ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПОРТАЛ ЕВРЕЙСКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ОБЩИНЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА
190121, Россия, Санкт-Петербург, Лермонтовский пр., 2, тел: +7(812)713-8186 Email: sinagoga@list.ru
  
Большая хоральная синагога Петербурга
EnglishHebrew
Карта сайта

 СИНАГОГА

 

 

 ЧТО ЕСТЬ В СИНАГОГЕ

 ЗАНЯТИЯ ПО ИУДАИЗМУ

 КУЛЬТУРНЫЙ ЦЕНТР

 

 ЕВРЕЙСКИЙ КАЛЕНДАРЬ И ПРАЗДНИКИ

 ДЕТСКИЕ САДЫ, ШКОЛЫ, ЕШИВА

 ПРАКТИКА ЕВРЕЙСКОЙ ЖИЗНИ
Обрезание
Еврейское имя
Выкуп первенца
Еврейский день рождения
Опшерениш (первая стрижка мальчика)
Еврейское воспитание
Изучение Торы
Бар/Бат мицва - еврейское совершеннолетие
Хупа
Миква и чистота семейной жизни
Кашрут
Мезуза
Похороны и траур

 ЕВРЕЙСКИЕ РЕСУРСЫ

ЯКОВ ЕВГЛЕВСКИЙ. Еврейские градоначальники города Питера-2

ЭКСКЛЮЗИВ

Специально для нашего сайта известный историк и публицист, ведущий журналист газеты «Невское время» ЯКОВ ЕВГЛЕВСКИЙ написал статью о трех знаменитых евреях – Шрейдере, Троцком, Зиновьеве – в бурном 1917 году сменивших друг друга году на посту градоначальника Петербурга…
Публикуем окончание статьи, начало читайте здесь.
Яков Евглевский   Еврейские градоначальники города Питера
ЗИНОВЬЕВ
Властелин колец.
13 (26) декабря 1917 года у невского форпоста появился очередной отец города – Григорий Евсеевич Зиновьев, занявший место председателя Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Таким образом, вместо Зиновии Северной Пальмиры, как нарекли Екатерину II, над городом встал человек по фамилии Зиновьев. Собственно, звали его не так, а более экзотично для простодушной России: Овсей-Герш Аронович Радомысльский. Антисемиты упорно «обзывали» его Апфельбаумом: то была фамилия его матери, коей он иногда пользовался по необходимости…

Родился Григорий (такой партийный псевдоним «боец» носил всю сознательную жизнь) в сентябре 1983 года в Украинском городе Елисавет-граде («переправленном» коммунистами на Днепропетровск – в честь Григория Петровского) в семье богатого владельца молочной фермы. По слухам, при первом младенческом крике будущего вождя местный раввин предупредил Радомысльского-старшего: «Мальчик, увидевший свет в Субботу Утешения, определенно станет знатным, уважаемым человеком. Это пророчу вам я, Авель Цудецкис»…
С 15-летнего возраста юный Овсей зарабатывал деньги собственным трудом. Получив отменное глубокое домашнее образование, он давал платные уроки школярам, а позднее подрядился приказчиком в крупную торговую фирму. Здесь и «проникся» бациллами революции, уйдя с головой в марксизм. Разжигал экономические стачки, а в 1901 году вступил в светозарные ряды РСДРП. Такой поворот, разумеется, не обошелся без неприятностей. «Ну что теперь скажет мне рабби Цудецкис? – шумел недовольный, разгневанный отец. – Б-г мой, жандармы, жандармы! Все комнаты вверх дном перевернули! Соседи пальцами тыкали. Стыд-то какой!»
Оставаться было нельзя. Эмиграция! Германские, французские, швейцарские земли… в Женеве подлинное стойбище русских «беженцев» всех мастей и оттенков. Каждый – особый мир и особая судьба. Однако с патриархом русской социал-демократии тов. Плехановым найти общий язык не удалось. Раздражительный Георгий Валентинович сближаться не пожелал. Зато с Владимиром Ильичем сошлись с полуслова. Зиновьев буквально прикипел душой к харизматическому «коноводу». И не напрасно. В Лондоне Григория Евсеевича вводят в состав ЦК, в Женеве он знакомится со своим  «вторым я» – энциклопедически образованным Львом Каменевым, а в «подавстрийском» Кракове, совместно с Ильичем, укрепляет Заграничное бюро ЦК. Бывалые подпольщики выделяли трех испытанных военачальников и шутили: наш вождь – Григорий Ильич Каменев…
Эмигрантские метания закончились весной 1917-го, вскоре после Февральской революции, свергнувшей царя Николая II. В последних числах марта группа из 32 левых социалистов, куда, помимо других «товарищей», вошли Ленин, Крупская, Радек, Инесса Арманд и Григорий Зиновьев, с разрешения «кайзеровской» верхушки проехала в спецвагоне через Германию и Швецию на восток. 3 (16) апреля несметные толпы народа приветствовали «героев» на Финляндском вокзале. На следующий день, 4 апреля, Ленин выступил в Таврическом дворце со знаменитыми апрельскими тезисами. Большевики развернули титаническую схватку за власть.
Первый этап пришелся на июль, но временное правительство, употребив войска с фронта, подавило демонстрации солдат, матросов и рабочих, вызванные неудачным наступление на Юго-Западном фронте. Владимиру Ильичу после страстной речи с балкона дворца Кшесинской пришлось «отъехать» в Разлив, где он прятался то в сарае, то в шалаше возле дома сестрорецкого рабочего Николая Емельянова. Там же обосновался и Григорий Евсеевич. Ленин писал на пеньке книгу «Государство и революция», не забывая иногда для разрядки подтрунивать над коллегой. Ильич был большим мастером на шутки и прибаутки. Ленинский юмор, комары-кровососы и общая неустроенность полевого быта заставили тов. Зиновьева покинуть гостеприимное зеленое убежище и перебраться на одну из питерских «явок».
Вторично вожди сошлись осенью. 10 (23) октября на квартире большевички Галины Флаксерман состоялось, как мы уже рассказывали, заседание ЦК, где было образовано политбюро из семи человек, включая Зиновьева. А 16 (29)-го в здании Лесновско-удельненской райдумы прошла очередная сходка, где Каменев и Зиновьев выступили против «поспешного» вооруженного восстания. Этим не ограничилось: инакомыслы поместили в левой газете «Новая Жизнь» протест по поводу намеченного переворота. Ильич впал в неописуемую ярость и потребовал исключить «предателей» из партии. Инцидент удалось уладить с помощью тов. Сталина. Ленин простил и вновь приблизил к себе «грешных соратников». В декабре Зиновьева «двинули» в председатели Петросовета, правда, в марте 1918 между друзьями-олимпийцами опять пробежала черная кошка. Григорию Евсеевичу явно пришлась не по душе затея Владимира Ильича перенести столицу из Петрограда в Москву. Но, как всегда, победил Ленин. 11 марта литерный поезд перевез советских руководителей в Белокаменную. И пока продолжался ударный ремонт кремлевских палат, вожди раскинулись на покой в фешенебельной гостинице «Националь», а Зиновьев остался в красном Питере. Здесь его ждали грозные и величественные, счастливые и несчастные события. Было и неудавшееся, бескровное покушение в гостинице «Астория», где вождь жил в первые годы революции, были и два наступления на Петроград генерала Николая Юденича – весною и осенью 1919-го. В октябре в северную столицу даже прибыл Лев Троцкий, уличивший Григория Евсеевич в дряблости-трусости-паникерстве и организовавший твердый отпор «белогвардейской нечисти». Был и кронштадтский мятеж в марте 1921, когда уставшая от прелестей военного коммунизма матросская масса восстала против большевистских порядков, потребовав собрать Советы без коммунистов. И опять заговорили пушки: армии Троцкого и Тухачевского разгромили взбунтовавшиеся морские твердыни.
Правда, гром над Кронштадтом расшевелил и обитателей Кремля. Ленин и Ко значительно ускорили введение новой экономической политики (НЭП), основанной на рыночных механизмах и наемном труде. НЭП заменил военный коммунизм эпохи гражданской войны (или старую экономическую политику – СЭП). Впрочем, в отличие от термина НЭП, известного миллионам людей, термин СЭП использовался лишь в номенклатурно-бюрократических кругах, являясь своеобразной партийной «тайной».
Григорий Зиновьев много сделал для восстановления полувымершего города, потерявшего к тому же столичный статус. Согласно  плану ГОЭЛРО, предусматривалось укрепление энергетической базы. То есть, строительство одной тепловой и трех гидроэлектростанций на Волге и Свири. Намечалась и комплексная разработка несметных природных ресурсов – тихвинских бокситов, ухтинской нефти, олонецкой руды, карельского леса.  В Петроград стали возвращаться квалифицированные мастеровые, выезжавшие в длительные командировки во все уголки России.
Одновременно возникали кооперативные организации, а частные лица, с разрешения властей, брали в аренду некоторые мелкие предприятия. Арендную плату большевики использовали для восстановления крупных казенных заводов и фабрик. По улицам фланировали преуспевающие нэпманы – владельцы магазинов, ресторанов, лавок и торговых складов. Буржуазные дамы кутались в меха, лакомились дорогими конфетами типа «пьяной вишни» и катались с кавалерами на пролетках.
Росла кооперация, которой ведал старый большевик, депутат царской государственной думы Алексей Бадаев («Бадаевские склады»). Кроме того, Петроград оказал большую помощь голодавшему Поволжью: Северная Пальмира приняла тысячи переселенцев, снабдив их питанием, жильем, работой. Григорий Зиновьев внимательно следил за экономическим подъемом Невского Форпоста. В сентябре 1922-го дал первую сталь Путиловский завод, в октябре запылала мартеновская печь на заводе «Большевик» (бывшем Обуховском). Тогда же вступили в строй Ижорские горячие цеха, первая очередь электростанции Красный Октябрь (5-я ГЭС), потреблявшей торф.
К 1925 году промышленность была практически восстановлена, начался выпуск новой продукции. В частности, изготовление тракторов легло на плечи «Красного Путиловца» (так назывался уже Путиловский завод). На базе американского «Фордзона» был сконструирован относительно дешевый и легкий Фордзон-Путиловец.
1 мая 1924 года два трактора шли впереди праздничной колонны Путиловских рабочих. Потом одна из машин доехала собственным ходом до Москвы, и на опытном поле Сельскохозяйственной академии одержала победу в соревновании со своим американским аналогом. Следует добавить, что тогдашний Ленинград занимал лидирующее место в СССР по численности рабочих: на его предприятиях были сосредоточены 10 процентов советского пролетариата. А удельный вес ленинградской промышленной продукции составлял к середине 1920-х 15 процентов от общесоюзной.
Вместе с тем, зиновьевский Питер жил одной жизнью со всем государством. 21 января 1924 года в Горках, под Москвой умер Владимир Ленин. Его друг и соратник Григорий Зиновьев стал немедленно требовать, чтобы Петроград обрел новое имя – Ленинград. Это желание было «продавлено» через резолюцию Петросовета, направленную в адрес II всесоюзного Съезда советов, там поддержали ценную инициативу. 26 января императорское название северной столицы сменилось на партийно-большевистское. Делегация во главе с Зиновьевым выехала в Москву на похороны, а здесь было устроено грандиозное – около 800 тысяч человек – шествие трудящихся к Марсову полю. 27 января, несмотря на лютый мороз, люди принесли сюда флаги, плакаты, транспаранты, портреты любимого вождя. У братских могил горели 53 больших костра, знаменовавших 53 года жизни Ленина. А 16 апреля, как раз в седьмую годовщину приезда Ильича (как и Зиновьева) в Петроград, у Финляндского вокзала был заложен памятник, где харизматический лидер стоит на броневике. Кроме того, по всему городу мемориальные доски украсили исторические места, где так или иначе обозначился основатель Советского государства.
Любопытно: как только Питер нарекли Ленинградом, шутники стали шептать, что теперь переименуют и Москву – быть ей Троцкой! Ну а с безыдейными нытиками-обывателями, не желавшими писать на конвертах и телеграммах новое, революционное название, власти поступала строго – всю аполитичную корреспонденцию возвращали обратно, указывая, что такого города, как Петроград, на карте Советского союза не имеется. Почтово-топонимический мятеж был подавлен в течение двух недель.
Зиновьев вознесся, казалось бы, на недосягаемую высоту. Он входил во всемогущий триумвират со Сталиным и Каменевым. Он считал себя главным героем ниспровержения Льва Троцкого. Он стоял за фигурой нового Предреввоенсовета Республики Михаила Фрунзе. Он поддерживал особо доверительные отношения с Надеждой Крупской, откровенно недолюбливавшей «кремлевского горца» и его друга-приятеля Николая Бухарина и называвшей Зиновьева Гришенькой. Он возглавлял образованный еще в марте 1919 Коминтерн, который многие воспринимали как центр мировой революции – на всех пяти континентах, кольцами соединяющих мир и людей. Когда Григорий Евсеевич общался по телефону по вопросам, связанным с какой либо коминтеровской деятельностью он, говорят, выглядел неким повелителем вселенной. А между тем, лишь одна «секция» третьего интернационала – советская – пользовалась реальной государственной властью. Остальные же либо боролись в подполье, либо прятались от своей буржуазии в Москве, либо, находясь дома на легальном положении, не имели никакого серьезного веса. Таков был истинный Коминтерн – штаб мировой революции! Зиновьев не чувствовал этого и не придал, помимо того, большого значения работе Иосифа Сталина на посту генсека ЦК – начальника партийной канцелярии. Эта, весьма скромная по тем временам, должность не вызывала особого интереса в высших эшелонах старой гвардии, где не чтили «бумажную волокиту». А проницательный Коба иначе относился к своим будничным обязанностям.
После смерти Ленина и падения Троцкого развернулась острейшая борьба за лидерство в партии и стране. И вот тут-то обнаружилось, что Сталин, во-первых, успел расставить везде своих аппаратчиков, а во-вторых, обладает недюжинной политической волей, способной подчинить и вести за собой людей. Схватка вышла из-под ковра, и в декабре 1925 года выплеснулась в зал XIV съезда ВКП(б). Вслед за отчетным докладом ЦК, с которым выступил генеральный секретарь Сталин, слово попросил член политбюро, вождь ленинградских коммунистов Григорий Зиновьев. Он сделал так называемый содоклад, а затем на трибуну поднимались другие критики официального курса: Каменев, Сокольников, Лашевич и иже с ними. Вся эта «новая оппозиция» считала, что затяжка революционных процессов на Западе наглухо блокирует возможность построение социализма в СССР. А самому Советскому Союзу, при его технико-экономической отсталости и преобладающем крестьянском населении, не по плечу достичь светлого социалистического и коммунистического завтра. Зиновьев, цитируя Ленина, доказывал, что реально было своими силами завоевать пролетарскую власть, но нереально устроить рай на Земле, если не помогут европейские братья по классу. Придуманную же для советских трудящихся сталинскую теорию построения социализма в одной отдельно взятой стране зиновьевцы (как впрочем, и троцкисты) категорически отрицали; съезд, однако, отклонил все их доводы.
Как писал впоследствии своим очаровательным литературным языком «Краткий курс истории ВКП(б)», «Тов. Сталин разоблачил троцкистско-меньшивистскую сущность новой оппозиции. Он показал, что Зиновьев и Каменев только перепевают песенки врагов партии, с которыми Ленин в свое время вел беспощадную борьбу. Было ясно, что зиновьевцы – это плохо замаскированные «троцкисты». Да, группа Зиновьева проиграла бой группе Сталина – Бухарина. И, хотя Зиновьев «перепевал песенки врагов партии», песенка самого Григория Евсеевича была спета до конца. Он, увы, не уловил новых направлений тоталитарной революции и тоталитарной партийно-идеократической государственности.
Даже стычки в ленинградской парторганизации поворачивались против вчерашних лидеров. В игру бросили проверенную веками карту. По заводским курилкам зашептались: «А кто такой, мужики, этот Зиновьев? У него и фамилия совсем другая, жидовская – Апфельбаум. И не Григорий он, а Овсей-Герш Аронович. Напридумал себе, чтоб под русского косить. Притащил в Смольный своих. Захватили все кабинеты, правят да пируют, а рабочему человеку шагнуть не дают». Есть веские свидетельства, что мысль об ударе по лево-оппозиционным кругам с «национальной высотки» принадлежала Сергею Кирову, намеченному товарищами из Политбюро в питерские князья. А кремлевские грузины – Сталин и Орджоникидзе – горячо одобрили креативную задумку, попросив, правда, быть поосторожнее: не ровен час (в конкретных условиях России) –  и волна лихо перекинется с семитов на кавказцев.
13 февраля 1926 года на XXIII чрезвычайной Ленинградской губернской партконференции первым секретарем Ленинградского Губкома был избран Сергей Миронович Киров. Спустя короткое время, в марте, Зиновьев слетел и с советского пьедестала, и председателем Исполкома Ленгорсовета стал Николай Павлович Комаров, бывший до революции рабочим на заводе «Новый Лесснер». Зиновьев и его политические друзья-приятели Георгий Сафаров, Иван Наумов, Григорий Евдокимов были высланы с берегов Невы и могли приезжать в северную столицу только по спецпропускам.
Последний аккорд великой драмы старой ленинской гвардии наступил после убийства в Смольном Сергея Кирова в декабре 1934 года. Через месяц Зиновьев и Каменев предстали перед судом и, взяв на себя «моральную ответственность» за меткий выстрел Леонида Николаева, получили в награду у родной партии соответственно десять и пять лет тюремной отсидки. Летом Лев Борисович догнал Григория Евсеевича, схлопотав еще «пятерку» по фантастическому делу о заговоре в Кремлевской библиотеке, где служила его родственница. Позднее, в августе 1936, обоих «злодеев» вернули из тюрем и вновь поставили перед трибуналом. Прокурор СССР Андрей Вышинский кричал под сводами Октябрьского зала Дома Союзов: «Взбесившихся собак расстрелять всех до одной!» 25 августа «подлые фашистские оборотни», продавшие душу Гитлеру, Геббельсу и гестапо, были оперативно ликвидированы в бездонных подвалах родимых «органов». Всех 16 подсудимых, сообщает профессиональный разведчик Александр Орлов в книге «Тайная история сталинских преступлений», расстреляли до истечения 72 часов с подачи просьбы о помиловании, хотя советские законы предусматривали, что смертный приговор не исполняется, пока не истекут трое суток, – даже если в милосердии отказано раньше этого контрольного срока. Да, Зиновьев управлял Северной Пальмирой добрых восемь лет – гораздо больше, чем Шрейдер и Троцкий вместе взятые. Но результат сих потуг оказался безрадостным…
 
Эпилог
 
Когда-то, еще в монархическую эру, один из крупнейших сионистов Владимир (Зеев) Жаботинский попытался вразумить тех евреев, которые вознамерились возглавить русское революционное движение. «Не делайте этого, – восклицал он, – ибо массовой опорой левого лагеря являются темные малограмотные люди из пролетариев и нищих крестьян. Они, – добавлял сионистский теоретик, – заражены вековыми предрассудками, кои обязательно – на том или ином этапе – прорвутся наружу. А вы, революционеры-книжники – плохо знаете Россию, плохо знаете русскую историю, плохо знаете русский народ. И ждут вас впереди горькие разочарования!»
Пророчество сбылось – и в общих чертах, и в частных деталях. Безумцы, отдавшие себя химерическим прожектам, сложили буйные головы на плахе сталинского террора. Сложили не в борьбе за создание Еврейского независимого государства, где они, деятели, не лишенные организаторских талантов и тактического чутья, могли бы принести ощутимую пользу Нации и цивилизации, а в заснеженной вождистской России, шедшей по законам своей горней судьбы к эпохе великого красного средневековья, к храброй, но неосуществимой попытке построить на Земле Царство Божье – без Бога, но с людьми, дерзнувшими в гордыне ума уподобиться бесплотным небесным ангелам.
 
Яков Евглевский
 






 ПОИСК ПО САЙТУ
 

 ОБЩИНА

 ЕВРЕЙСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА
Алфавитный список
Список по направлениям деятельности

 РЕКЛАМА

 


 ОБЩИНА ON-LINE

 


 ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ТУРИСТОВ

 РЕЙТИНГ В КАТАЛОГЕ
Rambler's Top100
Рейтинг@Mail.ru

 ПОДПИСКА НА РАССЫЛКИ

 УЧЕБА ON-LINE
Первоисточники
Курс еврейской истории
Книги и статьи

 НАШИ БАННЕРЫ

190121, Россия, Санкт-Петербург,Лермонтовский пр., 2 Информационный отдел Большой Хоральной Синагоги Петербурга
Тел.: (812) 713-8186 Факс: (812) 713-8186 Email:sinagoga@list.ru

->п»ї