должны были погибнуть только евреи-жители Шушана [участвовавшие в пире], а все остальные – спастись".
Они сказали: "[В таком случае,] ответь сам".
Он сказал: "Из-за того, что поклонились идолу".
Они сказали: "Но они лишь сделал вид, что поклоняются ему!"
Он ответил: "Они [из страха] лишь сделали вид, что поклоняются идолу, а Всевышний лишь сделал вид, что наказывает их"" (Мегила, 12).
Еще одна причина для переодевания – то, что именно к событиям Пурима относятся слова Торы: "В этот день Я совершенно закрою лицо Мое" (Дварим, 31).
Наши мудрецы учат: "В этом стихе Торы содержится намек на появление царицы Эстер". Дело в том, что слова "совершенно закрою" – Гастер астир – полностью созвучны имени Эстер; кроме того, эти слова Торы связаны и по содержанию с чудом Пурима.
Как мы помним, ненависть Амалека к Израилю унаследована им от Эсава, возненавидевшего Яакова за то, что тот надел его одежду, вошел в шатер Ицхака и удостоился таким образом его благословения. В Пурим мы вновь переодеваемся в одежду Эсава, чтобы подчеркнуть, что поступок Яакова не был грехом, что мы заслуженно владеем наследством Эсава, что даже в одежде Эсава мы по-прежнему остаемся самими собой и достойны благословения!
Израиль и Амалек – две противоположности, две крайности, бесконечно далекие друг от друга. Один – праведник, другой – злодей. Один из обычаев Амалека – переодеваться в чужие одежды, красиво и гладко разговаривать и изображать из себя праведника, оставаясь при этом законченным злодеем. Таким же был и Эсав, о котором в Торе сказано: "Ибо он находил себе добычу устами своими" (Берешит, 25). Это значит, что на устах у него было не то же, что на сердце.
Сходное, хотя и прямо противоположное свойство мы обнаруживаем у еврейских праведников. Их внешние и внутренние качества иногда не одинаковы: так, царь Давид часто казался грешником, хотя и был совершеннейшим из праведников. Это же относится и к нашему праотцу Яакову, праведность которого была скрыта от постороннего глаза, так, что даже Ицхак не мог ее распознать до тех пор, пока их не распознала Ривка и не позаботилась о том, чтобы благословения отца достались Яакову – единственному, кто их заслуживал.
Поскольку праздничная трапеза в Пурим – позитивная заповедь, доставшаяся нам от пророков, то упоминание праздника в Биркат гамазон – благословении после трапезы – является безусловной нашей обязанностью даже больше, чем в Хануку. Тот, кто забыл в течение всей Хануки прочитать отрывок Аль ганисим ("За чудеса"), не должен читать благословение повторно, поскольку ни одна трапеза в Хануку не является обязательной; однако в Пурим, когда по крайней мере одна трапеза является совершенно обязательной, в таком случае (то есть если оказывается, что отрывок "За чудеса" не читался в Биркат гамазон ни разу) необходимо произнести все благословение еще раз. Если же отрывок "За чудеса" уже произносился хоть раз (например, после вечерней трапезы), то благословение не повторяют.
Существует мнение, согласно которому его не следует повторять ни в каком случае, поскольку главная часть заповеди о трапезе в Пурим – это обязанность пить вино, а в благословение, произносимое после того, как пьют вино (если это происходит не в ходе трапезы) отрывок "За чудеса" не входит. Согласно этому мнению, тот, кто забыл прочитать этот отрывок там, где его обычно вставляют в Биркат гамазон, читает в последней части благословения, после слов Гарахаман ("Милосердный"), специальный текст, благодарящий Всевышнего за чудо Пурима, но уже не начинающийся словами "За чудеса".
Если праздничная трапеза началась днем, в Пурим, а кончилась уже вечером, после окончания праздника, отрывок "За чудеса" все равно вставляется в Биркат гамазон. Определяющим в этом отношении является время начала, а не конца трапезы. Однако в сефардских общинах в таком случае отрывок "За чудеса" не читают.
В ежедневные молитвы этот отрывок включается согласно тем же правилам, что и в Хануку.
Во многих ашкеназских общинах существует обычай в то время, когда кантор повторяет молитву Шмоне Эсре ("Восемнадцать благословений"), читать специальный пиют – стихотворный отрывок. Его называют пиют КРОБАЦ по первым буквам стиха "Голос радости и спасения в шатрах праведников" (разумеется, на иврите) и читают (в различных вариантах) после каждого благословения.
Этот пиют составил рабби Элиэзер Гак лир, выбрав в качестве его основы стихи из Книги Эстер, прославляющие Мордехая и Эстер. В каждом из них восемнадцать слов (опять же, в оригинале).
Вот стих, говорящий об Эстер: "И полюбил царь Эстер больше всех жен, и обрела она расположение и благосклонность больше всех девиц, и возложил он на ее голову царский венец, и сделал ее царицей вместо Вашти" (Эстер, 2).
Вот стих, говорящий о Мордехае: "И Мордехай вышел от царя в царском одеянии из синеты и белой ткани и в большом золотом венце, и в мантии из белого льна и багряницы, и город Шушан возликовал и возрадовался" (Эстер, 8).
Пиют, читающийся после каждого благословения, состоит из введения и заключения, связанных с ним. Первое слово введения берется из стиха об Эстер, а последнее слово заключения – из стиха про Мордехая.
Лишь к одному из восемнадцати благословений пиют КРОБАЦ не был составлен. Это 15-е по счету благословение Цемах Давид ("Росток Давида"), в котором мы просим Всевышнего скорее послать нам Машиаха, который непременно должен происходить из рода царя Давида. Дело в том, что, как рассказывает Мегила, Мордехай и Эстер происходили из колена Биньямина, так же как и первый царь Израиля Шауль, а дома Давида и Шауля враждовали. По той же причине в пиютах, читаемых в Гошана Раба, день, посвященный Давиду, упоминают всех величайших праведников былых времен, кроме Шауля – ведь между Давидом и Шаулем не было мира, а настоящая радость без него невозможна.
Позитивная заповедь, переданная нам пророками, требует от каждого из нас сделать в Пурим по крайней мере два матанот леэвъоним – подарка двум бедным людям, по одному каждому из них. От исполнения этой заповеди не освобождается никто – даже нищий, живущий на милостыню.
В принципе, подарок может быть любым. Разрешается дарить деньги, еду и питье, даже одежду. Денежный подарок должен быть таким, чтобы на него можно было купить хотя бы кусок хлеба весом в три яйца. Однако тот, кто подарил двум беднякам по мелкой монете достоинством в одну пруту, все-таки считается выполнившим заповедь.
Эти подарки необходимо вручить днем, а не ночью, желательно, сразу же после утреннего чтения Мегилы. Они должны быть выделены дарящим специально для исполнения заповеди этого дня; их нельзя брать из фондов, отложенных на другие благотворительные цели или из маасер они – десятины, которую, согласно еврейскому закону также необходимо отдать бедным. Однако разрешается добавить в специальному, "пуримному" подарку дополнительный подарок, источник которого – один из этих фондов.
Аналогично, подарки, отложенные для передачи бедным в Пурим, нельзя использовать для других благотворительных целей.
Выполнение этой заповеди не освобождает нас от обязанности жертвовать на благотворительные цели, предписанной нам Торой. Это две отдельные заповеди, и исполняться они должны отдельно. Даже самый бедный еврей обязан хотя бы один раз в год сделать благотворительное пожертвование, не считая того, которое он делает в Пурим.
Необходимо стремиться к тому, чтобы получатель подарка имел возможность воспользоваться им еще в Пурим. Однако это не является его обязанностью – подарок поступает в полное его распоряжение, и он может пользоваться им так, как захочет. Тем не менее, не следует вручать "пуримные" подарки заранее, чтобы они не были съедены или истрачены задолго до праздника; их следует вручать непосредственно в праздник.
"Пуримные подарки" отдают всем, кто об этом просит; не принято проверять, действительно ли обращающийся к нам человек беден и нуждается в помощи. Тот, кто не нашел бедных людей, которым он мог бы вручить свое пожертвование, должен присоединить его к другим благотворительным пожертвованиям и хранить у себя, пока не найдет того, кому он мог бы его отдать.
Следует иметь в виду, что заповедь делать в Пурим подарки бедным распространяется и на женщин.
Еще одна заповедь праздника Пурим – мишлоах манат, обязанность посылать друг другу продуктовые подарки. Необходимо послать по крайней мере одну посылку, содержащую не менее двух различных продуктов. Эта заповедь также распространяется и на женщин.
Согласно еврейскому закону, посылать следует только готовые продукты и напитки, которые могут быть съедены немедленно и не требуют обработки или варки, например, вареное мясо или рыбу, пироги и печения, фрукты, сладости, вино и другие напитки. Чем больше посылок мы отправляем, тем лучше, но следует помнить, что, если приходится выбирать, предпочтительно сделать как можно больше подарков бедным, уменьшив число продуктовых посылок, отправляемых друзьям и знакомым.
Даже самый бедный человек должен отправлять продуктовые посылки; если у него нет никакой возможности это сделать, он может обменять свою собственную трапезу с другим бедняком и тем самым выполнить заповедь.
Эту заповедь нельзя исполнить, послав денежный или любой иной подарок – необходимо послать именно продуктовую посылку.
Следует посылать красивые и вкусные блюда, но ни в коем случае не такие, которые могли бы обидеть получателя или вызвать его неудовольствие.
Хотя в отношении всех других заповедей и существует общее правило, гласящее, что предпочтительно выполнять их лично и собственноручно, не передоверяя другим людям даже в тех случаях, когда, согласно еврейскому закону, это возможно, к заповеди мишлоах манот оно не относится. Дело в том, что в Книге Эстер она называется мишлоах – отправка. Поэтому она должна быть исполнена именно при помощи "курьера", посланника. Однако тот, кто вручил свою "посылку" сам, все-таки выполнил заповедь.
Эта заповедь, как и другие, должна быть исполнена в дневное время.
Человек, находящийся в трауре, свободен от исполнения этой заповеди. Однако существует мнение, что и ему следует отправлять продуктовые посылки, но он не должен включать в них некоторые виды продуктов, особенно радующие получателя.
Наши мудрецы ввели заповеди матанот леэвьоним и мишлоах манот в память о том, что Израиль спасся от гибели в дни Пурима лишь,после того, как Мордехай и Эстер объединили весь еврейский народ, после того, как он вновь обрел любовь, братство и единство. А когда Израиль един, исчезают все его недостатки, и даже худшие из сынов Израиля становятся достойными людьми.
Поскольку единственное, на что способен Амалек – это истреблять слабых и отставших, менее всего связанных с Торой и заповедями, то Гаман надеялся уничтожить Израиль после того, как ему удалось навязать евреям тяжкий грех. Даже те, кто сами и не согрешили, также были виноваты, ибо не протестовали и не отговаривали остальных от участия в пире Ахашвероша. К тому же между теми, кто участвовал в нем, и всеми остальными возникли раздоры. Поэтому Эстер и потребовала от Мордехая "собрать всех евреев" – ведь если бы ему удалось восстановить единство еврейского народа, Амалек не смог бы одолеть даже слабых и отставших, порабощенных грехом. Ведь когда Израиль един, тот, кто касается даже волоска одного из евреев, задевает весь еврейский народ.
Наши мудрецы учат, что всякий раз, когда Израилю угрожает нападение Эсава и Амалека, спасение заключается в объединении, укреплении уз любви и братства.
Точно так же, как во времена Мордехая и Эстер объединение народа спасло Израиль от гибели, в каждом поколении, во все времена обязаны мы беречь наше единство для того, чтобы предотвратить победу наших врагов. В Пурим мы можем достичь в этом отношении большего, чем в другие дни года. Поэтому мудрецы и ввели заповеди матанот леэвъоним и мишлоах манат, с тем, чтобы умножить взаимную приязнь и братскую любовь между евреями, с тем, чтобы она сохранялась в течение всего года и не позволяла Амалеку нанести нам ущерб.
В этих заповедях скрыт еще один намек. Они указывают на замечательные качества, таящиеся в душе каждого еврея – скромность и чувство признательности.
Когда человек посылает подарок своему знакомому, он обязательно вспоминает о его добрых делах, обо всем добром, что он ему сделал. Это произошло и в те времена. Когда сыны Израиля оказались в смертельной опасности, они задумались о том, что же вызвало гнев Всевышнего! Они исповедались в своих грехах и раскаялись в них от всего сердца. Затем, когда опасность миновала, они снова задумались: что же принесло спасение? Все они решили: это не моя заслуга, это заслуга других евреев. И поскольку каждый из них считал себя обязанным своим спасением окружающим, сердца их наполнились признательностью, и они стали посылать друг другу подарки. Таким образом они благодарили друг друга за свое спасение.
И в наше время каждому еврею следует считать себя ответственным за свои ошибки и проступки, а других – за все хорошее, чего он удостаивается. Таким образом укрепляется любовь евреев друг к другу и единство Израиля, а это – путь к спасению всего мира.
В самом названии Йом Кипура – Йом Гакипурим – содержится важный намек. Слово Кипурим может быть прочитано как Ке-Пурим, "подобный Пуриму". Это значит, что значение Пурима даже больше, чем значение Йом Кипура!
В Йом Кипур весь Израиль достигает необычайной, сверхъестественной высоты, как бы отрываясь от потребностей тела, забывая о нем, и таким образом добивается прощения своих материальных грехов. В Пурим он достигает той же цели, радуясь и устраивая богатую трапезу. Таким образом, даже физические радости поднимаются в этот день до высшей святости.
Существуют два вида освящения тела – при помощи изнурения и поста и при помощи радости и наслаждения. Естественно, второй путь угоднее Всевышнему – ведь достигаемая таким образом святость столь высока, что охватывает и физические радости!
В Йом Кипур существует заповедь устраивать обильную трапезу перед постом; сходное правило существует и в Пурим, но только события развиваются в обратном порядке: сначала Израиль постится, а потом устраивает праздничную трапезу.
Наши мудрецы учат:
"В Книге Мишлей сказано: "Она заклала свою жертву, разлила вино [в кубки]..." (Мишлей, 9) В этом стихе речь идет об Эстер, которая, когда над всем Израилем нависла угроза, устроила пир для Ахашвероша и Гамана и напоила их вином. Гаман считал, что ему оказана великая честь, не понимая, что Эстер расставила ему ловушку. Напоив его вином, Эстер спасла свой народ.
Далее в этом стихе следует: "...и накрыла стол свой". Эти слова следует понимать так: "Она утвердилась в обоих мирах – этом и будущем. Все еврейские праздники в будущем будут отменены – кроме Пурима".
Более того: в будущем, после прихода Машиаха, будут отменены все Книги Пророков и Писаний – за исключением Книги Эстер, существование которой столь же незыблемо, как и существование пяти Книг Торы. Законы, содержащиеся в Устной Торе, никогда не будут отменены. Но несмотря на то, что, как предсказал пророк Йешайя, все беды, постигшие в прошлом Израиль, будут забыты ("Ибо забыты все прежние горести и скрылись они от глаз моих" – гл. 65), это не относится к истории Пурима. Ведь в Книге Эстер сказано: "И эти дни Пурима не будут отменены среди е»рв*», и память о них не исчезнет у потомков их" (Эстер, 9).
Чем же превосходит Пурим остальные еврейские праздники? Дело в том, что все остальные праздники освящаются Израилем. В будущем, когда праздничным, субботним станет весь мир, они уже ничем не будут выделены. В Талмуде сказано: "Свеча в полдень – чем она может помочь?" Но Пурим освящен не народом Израиля, а непосредственно открывшейся миру Святостью Всевышнего, а она сохранится и останется выделенной и в будущем светлом мире.
Чем же отличается Мегилат Эстер – Книга Эстер от всех остальных частей Писания? Дело в том, что назначение всех других Книг Пророков – разъяснить слова Торы, укрепить веру в них, способствовать соблюдению евреями заповедей. Но в будущем, после прихода Машиаха, истина восторжествует во всех своих проявлениях, исполнятся все предсказания пророков, и все люди будут изучать Тору и ее законы столь же полно, как и до грехопадения Адама, до появления пророков и составления их книг. Но Книга Эстер отличается от них всех – она лишь начало нового повествования, повествования об уничтожении Амалека. Когда после прихода Машиаха Всевышний избавит Израиль от всех его врагов и окончательно сотрет самую память об Амалеке, когда Его Имя приобретет свою подлинную полноту и заполнит Вселенную, тогда все живое будет прославлять Всевышнего и Его деяния и прежде всего – уничтожение Амалека со времен Мордехая и Эстер и до времен Машиаха.
Всевышний никогда не утруждает Свои творения сверх меры; поэтому Он не заповедал евреям посещать Иерусалим в зимние дни, когда идут дожди. Все шлоша регалим, три предписанных Торой посещения Иерусалима в праздники, приходятся на весну и лето, когда легко и приятно путешествовать по дорогам. Зимой люди заняты в своих полях, садах и виноградниках, а когда наступает месяц Нисан, все они с радостью отправляются в Дом Всевышнего.
Уже с начала месяца сыны Израиля со всех сторон начинают стекаться в Иерусалим для того, чтобы принести там пасхальную жертву, предстать перед Лицом Всевышнего в Храме, а также решить все накопившиеся за зиму проблемы в Сангедрине и других еврейских институциях святого города.
Как только заканчивался сезон дождей, незадолго до того, как дороги заполнялись паломниками, точнее, после 15-го Адара, люди, посланные бейт-дином, начинали работы по починке дорог и мостовых, поврежденных дождями – для того, чтобы паломникам, а также людям, совершившим неумышленное убийство и вынужденным спасаться в городах-убежищах от мщения родственников убитого, легче было добраться до цели. Одновременно открывались колодцы с питьевой водой, предназначенные для паломников и их скота.
Поскольку в это время в Иерусалиме после полугодового перерыва собиралось множество людей, значительная часть населения страны, именно к нему приурочивались многие общественные дела. Судебные дела, начатые в провинции, но не разобранные там оттого, что одна из тяжущихся сторон настаивала на переносе их в Верховный суд в Иерусалиме, рассматривались в это время. Тогда же разбирались и судебные дела, по которым мог быть вынесен смертный приговор либо приговор,
связанный с телесным наказанием, исполнялись всевозможные обеты, связанные с добровольными пожертвованиями в пользу Храма, а также проводилось предписанное Торой расследование сота (женщины, заподозренной в супружеской неверности) и сжигалась Пара адума ("Красная телица").
В случае если где-либо было найдено тело убитого еврея, а убийца так и не был обнаружен, именно в эти дни, в соответствии с указанием Торы, приносили в жертву обезглавленную телицу. Тогда же совершалась процедура протыкания уха рабу-еврею, который из любви к своему хозяину не желал выходить на свободу, проводили ритуальное очищение прокаженного, излечившегося от своей болезни и принесшего предписанные Торой жертвы, а также многие другие мероприятия с тем, чтобы к месяцу Нисан весь еврейский народ пришел, очистившись от своих грехов и иной нечистоты; делалось все необходимое, чтобы подготовиться к великому и священному празднику Песах.
Всем этим занимались, начиная с 15-го Адара, не только специальные посланцы бейт-дина, но и все те, кто готов был пожертвовать своим временем для того, чтобы помочь еврейскому народу решить какую-то часть его проблем.
Благочестивые люди стремились к этому моменту покончить со своими собственными проблемами, ибо конец Адара и йачало Нисана были всецело посвящены у них общественным делам и обязанностям, которые возлагались на них общиной или бейт-дином.
Память о них сохранялась из поколения в поколение; о них сказано: "Тот, кто посвящает себя общественным делам, никогда не становится источником греха; Небеса оберегают его и посылают успех всем его начинаниям".
Вот что рассказывают наши мудрецы:
"Однажды дочь Нехунии, который был прозван "Копавшим колодцы" за то, что копал их на путях паломников, упала в глубокую яму с водой. Об этом сообщили рабби Ханании бен Доса. Он ответил:
"Не бойтесь, с этой девушкой ничего не случится".
Когда она спаслась, ее спросили: "Кто вытащил тебя из воды?"
"Я встретила барана, который был принесен в жертву вместо Ицхака, – ответила она, – а вел его не кто иной как наш праотец Авраам".
Когда известие об ее спасении дошло до учеников рабби Ханании бен Доса, те спросили рабби:
"Неужели ты – пророк?"
"Нет, – ответил рабби, – я не пророк и даже не сын пророка, просто я рассудил: ее отец пролил немало пота, копая колодцы – его дочь просто не может погибнуть в одном из них"".
Вот еще одна история.
"Дочь другого благочестивого человека, также копавшего колодцы для паломников, была смыта бурной рекой в самый день своей свадьбы. Друзья поспешили принести ему свои соболезнования, но он их не принял. Даже когда его попытался утешить рабби Пинхас бен Яир (не знавший, что произошло с его дочерью), он не стал с ним разговаривать. Рабби Пинхас с удивлением заметил: "Разве так благочестивый человек должен переносить удары судьбы? Вместо того, чтобы ожесточиться, он должен, как учит нас Тора, принять соболезнования и утешиться!"
Соседи рассказали рабби Пинхасу бен Яиру историю этого человека и его дочери. Тогда рабби воскликнул: "Как могло случиться, что он с таким старанием копал колодцы, служа тем самым Тому, кто сотворил водные источники, а эти колодцы нанесли ему такой страшный ущерб!"
В этот самый момент жители города закричали: "Его дочь вернулась!" Некоторые люди рассказывают, что она уцепилась за бревно, посланное ей чудесным образом, и с его помощью спаслась. Согласно другому рассказу, ее спас ангел, принявший облик рабби Пинхаса бен Яира".
Двадцатое Адара – день благоволения, день, когда Всевышний посылает дождь в засушливый год; он был объявлен праздничным днем во времена Шимона бен Шетаха и Хони, прозванного Гамеагель – Очерчивающим окружность. Вот что рассказывается об этом в Мегилат Таанит.
"Двадцатого числа народ жаждал дождя, и он, наконец, пошел. Вот как это произошло. В течение трех лет свирепствовала засуха, люди молились о дожде, но он не шел. После того, как прошла большая часть Адара, а дождя все не было, они обратились к Хони Гамеагель и попросили его молить Всевышнего о дожде.
Хони ответил:
"Ступайте и внесите в дома свои пасхальные печи, чтобы они не намокли".
После этого он начал молиться, но дождь не пошел. Тогда он начертил на земле окружность, встал в середине образованного ею круга (как сделал в свое время пророк Хавакук, как сказано: "На страже буду стоять, встану на башне и буду ждать, что Он скажет мне" – Хавакук, 2) и сказал:
"Властелин мира! Сыновья Твои обратились ко мне: ведь я – как один из Твоих домочадцев; и я поклялся им Твоим великим Именем, что не сдвинусь отсюда, пока Ты не сжалишься над своими сыновьями".
Немедленно пошел небольшой дождь [лишь чуть смочивший землю], и ученики сказали Хони: "Не об таком дожде ты должен был просить Всевышнего; нам нужен дождь, который спасет нас от смерти. Мы боимся, что этот дождь идет лишь для того, чтобы освободить тебя от клятвы".
Хони ответил: "Дети мои, вы не умрете". Затем он вновь обратился к Всевышнему:
"Властелин мира! Не о таком дожде просил я Тебя, а о дожде, который наполнил бы водоемы и колодцы!"
Немедленно хлынул проливной дождь, такой плотный, как если бы на Небесах начали выливать воду из бочки. Мудрецы измерили каплю этого дождя, и оказалось, что ее объем равен логу (мера жидкости, соответствующая примерно половине литра). Ученики вновь обратились к Хони: "Мы боимся, что этот дождь уничтожит весь мир. Мы просили не об этом".
Хони ответил: "Дети мои, вы не умрете". Затем он обратился к Всевышнему:
"Властелин мира! Я просил Тебя не об этом потопе, а об обычном благословенном дожде".
После этого пошел обычный дождь. Он продолжался, пока все жители Иерусалима не вынуждены были подняться на Храмовую гору, чтобы укрыться там от поднимающейся воды. Тогда они обратились к Хони: "Так же как ты молил Всевышнего послать нам дождь, моли Его о том, чтобы дождь прекратился".
Хони ответил: "Невозможно молить Всевышнего о том, чтобы Он умерил свою щедрость. Поэтому приведите мне быка, который будет принесен в качестве благодарственной жертвы". После того, как привели быка, он возложил обе руки ему на голову и еще раз обратился к Всевышнему:
"Властелин мира! Обрати взор Свой на Израиль, Твой народ, который Ты вывел Своей могучей рукой из Египта. Он не может устоять ни перед Твоим грозным гневом, ни перед Твоей безмерной щедростью. Пошли же ему в милосердии своем передышку!"
Немедленно задул ветер, тучи рассеялись, засияло солнце, земля подсохла и когда люди вышли в поле, они увидели, что вся земля покрыта грибами.
Шимон бен Шетах (правитель Иудеи и руководитель поколения) обратился к Хони со следующим письмом:
"Если бы ты не был Хони, я немедленно наказал бы тебя отлучением от общины. Ведь если бы сейчас, как во времена пророка Элиягу [засуха была вызвана заклятием пророка], то само Имя Всевышнего было бы кощунственно осквернено. (Как рассказывает Первая Книга Царств, пророк Элиягу поклялся: "Как жив Г-сподь Б-г Израиля, перед которым я стою, не будет в эти годы ни росы, ни дождя иначе, как по слову моему" –
(Млахим , 1,17). Поскольку Хони поклялся, что не сдвинется с места, пока не пойдет дождь, в таком случае неизбежно вышло бы, что один из них – либо пророк, заклявший дождь, либо Хони, поклявшийся, что вызовет его – поклялся напрасно.) Но что я могу сделать, если ты – как бы один из домочадцев Всевышнего, нежащийся в Его покоях, и Он выполняет все твои просьбы, как любящий отец выполняет просьбы сына. Сын просит горячей воды – ему приносят горячую воду; просит холодной воды – получает холодную; просит орехов, гранатов, персиков – и получает их. Слова Писания "Возрадуются отец твой и мать твоя" (Мишлей, 23) относятся к тебе".
Этот день был объявлен праздничным, поскольку вновь было доказано, что дождь выпадает лишь благодаря заслугам Израиля, как сказано в Торе: "Откроет Всевышний для тебя Свою сокровищницу, небо, чтобы дать дождь земле твоей" (Дварим, 28). В этом стихе подчеркивается: "для тебя". Это значит: благодаря тебе, в соответствие с твоими заслугами – все зависит от тебя. Ведь в другом месте сказано: "И благословятся тобой все народы земли" (Берешит, 12). То есть – дожди и роса на всей земле выпадают благодаря тебе в соответствие с твоими заслугами.
"Парашат Пара"
Третья из четырех Паршиёт – Парашат Пара. Эту главу всегда читают перед "главой о месяце" – Парашат Гаходеш. Если новомесячье Нисана приходится на субботу, то в этот день читают Парашат Гаходеш, а Парашат Пара читается в последнюю субботу Адара; в противном случае в последнюю субботу Адара читается Парашат Гаходеш, а Парашат Пара – на неделю раньше.
В субботу, когда читается Парашат Пара, из Арон Гакодеш достают два свитка Торы. По одному из них семь человек читают недельную главу; по другому мафтир читает отрывок из раздела Хукат книги Бемидбар, рассказывающий о "Красной телице".
К чтению этого отрывка относятся очень серьезно, потому что, согласно мнению некоторых галахических авторитетов, это – заповедь, предписанная самой Торой. Ее выводят из первых слов этого отрывка: "Вот закон Торы, который заповедал Всевышний, говоря: скажи сынам Израиля..." (Бемидбар, 19) Поскольку указание обратиться в сынам Израиля с разъяснением заповеди стоит в Торе за упоминанием самой заповеди, а не перед ним, его следует понимать как особое повеление – и далее, в будущем, разъяснять эту заповедь всему Израилю. Поэтому и для чтения Парашат пара (как и остальных Паршиет) не вызываются мальчики, не достигшие еврейского совершеннолетия, т.е. полных 13 лет. Ведь поскольку Тора освободила их от необходимости исполнять ее повеления, они не могут помочь другим людям их исполнить, как мы уже объясняли выше.
Эту главу читают незадолго до наступления месяца Нисан для того, чтобы напомнить всем, кто прикасался к мертвецу или иным образом стал ритуально нечистым из-за тум'ат мет – нечистоты, исходящей от мертвого тела, – о необходимости вовремя очиститься от нечистоты, чтобы иметь возможность принести пасхальную жертву в срок. Ее читают еще до наступления Нисана, потому что жители далеких городов сразу же после Рош Ходеш Нисана отправляются в путь, в Иерусалим. Поэтому Парашат Пара повсеместно читается в субботу, когда ее может услышать вся община.
Тем самым община напоминает всем без исключения, что тот, кто стал ритуально нечистым из-за тум'ат мет, должен вовремя очиститься при помощи пепла Пара адума, – "Красной телицы". Лишь в таком случае он сможет принести пасхальную жертву вовремя, в Песах Ришон ("Первый Песах"), то есть в канун 15-го Нисана, а не в Песах Шени ("Второй Песах") – установленный Торой специально "для опоздавших" срок принесения пасхальной жертвы ровно на месяц позже. Это очищение обязательно должно включать в себя окропление очистительной водой, в которой растворен пепел "Красной телицы", в третий и седьмой дни очистительного процесса. Лишь на восьмой день человек становится ритуально чистым, может приносить жертвы в Храме и есть определенные их части.
Несмотря на то, что из-за наших грехов Иерусалимский Храм разрушен, и ныне мы не приносим жертв и не едим их мясо, мы продолжаем изучать заповеди, связанные с ритуальной чистотой, и исполнять некоторые из них, уделяя этим заповедям отведенное им время; эти действия оцениваются Небесами так же высоко, как если бы мы действительно очистились от своей нечистоты и были готовы принести в срок все необходимые жертвы.
В Иерусалимском Талмуде сказано:
"Вообще говоря, Парашат Гаходеш должна была бы читаться раньше, чем Парашат Пара. Ведь Мишкан был собран 1-го Нисана, а пепел "Красной телицы" был сожжен лишь назавтра, второго Нисана. Однако наши мудрецы решили, что Парашат Пара должна читаться раньше – ведь с ней связано очищение Израиля, без нее многие евреи не смогут вовремя принести пасхальную жертву".
Тора определила, что пепел "Красной телицы" очищает лишь от одного вида нечистоты – от тум'ат мет. Все другие виды нечистоты предполагают свои способы очищения, не включающие окропление очистительной водой. Только тот, кто соприкоснулся с тум'ат мет, не может очиститься до тех пор, пока он не будет окроплен этой водой, содержащей пепел "Красной телицы", дважды – на третий и на седьмой день процесса очищения.
Эта заповедь была сообщена Израилю 1-го Нисана, на второй год после Исхода из Египта, в тот самый день, когда был воздвигнут Мишкан. Все евреи, даже те, кто никогда не прикасался к мертвецу, должны были очиститься перед принесением пасхальной жертвы, потому что все они были запятнаны грехом – созданием "золотого тельца" – ибо идолопоклонство несет в себе ту же нечистоту, что и мертвое тело. Поэтому после того,
как Всевышний простил им этот грех и повелел построить Мишкан с тем, чтобы Он, как говорится в Торе, мог пребывать в нем, Он дал им заповедь о Пара адума с тем, чтобы они могли полностью очиститься как от нечистоты, связанной с тум'ат мет, так и с нечистотой, связанной с грехом идолопоклонства. Ведь идолопоклонство – корень и источник смерти! Поэтому пепел "Красной телицы" и очищает от двух этих видов нечистоты.
Поскольку пепел "Красной телицы" – корень и источник очищения Израиля, его подготовка осуществляется с тысячью различных предосторожностей. Прежде всего, этот пепел должен быть абсолютно чист. Ведь всякий предмет, корень которого чист, легко избавляется от нечистоты, с которой ему в дальнейшем приходится соприкоснуться. Поэтому несмотря на то, что, вообще говоря, мы далеко не всегда решаем проблемы чистоты и нечистоты с максимальной степенью строгости, в том, что касается "Красной телицы", мы не поступаемся ничем. Ибо необходимо быть абсолютно уверенным в том, что источник очищения Израиля сам бесконечно далек от любой нечистоты.
Маасе Пара – это процедура подготовки пепла "Красной телицы". По тщательности подготовки и осуществления с ней может сравниться только подготовка первосвященника к службе в Храме в Йом Кипур.
Как известно, первосвященник оставлял свой дом за семь дней до Йом Кипура. Точно так же священник, который должен будет осуществить Маасе Пара, то есть, прежде всего, сожжение "Красной телицы", оставляет свой дом за семь дней до этого. Он переходит в особое помещение, расположенное в северовосточной части Храма и названное Бейт-Эвен ("Каменный дом"), так как вся утварь в нем была сделана из камня и поэтому не принимала нечистоты.
В течение всех семи дней этого священника окропляют очистительной водой, содержащий пепел самой первой "Красной телицы", оставшейся в Храме со времен Моше, на случай, если он, сам того не зная, соприкоснулся с тум'апг мет. Согласно букве закона, в любом случае достаточно было делать это лишь в третий и седьмой день; окропление в течение всех семи дней – одна из дополнительных строгих мер, введенных специально для Маасе Пара.
На протяжении более чем тысячи лет еврейской истории от Моше и до гибели Второго Храма было сожжено девять "Красных телиц". Первую из них сжег сам Моше; при помощи ее пепла производились все необходимые очищения во времена Первого Храма, причем некоторое его количество было сохранено на будущие времена. Вторую "Красную телицу" сжег пророк Эзра. Семь остальных были сожжены в эпоху Второго Храма. Наши мудрецы учат, что десятую "Красную телицу" сожжет Машиах после того, как освободит нас.
Всякий раз, когда готовились сжечь следующую "Красную телицу", священника, который должен был совершить Маасе Пара, окропляли водой, содержавшей пепел предыдущей. Окроплять его мог только человек, который никогда в жизни не соприкасался с тум'ат мет – ведь, согласно закону, он должен находиться в состоянии ритуальной чистоты. Разумеется, в принципе это мог быть и человек, прикоснувшийся в прошлом к мертвецу и впоследствие очистившийся от нечистоты указанным в Торе способом, но в данном случае эта опция не допускалась: ведь всегда существует вероятность того, что тот, кто производил очищение, сам был нечист в этот момент... Слишком велика была ответственность.
Все сосуды – как те, в которых приготовлялась очистительная вода, так и те, из которых окроплялся священник, – были сделаны из камня и не принимали нечистоты.
Каким образом находили человека, который никогда в жизни не соприкасался с тум 'ат мет даже неосознанно? Некоторые из иерусалимских домов вместе с дворами, в которых они располагались, были выстроены прямо на скале, причем под ними – то есть между ними и скалой – было оставлено пустое пространство. Человек, постоянно находящийся в таком дворе, не мог соприкоснуться с нечистотой, поскольку полость между скалой и домом, согласно закону, "экранирует" нечистоту и не позволяет ей распространяться вверх. Таким образом, даже если бы мертвое тело каким-то образом попало под скалу, распространяемая им нечистота "отражалась" бы этой полостью и не попадала во двор.
В такие дома помещались незадолго до родов жены священников. Родившиеся у них сыновья воспитывались там и никогда не соприкасались с тум 'ат мет.
Когда эти дети отправлялись окроплять священника, готовившегося к Маасе Пара, их перевозили на спине огромных быков над шатром, сделанным из не принимающего нечистоту материала, с тем, чтобы этот шатер "отражал" внешнюю нечистоту, над которой им, может быть, пришлось проехать. Прежде всего они направлялись с каменными сосудами в руках к источнику Шилоах, где набирали "живую воду", необходимую для окропления. Поскольку никто не устраивает кладбища на дне рек, им разрешалось ступать на землю у источника и набирать из него воду.
От Шилоаха они отправлялись на Храмовую гору. Там они, наконец, слезали с быков и безбоязненно ступали на землю, поскольку под всей Храмовой горой и постройками на ней было оставлено пустое пространство. Они направлялись в помещение, где находился священник; у входа в него стоял сосуд с пеплом "Красной телицы", они брали щепоть пепла, бросали его в воду и окропляли ею священника. Перед этим они окунались в микву: хотя они, вне всякого сомнения, не соприкасались с тум'ат мет, существовала вероятность того, что они соприкасались с другими видами нечистоты.
Существовало правило, согласно которому ребенок, окунувшийся в микву для того, чтобы окропить одного священника, не должен был окроплять никого другого; он не должен был окроплять его из сосуда, принадлежащего другому ребенку, даже если тот также окунался в микву с той же целью, а только из своего собственного. Все это – только часть постановлений, принятых специально ради Маасе Пара.
Многие заповеди Тора называет словом хука ("закон"), не объясняя их смысла; тем не менее, он известен еврейским мудрецам, передававшим свои знания из поколения в поколение, начиная с самого Моше. Однако заповедь о "Красной телице" единственная в своем роде. Недаром о ней сказано: "Вот закон Торы". Вот он – и нет другого, подобного ему.
Мидраш рассказывает: "Законы о "Красной телице" гласят: ее пепел делает нечистой одежду тех, кто имеет с ним дело; в то же время он очищает ритуально нечистых. Непонятно? Всевышний сказал нам: "Я принял закон, издал указ – и никто не может его отменить"".
В Книге Когелет сказано: "Все это испытал я мудростью. Я сказал: пойму – но она далека от меня" (Когелет, 7). Мидраш рассказывает, что эти слова относятся в заповеди о "Красной телице". Царь Шломо сказал: "Я изучил всю Тору; доходил и до этой заповеди, исследовал ее, думал о ней, надеялся понять ее – но все равно она далека от меня".
В Торе сказано: "Пусть приведут тебе красную телицу" (Бемидбар, 19). Слово "тебе" относится к Моше. Всевышний сказал ему: "Загадку и истинный смысл этой заповеди Я открою тебе одному. Для остальных она всегда будет хука – царский указ".
Заповедь о "Красной телице" позволяет ясно разглядеть одно из основных различий между Израилем и другими народами. Другие народы относятся с уважением только к тем законам и установлениям, смысл которых они понимают; всеми остальными установлениями они пренебрегают. В любом случае, они отвергают бремя заповедей Всевышнего и не соблюдают их. Наибольшее раздражение вызывает у них заповедь о "Красной телице"; они постоянно упрекают Израиль за то, что он исполняет эту заповедь, не понимая ее смысла.
Израиль смотрит на вещи совсем по-другому. Он принимает на себя бремя всех без исключения заповедей, данных ему Всевышним. Особенно привязан он к заповеди о "Красной телице",
смысл которой ему непонятен, так как для него она – личный указ Царя.
Израиль старается исполнить каждое указание царя, не спрашивая Его, в чем смысл этого указания; он относится к ним с любовью, даже когда они, на первый взгляд, противоречат человеческой логике. Израиля привязывает к Всевышнему абсолютная вера в Него, в Его мудрость, поэтому для него в любом случае достаточно одного только желания Всевышнего.
Всевышний щедро вознаграждает сынов Израиля за безусловное следование Его повелениям. Поскольку они пренебрегают собственными природой и разумом, выполняя Его заповеди, то Он отменяет ради них законы природы, поднимает их над ней и одаряет их чистотой и святостью, источник который непостижим для человеческого разума.
Хотя точный смысл заповеди о "Красной телице" не был известен никому, кроме Моше Рабейну, наши мудрецы обнаружили множество скрытых обстоятельств и намеков, связанных с ней. Прежде всего, эта заповедь должна была искупить грех, совершенный евреями, когда они отлили "золотого тельца".
"Почему все жертвенные животные упоминаются в Торе в мужском роде – за исключением "Красной телицы"? Рабби Эйво сказал: "Если сын служанки наследит в гостиной, хозяин позовет его мать и потребует от нее восстановить чистоту. Так же поступил и Всевышний. Он решил, что за проступок "тельца" должна ответить его мать – "телица"".
Еврейские мудрецы отметили также, что заповедь о "Красной телице" указывает нам путь к полному и абсолютному раскаянию, искоренению греха и исправлению.
Даже если человек, совершивший проступок, раскаивается в нем и оставляет путь греха, он не расстается с ним полностью, потому что грех уже оставил след в его душе, подтолкнул его к новому греху и так далее. Более того – он подтолкнул к греху и других людей, так что цепочка проступков никогда не обрывается. Таким образом, согрешив, человек наносит страшный вред всему мирозданию.
Существует ли способ полностью искоренить грех и все его последствия, стереть их и достичь полного раскаяния, способного восстановить мир таким, каким он был до проступка?
Для этого необходимо, прежде всего, раскаяться в грехе и более не совершать его. Затем нужно найти причину, побудившую человека согрешить, и искоренить ее, затем – найти и искоренить причину этой причины и так далее, исправляя все дурное, что встретится на пути беспощадного самоанализа, пока он не дойдет до самого корня, до Причины Причин, которая абсолютна чиста, поскольку никакой грех не может запятнать ее.
Сходный процесс очищения мы находим в Маасе Пара. Вскоре после того, как Израиль совершил тяжкий грех, сделав "золотого тельца", он раскаялся в своем грехе, сжег и уничтожил идола. После этого они обратились к "корню", от которого произошел "золотой телец" – к "Красной телице" (необходимо помнить, что красный цвет – это цвет Эсава, цвет греха). Поскольку она связана с грехом, ее также сжигают и превращают в пепел. Но и теперь еще, даже превратившись в пепел, грех еще не уничтожен. Свое существование он прекращает только после погружения в Майим хаим – "живую воду" источника. Ведь эта вода – корень Творения, она предшествовала ему, как сказано в самой первой главе Торы: "В начале сотворил Всевышний небо и землю. И земля пребывала в хаосе, и тьма была над бездной, и Дух Всевышнего витал над водой" (Берешит, 1).
Из этого мы учим: человек должен отказаться от греха и всей цепочки вызвавших его причин. Только после этого он станет столь же чистым, каким был бы в момент рождения, если бы родился в первозданном, только что сотворенном мире. Ведь в таком случае ему предшествовала бы только "живая вода", олицетворение чистоты, существовавшая еще до того, как была создана твердая земля и все остальные творения.
Пусть же позволит нам Всевышний достичь этого уровня очищения, с тем, чтобы мы могли исполнять все заповеди Торы и в чистоте служить Всевышнему!
"Дни подготовки"
Последние семь дней Адара – с 23-го Адара и до Рош Ходеш Нисана – называются "днями милуим (подготовки)", так как именно в эти дни Моше освящал уже изготовленные части Мишкана перед тем, как 1-го Нисана он был собран и воздвигнут, и Агарон и его сыновья вошли в него и впервые стали исполнять обязанности когенов-священников. До этого, в течение семи дней, эти обязанности исполнял один лишь Моше. Он занимался сборкой и разборкой Мишкана, приносил специальные жертвы "дней подготовки", ел определенные части их мяса и вообще, исполнял обязанности первосвященника.
"Дни подготовки" – это, прежде всего, дни освящения Мишкана. Они вернутся к нам, когда придет Машиах и – опять же, к началу месяца Нисан – вновь выстроит Иерусалимский Храм. Поэтому "дни подготовки" – это не только дни памяти об освящении Мишкана, совершенном Моше, но и дни молитвы о приходе Машиаха и восстановлении Храма.
Двадцать восьмое Адара упомянуто в Мегилат Таанит – "Свитке памятных дат" – как радостный день, в который был отменен антиеврейский указ, изданный римскими властями. Вот что там сказано.
"Наши мудрецы рассказывают, что 28-го числа пришла радостная весть, что римские власти отменяют указ, запрещающий евреям изучать Тору, делать обрезание своим сыновьям и соблюдать субботу.
Вот каким образом был отменен этот указ. Йегуда бен Шамуа и его коллеги попросили совета у одной знатной дамы, хорошо знакомой со всеми высокопоставленными чиновниками. Она посоветовала им:
"Устройте демонстрацию у моего дома поздно вечером, когда у меня соберется вся римская знать".
Они так и поступили, и, собравшись, стали кричать:
"Во имя Небес! Разве мы не братья? Не сыновья одного отца (ведь Яаков и Эсав оба – сыновья Ицхака и Ривки)? Не сыновья одной матери? Чем отличаемся мы от всех других народов? Почему именно против нас вы издаете эти страшные указы?"
Римляне отменили указ, и этот день был объявлен праздничным" (Таанит, 18).
Все заповеди и правила, относящиеся в обычный год к месяцу Адар, в високосный год относятся ко второму Адару. Именно в нем устраивается праздник Пурим и читаются все четыре Парштпг. Даже "пост праведников" 7-го Адара, день смерти Моше, устраивается обычно во втором Адаре. Однако в книге Ялкопг Йегошуа рассказывается, что Моше скончался 7-го числа первого Адара високосного года, и поэтому поститься также следует в первом, а не втором Адаре. Мнения авторитетов по этому вопросу разошлись, и существуют различные обычаи.
14-е и 15-е числа первого месяца Адара (дни, "параллельные" дням Пурима во втором Адаре) считаются радостными днями. В них не читают покаянную молитву Таханун, не постятся, не оплакивают умерших; кроме того, в них приняты некоторые умеренные проявления радости.
Ребенок, родившийся в Адаре обычного года и достигающий возраста бар-мицвы в високосном году, празднует ее во втором Адаре. Но если он родился в одном из Адаров високосного года и достигает совершеннолетия также в високосном году, то празднует бар-мицву в том Адаре, в котором родился.
Таким образом, двое мальчиков, родившиеся с интервалом в день, могут праздновать бар-мицву с интервалом в месяц; более того, мальчик, родившийся почти на месяц позже другого, может праздновать ее раньше него. В самом деле, если один из мальчиков родился в последний день первого Адара високосного года, а другой – на следующий день, в первый день второго Адара, а совершеннолетия они достигают в обычный год, то бар-мицву они будут праздновать с интервалом в месяц: первый (родившийся раньше) – в конце Адара, а второй – в начале месяца. Но если бы первый из них родился 28-го числа первого Адара високосного года, а второй – почти через месяц, 27-го числа второго Адара, а совершеннолетия они достигали в обычном году, то младший из них праздновал бы бар-мицву 27-го Адара, а старший – 28-го Адара, на день позже.
Пурим празднуется во втором Адаре по двум причинам. Во-первых, потому что тот год, когда Гаман составил свой злодейский план, был високосным, и освобождение пришло к евреям во втором Адаре. Кроме того, наши мудрецы хотели, чтобы два праздника освобождения – Пурим и Песах – всегда следовали друг за другом с перерывом в месяц.
Как известно, еврейский календарь устроен так, что в високосные годы всегда удваивается только месяц Адар. Почему не другие месяцы? Дело в том, что введение тринадцатого месяца в високосные годы преследует, по существу, одну главную цель: сделать так, чтобы месяц Нисан всегда приходился на весенний период, то есть время созревания зерновых, как заповедала нам Тора, в которой сказано: "Оберегайте весенний месяц" (Дварим, 16). Поэтому решение о введении дополнительного месяца принимается непосредственно перед началом Нисана – чтобы он непременно пришелся на весенний период.
Значит, дополнительным месяцем может быть только непосредственно предшествующий Нисану месяц Адар – ведь если "удвоить" один из предшествующих Адару месяцев, Шват или Тевет, к концу Адара может оказаться, что это удвоение было излишним. В случае с Адаром это невозможно, поскольку в конце его становится ясно, на какое время года приходится Нисан.
Хотя в наше время введение дополнительного месяца осуществляется согласно рассчитанному заранее календарю, без непосредственного изучения смены сезонов в данном году, мы, тем не менее, не изменяем правилам, которым следовали наши отцы во времена, когда решение об этом принимал Сангедрин на основании непосредственных наблюдений. Поэтому и сегодня мы добавляем в високосные годы именно второй месяц Адар.
В последнюю субботу Адара читается четвертая и последняя из Паршиёт – Парашат Гаходеш, "Глава о месяце". Она получила такое название, потому что начинается со слов: "Этот месяц будет у вас главой месяцев" (Шмот, 11). Эта глава представляет собой отрывок из недельного раздела Бо, входящего в Книгу Шмот.
В эту субботу из Арон Гакодеш достают два свитка Торы. По первому из них семь человек читают недельный раздел Торы, а по второй мафтир читает Парашат Гаходеш. После этого читается отрывок из 45-ой главы книги пророка Йехезкеля, начинающийся словами: "В первый день первого месяца возьмешь ты..." – он тематически связан с Парашат Гаходеш.
Так обстоит дело, если Рош Ходеш Нисана не приходится на субботу. Если же новомесячье Нисана выпадает на субботу, то Парашат Гаходеш читается именно в этот день; в таком случае из Арон Гакодеш достают не два, а три свитка Торы. По первому шесть человек читают недельный раздел Торы, по второй, как обычно в Рош Ходеш, читается отрывок из главы Пинхас, посвященный жертвоприношениям этого дня, а по третьей мафтир читает Парашат Гаходеш. Затем, как уже говорилось, читается отрывок из книги пророка Йехезкеля.
Все остальные вопросы, связанные с новомесячьем Нисана, обсуждаются в главе "Рош Ходеш" и в главе, посвященной месяцу Нисану.
Еврейские мудрецы постановили, что в субботу, предшествующую началу Нисана, равно как и в случае, когда она приходится на первое число месяца, то есть в день, когда благословляется наступление месяца Нисан, в синагогах читается, помимо недельной главы Торы, еще и Парашат Гаходеш, "Глава о месяце" – отрывок из главы "Войди к фараону", входящей в книгу Шмот (гл. 12).
Если суббота, в которую благословляется наступление Нисана, не совпадает с началом месяца, семь человек читают недельную главу, а мафтир ("завершающий") читает "Главу о месяце". Когда эта суббота приходится непосредственно на 1-е Нисана, из Арон Гакодеш достают три свитка Торы. Недельную главу читают всего шесть человек. Поэтому после завершения чтения главы не произносится кадиш – ведь Тору еще не читали семь человек, как того требует традиция. Седьмой же читает по второму свитку отрывок из главы Пинхас, посвященный жертвам новомесячья (как и во все другие месяцы), после чего произносится кадиш. "Главу о месяце" читает мафтир по третьему свитку.
Поскольку последний читаемый в эту субботу отрывок Торы – "Глава о месяце", дополняющая чтение глава из "Пророков"
– Гафтара – выбрана в дополнение к нему. Вообще, в те дни, когда в синагогах читаются отрывки из различных глав Торы, Гафтара выбирается в дополнение к последнему отрывку. В данном случае Гафтара – это 45-я и 46-я главы из книги пророка Йехезкеля, рассказывающие об обычаях и жертвоприношениях месяца Нисана, начиная с первого его дня, о жертвах, приносимых народом Израиля, и о правах и обязанностях Наси – царя Израиля, и о том, каким образом он входит в Иерусалимский" Храм и выходит из него.
У сефардских евреев принято во всех случаях, когда мафтир завершает чтение Торы по второму свитку, произносить после этого кадиш, а если после этого читают Тору и по третьему свитку, кадиш произносится еще раз. Однако после чтения Торы по первому свитку кадиш не произносится и по сефардскому обычаю, поскольку число читающих еще не достигает семи.
Сефардские и ашкеназские обычаи, связанные с чтением этой Гафтары, различны. Сефардские евреи начинают чтение Гафтары со слов: "Так сказал Г-сподь Б-г: в первый день первого месяца..." {Йехезкель, 45,18), и завершают его словами: "Утро за утром – постоянное всесожжение..." (Йехезкель, 46,15) Ашкеназские евреи добавляют два предложения в начале и три предложения в конце отрывка, поскольку в начале рассказывается о почете, который народ Израиля обязан оказывать своему Наси ("Весь народ страны должен давать это приношение Наси Израиля" – Йехезкель, 45,16), а в конце – о правах народа, которые Наси обязан оберегать ("И не возьмет Наси из надела народа, лишая его наследия, из собственного владения даст он надел своим сыновьям, чтобы никто из Моего народа не был изгнан из своего владения" – Йехезкель, 46,18).
Существует также обычай добавлять к этой Гафтаре первое и последнее предложения обычной Гафтары новомесячья ("Так сказал Г-сподь: Небеса – Мой престол" – Йешайя, 66,1), когда суббота, в которую она читается, приходится на 1-е Нисана, или же первое и последние предложения Гафтары "Завтра начало месяца" (Шмуэль I, 20,18) – если эта суббота приходится на день, предшествующий новомесячью.
Принято не доверять чтение Гафтары "Глава о месяце" ребенку, не достигшему 13 лет.
Во многих еврейских общинах принято читать во время утренней молитвы Шахарит специальные добавления Йоирот, а также добавлять в молитву Мусаф различные поэтические фрагменты Пиютим. В других общинах ограничиваются только добавлениями Пиютим в Мусаф.
"Глава о месяце" всегда читается в субботу, следующую за той, в которую читается Парашат Пара (глава, посвященная Пара адума – "Красной телице"). Между ними никогда не выпадает "пустая" суббота. В Иерусалимском Талмуде приводится такой намек-объяснение этого правила: "Галаха предписывает выпивать в ходе Пасхального седера четыре бокала вина; тот, кто хочет выпить дополнительное количество вина между первым и вторым или вторым и третьим бокалами, может это сделать, однако пить вино между третьим и четвертым бокалами запрещено. Точно так же Галаха не оставляет "лишней" субботы между чтениями "Главы Пара" и "Главы о месяце" – ведь "Глава Пара" – третья, а "Глава о месяце" – четвертая и последняя из специальных тематических глав, читаемых в это время года в синагогах".
Особое значение месяца Нисана, объявленного Торой "главой" и "царем" месяцев года (недаром слова Торы "Этот месяц вам – начало месяцев", могут быть истолкованы иначе, если допустить перестановку букв в слове вам – לכם; переставив первую и последнюю буквы, мы получим слово מלך – царь) стало причиной того, что суббота, приходящаяся на его ново-месячье или предшествующая ей, отличается от остальных суббот, даже если они также приходятся на новомесячье. Существует заповедь освящать Нисан больше, чем все другие месяцы года. Поэтому о наступлении этого месяца объявляется в синагогах в субботу, когда весь еврейский народ собирается вместе для молитвы. Это дополнительное освящение заключается в чтении Торы по трем свиткам и чтении особой Гафтары.
Необходимо иметь в виду, что чтение "Главы о месяце" в синагоге не заменяет освящения месяца, которое может совершить только особая судейская коллегия – бейт-дин – после опроса свидетелей, видевших молодой месяц. Это дополнительное субботнее освящение, смысл которого – в публичном оглашении, совершается только в начале Нисана. Оно напоминает нам о приближении праздника Песах и о необходимости готовиться к исполнению заповеди Алия ле-регель – праздничного паломничества в Иерусалим. Исполнение этой заповеди в Песах ответственнее, чем во время праздников Сукот и Шавуот, поскольку во времена Храма паломники приносили в Песах особую пасхальную жертву. Необходимо помнить, что ошибка, допущенная при совершении этого жертвоприношения, может повлечь за собой карет – смертную казнь, устанавливаемую Небесным судом. К тому же тот, кто не смог совершить персональные жертвоприношения в Сукот и Шавуот, имеет возможность восполнить упущенное, в то время, как в Песах такой возможности нет.
Кроме того, в Песах Иерусалимский Храм был окружен еще большим почетом, чем в остальные дни года. Весь народ Израиля, включая царя, приходил в Храм, славя Всевышнего. Поэтому-то и читаются в синагогах слова пророка Йехезкеля, рассказывающие об отношениях между народом и царем, а также об их обязанностях, связанных с Храмом и жертвоприношениями.
Сказано в "Главе о месяце": "И сказал Г-сподь Моше и Агарону в земле Египетской, говоря: "Этот месяц вам – начало месяцев, первый он для вас из месяцев года"".
Наши мудрецы спрашивают: "Почему сказано "в земле Египетской", а не просто "в Египте"".
Рабби Ханина дал такое объяснение. "Всевышний предписал нам в Торе: "Если ты ссужаешь ближнего твоего чем-нибудь, то не входи в дом его, чтобы взять у него залог. Постой снаружи, а тот, которого ты ссужаешь, вынесет тебе залог наружу" (Дварим, 24). Точно так же поступил Он сам – обратился из "земли Египетской", но не из [центра] Египта, [где сидел фараон, царь Египта] (Шмот раба)".
Из этого мы учим, что евреи были отданы египтянам как залог, пока не будет взыскана "плата" (или наказание), наложенная на евреев Всевышним когда Он заключал союз с Авраамом:
"Пришельцами будут потомки твои в чужой земле, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет". Но они не были отданы египтянам навеки, в вечное рабство. Поэтому как только кончился отведенный срок и было исполнено закрепленное в договоре обязательство, сразу же пришел настоящий Хозяин и потребовал свой залог – еврейский народ. Согласно законам Торы, Он не вошел в дом фараона, но предъявил свои требования снаружи. Только после того, как фараон отказался исполнить свои обязательства, Всевышний "вошел" в Египет и применил в отношении египтян силу – заставил их отпустить еврейский народ.
Существует и другой ответ на этот вопрос – почему в Торе сказано "в земле Египетской", а не просто "в Египте"? Эти слова подчеркивают любовь Всевышнего к народу Израиля.
Рабби Шимон сказал: "Велика любовь Всевышнего к народу Израиля. Ибо Всевышний отправился в места, где царствовали идолопоклонство, мерзость и нечистота для того, чтобы освободить Израиль. Его решение отправиться в Египет, чтобы освободить еврейский народ, можно сравнить с дилеммой, стоящей перед священником-когеном, чья трума – принадлежащая ему часть урожая – случайно оказалась на кладбище. Кладбище – источник ритуальной нечистоты, и священнику запрещается ступать на него, равно как и оскверняться иным образом. Но и трума не должна находиться в таком месте. Что же делать? Священник принимает решение: войти на кладбище и забрать труму. Ведь, даже соприкоснувшись с нечистотой, он может затем очиститься, в то время как без него трума останется на кладбище навеки. Так Всвышний решил войти в нечистый Египет для того, чтобы спасти свою труму – народ Израиля. Поэтому после того, как Он вывел евреев из Египта, Он обратился к первосвященнику Агарону (так же как любой еврей, соприкоснувшийся с ритуальной нечистотой, обратился бы к священнику с просьбой очистить его) с такими словами: "И искупит святое святых" (Ваикра, 16,33)".
Сказано в Торе: "Этот месяц – вам". "Вам" – значит "для вас", "в вашем распоряжении", "для вашего освобождения". Слова – "Этот месяц – вам" – следует понимать как "переданный вам".
Сказал рабби Йегошуа бен Леви: "Представим себе царя, у которого были драгоценные часы. Он смотрел на них и определял, который час. Когда его сын вырос, царь отдал ему эти часы. Так и Всевышний сказал народу Израиля: "До сего дня Я рассчитывал годы и месяцы, отныне это будет ваша привилегия" (Ялкут Бо, 190)".
О том же говорят и слова Псалма: "Многое сделал Ты, Г-сподь Б-г мой, чудеса и помыслы Твои – к нам" (Тегилим, 40). Рабби Симон сказал: "Слова "Твои помыслы" следует понимать как "Твои вычисления". В течение 2448 первых лет творения, до выхода Израиля из Египта, Всевышний осуществлял все вычисления и объявлял о начале лет и месяцев. Но когда Израиль вышел из Египта, Он передал им эту обязанность, как сказано: "И сказал Г-сподь Моше и Агарону в земле Египетской, говоря..." Для чего здесь стоит [как бы ненужное] слово "говоря"? Чтобы подчеркнуть: отныне "этот месяц – в вашем распоряжении"" (Ялкут, Бо, 189).
Вот как объясняют наши мудрецы слова Песни Песней: "Голос возлюбленного моего! Вот он идет! Скачет он по горам, прыгает по холмам". (Шир га-ширим, 2,8). Рабби Йегуда сказал: "Слова "Голос возлюбленного моего" относятся к Моше. После того, как Моше сообщил евреям: "В этом месяце вы обретете свободу", они возразили: "Как можем мы освободиться в этом месяце, ведь Всевышний сказал нашему отцу Аврааму: "И поработят их, и будут угнетать их четыреста лет", – а ведь нашему рабству – всего двести десять лет?" Но Моше ответил: "Всевышний решил освободить вас и пренебрег расчетами. Он "скачет по горам" – отбрасывает в стороны расчеты месяцев и лет, поэтому в этом месяце вы обретете свободу"" (Ялкут Бо, 190).
Освобождение – это исход из мрака к свету. Тот, кто не отведал порабощения, не способен полностью воспринять освобождение. Суть свободы органически связана с понятием рабства. Если бы евреи не были порабощены, они никогда не удостоились бы вечной свободы; порабощение естественно привело к освобождению. Так из мрака вырывается луч света – и ниоткуда больше. Вот как сказали наши мудрецы: "Еврейский народ обратился к Всевышнему: "Властелин мира! Когда Ты освободишь нас?" И Всевышний ответил: "Тогда, когда вы опуститесь на последнюю ступень – тогда Я освобожу вас"" (Ялкот Гошеа, 534).
Когда родился Ицхак, окружающие говорили: он рожден для рабства, ведь Всевышний сказал Аврааму: "Пришельцами будут твои потомки". Однако Ицхак стал отцом свободного народа. История жизни Ицхака включает Акеду – "связывание", когда Авраам привязал его к жертвеннику. Казалось, что потомство Авраама было обречено на гибель, однако Акеда стала залогом благополучия потомков Ицхака, подвигом, за который они были одарены вечной жизнью. Когда Яаков облачился в одежду Эсава и вошел в шатер Ицхака, чтобы получить его благословение, он был объят страхом. Яаков говорил себе: "Я буду в его глазах обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение" – и вышел из шатра, получив бесценное благословение для себя и своих потомков на вечные времена. Точно так же все прочие беды и несчастья, выпадавшие на долю потомков Яакова во всех поколениях, оборачивались в конце концов спасением, светом, который становился тем ярче, чем более глубоким был мрак, в который они вначале были погружены. Это же относится и к грядущему освобождению, вырывающемуся, как луч света из глубокого мрака, в час, когда окончательно исчезает надежда – именно тогда Всевышний озаряет нас своим светом. Когда же это происходит? В месяце Нисане, который был с начала времен отведен Всевышним для освобождения еврейского народа во всех поколениях. Все несчастья, выпадающие Израилю в этом месяце, неизбежно оказываются лишь началом, первым актом освобождения, и именно так учили мудрецы в Мидршие.
"Этот месяц вам", – сказано в Торе. А в Тегилим, 33 говорится: "Решение Г-спода устоит вовек... Счастлив народ, что Г-сподь – Б-г его". Это значит, что когда Всевышний создал мир, Он установил порядок месяцев и лет – "Решение Г-спода устоит вовек". А когда он избрал Яакова и его сыновей, то постановил, что начало Нисана станет началом месяца освобождения, в котором еврейский народ выйдет из египетского рабства. В этом же месяце ждет его и окончательное освобождение. Ведь именно в нем родился Ицхак и произошла Акеда, именно в нем Яаков получил отцовское благословение, и именно на него намекает Всевышний, говоря об освобождении: "Первый он для вас из месяцев года" – "Счастлив народ, что Г-сподь – Б-г его" (Шмот раба, 15).
"Этот месяц вам – начало месяцев", – сказано в Торе. Это значит, что все остальные месяцы должны отсчитываться от Нисана. Почему? Потому что день освобождения важнее, чем день рождения или любое другое событие. До того, как еврейский народ вышел из египетского рабства, время отсчитывалось от сотворения мира, от момента его обновления после Потопа в дни Ноаха (так, например, в Торе сказано: "Шему было сто лет, когда он родил Арпашхада, через два года после Потопа" – Берешит, 11,10), от рождения Авраама, от дня, когда Всевышний заключил с ним союз – брит бейн га-бетарим (например: "по истечении четырехсот тридцати лет, в этот самый день..." – Шмот, 12,41). Но после того, как евреи вышли из Египта свободным народом, они стали отсчитывать время от дня освобождения. Об этом и говорят слова Торы: "Этот месяц вам – начало месяцев".
Мудрецы, объясняя эту перемену системы отсчета, рассказывают притчу о царе. Когда у него родился сын, он объявил день его рождения ежегодным праздником. Но затем этот сын попал в плен к врагам и провел у них много лет. День, когда он, наконец, освободился, царь объявил новым великим праздником. Так до того, как евреи попали в Египет, они отсчитывали время от начала своего изгнания и порабощения (от дня заключения брит бейн га-бетарим, когда было предопределено, что рабство будет продолжаться четыреста лет). После того, как они пришли в Египет, были порабощены, стали свидетелями чудес, совершенных для них Всевышним, и вышли на свободу, точка отсчета стала иной, как сказано в Торе: "Этот месяц вам – начало месяцев" (Шмот раба, 15).
В Торе сказано: "Этот месяц вам – начало месяцев, первый он для вас из месяцев года". Как следует понимать слова: "Первый он для вас"? Они означают: "для вашей пользы". Если этот месяц хорош сам по себе, он будет хорош и для вас. Но даже если он сам по себе окажется нехорош, для вас он будет хорош. Так или иначе, в любом случае "первый он для вас" – "для вашей пользы".
"Первый он для вас". Всевышний назван в Писании "Первым": "Я – первый и Я – последний, и кроме Меня – нет Б-га" (Йешайя, 44,6).
Цион – Храмовая гора – также назван "первым": "Престол величия возвышен над первым, место святилища нашего" (Йирмия, 17,12).
Первым названы и Эсав, о котором сказано: "И вышел первый" (Берейшит, 25,25), и Машиах, о котором сказано: "Первый возвестит Циону: "Вот, вот они"" (Йешайя, 41,27).
Это значит, что Всевышний, который назван "Первым", построит Храм, который назван "первым", накажет Эсава, который назван "первым", и приведет Машиаха, который также назван "первым". Когда это произойдет? В Нисане, первом месяце, про который в Торе сказано: "Этот месяц вам – начало месяцев, первый он у вас из месяцев года".
Слово "год" – שנה – происходит от того же корня, что и слова "древний" и "сон". Это значит, что все, что относится к году, установлено еще в первые шесть дней Сотворения мира.
Год соотносится с законами природы, которые установлены Всевышним в начала Творения и не могут меняться.
Слово "месяц" родственно слову "обновление". Это означает, что то, что относится к месяцу, непостоянно и все время обновляется. Месяц связан с чудесами – сверхъестественными явлениями, выходящими за рамки законов природы, которые иногда совершает Всевышний по своему желанию, показывая тем самым, что Он и только Он – Властелин мира.
Образ жизни всех народов мира определен календарным годом. Он не знает другого обновления, нежели то, которое установлено от Сотворения мира. С этого момента жизнь этих народов подчиняется законам природы и они не могут выйти за их рамки. Еврейский народ находится в ином положении. Ради него Всевышний изменил законы природы и тем самым проложил для Израиля – и только для него – другой путь и другой жизненный порядок. Именно таким образом – при помощи явных чудес – Он освободил евреев из Египта, "исторг один народ из недр другого знаками и чудесами, войной и сильной рукой, простертой дланью, великими потрясениями и раскрытием Своего присутствия".
Этот путь, путь чудес, Он оставил в распоряжении Израиля и в будущем, для всех последующих поколений. Поэтому у всех остальных народов есть только один Рош Гашана, Новый год – 1-го Тишрей, в день, напоминающий о Сотворении мира. Именно в этот день они подвергаются суду Всевышнего и решается их судьба. Но у Израиля есть в году несколько разных дней Рош Гашана. Это начала месяцев и, прежде всего, первого и важнейшего из них – Нисана. Каждый месяц Израиль ожидает прибавления сил как естественным, так и сверхъестественным путем, однако в Нисане эти ожидания особенно велики: еврейский народ ждет открытого проявления Шхины – присутствия Всевышнего – и полного обновления. Поэтому и сказано в Торе: "Этот месяц – вам" – этот путь обновления и управления миром предназначен только для вас, месяц Нисан – это точка, с которой начинается сверхъестественное управление Творением.
Несмотря на то, что законы природы распространяются и на Израиль, несмотря на то, что естественный путь открыт перед ним точно так же, как и перед другими народами, и Израиль может преуспеть на этом пути даже больше, чем они, необходимо помнить, что у него есть и совершенно другой путь – путь чудес, путь сверхъестественных явлений, и именно этот путь является для него основным и важнейшим. Поэтому и сказано в Торе: "Первый он для вас из месяцев года". Это значит, что "сверхъестественный путь", олицетворяемый "месяцем", является более важным, чем естественный путь, олицетворяемый "годом", и предшествует ему.
Главный источник успехов еврейского народа во все времена имеет сверхъестественное происхождение. Евреи побеждают своих врагов при помощи чуда, когда Всевышний открывается им. Поэтому в день Синайского откровения Он сказал: "Я – Г-с-подь Б-г твой, который вывел тебя из земли Египетской" (Шмот, 20,2), а не "...который сотворил тебя и вывел из земли Египетской". Всевышний упомянул главное и опустил второстепенное.
Вот еще одна интерпретация слов Торы: "Первый он для вас из месяцев года". Всевышний сказал Израилю: "Мне недостаточно того, чтобы вы прославляли Мое Имя лишь тогда, когда Я совершаю для вас чудеса. Вы должны прославлять и возвышать Его не только когда речь идет о "месяце" (то есть о чуде), но и когда речь идет о "годе" (то есть о законах природы). Вы должны показать всему миру, что и тут возможно обновление, что не следует воспринимать как само собой разумевшееся то, что относится к естественному ходу событий". Именно об этом и говорят слова: "Первый он для вас" – из чего? – "из месяцев года" – вы должны раскрыть секрет обновления, сокрытый в самой природе, в "годе".
Выводя евреев из Египта, Всевышний изменил всю систему законов природы, дабы продемонстрировать Свою мощь и роль Израиля в мире. Свою мощь – чтобы все поняли, что Он – всемогущий Творец, создающий и изменяющий мир по своей воле. Роль Израиля – чтобы все знали, что мир был создан только ради него. Более того – когда Творец решил продемонстрировать свою мощь и изменил миропорядок, Он сделал это только ради Израиля. Он легко мог освободить Израиль из Египта, не прибегая к чудесам, равно как и естественным образом не допустить порабощения евреев египтянами. Однако целью изгнания евреев в Египет была демонстрация мощи Всевышнего как самим евреям, так и всему миру. Народы должны были убедиться в том, что мир и все, что в нем, полностью подчиняются воле Всевышнего и существуют благодаря ей и исключительно ради избранного Им народа. Если Он захочет – законы природы будут выполнятся, если Он изменит свое решение ради Израиля – мир переменится. Поэтому и сказано: "Этот месяц вам" – "ради вас", ради вас проложен путь обновления мира, путь чудес и сверхъестественных явлений – чтобы возвысить вас так же, как Имя Всевышнего возвышается над миром.
Чем отличается Израиль от других народов? Почему Всевышний изменил весь мир, чтобы спасти его, и передал им способность изменять мир, способность, которой они будут все время пользоваться? Разве не сказано в Писании: "Нет ничего нового под солнцем?" (Когелет, 1,9)
Всевышний знал с начала времен, что в будущем Израиль примет Тору и будет следовать ей. Поэтому Он и наделил еврейский народ этой способностью, поэтому ради него и совершаются чудеса. Ведь Тора предшествовала Сотворению мира, она выше природы. Под солнцем действительно нет и не может быть ничего нового, однако выше солнца, там, где одна только Тора, находится вечный источник обновления.
Этот месяц имеет три названия: "начало месяцев" или "первый месяц", "весенний месяц" и Нисан.
Тора назвала его "первым месяцем", поскольку с него начинается отсчет месяцев в году, а также "весенним месяцем", поскольку в нем обновляются и расцветают растительный и животный миры. Этот месяц наделяет жизнью и богатством.
"Нисан" – это вавилонское название месяца, которое евреи принесли из вавилонского плена. Оно также связано с весной. Слово Нисан того же корня, что ницан – "почка", "бутон" – как оно используется в Писании: "Бутоны (ницаним) показались на земле" (Шир га-ширим, 2,12). Наши мудрецы нашли интересное сокращение, скрытое в слове "весна" – אביב (авив): ב"י אב, "отец двенадцати" месяцев.
Созвездие, связанное с месяцем Нисан – Овен, в честь "ягненка на каждую семью", которого приносили евреи в качестве пасхальной жертвы.
Следует отметить, что еще до того, как евреи получили заповедь о принесении пасхальной жертвы, многие народы, прежде всего египтяне, связывали этот месяц с созвездием Овна, образованном звездами, восходящими в нем, поскольку Овен – это знак богатства. На Святом языке Торы синонимом Овна является слово Аштерот (приплод мелкого рогатого скота – во множественном числе), связанное со словом "богатство" – ведь этот приплод обогащает своего хозяина, а месяц Нисан является источником жизни и благословения в течение всего года.
Египтяне, единственным интересом которых были богатство и физическая сила, обожествили овцу, дающую приплод именно в этом месяце, и поклонялись ей. Однако евреи, задачей которых является служение Всевышнему, получили от Него указание взять ягненка – идола египтян, своих хозяев, зарезать его и принести Ему в жертву. Ибо Он – единственный источник богатства и силы, и обрести их можно только от Него. Таким образом, и евреи, и египтяне считают созвездие Овна знаком месяца Нисан, только евреи связывают его со служением Всевышнему, а египтяне – с идолопоклонством.
Именно так объясняют мудрецы слова Торы: "Оторвите и возьмите себе мелкий скот для ваших семейств и зарежьте лесах" (Шмот, 12, 21) – оторвитесь от идолопоклонства, возьмите себе мелкий скот, зарежьте египетских идолов и принесите пасхальную жертву (Шмот раба, 16).
Нисан – всегда "полный" месяц, состоящий из 30 дней, а Рош Ходеш Нисана продолжается один день.
Вот что писал об этом Рамбан (рабби Моше бен Нахман): "Слова Торы "Этот месяц вам – начало месяцев" следует понимать как указание Израилю считать его первым в году и отсчитывать от него все остальные – второй, третий и т.д. – вплоть до окончания года на двенадцатом месяце. Все это для того, чтобы сохранить в памяти великое чудо Исхода из Египта, ибо всякий раз, когда мы упоминаем любой из месяцев года, мы тем самым вспоминаем об этом чуде. Именно поэтому Тора и не дает месяцам названия, а только номера (и так по номерам их и называет), точно так же как она не дает названий дням недели, а отсчитывает их от субботы – "первый от субботы", "второй от субботы" и т.д. Отсчет месяцев года ведется от дня выхода из Египта, а не от начала года, поскольку год начинается с месяца Тишрей, как сказано [о празднике Сукот]: "Праздник сбора плодов – на повороте года" (Шмот, 34,22) или "Праздник сбора плодов – на исходе года" (Шмот, 23,16). Стало быть, когда Тора называет Нисан – первым, а Тишрей – седьмым месяцем, она отсчитывает их от дня освобождения".
Существует мнение, согласно которому те, кто ставят на расписках или иных документах нееврейские даты, в которых месяцы отсчитываются не с Нисана, поступают неправильно, поскольку Тора называет первым месяцем один только Нисан.
Стало быть, нет и не может быть другого "первого" месяца, и порядковые номера месяцев необходимо отсчитывать от него. Однако в случае необходимости можно пользоваться названиями нееврейских месяцев – "январь", "февраль" и т.д.
В Нисане не устраивают постов иначе как 1-го, 10-го, 20-го и 26-го числа – в дни "поста праведников". Кроме того, 14-го Нисана, накануне праздника Песах, согласно обычаю, постятся все первенцы. Однако жених и невеста постятся в день бракосочетания, на какой бы день Нисана оно не выпало, в том числе, и в Рош Ходеш. В Нисане не отменяется таанит халом (пост, связанный со сном). Однако в этом месяце не оплакивают умерших и не читают в молитве фрагмент Цидук га-дин ("Справедливый суд"). Не принято поминать души умерших иначе как в последний день Песах. Из молитв в течение всего месяца исключаются Нефилат апаим ("Падение ниц"), Таханун, Ав гарахамим (из Шахарита в субботу), Цидкатха цедек (из Минхи в субботу), поскольку это месяц одаряет мир особой, дополнительной святостью. Поэтому все дни Нисана считаются "днями перерыва".
Таханун – покаянную молитву – не произносят потому, что после завершения строительства Мишкана (Ковчега завета) двенадцать глав колен Израиля в течение двенадцати первых дней Нисана приносили особые жертвы и каждый из этих дней был отдельным праздником. А затем наступил канун праздника Песах, сам праздник и Йисру хаг – первый послепраздничный день. Таким образом, большая часть месяца прошла в атмосфере праздничной святости, и она распространилась на весь месяц.
В Трактате Софрим сказано: "Обычай наших учителей, живущих на Западе (в Эрец Исраэль) – поститься три дня в память о посте Мордехая и Эстер, до и после Пурима – в понедельник, четверг и следующий понедельник. Почему они не постятся в Нисане? Потому, что 1-го Нисана было закончено строительство Мишкана, и затем двенадцать глав колен приносили свои жертвы в течение двенадцати дней, из расчета один день на каждое колено, и каждый из этих дней был праздничным. В будущем Храм также будет построен в Нисане, в подтверждение сказанного в Писании: "Нет ничего нового под солнцем" (Когелет, 1,9). Поэтому в течение всего Нисана не читается Таханун и не устраиваются посты за исключением традиционных – поста первенцев в канун Песаха и поста в честь мацы – чтобы есть ее во время Седера с особым аппетитом".
Рамбам писал: "Всякий, кто выходит в Нисане в поле или в сад и видит там цветущие деревья с набухающими почками, должен произнести следующее благословение: "Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, за то, что Ты ничего не лишил сей мир, создал в нем прекрасные создания, прекрасные и добрые деревья, дабы люди могли воспользоваться ими"". Мы пользуемся несколько иным текстом благословения, однако сефардские евреи следуют тексту Рамбама, выпуская из него лишь два слова (они произносят "...прекрасные деревья", выпуская слова "...и добрые").
Благословение произносится только на плодовые деревья – к деревьям, не дающим съедобных плодов, оно не относится. Оно как бы приурочено к Нисану, поскольку большинство деревьев цветут именно в этом месяце, однако тот, кто увидит цветущее плодовое дерево в другое время года, также обязан произнести благословение. Однако существует мнение, что слова Рамбама нужно понимать буквально и, стало быть, это благословение произносится только в Нисане.
Согласно Галахе, это благословение не произносится в субботу или праздничные дни. В будни его произносит только тот, кто встретит два или более цветущих плодовых дерева, каждое из которых уже не орла, то есть старше трех лет.
В любом случае, это благословение произносится только один раз в год. Неясно, должен ли произносить его тот, кто не видел плодовых деревьев до тех пор, пока на них не появились плоды. Некоторые считают, что его все-таки следует произнести, однако многие авторитеты возражают: ведь для плодов уже установлено свое собственное благословение, поскольку тот, кто видит их впервые, должен произнести Шегехеяну, а общее правило гласит, что если возникает сомнение о законности произнесения благословения, оно не произносится.
Благословение солнца произносится только в Нисане, причем не каждый год, а только один раз в двадцать восемь лет, как будет объяснено ниже.
В Талмуде сказано: "Наши мудрецы учат: "Тот, кто видит солнце в его периоде, луну в ее величии, звезды на их траекториях и созвездия в их порядке, должен произнести "Благословен Ты... сотворивший мир". Что такое "период солнца"? Абаей сказал: "Раз в двадцать восемь лет""" (Брахот, 59,2).
В наше время произносится только благословение на "солнце в его периоде", поскольку время его произнесения легко рассчитать, промежутки между благословениями всегда одинаковы и известны всем. В то же время расчеты, связанные с благословением "луны в ее величии", "звезд на их траекториях" и "порядка созвездий" сложны и могут быть произведены лишь специалистами. Поэтому Галаха обязывает произносить только благословение солнца.
Вот что пишет Рамбам в 10-й главе "Законов благословений":
"Тот, кто видит солнце днем в Нисане в начале двадцативосьмилетнего периода, начинающегося в начале ночи со вторника на среду, то есть утром в среду, произносит благословение... Формула этого благословения следующая: "Благословен Ты, Г-сподь Б-г наш, Царь Вселенной, сотворивший мир"".
Это благословение произносится только когда уже виден весь солнечный диск, то есть не в начале восхода солнца, и до трех часов [солнечного] дня. По мнению некоторых, тот, кто пропустил этот час, может произнести благословение до полудня, однако другие считают три часа дня обязывающей временной границей. Поэтому тот, кто не произнес благословение вовремя, произносит его в сокращенном виде, не упоминая Имени Всевышнего: "Благословен Ты, сотворивший мир". Вопрос о том, произносится ли это благословение в облачный день, если солнечный диск скрыт тучами, вызвал серьезные разногласия между еврейскими мудрецами.
Предпочтительно произносить это благословение при скоплении народа, однако если существует опасение, что солнце скроется за облаками прежде, чем соберется народ, следует произнести его в одиночестве.
Женщины не произносят это благословение. Во времена пророка Йирмеягу женщины совершали воскурения в честь богини неба; поэтому существует опасение, что посторонний наблюдатель решит, что благословение является частью этого женского языческого культа.
Принято объявлять о предстоящем произнесении благословения еще вечером, с тем, чтобы все мужчины приняли участие в ранней утренней молитве по обычаю ватикин (то есть с первыми признаками рассвета) и предстоящей церемонии благословения; после раннего окончания утренней молитвы ватикин все молящиеся выходят на улицу и совместно произносят благословение – радостно и при скоплении народа. До и после благословения читаются Псалмы и другие стихотворные тексты. В конце церемонии произносятся слова благодарности Всевышнему: "Мы благодарим Тебя за то, что Ты дал нам дожить до этого дня".
Помимо своего ежедневного вращения, солнце совершает на небе сложное движение с периодом приблизительно в 365 дней и 6 часов. За это время солнце совершает полный круг в своем движении с запада на восток – в противоположность ежедневному вращению, совершаемому с востока на запад. Это значит, что в своем ежедневном движении с востока на запад оно все время понемногу отклоняется к северу или к югу и встает сегодня на востоке не в том месте, где вставало вчера. Таким образом оно отклоняется все сильнее изо дня в день, пока не завершает полный круг и не возвращается на старое место через 365 дней и 6 часов. Это и есть солнечный год.
Если мы разделим год на недели, получится, что солнечный год равен пятидесяти двум неделям, одному дню и шести часам. Стало быть, если бы солнце было создано в начале первого – воскресного – дня Творения, оно вернулось бы на то же самое место на небосводе через 52 недели, один день и шесть часов, то есть в понедельник. Таким образом "солнечный период" (день недели и час начала солнечного года) сдвигается за год на тридцать часов: на один полный день и 6 часов второго дня.
Зададимся вопросом: сколько времени должно пройти для того, чтобы "солнечный период" повторился, то есть чтобы восход солнца в одной и той же точке горизонта снова пришелся на тот же день недели и час дня, что и в момент творения? Для этого необходимо, чтобы сумма тридцатичасовых годичных сдвигов "солнечного периода" составила 840 часов, что равно 35 дням или 5 неделям. Это занимает 28 лет – срок равный 1461 полной неделе.
Между еврейскими учеными древности существуют разногласия по вопросу о том, в каком месяце был сотворен мир: в Тишрей или в Нисане. В том, что касается благословения солнца, победило мнение, утверждающее, что мир был сотворен в Нисане. Главным авторитетом, придерживавшимся этого мнения, был рабби Йегошуа.
В любом случае, по общему мнению, Всевышний прикрепил созданные Им светила к небосводу в начале среды – четвертого дня Творения, и солнце впервые осветило мир лишь через двенадцать часов – утром этого дня. Именно этот момент и стал первым "солнечным периодом" месяца Нисана по мнению рабби Йегошуа. Каждые 28 лет солнце оказывается в той же точке небосвода в тот же день недели и час дня, а именно в начале ночи со вторника на среду. Наутро, когда оно восходит так же, как в день, когда было сотворено Всевышним, и произносится указанное благословение.
"Солнечный период" всегда приходится на Нисан, но может выпадать на разные дни месяца – иногда на его начало, иногда на середину, иногда на конец. Если бы мы потребовали, чтобы он всегда выпадал на первый день месяца, нам пришлось бы ждать каждый раз 541 год. Однако "солнечный период" нисколько не терпит ущерба оттого, что выпадает на разные дни месяца, поскольку отсчет месяцев связан исключительно со сменой фаз луны, в то время как по солнцу мы отсчитываем дни, часы и годы. Таким образом, когда солнце завершает кругооборот, занимающий целое число лет, начинающийся и заканчивающийся в один и тот же день и час (тот же, что и в начале Творения), завершается полноценный "солнечный период", и мы обязаны произнести благословение и поблагодарить Творца, сотворившего солнце так же, как если бы это произошло в этот самый день.
В 5741-м году от Сотворения мира (1981-м году по европейскому летосчислению) завершился 205-й двадцативосьмилетний "солнечный период". В Нисане этого года – пусть он принесет нам радость – мы удостоились произнести благословение солнца. Следует иметь в виду, что, если отсчитать 205 раз 28 лет, мы попадем в 5740-й, а не в 5741-й год. Почему же мы произнесли благословение только в следующем году? Потому, что, как учат наши мудрецы, в год Всемирного потопа светила не двигались по небу, и этот год не берется в расчет.
Первое Нисана – Рош Ходеш Нисана – это самый замечательный день в году, Это первый день первого из месяцев, стоящего во главе года. Именно этот день избрал Всевышний для освящения Мишкана, в тот же день Он сообщил Моше восемь глав Торы, и Шхина поселилась в лагере сынов Израиля. Именно в этот день начнутся жертвоприношений в Третьем Храме, который, как мы надеемся, будет построен в наши дни в соответствии с описанием, содержащимся в книге пророка Йехезкеля (гл. 45).
Особую святость имеет первое Нисана в том случае, если этот день выпадает на первый день недели – воскресенье – поскольку в таком случае он особенно схож с первым днем самого первого Нисана, когда Всевышний впервые открыл сокровищницу, предназначенную для этого дня. Следует помнить, что день освящения Мишкана во времена Моше также пришелся на воскресенье.
Наши мудрецы сказали: "Этот день – первое Нисана – украшен десятью коронами. Он – первый день Сотворения мира (которое началось в первый день недели), первый день, когда главы колен Израиля начали приносить жертвы освящения (в этот день жертвоприношения совершил Нахшон бен Аминадав), первый день служения когенов (именно в этот день Агарон приступил к служению – до того оно находилось в руках первенцов), первый день, когда были принесены в установленном порядке все общественные жертвоприношения, первый день, когда небесный огонь сошел на жертвенник, первый день, когда установленные Торой части принесенных в жертву животных были, согласно закону, съедены внутри Мишкана (до того их можно было есть где угодно), первый день, когда Шхина начала пребывать в Мишкане, первый день, когда когены (тогда это сделал Агарон) благословили Израиль, первый день, когда было запрещено приносить жертвы вне Мишкана (ранее они приносились на возвышенностях)" (Шабат, 87,2).
Рабби Леви сказал: "Восемь глав Торы были сообщены в этот день Моше: глава о когенах (фрагмент из главы Эмор, начинающийся словами "Объяви когенам" (Ваикра, 21,1) и содержащий предостережения когенам, связанные со службой в Мишкане), глава о левитах (фрагмент из главы Бегаалотха, начинающийся словами "Возьми левитов из среды сынов Израиля" (Бемидбар, 8,5), рассказывающий о возложенных на них Всевышним обязанностях), глава о тмеим (фрагмент из главы Бегаалотха, начинающийся словами "Были люди, которые были тмеим (нечисты)" (Бемидбар, 9,6) и содержащий законы, относящиеся к людям, которые не могли принести пасхальную жертву из-за того, что были ритуально нечисты), глава об изгнании из лагеря (фрагмент из главы Насо, начинающийся словами: "Чтобы выслали из стана всех прокаженных" (Бемидбар, 5,2), в котором Всевышний обязывает изгнать из лагеря некоторые категории людей, ставших ритуально нечистыми), глава "После смерти двух сыновей Агарона" (несмотря на то, что она, в основном, относится к Йом Кипуру, она также была передана Моше первого Нисана – ведь в ней сказано: "Пусть он не во всякое время входит в святилище" (Ваикра, 16,1), – а сыновья Агарона умерли в этот день именно из-за того, что вошли в святилище тогда, когда этого не следовало делать), глава о запрещении употребления спиртных напитков когенами, входящими в святилище (фрагмент главы Шмини, начинающийся словами "Вина и шейхара не пей ни ты, ни твои сыновья" – Ваикра, 10,9), глава о светильниках (начало главы Бегаалотха – Ваикра, 8 – поскольку именно в этот день в Мишкане начали зажигать священный светильник – Менору) и глава Пара адума – "Красная телица" (поскольку на следующий день была сожжена первая Пара адума – чтобы еврейский народ мог очиститься от ритуальной нечистоты и принести пасхальную жертву)" – Гитин, 60.
Рабби Йоси сказал: "Когда началось принесение милуим – жертвоприношений, при посредстве которых был освящен Миш-канЧ Двадцать третьего Адара, а первого Нисана милуим были завершены. В каждый из этих семи дней милуим Моше воздвигал Мишкан и разбирал его, а на восьмой день воздвиг и не стал разбирать. Этот восьмой день, Рош Ходеш Нисана, пришелся на первый день недели – воскресенье. В этот день Агарон и его сыновья омыли ноги и руки водой из священного медного сосуда и начали свое служение Всевышнему в установленном Им строгом порядке. В этот день еврейский народ принес различные виды жертвоприношений, исполнил свои клятвы и обеты. Именно о нем сказано в Писании, в Шир га-ширим: "Проснись, (ветер) северный, и приди (ветер) южный, повей на сад мой! Пусть разольются ароматы его! Пусть войдет мой друг в свой сад и пусть ест его драгоценные плоды! Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста" (Шир га-ширим, 4,16) – это и есть восьмой день (Берешит раба, 13).
Первое Нисана – Новый год в пяти различных смыслах: в том, что касается счета лет царствований, праздников-регалим и месяцев года, назначения високосного года и расходования шкалим – средств, собранных на общественные жертвоприношения.
Счет лет царствований. Цари Израиля считают годы своего царствования до Нисана каждого нового года. Это значит, что даже если царствование началось в самом конце Адара – месяца, непосредственно предшествующего Нисану, – с наступлением Нисана начинается отсчет его второго года.
Счет регалим. Гегель, приходящийся непосредственно на Нисан – праздник Песах, – является первым из регалим года. Это имеет значение для того, кто дал обет принести определенную жертву, не указывая конкретного срока для исполнения обета, и еще не исполнил его. Согласно мнению некоторых еврейских мудрецов, этот человек нарушает заповедь Торы, запрещающую запаздывать с исполнением обета, только после того, как пройдут все три праздника-регалим в следующем порядке: Песах, Шавуот и Сукот – поскольку только праздник, начинающийся в Нисане, может считаться первым (стало быть, на исполнения обета может быть отведено почти два года).
Счет месяцев. Как мы знаем, месяцы года отсчитываются, начиная с Нисана.
Назначение високосного года. Високосный год – это год, содержащий тринадцать месяцев, причем тринадцатым является второй, дополнительный Адар. Если бейт-дин хочет прибавить к году дополнительный Адар, он может делать это только до наступления Нисана. Если уже наступило первое Нисана и решение о добавлении тринадцатого месяца еще не принято, принять его в этом году уже нельзя.
Расходование школим. Все общественные жертвоприношения, совершаемые в Храме после первого Нисана, должны финансироваться из денег, собранных специально для этого, начиная с этого дня – но ни в коем случае не из остатков денег, собранных в прошлом "финансовом" году.
"Пост праведников"
Первое Нисана, "день, украшенный множеством корон", о которых мы говорили – прежде всего, Рош Ходеш. Как известно, в Рош Ходеш запрещено поститься – особенно в Рош Ходеш Нисана – ведь запрещено поститься в течение всего этого месяца. Тем не менее, именно этот день был выбран для "поста праведников" – поста, установленного для того, чтобы должным образом отметить смерть праведников. Ведь смерть праведников справедливо сравнивается с разрушением Храма Всевышнего.
В тот самый день, когда был воздвигнут Мишкан и Шхина поселилась среди Израиля, любовь еврейского народа к Всевышнему достигла высшего предела. Писание сравнивает ее с любовью идеальных возлюбленных. И на Небесах, и на земле это был радостный день – и люди, и ангелы чувствовали себя как гости на свадьбе, соединяющей возлюбленных. Но в этот день произошло событие, умерившее общую радость: "И взяли сыновья Агарона Надав и Авигу каждый свой совок, и положили в них огня, и возложили на них курения, и принесли перед Г-сподом чуждый огонь, какого Он не велел. И вышел огонь от Г-спода и пожрал их, и умерли они пред Г-сподом" (Ваикра, 10,1).
Несмотря на это трагическое событие, день остался радостным, и служба в Храме продолжалась в установленном порядке.
Первосвященник Агарон увидел своих сыновей мертвыми и преодолел свою скорбь ради служения и почитания Всевышнего. Поэтому служба продолжалась: приносились жертвоприношения, ко гены выполняли свою работу, левиты пели на своих возвышениях, глава колена Йегуды Нахшон бен Аминадав приносил свою жертву, весь еврейский народ находился на установленных местах, и Слава Всевышнего реяла над ним и была открыта каждому еврею. Именно об этом говорят слова Шир га-ширим: "Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста, набрал я мирры с бальзамом моим, отведал я соты мои с медом, пил я молоко с вином – ешьте, друзья, пейте и опьяняетесь, возлюбленные" (Шир га-ширим, 5,1).
Однако в этот самый радостный день и час, как мы знаем, умерли двое праведников. Что же, их смерть осталась незамеченной и была забыта? Разумеется, нет. И все те, кто был непосредственным свидетелем их смерти, и мы, их потомки, смешиваем в этот день радость с печалью, как сказано в Торе: "А ваши братья, весь дом Израиля, пусть оплакивают сожженных, которых сжег Г-сподь" (Ваикра, 10,6).
Весь еврейский народ во все времена, переживает первое Нисана с двойственным чувством. С одной стороны, это радостный день, день, когда был заключен нерасторжимый сердечный союз между еврейским народом и его Небесным Отцом. С другой – этот день напоминает нам о совершившейся трагедии, о смерти двух праведников, которые должны были стать свидетелями этого союза – и не удостоились этого. Они умерли в одно из самых возвышенных и прекрасных мгновений со дня Сотворения мира, завещав все его радости другим. Они не были оплаканы в день смерти – иначе радость всего Израиля была бы омрачена. Более того – у Надава и Авигу не было детей, которые могли бы скорбеть о них.
Однако печаль, которая в свое время не нашла выхода, сильнее той, которая нашла его. Поэтому печаль по Надаву и Авигу, не омрачившая в тот памятный день радости Израиля, никогда не изгладится и всегда будет уделом еврейского народа. В память*© них в радостный день первого Нисана, невзирая на то, что это Рош Ходеш, объявляется "пост праведников". Ведь в Торе сказано: "А ваши братья, весь дом Израиля [во все времена], пусть оплакивают сожженных, которых сжег Г-сподь" (Ваикра, 10,6).
Великий царь обратился к жителям одной из своих провинций с такими словами: "Хотя я и царствую над всеми странами и провинциями на свете, и все их обитатели трепещут передо мной, именно вас избрал я из всех моих подданных. Среди вас я хочу пребывать постоянно. Постройте для меня небольшой дом в вашей провинции, и я оставлю все свои дворцы и буду жить среди вас. Я отпущу всю свою свиту, состоящую из князей и министров, и вы одни будете меня сопровождать. А когда вы завершите строительство предназначенного для меня дома, я устрою великий праздник для меня и всех моих слуг и подданых – такой же, какой устроил бы в день своей свадьбы".
Услышав эти слова царя, жители провинции обрадовались до глубины души. Все они добровольно и без принуждения приступили к работе – начали строить дом для царя, чтобы он мог постоянно жить среди них. Они вскоре завершили строительство и начали украшать этот дом, пожертвовав ради этого всем лучшим, чем они располагали. Они были счастливы и с нетерпением ждали дня, когда царь поселится среди них.
Но не все они радовались одному и тому же. Некоторые из них ликовали, считая, что царь избрал их за то, что они любили и почитали его больше, чем другие народы. Поэтому они собирались и в дальнейшем служить ему и почитать его с еще большим рвением. Другие полагали, что царь высоко оценил заслуги их предков, и если они пойдут той же дорогой, то навсегда сохранят любовь царя. Больше всего радовались те, кто считали, что царь избрал их не за их заслуги и не за достоинства их предков, а просто из любви к ним – любви, которой не следует искать объяснения. Они говорили: "Чем мы можем отдарить царя – ведь он любит нас вечной любовью, которая ни от чего на свете не зависит. Такой же любовью должны мы любить его. Поэтому мы не будем ничего у него просить – ни почета, ни славы, ни благополучия, ни благословения, ни богатства, ни долгой жизни – но только близости царя, в которой все наше счастье – пусть она даже принесет нам смерть".
И вот наступил день, когда строительство царского дома было завершено. Весь народ стоял и смотрел с изумлением, как приближается царь и как его величие заполняет построенный дом. Люди затрепетали и стали прижиматься друг к другу, видя могущество царя и опасаясь сделать что-нибудь неподходящее. Только те, кого переполняла безграничная любовь к царю, не преисполнились страхом – их любовь была сильна, как смерть, и выплеснулась как язык пламени. Они ни у кого не попросили совета – ни у окружающих, ни друг у друга, ни сами у себя. Они не стали дожидаться приглашения и подошли к царю, даже не надев свои украшения, говоря: "Только бы увидеть царя – и умереть!"
Вначале царь встретил их с гневом, приказал заковать их в железо и казнить – как если бы они были бунтовщиками, оскорбившими его. Так велик и славен царь, что даже из величайшей любви к нему нельзя подойти к нему без разрешения.
Однако после того, как они были казнены, царь сказал всему народу: "Наказание, которому я подверг этих людей, не должно омрачить радость встречи с вами – веселитесь и веселите меня, как требуют законы моего царства! Хотя эти люди приблизились ко мне без разрешения, вы не должны осуждать их. Они – мои любимые подданные, любовь ко мне стоила им жизни. Поэтому оплачьте их как величайших людей в государстве, как моих любимых приближенных, и знайте, что почет, который вы им окажете, вы на самом деле оказываете мне".
Не только освобождение из египетского рабства произошло в Нисане. Освобождение из вавилонского плена во времена пророков Эзры и Нехемии также пришлось на первое Нисана.
В Книге Эзры сказано: "Потому что начался исход из Вавилона в первый день первого месяца" (Эзра, 7,9). В этот день первая группа евреев отправилась из Вавилона в Иерусалим.
В Книге Нехемии сказано: "И было в месяце Нисане, в двадцатый год царствования царя Артахшатсты" и т.д. – Нехемия, 2 – именно тогда получил Нехемия разрешение царя вернуться в Иерусалим и отстроить его стены. Более того – царь отправил вместе с ним военачальников и всадников.
Стало быть, освобождение из вавилонского плена началось в Нисане (во времена Эзры) и завершилось в Нисане (несколько позже, во времена Нехемии) – когда Иерусалим был заново отстроен и укреплен.
Следует иметь в виду, что освобождение не было полным до тех пор, пока вернувшиеся из Вавилона евреи не очистились от иноземного влияния и не расстались со своими женами-нееврейками. Книга Эзры рассказывает: "Сели они в первый день десятого месяца расследовать это дело. И закончили со всем делом о мужьях, которые взяли чужеземных жен, до первого дня первого месяца" (Эзра, 10, 16). Когда наступил Нисан, жены-язычницы были изгнаны, и освобождение – и физическое, и духовное – стало полным.
Откуда мы знаем, что все дни месяца Нисана одинаково святы и равноценны дням Рош Ходеш, приравненным, в свою очередь, к праздничным дням, и в которые запрещено устраивать посты, – в то время, как сам Рош Ходеш Нисана в этом отношении ничем не отличается от прочих дней года? Где Тора указывает на это?
В Торе сказано: "Этот месяц вам – начало месяцев (буквально – Рош Ходашим), первый он для вас из месяцев года". Это значит, что весь этот месяц, каждый день его – Рош Ходеш. В то же время "первый" – то есть первый день месяца, Рош Ходеш Нисана, – он для нас "один из месяцев года", подобный обычному будничному дню.
В каждый из первых тринадцати дней Нисана принято читать отрывок из Торы, рассказывающий о жертвоприношении, которое приносил глава одного из колен Израиля в этот самый день. Этот отрывок часто читают просто по книге, а не по свитку Торы. Во многих общинах его все-таки читают по свитку Торы, но не произносят обычное благословение.
В каждый из этих дней читается отрывок из главы Насо, посвященный жертвоприношению одного из глав двенадцати колен: в Рош Ходеш – Нахшона бен Аминадава из колена Йегуды, второго Нисана – Натаниэля бен Цуара из колена Иссахара и так далее в течение двенадцати дней. В тринадцатый день читается начало главы Бегаалотха – в честь колена Леви, стоящего особняком от других колен и не входящего в число двенадцати.
Хотя некоторые авторитеты и не одобряют этот обычай, поскольку в Иерусалимском Талмуде сказано, что не следует читать Тору по свитку без того, чтобы произнести соответствующее благословение, другие крупнейшие авторитеты его одобрили, не сочтя нужным объяснить свои мотивы.
Существует такое объяснение этого обычая. И двенадцать колен Израиля, и первые двенадцать дней Нисана соответствуют двенадцати месяцам года. Поэтому главы колен приносили жертвоприношения каждый в свой день и, таким образом обеспечивали благословение Всевышнего каждый своему месяцу. Читая отрывки, посвященные этим жертвоприношениям, в соответствующие дни, мы как бы возвращаем древнее благословение и распространяем его на все месяцы года.
Праведники во все времена связывали события, происходящие в первые дни Нисана, с тем, что произойдет в соответствующие (по номерам) месяцы года. Рассказывают, что один великий праведник каждый год пророчески описывал в каждый из этих дней все, что произойдет в месяце, которых этому дню соответствует. В год своей смерти он по какой-то причине вел записи только до пятого Нисана – и скончался в пятом месяце года, Аве.
Многие следуют обычаю не есть мацу между Рош Ходеш Нисана и праздником Песах для того, чтобы с аппетитом съесть мацат-мицва во время пасхального Седера и тем самым выполнить заповедь.
Во времена Второго Храма в Иерусалиме был распространен следующий обычай: царь и судьи Сангедрина посылали первого Нисана гонцов во все окрестные деревни требуя, чтобы все владельцы больших стад скота пригнали их в Иерусалим – для того, чтобы паломники, прибывавшие в столицу на праздник, ни в чем не имели нужды и могли недорого приобрести животное для пасхального жертвоприношения.
Согласно обычаю, в начале Нисана повсюду собирались пожертвования, "хлебные деньги" – Кимха деписха – на которые приобреталась пшеница, раздававшаяся затем бедным на пасхальные нужды. При этом каждый давал, сколько мог. Таким же образом обеспечивались и другие праздничные нужды – вино, мясо и рыба. Иногда бедным раздавались непосредственно деньги, и они сами покупали себе все, что нужно.
Эти пожертвования собирались именно перед Песахом не для того, чтобы выполнить заповедь о цдаке (благотворительности), поскольку эта заповедь относится в равной степени ко всем дням года, а из-за того, что Песах – это праздник свободы. Ведь даже если человек уже выполнил заповедь о цдаке в полном объеме, он не может чувствовать себя по-настоящему свободным, если знает, что рядом находится бедняк, которому нечего есть. К тому же, может оказаться, что он сказал неправду во время Седера, произнося слова Агады: "Пусть всякий, кто голоден, придет и ест", поскольку ему известно, что в городе есть голодные люди, которым он не послал еды.
Однако если он (вместе с другими) снабдил припасами всех известных ему бедняков, он может сказать с полным правом:
"Если остался голодный бедняк, о котором я не знал – пусть он придет и ест за моим столом". В таком случае его словам можно верить, и он получает награду за их произнесение – такую же, как если бы он в эту самую минуту накормил голодных и утешил бедняков.
Все без исключения жители города обязаны жертвовать Кимха деписха в пользу своих бедных соседей. С непокорных они взыскиваются административными методами. Этот "налог" платят даже мудрецы Торы, освобожденные от всех остальных налогов. Даже человек, пожертвовавший деньги в пользу бедняков другого города, обязан внести "хлебные деньги". Все бедняки, находящиеся в городе, имеют право получить свою долю "хлебных денег", собранных в этом городе, и никто не может сказать кому-либо из них: "Ты пришел из другого города, иди и получай свою долю там".
В Иерусалимском Талмуде утверждается: "Сказал рабби Йоси от имени рабби Буна: "Срок Кимха деписха – ив сборе, и в дележе – 12 месяцев"". Это значит, что для того, чтобы участвовать в сборе или раздаче "хлебных денег", необходимо прожить в городе 12 месяцев. Только после этого бедняк имеет право на свою долю "хлебных денег", а состоятельный человек обязан сделать свой взнос в этом городе. Однако Галаха утверждает иное: тот, кто прожил в городе 30 дней, рассматривается как его полноправный житель в том, что касается "хлебных денег".
Но и это ограничение касается только тех, кто не собирается обосноваться в городе навсегда. Тот, кто поселяется в городе с тем, чтобы стать постоянным его жителем, с первого же дня приобретает все права и обязанности, связанные с "хлебными деньгами". Еще одно правило: тот, кто постоянно живет в одном городе, а работает или занимается торговлей в другом, должен заплатить "хлебные деньги" по месту работы. Указание на это мы находим в книге пророка Шмуэля, где упомянут Наваль из Кармеля, который жил в Маоне, а в Кармеле имел только земельные угодья: "И был человек в Маоне, а имение его в Кармеле" (Шмуэлъ 7, 25,2).
В большинстве еврейских общин всего мира было принято собирать Кимха деписха в торжественной обстановке – как одно из важнейших мероприятий года. Главный раввин города и его виднейшие жители собирались на исходе субботы, в которую произносилось благословение месяца Нисана, и просматривали списки всех жителей города – как тех, кому предстояло пожертвовать "хлебные деньги", так и тех, кому предстояло их получить. Никто не оставался незамеченным.
Наутро главный раввин и семеро "отцов города" обходили все городские дома и взымали и раздавали деньги согласно своему предварительному расчету. Никто ни под каким предлогом не мог уклониться от этого сбора. Если скупой богач пытался утверждать, что у него нет денег, ему говорили: "Раз так – мы переводим тебя из списка жертвующих в список получающих. Либо давай деньги, либо бери". Устыженный, он был вынужден жертвовать. Но если стеснительный бедняк пытался отказаться от своей доли – его старались перехитрить и либо навязывали ему ее как ссуду, либо посылали ему деньги таким образом, чтобы он не знал, откуда они посланы. Сбор и раздача денег завершались до наступления "Великой субботы" – Шабат га-гадолъ.
Во многих еврейских общинах было установлено, что женщины из самых видных семей должны принять участие в исполнении этой заповеди. Они собирались и сами пекли мацу для бедных жителей города, не получая за это никакой платы, а затем тайком раздавали испеченную мацу беднякам вместе с другими продуктами – насколько им позволяли средства.
Во многих общинах был распространен еще один обычай, сохранившийся кое-где и до настоящего времени. Он заключается в том, что за несколько дней до наступления праздника Песах готовятся квашеная свекла или другие овощи для праздничных нужд.
Все обычаи Израиля святы, поскольку в их основе лежат слова Торы. Но этот обычай особенный: его задача – показать, что все законы Торы переданы нам еврейскими мудрецами, и наоборот, только то, что установлено священной еврейской традицией, и есть Тора.
Как известно, в Торе сказано (применительно к дням праздника Песах): "Ничего квашеного не ешьте" (Шмот, 12,20). Наши мудрецы сообщают, что этот запрет относится только к продуктам, произведенным из определенных видов зерна. Однако саддукеи и другие отступники, отрицавшие устную еврейскую традицию, понимали эти слова Торы буквально и запрещали есть в Песах все квашеные продукты, в том числе и не произведенные из зерна, и таким образом запрещали то, что разрешали наши мудрецы. Эти дополнительные запреты – не что иное как измена Торе. Поэтому мы непременно едим в Песах квашеные продукты, не являющиеся запрещенным хамецем – для того, чтобы истребить учение саддукеев и выполнить указание наших мудрецов.