|
Первый состав израильского Кнессета был избран в качестве Учредительного собрания. Ста  двадцати депутатам, избранным по партийным спискам и представлявшим весь спектр политической мысли от ультра-ортодоксов до коммунистов, предстояло принять конституцию молодого еврейского государства. С этой задачей народные избранники не справились – против были как религиозные партии, считавшие, что конституцией Израиля следует объявить Тору, так и правящие социалисты во главе с Давидом Бен-Гурионом. Однако в результате Израиль получил законодательный орган, чья структура и полномочия оставались практически неизменными на протяжении всей истории государства.
Депутаты Кнессета избираются по партийным спискам, причем вся страна считается единым избирательным округом. Электоральный барьер достаточно низок – чтобы получить в парламенте два места из ста двадцати, партии или блоку достаточно набрать 2 % голосов избирателей. В результате за всю историю ни одной партии не удавалось получить больше 30-40% мандатов, так что все израильские правительства, включая нынешнее, были коалиционными. Многим это не нравится – в частности, критики справедливо указывают, что в результате небольшие партии приобретают слишком большое влияние, запрашивая непомерную цену за вхождение в правящую коалицию. Поэтому не проходит и нескольких лет, чтобы не появилось очередное предложение, как обустроить израильскую избирательную систему: повысить электоральный барьер, ввести выборы по одномандатным территориальным округам, отказаться от парламентского правления в пользу президентского… Однако все эти планы так и остались гласом вопиющего в пустыне – все понимают, что, при всех недостатках, нынешняя система имеет одно неоспоримое преимущество – справедливое представительство всех граждан и общин Израиля.
Как и у любого парламента, основная деятельность Кнессета – принятие новых законов и утверждение бюджета. Кроме того, израильские парламентарии утверждают правительство – чтобы сформировать кабинет, премьер-министру необходимо заручиться поддержкой большинства народных избранников – а также раз в семь лет избирают президента, чьи функции, впрочем, ограничиваются сугубо представительскими.
Согласно известному российскому высказыванию, парламент – не место для дискуссии. В Израиле эти слова не вызовут ничего, кроме недоумения. Разумеется, большая часть законодательной работы приходится на так называемую «вермишель» – рутинное законодательство, относящееся к текущему управлению. Однако когда дело касается судьбоносных неоднозначных решений, вроде германских репараций или мирных соглашений с арабами, в стенах Кнессета кипят такие страсти и звучат такие речи, что хоть святых выноси.
Разумеется, на протяжении шестидесятипятилетней истории Кнессет знал немало громких скандалов. Например, когда накануне важного голосования правительству удавалось «перекупить» несколько ключевых голосов с помощью различных посулов и обещаний. Так, для поддержки мирных соглашений с палестинцами правительство Рабина переманило двух депутатов правой партии «Цомет», один из которых получил министерское «Вольво», другой – «Мицубиши». Были среди его депутатов и экстремисты, и коррупционеры, и откровенные клоуны, запомнившиеся своими эксцентричными выходками в духе покойного жириновца Вячеслава Марычева. Например, депутат, раввин Ба-Гад однажды решил вразумить оппонентов из левого лагеря при помощи бутылочки «водки Ребе».
В адрес народных избранников звучит немало шуток, порой нелицеприятных («Какое самое холодное место на земле? – Кнессет, там 120 ниже нуля»). Однако в целом авторитет израильского парламента достаточно высок, поскольку на протяжении всей истории никто и никогда не сомневался в том, что народное представительство – самое настоящее, не фальсифицированное в пользу правительства или каких-либо партий.
|
