|
«Большая Хоральная Синагога? - переспросила Дина Ильинична, подписывая автограф, – У меня с нею связано одно забавное воспоминание. Много лет назад мы ездили в Ленинград с мужем, это было наше первое свадебное путешествие. Было нам лет по двадцать. Гуляя по городу, мы забрели в Синагогу. Там сидел какой-то лысый человек. Одно за другим он доставал и ел из огромного мешка яблоки. И вот он нас спрашивает: «А хотите, я вас сейчас повенчаю?» Мы удивились страшно: как же так, мы ведь расписаны уже, в загсе побывали! В общем, отказались. Так и остались невенчанными!
Конечно, невозможно было удержаться от того, чтобы спросить про роман «Синдикат», который, как известно, иносказательно, во всей красе живописует одну из крупнейших еврейских организаций мира…
- Дина Ильинична, над вашим «Синдикатом» умирала со смеху вся Синагога. Ведь специфика нашей работы очень похожа – та же база данных, те же, порой безумные, телефонные звонки…
- Понятно, что вы смеялись! Ведь написано-то не про вас! Вот если бы я про вас написала, тогда бы вам было не до смеха!
– И как реагировали люди, с которых Вы писали своих персонажей? Узнавали себя? Предъявляли претензии?
– Смотрите (мы, израильтяне, говорим: не слушайте, а смотрите!): я этот роман писала в надежде, что меня посадят в израильскую тюрьму. В Израиле я знаю все, а вот в тюрьме еще не бывала! Но меня так и не посадили… Хотя я слышала, что кое-кто хотел подать в суд. Конечно, в «Синдикате» масса диких преувеличений. Ведь это по жанру – буффонада, плутовской роман. Однако многие персонажи в романе вполне узнаваемы... Я по жизни бесстрашный человек, склонный к эскападам. Я ничего не боюсь. Человек должен быть готов к тому, что останется один. Чехов в «Попрыгунье» описал Кувшинникову и Левитана, и это стоило ему нескольких лет прерванной дружбы с художником. Но к этому нужно быть готовым. Меня, глубокого интроверта, одиночеством напугать трудно. Я абсолютно самодостаточна и прекрасно чувствую себя наедине с собой… |
