|
13 июля 2012. Дан Шехтман выступает в Институте
химии силикатов РАН
|
В составе группы израильских ученых в Петербург приехал лауреат Нобелевской премии по химии Дан Шехтман. Он был удостоен этой премии в прошлом году за открытие квазикристаллов. Само открытие было сделано достаточно давно, в 1982 году, и с тех пор успело попасть во все учебники по кристаллографии. Что такое квазикристаллы, можно без труда узнать на множестве сайтов, а ниже речь пойдет о личности их первооткрывателя.
13 июня я присутствовала на блестящей лекции Шехтмана, прозвучавшей в Институте химии силикатов РАН, в которой докладчик рассказал о своем открытии, о том, как оно было сделано, а затем ответил на несколько вопросов, заданных журналистами. Среди этих вопросов был и мой, хотя я совсем не журналист. Думаю, из этого рассказа и ответов на вопросы станет понятней личность нобелевского лауреата, человека страстного, упорного, уверенного в себе, умеющего настоять на своем.
Четыре условия «нобелевского» открытия
Дан Шехтман рассказывает:
- Я хочу поделиться с вами тем, какие условия были необходимы для открытия квазикристаллов.
|
Шехтман показывает слайд с изображением страницы
своего лабораторного журнала, в котором отражено
наблюдение, увенчанное Нобелевской премией
| Первое – нужен был электронный микроскоп. Второе – работать с ним должен был профессионал.
В течение нескольких десятилетий сотни моих студентов ежедневно пользуются электронным микроскопом, но из этого числа выросло всего 30-40 настоящих профессионалов. Третье – любознательность и интуиция. Четвертое – упорство и вера в себя. Мое открытие было сделано в 1982 году, опубликовано в 1984 году. И тут мой телефон стал разрываться от звонков: люди сообщали, что они тоже видели такие структуры. Информация росла лавинообразно. Но у открытия был серьезный и влиятельный противник – Лайнус Полинг, лауреат Нобелевской премии по химии и Нобелевской премии мира. Так вот, он говорил, что не бывает квазикристаллов, бывает только квазинаука. И пока Полинг не умер в 1994 году, квазикристаллы не могли получить признания.
Как-то, через много лет после открытия квазикристаллов, я просматривал снимки, сделанные когда-то с помощью электронного микроскопа, и увидел изображение квазикристалла, полученное моим докторантом за 2 года до меня. Я позвал его и спросил: ты знал, что это? Конечно, ответил тот. Но понимаешь, мне хотелось поскорее защитить диссертацию, а это бы затянуло работу еще на год-два.
А вот несколько вопросов, заданных во время короткой пресс-конференции.
- Изменилась ли ваша жизнь после получения Нобелевской премии?
- Она изменилась сразу же. Это как фазовый переход, не постепенная, а мгновенная перестройка всех атомов в материале. Теперь я выступаю с лекциями по всему миру, даю по пять лекций в неделю, и не только о квазикристаллах. У меня появились новые общественные обязанности. Мы в Хайфе (Шехтман живет в Хайфе и работает в Технионе – О.Д.) создали специальную программу для детских садов, она предназначена для детей с пяти лет и направлена на формирование научного мировоззрения. С детьми занимаются постижением материального мира: учат измерять длину, вес, соотношение размеров, объемов. Это работа, в которой огромная роль принадлежит родителям, и ее удобно начинать именно в Хайфе, где население высокообразованное.
- Что вы думаете о российской науке? Считаете ли вы, что в нашей стране произошло, как об этом многие говорят, падение уровня научных исследований?
- Я работаю со многими учеными из России, репатриантами, приехавшими в Израиль. Например, вернувшись домой после двух лет работы в США, я рекомендовал на оставленную мной позицию своего ученика и коллегу. Так вот, он родом из России. У вас были прекрасные ученые и прекрасная наука. Но сейчас ее уровень упал. Я не знаю, в чем причина, в бюрократии или в чем-то еще, но сейчас ваша наука находится в изоляции от мировой науки. Я знаю прекрасных российских ученых, директоров институтов. Но где ваши молодые ученые? Вы должны найти очень хороших учителей и как следует научить вашу молодежь английскому языку. Уже даже французы признали, что английский – это современный lingva franka. Без этого работать в науке невозможно!
- Вы упомянули в своей лекции о том, что ваши предки родом из России. Рассказывали ли в семье о России, чувствуете ли вы свою личную связь с этой страной?
- Родители моей матери приехали из России в 1906 году. Бабушка пошла учиться в только что открывшийся «Бецалель» (Академия художеств в Иерусалиме – О.Д.), там она встретила моего деда. А мой отец родом с Украины, из Днепропетровска, он в тридцатые годы ушел пешком в Польшу, оттуда добирался до Израиля. Хотя мои родители и знали русский язык, дома никогда не говорили ни на русском, ни на идише – только на иврите. Мы были социалистами, мы знали о том, что происходит в России. Когда мы были подростками (Дан Шехтман родился в 1941 году – О.Д.), нам нравился Сталин, мы были израильские пионеры. Это детская организация, она называлась «Га-шомер га-цаир (Молодой страж)». Ну и конечно, мы благодарны России за победу над фашизмом.
- Журналисты все время спрашивают вас про квазикристаллы. Наверное, вам уже надоела эта тема?
- Вовсе нет, я с удовольствием о них рассказываю.
В качестве журналиста jeps.ru любезно согласилась выступить Ольга Дымшиц – кандидат химических наук, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского и технологического института оптического материаловедения ВНЦ «ГОИ им. С.И. Вавилова». |
