На тридцатый день после рождения первенец наш Менахем-Мендел подлежал обряду выкупа. Поскольку Храм всё ещё не был отстроен и храмовая служба была невозможна, то, согласно Закону и традиции, следовало освободить нашего первенца от необходимости услужения коэнам. Приобретение свободы обеспечивалось путём передачи коэну серебряного предмета значительного веса.
Однажды, когда мне предстояло с многолетним опозданием выкупить, наконец, самого себя у коэна (не папу же, тогда ещё коммуниста, было просить!), я выразил своё сомнение Ицхаку Когану (Изе), наставнику моему и почётному коэну: «Не хочу, мол, выкупаться, хочу служить Вам и Храму!» Изя меня переубедил: «Ну, и служи себе на здоровье как свободный человек, а не по принуждению! Так ведь гораздо приятнее!»
Посмеялись и приступили к обряду.
Единственным серебряным предметом, имевшимся тогда в нашем доме, был чудом
Бокал «кос» (справа) – подарок р.Ицхака Коэна. Кубок на ножке (слева) – подарок Александра Шейнина его первенцу Менахему-Менделу в честь его рождения и обряда пидьон а-бэн
| сохранившийся, дедушки Жени, старинный портсигар, подарок от его тестя, прадеда моего Менахема-Мендела. Как объяснил мне по-дружески Изя, серебряный предмет, приобретённый коэном за выкуп, можно потом вернуть себе обратно, снова выкупив его за какую-нибудь символическую сумму.
Так мы и сделали. Я приехал на знаменитую дачу в Шувалово, Ицхак Коган совершил надо мною обряд, благословил по-коэнски и устроил мне и моим друзьям небольшой праздник «фарбринген», а потом подарил мне прекрасный хрустальный бокал для кидуша. Я его храню и сегодня. Впоследствии я перенял эту традицию дарения бокала и, когда делал кому-либо обрезание, старался подарить новорожденному бокал для кидуша – в России хрустальный за неимением серебряных.
Разумеется, серебряный прадедовский портсигар был тотчас выкуплен у Изи за несколько монет, и в тот же вечер семейная реликвия благополучно вернулась домой.
Итак, спустя несколько лет, мне предстояло выкупать Менахема. Изя был уже на Святой Земле и на пидьон а-бэн я пригласил р. Авром-Абу, а-Коэна. Дело было в коммуналке на ул. Чайковского.
Портсигар прадедушки Александра Шейнина Менахема-Менделя
| В качестве выкупа за сына снова был приготовлен прадедушкин антикварный портсигар. Передавая его Авром-Абе в обмен на получаемую сыном свободу, я не забыл рассказать о давней истории серебряной вещицы, отметив уникальность и красоту её и изящество... Взвесив портсигар на ладони, прикидывая его вес и достоинства, Авром-Аба кивнул в знак согласия на «сделку», совершил обряд, благословил младенца и гостей, а потом, положив мой драгоценный портсигар себе за пазуху своего пиджака, как ни в чём ни бывало, приступил к пению и знаменитым своим застольным историям.
Я немного заволновался, а затем, когда осмелился предложить Авром-Абе уже знакомый мне спектакль с обратным выкупом портсигара, всерьез испугался и даже расстроился – Авром-Аба ответил мне отказом: «Хорошая вещица и ребёнок славный – вполне достойный обмен. Всё по уговору и при свидетелях», – он посмотрел на присутствующих, ища поддержку. Те заулыбались, а я не понял, всерьёз это Авром-Аба сказал или пошутил.
Обидно было: за Менахема моего мне ничего не жалко, знал бы – купил бы что-нибудь заранее из серебра, только чтоб не этот семейный портсигар... По окончании застолья я снова обратился к Авром-Абе. На этот раз хитрая искринка его глаз немного обнадёжила меня: «Поменять, говорите, хотите? Подумать надо. Зайдите, может на той неделе, потолкуем. Такие дела сразу не делаются», – он похлопал меня по плечу.
Побегав немного по магазинам, я купил, наконец, в «Военторге» замечательный мельхиоровый поднос – для субботних хал или для кидуша сойдёт – и отправился в синагогу к Авром-Абе. Он встретил меня радушно, как всегда, поинтересовался ребёнком, делами. Потом покрутил в руках поднос, постучал по нему пальцами, посмотрел его на свет, потёр его край и согласился меняться! Он выдвинул ящик стола, вытащил прадедовский портсигар и, уже смеясь, протянул мне его.
Так он научил меня тому, что мицва – это не «как будто», не развлечение и не игра. Мицва должна быть на самом деле! |