Василий Когаловский «Пасхальный ужин в Санкт-Петербурге»:                                                                  выставка, привезенная в сумке
* Скрипач на крыше и флейтист на стуле * Служанка с гефилте фиш * Встать на колени, чтобы всмотреться в искусство * Хреновая форма мешает философскому содержанию * Слезы и молитвы дураков в бронзе * Хасидские шахматы: ортодоксальный король и беременная королева * «Будем жарить мацу!»
Эта выставка открылась тихо, без анонсов и объявлений, афиш и плакатов, в маленьком зале Этнографического музея, – об этой комнате обычный посетитель может даже не подозревать. И все же именно там, где нужно: по соседству с экспозицией, посвященной культуре еврейского народа. Скульптор Борис Цельникер привез в Петербург свои работы. Небольшие по размеру фигурки из бронзы и украшения из серебра уместились в нескольких витринах – всю выставку художник доставил из Израиля в сумке. Персонажи еврейской литературы и самой жизни празднуют Песах, читают Тору, клезмеры играют на всевозможных инструментах, ремесленники стучат молотками, всадник («еврей-ковбой») загоняет лихого коня… Здесь и флейтист на стуле, и… скрипач на крыше – а как же иначе? И в каждой работе, в каждом образе – целая история, а иногда ходячий анекдот. Борис Цельникер родился в Кишиневе, учился в ленинградском Политехническом институте и стал геологом, объездил пол Союза. А потом превратился в художника и скульптора, участвовал в больших выставках. В 90-м уехал в Израиль. В Петербурге эта выставка – первая. И одна из самых первых акций израильского консульства в городе (официально оно откроется в июне). События развивались стремительно: генеральный консул Эдуард Шапира встретился с Борисом Цельникером всего три недели назад, оказал содействие – и вот выставка уже открылась. Впрочем, и скульптор, по признанию консула, не давал дипломатам жить спокойно, пока они не «пробили» этот проект.
скульптор  Борис Цельникер	В центральной витрине – скульптурная группа: большое семейство за длинным столом. Это «Пасхальный стол» (выставка открылась как раз в дни Песаха и закроется уже 29 апреля) – с круглой мацой посередине, с тарелками и кувшинами, с бокалами, которые держат в руках персонажи, с открытой Агадой – а тут и служанка появляется с гефилте фиш. Сама выставка тоже называется «Пасхальный ужин в Санкт-Петербурге». Чтобы рассмотреть другие композиции вроде повозки с музыкантами-ангелами, зрителям приходилось наклоняться и заходить то с одной стороны, то с другой. «Это замечательные вещи, в них хочется всматриваться, – сказал художник Александр Симуни. – Может, и хорошо, что люди на колени становятся, чтобы всмотреться в искусство! Я вижу в этих работах хороший, теплый гротеск».
А сам Борис Цельникер говорит о себе так: «Я материалист и формалист, то есть я работаю во всех материалах, и самое главное для меня – форма. Потому что если форма хреновая, то какое бы ты ни вкладывал в нее философское содержание, это ни на что не похоже. Так что главное – это форма и умение работать с материалом. У тебя может быть очень много мыслей, но если этого не видно, если у тебя железка плохо вырезана и не так поставлена, то все твои мысли ничего не стоят». Об этом скульпторе не скажешь, что он не справляется с материалом: кажется, бронза уже сама подмигивает и рассказывает забавную историю. Образы у скульптора очень литературные. Порой и сюжеты его из произведений известных еврейских авторов. Так и появляются среди героев выставки Гершеле Острополер и целая композиция по мотивам романа Кановича. «Я выполнял заказ музея в Кишиневе, – вспоминает Борис Цельникер, – резьбу по кости на тему ранних поэм Пушкина. Приехал Григорий Канович, я ему показал, что делаю, и он, уходя, бросил: ну вот, Пушкина иллюстрируешь, а Кановича слабо? Я взял и вырезал по кости (это уже потом в бронзе отлил) – композицию на тему его романа “Слезы и молитвы дураков”. Такое тоже бывает». Бывают и сюжеты собственно из еврейской жизни, это же из нее взяты такие подсмотренные характеры. Однажды скульптору заказали хасидские шахматы. И он с фотоаппаратом отправился к Стене плача: «Надо короля делать. А какой может быть еврейский король? Как раз был Суккот. И вот идет дородный мужик в хасидской шапке с талитом, который висит у него, как мантия. В одной руке он держит этрог, а в другой – веточки. И я смотрю – это как скипетр и держава. А шапка – как корона. А рядом с ним жена, вечно беременная. Вот оттуда и пошло…» А вот ювелирные вещи, сделанные из старых израильских монет, целая витрина… Но тут скульптора окружают питерские друзья, знакомые еще со времен Политеха, и коллеги-художники – и он договаривается о встрече на следующий день: «Будем жарить мацу». Жарить? «Это же мое пасхальное блюдо! Мацу ломают на мелкие кусочки, размачивают в горячей воде с молоком, добавляют соль, перец, яйца, перемешивают, выливают на сковородку, и вот тут, когда она хорошо схватится, ее надо хорошо подкинуть – и обязательно поймать!» А это тоже искусство. Но искусством создания следующих выставок Бориса Цельникера должны заняться ценители и коллекционеры – в конце концов, его работы знают и покупают во всем мире, пришел и черед Петербурга.