Мария Конюкова Симхат Тора – это было весело

Как петербургские евреи искали на Симхат Тору «вторую половинку» в Синагоге? Журналист «Еврейского Петербурга» расспросила об этом своих знакомых. Не все были готовы назвать свои имена, но рассказать подробности не отказались…

«Дикое количество евреев» Шимхас Тэйре. Так мы называли тогда этот праздник. Потом мне кто-то сказал, что так «Радость Торы» именуют евреи России и Украины: наши предки нередко заменяли «с» на «ш» и «т» на «ш». Теперь мы говорим правильно: Симхат Тора. Сейчас практически каждый российский еврей знает: в это день начинается новый годичный цикл чтения Торы. А тогда, в 60-е, 70-е, 90-е не все из нас знали, что такое Тора. Тогда почему евреи Питера выбрали именно праздник для того, чтобы веселиться около синагоги? Я попыталась это выяснить, но ничего более вразумительного, чем то, что, мол, это веселое торжество, не услышала. Но почему не Пурим, праздник спасения или не Песах, праздник исхода? Нет ответа. Пожалуй, Симхат Тора в питерском исполнении можно было назвать, выражаясь научно, «Праздником ежегодного единения евреев на почве… принадлежности к еврейскому народу». Элла В., посетившая Симхат Тору в 1965 году, вспоминает: «Мы туда пришли с женихом. Нам было по 20. Честно говоря, из любопытства: кто-то их сокурсников сказал, что будет дикое количество евреев, и будет весело. Помню, я проговорилась папе о том, куда собираюсь. Он меня отговаривал идти – боялся, что будет какая-нибудь провокация со стороны властей. Да мы и сами шли не без страха: в то время комсомольца за посещение храма любой религии могли исключить и из ВЛКСМ, и из вуза. Мы даже слышали, что на Шимхас Тэйре кого-то поймали, увезли в отделение милиции… Но пошли все равно. Толпа людей не умещалась ни в синагоге, ни в ее дворе. Люди перекрыли Лермонтовский проспект. Было безумно весело: у меня создалось ощущение, что я нахожусь среди родных людей. Я никогда не видела столько молодых, прекрасных лиц, красивых южной, горячей прелестью, которую нечасто встретишь в наших северных широтах. Люди стихийно выстраивались в хороводы и пели, коверкая слова: - Аиден, шолом алейхем! Или до бесконечности повторяли два слова «хава нагила» под известную мелодию. Временами молодые ребята хором выкрикивали: - Мы – евреи! И танцевали по кругу. Шли мы домой с чувством того, что не одни мы евреи на этом свете…» «Не хотите ли познакомиться с молодым человеком?» Я сама была на Симхат Тора много позже: в 1989 и 1991 годах. Мне тогда не было еще и двадцати, и мы с подругой надеялись не только мир посмотреть и себя показать, но и познакомиться с молодыми людьми – нам говорили, на этом празднике многие встречают свою судьбу. В 1989 Лермонтовский был еще запружен народом. Уже проходя вдоль улицы Декабристов, мы увидели очень молодых мальчиков не слишком боевого вида с повязками, на которых было написано слово «бейтар». Я порадовалась: в те годы нам грозили погромами, а дедушка мне рассказывал, что от погромов в 20-е годы спасали отряды еврейской самообороны…Но вместо того, чтобы ждать на улице своих «алых парусов», мы прошли в малую синагогу – там впервые в жизни увидели ортодоксальных евреев, солидных мужчин с бородами, в черных пиджаках и широкополых шляпах, которые весело плясали со свитками Торы, распевая песню. Мы долго с любопытством смотрели на них, не принимая участия в общем веселье. Уже когда мы шли домой, к нам подошла пожилая дама с фото молодого мужчины в руке и спросила, не хотим ли мы познакомиться с молодым человеком. Мы отказались, потому что такой способ знакомства нас смутил. А в 1991 я расстроилась, увидев, что толпа вполне умещается во дворе синагоги. Многие уехали из страны навсегда. Мне вскоре предстояло проводить в Израиль любимую тетю… «Жених» робко жался к ограде Синагоги Лена К., посетившая празднование в 1990 году, вспоминает тот день с иронией: «К нам с подругой дважды подходили пожилые дамы, предлагая познакомиться с их сыночками. В первом случае сыночек лет 30 стоял за спиной мамы. Во втором – робко жался к ограде. Мы очень смеялись». Некошерные креветки помешали знакомству Маше Т. в 1995 было 18, и она пришла на Симхат Тора с родителями, их друзьями и своей подругой. «Первой, кого мы увидели во дворе, была мамина подруга, которая, наверное, знала всех евреев города. Она только и успевала приветствовать вновь прибывших: - Здравствуй, Зяма, здраствуйте, Инна Марковна, добрый вечер Сарра Соломоновна… Это выглядело очень смешно, и мы захихикали. Родители, как оказалось, принесли «все свое» с собой и с друзьями отправились праздновать со спиртным и закуской в шалаш, оставшийся после Суккота. А мы познакомились с молодыми людьми и пошли с ними в ресторан. Там молодые люди сказали, что они соблюдают кашрут (в 1995 мы уже знали, что это такое), оставили нас с меню и удалились. Подруга моя сказала, что все равно закажет свинину, потому что ее любит. Я ее отговаривала: зачем оскорблять религиозные чувства людей. В конце концов, мы заказали креветки. Кто знал, что они некошерные?! Больше с этими молодыми людьми мы не встречались...» Весело чувствовать себя евреями! Леонид Колтон, директор «Хэсэд Авраам», вспоминает, что еще в годы застоя, несмотря на, с одной стороны, глубоко религиозный смысл праздника, а, с другой стороны, наличие дружинников с повязками, все приходили осенью к синагоге, чтобы «провести время в веселой компании, познакомиться с девушками и уйти с Лермонтовского продолжать праздник в каком-нибудь другом месте. Было весело. Весело чувствовать себя евреями!».

На фото: Cимхат-Тора в петербургской Синагоге, 1960-е гг. Фотографии Центрального архива кинофотодокументов Санкт-Петербурга.