|
Поэт Елена Игнатова, Петербург - Иерусалим
|
Вышла из печати первая за многие годы поэтическая антология, собравшая стихотворения на темы Петербурга, созданные современными авторами – «Аничков мост». В ней приняли участие не только литераторы, ныне живущие в городе. Открыв книгу, читатель найдет и произведения поэтов, ставших гражданами Израиля: Елены Игнатовой (Иерусалим), Семена Крайтмана (Герцлия) и Рафаэля Шустеровича (Ришон-Ле-Цион).
Сборник оказался для читателя еще и мостом между культурами двух стран. Если для читателя открывается вид на Петербург «оттуда» и «отсюда», то сами эти поэты живут одновременно в двух языковых средах – ивритской и русскоязычной. И как бы в двух биографиях. Жизнь на невских берегах для них – так и не миновавшее прошлое. |
|
Город холода, ряби на воде, дождя, разведенных мостов, черных ходов и белых ночей остался для этих поэтов образом всей российской жизни. Они видят в нем красоту и величие – но одновременно и бездушную среду, где человек человеку – никто, «невозможный мерзлый город, где не сводятся мосты» (Р. Шустерович). Питер отпускает от себя с легкостью: «Росчерк на бронзе, / краски плевок, / запах морозный, дым низкосортный, / старый шлагбаум, таможни зевок, / пункт позабытый, бесповоротный» (он же). Но забыть его нельзя, особенно пишущему по-русски: «Без осени, тумана, без Невы, / без слякоти, / кириллицей, по-русски, / ни строчки о любви не написать» (Семен Крайтман). Разъять две страны уже невозможно, как невозможно вычеркнуть половину судьбы. А Елена Игнатова и вовсе предложила для сборника только «доотъездные» стихотворения семидесятых годов, в которых белая ночь – это «запах бедности, недавней побелки», где «в новостройках чудеса реализма – / кто с отбойным молотком, кто с винтовкой, / баба с каменным снопом в изготовку», а утренний Летний сад «сверкает, как лезвие над палачом».
Елена Игнатова уже 20 лет как жительница Иерусалима
- Вы живете на две страны?
- Да. В основном в Иерусалиме. Но каждый год – два-три месяца – в Питере. Обычная история: у многих здесь живут дети. Жизнь всех разметала.
- Есть ли поэтические мосты между Петербургом и Иерусалимом?
- Безусловно: там очень много питерских поэтов, прозаиков. Две культуры связаны. Жить «на выселках» очень плодотворно: злоба дня остается в стороне. Я написала большую книгу «Записки о Петербурге». Я бы никогда не написала ее здесь: помешали бы все эти распри в писательских союзах, корпоративные отношения. Там этого нет.
В Израиле выходят литературные журналы, в том числе толстый «Иерусалимский журнал», в котором печатаются замечательные авторы. Я печатаюсь много, и не только в нем. Когда я приехала туда в 1990 году, было полное отторжение израильской культуры от российской. А теперь все уладилось. Наши авторы получают премии в Москве. Есть замечательные поэты. И сам Израиль – мир замечательный, теплый.
- Пишете ли вы о Иерусалиме?
- Да.
- Это совсем иные стихи, чем о Петербурге?
- Давайте прочту.
…Но все же ты есть, я есть,
и Иерусалим хрустальный
стекает вниз ручьями огней,
и небо в алмазах отсюда видней,
чем с нашей родины дальней.
Это другой опыт. Это вообще характерно для всех поэтов, поменявших судьбу. В слове возникает новая энергия, всплеск, который иногда угасает, иногда остается надолго.
- Вы пишете только по-русски?
- Да. Но меня перевели практически на все европейские языки, сейчас вышла книга в Америке.
- Знаете ли вы о таких случаях, когда поэты – выходцы из России, из Питера удачно вписались в двуязычную среду и пишут стихи на иврите?
- На иврите пишет Гали-Дана Зингер (она из Петербурга), и, говорят, пишет удачно. Хава-Браха Корзакова пишет и выпускает замечательные книги и на иврите, и по-русски. Она профессор университета Бар-Илан.
На иврит переводится многое из современной российской поэзии. Интерес к русской литературе большой. И израильскую тоже переводят на русский. Сама я переводила сидур. И в том числе молитву Адон Олам, включенную сейчас в программу еврейских школ. Получилось хорошо.
- Какие образы играют в вашей поэзии основную роль – петербургские или иерусалимские?
- Это сплав: мы живем в мире, где мало кто отказывается от прошлого. И тот, кто отказывается, на мой взгляд, себя обкрадывает. Эти образы не противоположны, они дополняют друг друга. Я люблю Израиль, люблю Россию. И тут нет противоречия. И ничего я не люблю больше, чем другое. Это новый опыт, очень плодотворный. |
