На выставке «Петербург-2009», проходящей в эти дни в Манеже, наше внимание привлекла картина известного петербургского художника Владимира Верещагина «Граждане мира. Семь грехов». Вокруг стола сидят красочные персонажи: жирный коротышка с куриной ножкой в руке, лысый мужчина, тоскливо свесивший голову на грудь, страстно обнимающаяся парочка разнузданного вида… Каждая фигура олицетворяет один из семи «смертных грехов»: обжорство, блуд, уныние и т.д. Есть и «алчность»: сей порок художник изобразил в виде еврея-хасида, восторженно прижимающего к груди мешочек с деньгами. Мы связались с Владимиром Верещагиным и попросили пояснить, что он хотел этим сказать.
|
- Владимир Евгеньевич, почему все персонажи не имеют явной национальной принадлежности, а для изображения жадности Вы выбрали такой узнаваемый образ – еврея-хасида?
- Я много езжу по миру. Как-то раз я был в Антверпене и попал в квартал, где торгуют алмазами. Этот район торговли принадлежит хасидам. Я был поражен той высокомерностью, которую хасиды проявляют по отношению к окружающим людям. Алмазы, торговля, банки – все это ассоциативно связано. Поэтому, когда встал вопрос об образе жадности, у меня очень естественно получился этот персонаж. Кстати, вы не правы, что все остальные персонажи лишены национальной принадлежности. Например, фигура, воплощающая «гордыню», немного похожа на грека.
- А в жизни Вы тоже плохо относитесь к евреям, считаете их жадными?
- Ну, на это вы меня не раскрутите (смеется). Я нормально отношусь к евреям, считаю, что их главное качество – не жадность, а, скорее, талантливость. Хотя, конечно, любой художественный образ несет в себе глубинные смыслы.
- Как Вам кажется, такая картина не будет способствовать неприязни к евреям?
- Нет, не будет. Пусть люди лучше испытывают неприязнь к греху жадности и остальным грехам!
- Согласитесь, все-таки не очень красиво, когда жадность изображает человек в традиционной еврейской одежде!
- Да ведь одежда, мода, символика – все это меняется с течением лет. Через 4000 лет никто не будет знать, что так когда-то одевались евреи. Все будут носить другую одежду. Или все будут носить точно такую же одежду! Вообще, время – вещь относительная. Я точно знаю от своих друзей-астрологов, что солнце погаснет через 150 миллионов лет. Это много или мало? Как измерить ценность времени? Что ценнее – неделя или тысячелетие, и в чем выражается эта ценность? Все это сложные философские вопросы. Неслучайно на моей картине персонажи вместо кубков вина держат песочные часы.
- А как вообще вам пришла в голову идея изобразить грехи? Это аллюзия на Босха?
- Босх тут ни при чем, это моя собственная идея. Все началось с ощущения внутреннего беспокойства, которое не проходило, пока я не закончил работу над картиной. Через 4 месяца после этого я был под Москвой и заглянул в дом своего знакомого – настоятеля церкви. Увидев фотографию картины, он попросил разрешения ее отсканировать и повесить в церковно-приходской школе, в назидание ученикам. Эта картина выставлялась в Америке, Европе… Видимо, я попал в какие-то очень болезненные точки.
|