Юлия Чепелева  Давид Ирмес, он же Яша Трубкин – поэт и военный переводчик

«А нам приходилось раньше прогрызать асфальт…» Именно эта фраза запомнилась мне после встречи с Викторией Ирмес. Причем говорила она не только о войне, а в целом, о жизни человека с пятым пунктом в своей биографии. Вика Ирмес родилась за 6 лет до начала войны – в 35-м. Отец Вики – Давид Ирмес до войны работал инженером на судостроительном заводе. Когда в 41-м всех призывали на фронт, его, 37-летнего мужчину, оставили в городе. Год он работал на заводе в блокадном Ленинграде и вел дневник, в котором записывал время всех воздушных тревог, которые были за это время. В мае Давид Ирмес, 1942 год 42-го его забрали рядовым на фронт. Служить отправили на Синявинские болота, в лыжную стрелковую бригаду. Воевать под Синявиным приходилось в условиях исключительно трудных. Везде, куда ни ступи, торфяная почва, обильно пропитанная влагой. Начинаешь её копать – и сразу по колено в мутной жиже. Из всего их батальона в живых осталось только 8 человек. Ирмес пошел служить на фронт обычным рядовым солдатом, хотя на тот момент на заводе он руководил уже целым отделом. Один из его подчиненных, который в 42-м дослужился до офицерского чина, был в составе комиссии, приехавшей в Синявино с проверкой. Он-то и рассказал офицерам, что Давид Исаакович — человек, владеющий немецким языком. В марте 43-го Давида Исааковича перевели в 120-ю стрелковую дивизию, где он работал военным переводчиком. Знание немецкого пригодилось. Через него проходили сотни и тысячи секретных сводок, ему пришлось прослушать не одно фашистское послание. Судьба его берегла. Он вернулся домой без единого ранения, но абсолютно больным человеком. Жизнь будто сама отводила его от смерти. Раз, было так, что вышел он из землянки просто покурить и именно в этот момент рвануло. В живых остался только он. И таких случаев за всю войну было немало. И даже несмотря на сложное время, письма своим любимым и дорогим Вике и Софье он писал в стихах.

Письмо жене Софье, Октябрь, 1941 год увеличить

Находясь в городке Кудымкар, что под Уралом, мать с дочерью были оторваны от большой земли. До ближайшего города Перми 200 километров по бездорожью. Эти весточки от отца были для них надеждой и связью с миром. И, несмотря на поля с душистым шиповником и великолепную уральскую природу, Вика скучала по своему родному городу – Ленинграду. А Софье Ирмес – женщине, пальцы которой должны были скользить по клавишам фортепиано, приходилось вкалывать на заводе. Она была рождена для музыки, но стране в то время нужны были рабочие руки. И после 12-часовых смен на производстве Софья больше не могла играть на фортепиано так же виртуозно, как раньше, поэтому после войны она работала музыкальным руководителем в детских садах. Кстати, ее сады были лучшими в городе по музыкальной подготовке.  Несмотря на войну, газеты в стране выходили исправно. На передовицах писали о подвигах, о победах, о сражениях. На страницах изданий регулярно печатались и стихи Давида Ирмеса. Из-за своей большой любви к курению трубки, он взял себе псевдоним Яша Трубкин. Так в военное время в стране появился новый поэт. В 43-м военный переводчик Ирмес был награжден медалью «За оборону Ленинграда». В честь этого он написал стих «Моя медаль». Правительством медалью удостоен «За оборону Ленинграда», Я говорю: советский воин, Свой город не отдам я гадам. Своей земли не уступлю и пяди, Своей свободы немцам не отдам. Я вижу в этой дорогой награде Награду мне, тебе, всем нам; Всем тем, кто жизни не жалея, Встал монолитною стеной, Чтобы фашистским не бывать злодеям В любимом городе, стоящем над Невой; Всем тем, кто перенес блокаду, Чьи не померкнут славные дела. Медаль «За оборону Ленинграда» – Советского народа похвала. И я клянусь, защитник Ленинграда – Не жить проклятым немцам на Руси! Я буду с честью славную награду Как ленинградец, как боец носить. В 44-м Вика с мамой вернулись в город, который только что пережил блокаду и еще не успел от нее оправиться. На улицах было пустынно. А война все еще продолжалась. И их отец до сих пор писал письма с фронта… в стихах, для его родных девочек, где он рассказывал о себе, о войне, о сражениях.

Письмо жене Софье, Январь, 1942 год увеличить

Синявино, Гатчина, Луга, Нарва…Уже после войны Вика попросит отца нарисовать ей карту его личных побед. Заканчивалась она не в Берлине. В 45-м, когда до города оставалось около Боевой путь Давида Ирмеса увеличить шестидесяти километров, их полк отправили на освобождение Праги. И победу Давид Исаакович встречал именно там. Уже позже о великом дне он напишет в своих стихах. На фото (слева направо): Евгений Никитин, Василий Головко, Давид Ирмес, Андрей Шевчук,  Петр Шамраев. 14 июня 1945 год (г. Горжица) Давид Исаакович получил следующие боевые награды: • Орден красной звезды, • Медаль «За Отвагу», • Медаль «За оборону Ленинграда», • Медаль «За освобождение Праги», • «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», • Значок «Отличный разведчик». Были на его счету и памятные награды.

Благодарности Давида Ирмеса

После войны Давид Исаакович стал автором и строителем дамбы в Казани, которая спасла город от затопления Куйбышевского водохранилища. Казанцы наградили его медалью «За труд и доблесть». Выйдя на пенсию, Давид Ирмес, будучи членом Совета ветеранов Ленинграда, проводил большую просветительскую работу со школьниками не только в своем городе, но и в Нарве, Луге, Артеме (город на Дальнем Востоке) и селе Никольском.

Приказ об объявлении благодарности за освобождении Нарвы