Старейшие прихожане Синагоги     Портрет: Цивьян Александр Михайлович
Александру (Айзику) Михайловичу Цивьяну в декабре исполняется 88 лет. С Петербургской Синагогой связана вся его жизнь. «В детстве я ходил в Синагогу с бабушкой за руку, – вспоминает Александр Михайлович. – У меня сохранилось свидетельство о рождении бабушки, подписанное раввином Драбкиным (Абрам Драбкин, выпускник университета Бреслау по кафедре теологии, был раввином Большой Хоральной Синагоги в конце XIX – начале XX века – ред.) Мой дед, Айзик Уриновский, был старостой Малой Синагоги, которую тогда все называли «Купеческая шул». Еврейское имя – Айзик – мне дали в честь него. Дед умер в 1924 г., когда мне было всего четыре года, но я хорошо его помню. Он был очень набожным стариком. Я помню, как мы готовились к Пасхе: в бачок с
кипящей водой опускали всю металлическую посуду и туда же клали раскаленный камень, чтобы из посуды ушли остатки хамеца. Помню, как мы ходили сюда, в Синагогу: мы с дедом молились внизу, а бабушка – наверху. Молитва проходила не где сейчас, а в одном из залов, расположенном в левом крыле Синагоги. Моя мать закончила Ремесленное училище при Синагоге – она училась в том самом здании, которое теперь вернули общине. Ее аттестат об окончании училища за подписью раввина тоже хранится у меня дома. На самом деле у меня было две мамы: одна родила, другая – воспитала. Это очень интересная история: моя родная мать, как настоящая революционерка, родила меня по дороге с фронта. Это был 1919 год. Она ездила забирать детей своего мужа от первого брака. Дети были совсем маленькие – два и три года. И когда мама вернулась в Петроград с тремя малышами на руках, ее родная сестра предложила забрать меня к себе и воспитать как сына. Вот так любопытно получилось: мама воспитала детей мужа, а тетя – меня. Но с родной матерью я никогда не терял контакт и всю жизнь считал, что у меня две мамы. Моя мама-тетя, Уриновская Алла Семеновна, 40 лет проработала в Первом медицинском институте – работала там всю войну, даже в блокаду. Во время войны я четыре года провел в немецких лагерях. У меня сохранилось фото, где я в робе с лагерным номером. После войны, вернувшись в Ленинград, я снова начал ходить в Синагогу. И с тех пор не переставал ходить. Бываю здесь каждый день на обеде в Благотворительной столовой. Делаю это не потому, что нет возможности прокормиться: я ветеран ВОВ, и у меня хорошая пенсия. Просто мне не нравится сидеть одному. Посещение Синагоги – то, что заставляет меня утром встать, одеться, выйти из дома, а иначе так весь день и пролежишь! Это для меня возможность выйти в люди и пообщаться с другими евреями».