 Как еврейская традиция смотрит на столь актуальную сегодня проблему смертной казни? С одной стороны, если вы откроете Тору, то увидите, что за некоторые тяжкие преступления, такие, как убийство, предписана смертная казнь. Но для того, чтобы преступника действительно казнили, необходимо совпадение целого ряда условий. Забегая вперед, скажу, что в сегодняшней реальности смертная казнь, с точки зрения еврейского закона, невозможна и недопустима. Здесь важно учитывать несколько моментов:
Казнь – это не наказание. Отношение Торы к смерти проистекает от ее отношения к жизни. Жизнь каждого человека бесценна. Именно поэтому казнь не рассматривается как наказание: наказать преступника может только Б-г. Казнь – это способ спасти жизнь других людей от преступника-убийцы, представляющего для них угрозу.
Нет Храма и Сангедрина – казнить нельзя. Четыре вида смертной казни, упомянутые в Торе, могут быть осуществлены лишь при условии, что существует Иерусалимский Храм и функционирует еврейский судебный законодательный орган – Сангедрин, состоящий из 71 старейшин. После разрушения Храма и рассеяния еврейского народа не существует «инстанции», которая была бы правомочна приговорить преступника к смертной казни.
В Талмуде приводится ряд требований, которым должны соответствовать члены Сангедрина. Решать вопрос о жизни и смерти преступника могли только люди известные, Б-гобоязненные, скромные, обладающие незапятнанной репутацией, не подвергавшиеся суду. Членом Сангедрина не мог быть очень старый человек – он уже забыл все сложности, связанные с воспитанием детей – и бездетный, т.к. ему недостает должной меры милосердия.
Перед членами Сангедрина в три ряда сидели ученики. Они имели право вступиться за преступника в том случае, если старейшины не находили никаких доводов в его пользу.
Улики не годятся, нужны свидетели. В Талмуде (Сангедрин, 37б) приводится следующая история. Однажды рабби Шимон бен Шотах увидел, как некто держит окровавленный меч, а рядом лежит мертвец. «Я знаю, что ты убийца, но суд бессилен – нет свидетелей, которые бы видели, как ты его зарезал. Но знай: Б-г не оставит тебя без наказания!» В ту же секунду выползла змея и убила преступника.
С точки зрения еврейского закона, даже самые убедительные улики не основание для того, чтобы осудить преступника на казнь. Даже если человек сам пришел и сказал: «Я убил», его нельзя казнить. Вполне возможно, что он оговаривает себя, потому что хочет покончить с жизнью, но не желает совершить грех самоубийства. Единственное условие, при котором вина считается доказанной, - это наличие двух «кошерных» свидетелей, видевших сам акт убийства. При этом свидетелем не может считаться ребенок, не достигший 13-летнего возраста, безумец и т.д. Немудрено, что казнь во времена Храма была редчайшим явлением. Недаром Талмуд называет суд, выносивший смертный приговор чаще, чем один раз в 70 лет, «кровавым судом».
Впрочем, с точки зрения еврейского закона, преступник не останется без возмездия. Если он, по Торе, заслуживает смертной казни, то Б-г обязательно взыщет его жизнь, причем именно тем способом, которого тот заслужил. Например, если человек совершил преступление, за которое полагается повешение, то его ждет смерть от удушья.
Убить Гитлера
Итак, с точки зрения еврейского закона, сегодня, когда нет институций, правомочных приговорить преступника к смерти, казнь недопустима. Но есть исключение: если преступник представляет собой угрозу для жизнь многих, государство может взять на себя роль палача. Подчеркну: не в том случае, если преступник опасен для государства как такового, а только если он опасен для общества.
Б-г не дает человеку полномочий отнять у ближнего жизнь в наказание за его преступления. Но Он разрешает убить убийцу, чтобы защитить невинных людей. Если бы была возможность убить Гитлера, следовало ли бы это сделать? Безусловно. Как удачно выразился генерал Норман Шварцкоп: «Мы не можем осудить или простить Хусейна. Эти вопросы пусть решает Б-г. Моя задача – сделать так, чтобы они побыстрее встретились!»
|
