|
Машинка Зингера была у моей Тираспольской бабушки, ее же я встречал, стоящую на почетном месте практически в любом доме наших родственников и друзей. Накинутая сверху кружевная салфетка не закрывала красивое, лакированное дерево и ажур чугунных станин. Трогать ее мне, ребенку, не разрешалось. Это была Вещь! Каким образом машинка Зингера стала атрибутом еврейского дома? Об этом рассказывает д-р Валерий Дымшиц.
|
|
На рубеже XIX и XX обладание машинкой Зингера стало признаком принадлежности к городскому среднему классу. Примерно в этом же ряду стоял граммофон.
При этом нужно понимать, что примерно половина еврейского населения Российской Империи занималась ремесленным трудом. Половина из них шили.
Почему именно Зингер? Очень просто – других машинок просто не было. Зингер защитил все инженерные решения своего создания патентами и таким образом захватил рынок. Кстати, он же первым изобрел франшизу – Зингер продавал право на изготовление и продажу изделий под своей маркой. В России было несколько заводов по производству и сборке швейных машин Зингера. Один из них – в Подольске.
Пришла советская власть и национализировала эти заводы. Но наладить производство как следует не смогла. Все помнят, каким дефицитом была машинка «Подольск» и как часто она ломалась. Машинки Зингера не ломались и были в употреблении. Машинку чинили, чистили, берегли, потому что заменить ее было сложно и не на что.
В 20-х годах, чтобы разрушить все религиозные «предрассудки», ввели обязательную рабочую  пятидневку с шестым выходным днем. Рабочий день мог выпасть на пятницу, субботу или воскресенье. Любые религиозные практики летели в тартарары. Единственный выход – работа кустарем с патентом. Так возникли надомники. Огромная масса евреев, которые хотели вести традиционный образ жизни и при этом сохранить свои профессиональные занятия, стали надомниками. На это повлияло также и то, что люди не хотели терять свой профессиональный уровень и профессиональную гордость. Портной – художник и творец, он делает вещь от начала и до конца и сам решает какой ей быть. Работник фабрики – седьмая спица в колеснице, делает то, что скажут и за конечный продукт не отвечает.
Машинка Зингера очень пригодилась еврейским надомникам.
А теперь – о причинах из области мифотворчества.
Евреи были твердо уверены, что Зингер – еврей, и не просто еврей, а еврей из России. Это придавало отношению к машинке ощущение родственности. Создавалось ощущение, что эта  машинка – дар далекого родственника из Америки.
Должен сказать, что и я был уверен, что это так, пока меня не попросили изучить этот вопрос.
Вынужден огорчить: это не так.
Причина ошибки – по-еврейски звучащая фамилия, а также имя Айзик, которое часто используется как идишский вариант имени Ицхак. В-третьих, сам факт того, что такая машинка есть практически в каждом еврейском доме, в четвертых – наша склонность присваивать еврейское происхождение самым умным и успешным.
На самом деле, Айзик Зингер – американец немецкого происхождения.
Машинка Зингера работала и была нужна долгие годы. А в тот момент, когда она утратила свою функцию, ей уже было около 90 лет. Она была овеяна памятью о предыдущих поколениях семьи и таким образом становилась семейной реликвией. У меня, например, такая машинка стоит на даче.
Беседовал Мойше Трескунов
КСТАТИ
Любопытная деталь. Айзик Зингер построил один из первых небоскребов на Манхэттене – Зингер Билдинг. Когда бизнес Зингера развернулся в Петербурге, он хотел построить небоскреб и здесь. В первоначальном плане было 11 этажей. Но промышленнику отказали, сославшись на городской высотный регламент: в центре Петербурге запрещалось строить здания выше Зимнего дворца (23,47 метра). В результате был построен красивый дом на Невском. Высота башенки формально не вписывалась в параметры, но, поскольку башня стеклянная и чисто декоративная, проект был утвержден.
При обсуждении строительства газпромовской высотки этот исторический прецедент стал важным аргументом: даже в начале XX в. высотный регламент в Петербурге неукоснительно соблюдался.
|
