|
Сами евреи не верили в безграничную милость советской власти, открывшей границы в 70-ые, поэтому в 1979 г. в советских ОВИРах выстраивались страшные очереди: на руках записывались номера в очереди, перед ОВИРом ночевали, «борьба шла как за шлюпку Титаника».
Массовый отъезд в корне противоречил государственной идеологии: разве могут люди даже хотеть уехать из «самой счастливой страны на свете»? За евреями все побегут. Тогда же стал ходить анекдот: «Мойше, что ты сделаешь, если откроют границы? Схвачу чемодан и побегу на границу. А Ты, Йося? А я залезу на дерево. – Зачем? Чтоб не растоптали».
"Вы, лично Вы, не уедете никогда!"
Отпустить евреев просто так советское государство не могло, поэтому оно затеяло с советскими евреями игру в «воссоединение семей». Чтобы уехать, еврей должен был найти в Израиле родственников («найти» в Израиле «родственников» с такой же фамилией помогала специально созданная организация "Натив"). Когда вызов от "родственников" был в кармане, нужно было собрать подписи, что никто (родители и дети) к тебе в стране советов претензий не имеет. В семьях шла гражданская война: партийные родители не подписывали бумаги, и дети не могли уехать. Параллельно со сбором бумаг распродавалось имущество, квартира, машина, дача. Люди жили на чемоданах. И вот наступал день, когда они приносили всю стопку необходимых бумажек. А во ОВИРе им говорили: отказ. Нет еще одного документа, а вот этот не так оформлен, а у вас секретность, а вот Вы, да, Вы, – не уедете никогда. Так стремительно нарастал целый социальный слой – «отказники». Простые советские граждане превращались в отказников. Их увольняли с работы, исключали из вузов, семьи от постоянного напряжения распадались, ученые шли работать истопниками. Не дремал и КГБ: после 1979 г. уже не все приглашения из Израиля доходили, а особо упрямствующих упекали в тюрьмы и психушки. Как потом писали в газетах, «узники Сиона» хранили у себя дома оружие, наркотики, клеветали на советскую власть и похищали из кассы казенные деньги. Советская власть охотно "делилась" с отказниками оружием и наркотиками .
"Следователь мне угрожает!"
За свои права отказники решили бороться. Составлялись петиции в Комиссию ООН по правам человека, в западные газеты, в Израиль. Утром в шаббат отказники приходили в Большую Хоральную Синагогу, где всегда была пара туристов из США, которые соглашались провести на Запад микрофильмы с фамилиями отказников и петиции. При выезде из СССР туристов нередко обыскивали, раздевали догола, отнимали найденное, даже били, но все равно что-то удавалось вывезти. По рукам ходило пособие Альбрехта «Как вести себя при обыске» и «Как вести себя при допросе». Вызванному на допрос отказнику ни в коем случае нельзя было позволить следователю вести устный допрос, а потом запротоколировать «как нужно». Отказники садились вместе со следователем за стол, следователь писал в журнале вопрос, а отказник письменно на него отвечал. Особенно смелые могли записать на полях: «следователь мне угрожает».
Как найти непьющего врача?
О синагоге и религиозной общине Михаэль Бейзер сказал несколько слов отдельно в конце лекции. Советской власти удалось запугать раввинов и руководителей общины. Многие из семей были расстреляны или сидели, несчастных стариков заставляли регулярно докладывать «куда следует» о появлении иностранцев и всем подозрительном. Доверия к религиозной общине не было. «Где было взять сил на эту борьбу, как дождаться Исхода?», - спрашивает Бейзер у слушателей и сам же отвечает. Евреи-отказники создали свою систему взаимопомощи, свою «общину». Каждому была нужна эмоциональная поддержка: нельзя было оставаться одному, нужно было обязательно встречаться, обсуждать проблемы (как найти дефицитное лекарство, как найти непьющего врача, читай: мусульманина), ведь законопослушные советские граждане опасались лишний раз позвонить отказнику: а вдруг следят? Поэтому отказник внезапно оставался в социальном вакууме. «Телефон просто переставал звонить». Но нужно было и решать практические задачи: разделить гуманитарную помощь, организовать детский сад, чтобы для еврейских детей примером был не дедушка Ленин, а Мордехай и Эстер.
"Кто хочет изучать иврит? Вот телефон!"
Но и этого было мало: все нуждались в духовной пище. Бейзер приводит историческую параллель: в 1933 г. у асиммилированных немецких евреев проснулось национальное и религиозное самосознание - это же произошло в 1980-е годы и с советскими евреями. Сидя на чемоданах, необходимо было подготовиться к новой Родине, по крайней мере, выучить язык. В Симхат Тору на улице перед синагогой стояли люди с листом ватмана, на котором было написано: «Кто хочет изучать иврит: номер телефона» Самые умные евреи проходили мимо, опасаясь гэбэшной провокации. КГБ все-таки настигало тех, кто решился учить иврита и учителей, только позже. На квартиры, где проходили занятия, могла в любой момент нагрянуть милиция, переписать паспортные данные, а кого-то избить или забрать с собой.
"Гонорар - 10 суток"
Но и иврита было мало. Спонтанно появлялись семинары по изучению еврейской истории, культуры, религии. Бывшие инженеры и технари, вдохновленные борьбой за свою идентичность, превращались в историков, а кто-то, как Григорий Вассерман, позднее и в ортодоксальных раввинов. Семинары были настолько интересные, что десятки и сотни людей набивались в крохотные 20-метровые хрущевки, при этом ясно понимая: в любой момент может ворваться милиция. Сам Михаэль Бейзер признался: «Семинары изменили мою жизнь, они воспитали во мне чувство самоуважения и национальной гордости».
Создавались тайные подпольные библиотеки, и не было ни одного случая, чтобы кто-то не вернул книгу. Сам Бейзер неожиданно для себя стал читать лекции, поначалу, по признанию самого лектора, довольно примитивные, вроде «Евреи в царствование Екатерины Великой» или «Евреи в царствование Александра II». Когда КГБ совсем замучил хозяев «лекционных» квартир, Бейзер решил вывести евреев на улицу. Бейзер стал водить еврейские экскурсии, которые поначалу КГБ проглядел. «Удивительно было стоять на Невском и рассказывать, что вот здесь, например, сожгли Баруха Лейбмана, который обратил в иудаизм дворянина Александра Возницына». Но главным "долгожителем" эпохи отказников стал Ленинградский еврейский альманах. С 1982 по 1989 г. подпольная редакция выпустила 19 номеров о еврейской истории, самосознании и традициях. Выпуск журнала был очень грамотно организован, что помогло прожить ему целых 7 лет, вплоть от полного открытия границ. Написание статей, редактирование и распространение намеренно поручались разным людям.
В конце лекции Михаэль Бейзер заметил: «Знаете, меня в "Гиллеле" спросили: а вы платили тогда, чтобы к вам приходили на семинары? Я им ответил: «10 суток вам могли дать». |
