|
Музей хранит большую часть экспонатов, привезенных из экспедиций по городам и местечкам  черты оседлости, которые были организованы Ан-ским. Эти экспедиции состоялись ровно сто лет тому назад. Собранные тогда предметы быта и традиционной еврейской жизни вошли в основную экспозицию музея, часть которой посвящена еврейскому прошлому. Но не все, и нынешняя временная выставка стала продолжением постоянной.
Целый зал занимают фотографии, сделанные в ходе экспедиций. Их негативы хранятся в Этнографическом музее и Центре «Петербургская иудаика». Но только теперь большие снимки «воссоединились» с фотографиями меньшего размера, снятыми в 1912 году и напечатанными сразу после поездки: их нашли в отчетном альбоме исследователей. Этот альбом в черном кожаном переплете, как оказалось, хранился в Кунсткамере.
Вот, к примеру, разносчик мацы: бородатый местный житель средних лет в кепке, в сапогах идет по местечку мимо бревенчатых домов. За спиной у него – огромная, больше, чем в половину человеческого роста, плетеная корзина. Она доверху наполнена круглыми листами мацы. А на  другом отпечатке – свадьба на улице возле каменной синагоги местечка в Волынской губернии. Молодая пара – под хупой, и улица вокруг них так запружена народом – не протолкнуться; заполнены даже крыльца: сверху лучше видно.
Молодые войдут в дом – а что там, в доме? Благодаря Ан-скому нам известны даже интерьеры: на стенах висели вязаные конопляные коврики с изображением фантастических животных. Теперь они в коллекции музея, и выставка – повод показать их, как и рисунки художника Соломона Юдовина, привезенные из тех поездок: изображения еврейских мацев (надгробий) и титульных листов пинкасов (общинных актовых книг).
Каждое местечко, в котором побывала экспедиция, занесено на карту с указанием, чем оно было известно и сколько в каждом жило евреев. Этой работой занимались кураторы выставки  профессор Семен Якерсон и молодая сотрудница музея, специалист по идишу и идишской цивилизации Мария Щербакова. Они подготовили к этой выставке много архивных материалов, которые опубликованы впервые. «Электронный киоск» экспозиции – это маленькая энциклопедия жизни Семена Ан-ского: биография, разделы, посвященные ему как писателю-публицисту, революционеру, автору пьесы, воспоминания о нем…Часть материалов найдена в Киеве и Москве. В Центральном историческом архиве хранятся дневники Ан-ского за 1915 г., в том числе времени его выезда к местам военных действий: большие тетради, в которых описаны ужасы мировой войны и попытки помочь беженцам. Издание дневников и, может быть, книги об экспедициях еврейского этнографа – следующий шаг: подготовка выставки заняла год работы.
«Я медиевист и раньше Ан-ским специально не занимался. А теперь он превратился в очень важную для меня фигуру, – говорит Семен Якерсон. – Это русский интеллигент, вернувшийся к своим еврейским корням. Корни не мешали ему оставаться европейцем, но с полным пиететом и знанием еврейской культуры. Он стал мне безумно симпатичен. Это то, к чему я бы хотел стремиться в нашей сегодняшней жизни. Наша выставка посвящена в первую очередь Ан-скому как личности, олицетворяющей культурные связи русско-еврейской среды, формирование  русского интеллигента еврейского происхождения, происходившее именно в период серебряного века в Петербурге. Мы назвали ее “Меж двух миров”: это второе название его знаменитой пьесы. Имелись в виду наш мир и возвышенный Б-жественный, но можно говорить и о мирах культурных».
Подтверждение тому – слова Осипа Мандельштама: «Cемен Акимыч Ан-ский совмещал в себе еврейского фольклориста с Глебом Успенским и Чеховым. В нем одном помещалась тысяча местечковых раввинов – по числу преподанных им советов, утешений, рассказанных в виде притч, анекдотов и т.д. Слушатели за ним бегали. Русско-еврейский фольклор Семена Акимыча в неторопливых, чудесных рассказах лился густой медовой струей. Семен Акимыч, еще не старик, дедовски состарился от избытка еврейства и народничества: губернаторы, погромы, человеческие несчастья, встречи, лукавейшие узоры общественной деятельности. Все сохранил, все запомнил Семен Акимыч – Глеб Успенский из талмуд-торы».
Но, как пишет поэт, из всех жизненных благ Ан-скому нужны были только ночлег и крепкий чай – то и другое еврейскому этнографу, нелегально (без полицейского разрешения) пребывавшему в столице империи предоставляли петербургские единомышленники. А сам он писал: «нет у меня  ни жены, ни детей, ни дома, ни даже квартиры, ни имущества, нет даже никаких окрепших привычек». Не было и своего стола. Но организаторы выставки представили, каким этот стол мог быть.
«Условный стол Ан-ского мы ему “подарили”, – показывает Семен Якерсон – Мы собрали здесь маленькую коллекцию уникальных вещей. Это еврейский чернильный прибор с фигурой пророка, который держит свиток, и шестиконечной звездой, часы с изображением десяти заповедей, настольная керосиновая лампа с основанием в виде толстого добродушного еврейского купца или банкира с золотой цепью поперек живота – эдакий гротесковый образ. Тут же – печатная машинка с еврейским шрифтом (Ан-ский и в самом деле на такой печатал свои письма и сочинения). А рядом на столе лежат маленький альбом «Цветы Святой земли. Иерусалим» и листы дневников с характерным почерком Ан-ского.
Впрочем, Ан-ский – это псевдоним, придуманный Глебом Успенским. Настоящая фамилия  автора «Дибука» – Раппопорт. «Здесь есть и чудесные житейские записи о том, как к нему в гостиницу пришел человек, который тоже назвался Раппопортом, причем родственником Ан-ского», – рассказывает куратор выставки. И цитирует дневник: «Понятно, что шнорер. Но все равно дал ему денег, потому что голодный шнорер: то, что он врет, не отменяет того, что он голоден».
Выставка будет работать месяц, а если повезет – до конца года. В день ее открытия прошла конференция «Наследие Ан-ского и современные еврейские музеи». Таких конференций в Петербурге тоже до сих пор не было.
|
