Михаил Левин патрулирует лес. Фото Юлии Орловой
| Впервые я увидела Михаила Левина на мероприятии, посвященном деятельности добровольных объединений граждан. Помнится, публика там была весьма разная: от градозащитников из объединения «Живой город» до редакторов «Википедии». Михаил тогда привлек мое внимание оригинальностью вида бесплатной активности, который он для себя выбрал. Левин – руководитель Общества добровольных лесных пожарных (ОДЛП) в Санкт-Петербурге и Карелии. Евреями-пожарными нас не удивишь: еще в царское время наши соплеменники составляли изрядную часть пожарных охран в городках черты оседлости. Но зачем сегодня бесплатно работать пожарным 35-летнему семейному человеку, который давно состоялся в профессии, не имеющей ничего общего с охраной лесов от огня? Как это часто бывает, начало новому виду деятельности положило впечатление.
Лесной пожар. Фото Марии Васильевой
| – Однажды мне пришлось быть свидетелем лесного пожара, – рассказывает Михаил. – Я скажу вам: тот, кто хоть раз видел такое – и не издали, тот никогда это страшное зрелище не забудет. Я очень люблю леса и испытываю душевную боль, когда вижу гибель деревьев. Особенно такую. Те, кто видели огонь, нещадно пожирающий деревья, нередко сами находят нас и становятся добровольными лесными пожарными. В России добровольное пожаротушение как общественное движение началось в 1999 – в Подмосковье. В начале 2000-х я случайно познакомился с московскими добровольными лесными пожарными. И понял, что и у нас надо организовать добровольные пожарные дружины по борьбе с огнем. Наша – питерская – группа начала работать в 2008. Очередным толчком к ее организации послужило принятие в 2006 году нового «Лесного кодекса», согласно которому количество лесников сократили, их полномочия сузили. Перемены особенно коснулись тех уголков природы, которым не присвоен статус заповедников. |
По словам Михаила, в одних регионах России леса охраняют лучше, в других – хуже. В Ленинградской области дела обстоят не так уж и плохо. А вот в Карелии с охраной лесов от огня
Фото Марии Васильевой
| есть проблемы. Каждое лето ОДЛП разбивает три-четыре палаточных лагеря. Базовый – на острове Пиени-Хепосаари в Ладожских шхерах (шхеры — острова, а проливы между ними). Чтобы добраться до острова, надо проехать 135 километров от Питера на машине, а потом еще 15 километров на лодке по Ладожскому озеру. Сегодня питерское отделение ОДЛП сконцентрировалось на охране проектируемого национального парка «Ладожские шхеры». Леса в этом поразительном в своей величественной красоте месте часто горят из-за небрежного обращения с огнем, которое часто практикуют рыбаки и туристы…
Лагерь волонтеров. Фото Жени Солдатовой
| У Михаила свободный график работы, поэтому в летнее время он трудится на основной работе по три дня еженедельно, остальное время посвящая лагерю на Ладоге. В этом лагере он за старшего. – Лагерь на Ладоге – это тяжкий труд или приятное времяпрепровождение? – Главное – не следует думать, что пребывание на Пиенихепосаари – это отдых на берегу Ладожского озера. В лагере иногда приходится работать по 18-20 часов в сутки. По крайней мере, мне как руководителю. На мне ответственность и за проведение тренировок по тушению пожаров, и за здоровье всех жителей лагеря, и за питание, и за исправность техники, и за нормальную работу связи, и за доставку продуктов из города. У меня, бывает, не хватает времени на еду и сон.
У лагеря. Фото Екатерины Смурыгиной | – А остальные чем заняты? – Мы проводим тренировки по пожаротушению: работе со специальным оборудованием; а также по оказанию медицинской помощи; на лодках патрулируем шхеры. Каждый день, если нет дождя, патруль проходит на лодке 120 км по Ладоге, в том числе и в шторма. Ну и жизнь в лагере надо нормальную поддерживать, конечно.
Тренировка. Фото Анны Мурзаевой | - А до реального-то тушения пожаров дело доходит, или это нечто вроде эдакого скаутского лагеря с пожарным уклоном? – В 2010 мы тушили по три пожара в день, в 2011 за лето было семь пожаров, в этом году – уже, слава Б-гу, ни одного. Каждый пожар – это три-четыре дня работы. Почва очень оторфована. Ее
Тушение пожара
| долго-долго приходится заливать, пока не перестанет дымиться. На тушение даже небольшого пожара требуются десятки тонн воды. – Были у вас крупные достижения? – Ну, во-первых, то, что в этом году шхеры не горели – это наше огромное достижение. Во-вторых, приведу пример: в 2009 году в Шалово-Перечицком заказнике, что в Лужском районе Ленинградской области наша группа остановила пожар на 30 гектарах леса. Представители госслужб появились, когда пожар уже подходил к концу. - И вы никогда не отступаете? – Это не так. В августе 2010 года разгорелся пожар на острове Мюарка, что недалеко от Валаама. На Мюарке в 50-е годы размещалась лаборатория, которая работала с радиоактивными веществами. Они при возгорании, как известно, поднимаются в воздух вместе с дымом. У нас нет оборудования, которое защищает от радиоактивного излучения, и мы отступились. А остров горел еще пять дней. Страшно было думать о том, что дым мог попасть на Валаам, куда приезжают сотни туристов. - Вы спасли кого-нибудь? – В том же горячем августе 2010-го мы остановили огонь, который шел в сторону населенного
Волонтеры в лодке. Фото Марии Васильевой
| пункта Курикиёки. – Бывают жертвы среди добровольных пожарных? – Вообще, да. Но в нашей группе, слава Б-гу, пока не было. – Каков состав группы и как в нее попасть? – За лето через лагерь проходит 100-150 человек. У нас нет постоянного членства – нужно просто заполнить анкету. Иногда мы людей, так сказать, отсеиваем, если в их ответах нечто настораживает: например, если кто-то демонстрирует желание просто отдохнуть на Ладоге, а не охранять природу, и если человек явно неадекватен. А так – добро пожаловать. Как во всех волонтерских организациях, женщин у нас немного больше, чем мужчин. Возраст, в среднем, 25-30 лет.
Михаил Левин в полном обмундировании. Фото Анны Тарасовой
| – На чьи деньги существует общественная инициатива? – На деньги участников – от государства мы не получаем ни копейки. Сами покупаем все оборудование. Но, как оказывается, мы технически оснащены лучше, чем «государственные» пожарные. Многие технические приспособления мастерим своими руками… Каждый сезон в лагере обходится нам в несколько сотен тысяч рублей: в этом году мы потратили между 300 000 и 400 000 рублей. Это на все: вместе с едой и бензином. – Есть ли нечто подобное на Западе? – Очень во многих странах есть пожарное добровольчество. Там люди за такую работу также не получают зарплат. Но государство обеспечивает их и страховками, и питанием, и оборудованием. А у нас добровольного пожарного застраховать практически невозможно. – У вас появились друзья среди постоянных волонтеров движения? Вы встречаетесь вне сезона? – Появились. Кстати, со своей женой я познакомился в лагере… Мы, конечно, встречаемся. Планируем новый сезон. Ой, и беспокойные же души Михаил и сотоварищи. Не отдыхается им спокойно среди величественной красоты ладожских шхер. Почему так? Михаил признается: – Если не охранять леса, боюсь, детям своим мы оставим выжженную пустыню. |